Летайте самолётами

                "Летайте самолётами и сами по себе,
                Но помните, что снайперы на небесах засели..."


                1.

 Время существовало отрезками от одного падения самолёта до  следующего. Промежутки становились всё короче, жертв - всё больше, виноватым назначался  автопилот, но передвигаться по планете как-то было нужно, не смотря на то, что уже не на что да и незачем. 

Утро было занято тем, что я, за чашкой кофе, что совершенно естественно,  думал о том, чтобы  сегодня делать такого, чтобы не делать то, что делать было необходимо, но не желательно. Можно, конечно, весь день пить кофе, но так он может очень быстро раствориться...  Но ведь нужно надо было с чего-то начинать день, раз проснулся, ни свет ни заря, без желания и надобности на то.

 Я, последние двадцать лет, делал ремонт в своей квартире, словно бы собирался жить в ней лет двадцать ещё. Возможно, я никогда бы его не стал начинать, но чужие представления о том, как должно быть, и фактор внешнего давления, именуемый родственными узами, требовали от меня его осуществления этого плана. Всё это было ни к чему, как я и предполагал, потому что цвет краски на кухне концептуально ничего не менял в моей тупой кухонной жизни. Так мамы прекрасно знают, какая жена должна быть у её сына и какой муж у её дочери, а какого цвета кафель на кухне и форма глаз у их пятого сына.
 Всё это время, дом ветшал и, по-хорошему,  его следовало бы снести, но денег не было ни на ремонт, ни на снос. В итоге, все надеялись на авось и с нетерпением, граничащим уже с удовольствием, ждали, когда он сам рухнет им на головы или его взорвут террористы, надеясь получить новое жильё, кто по программе переселения из аварийного жилья, кто по программе переселения душ... Кто как выйдет из положения. Но  надежды особой не было ни на то, ни на другое - место было не слишком рыбное, даже  для самого захудалого застройщика. Разве что, на десерт...

  Почти каждый, ожидая глобальных катаклизмов, представляет себя выжившим, а выживает тот, кто ничего не ждёт, кроме своей собственной смерти. И потом ему приходится выживать дальше, для того чтобы заселить своим потомством пустыню. Если бы инопланетяне были бы тому свидетелями, они должны бы были добить оставшихся в живых, что бы те так не мучились, но и на это  никакой надежды не образовывалось.


                2.

 
Зашёл сосед сверху.  Вернуть должок.
Приятно дать человеку в долг немного денег, если они у тебя самого есть и они тебе, по какой-то причине, в ближайшее время, не понадобятся.  И у него будет повод, зайти в гости или резон избегать встреч, а потом, может быть, и пропасть насовсем.  Всегда есть соблазн, пропасть насовсем,  выпасть из жизни или из окна,  или из образа, даже если никому ни чего не должен.
 - Вешайся  тут, - показал я ему на вешалку, а заодно и на тапки,  в вытоптанной ботинками прихожей, по которой ступала не одна нога человека, а несколько пар.
 - Сам делал? – повесился он на крючке петлёй своего  пальто.
 - Я всё делаю сам. Или не делаю вообще. В принципе.
  О своих принципах ничего не делания, я мог бы говорить часами, но было особенно не с кем, да и повод был не лучший.
 Он вручил мне, свёрнутые маленьким прямоугольничком,  деньги, которые, не пересчитывая, я положил на полку около городского, ещё  дискового,  телефона, которую тоже сделал когда-то сам. Глядя на неё, я часто начинал скучать по тому никогда, которого не было и тому, которого никогда уже не будет.

 С накоплением первоначального жизненного опыта, так и хочется сказать – капитала, возникает понимание такой вещи, как та, что всё лучше делать самому, чтобы не расстраиваться, что тебе сделали не так, как тебе того хотелось, или не так, как ты ожидал.  Или не делать вовсе, если сделать сам ты, по какой-то причине, не способен. Так же и с ремонтом - если моя работа отвалится, я расстроюсь, может быть даже сильно буду себя ругать, но как-то переживу этот неудобный момент, а так придётся ещё жалеть потраченные деньги, ругать работников шпательного или иного труда.  Распространять  негатив внутри  своих четырёх стен и с этим жить.
 По этой же причине, даже если я могу это сделать себе, я не возьмусь это делать кому-нибудь, даже за деньги. Пока совесть ещё никто не отменял, знаете ли.

 - Давай по полстакана, для оптимизма?  - пригласил я соседа за кухонный стол,  снабдив дежурными тапками и проводив на кухню.
 - Давай, - не стал он прикрываться показным  лицемерием, и стаканы на половину заполнились порцией оптимизма.
 - Поехал я тут, по делам, на улицу Чайковского дом 22.  Представляешь? За подарками, – продолжил он вопросом, вытаскивая дежурный табурет из-под стола, сделанному ещё на уроках труда в средней школе, – Так, забыл название улицы. Вышел из метро, дом помню, а на какую улицу идти – не помню. Не звонить же домашним, не портить алиби Деду морозу.
 - Так спросил бы, как пройти?
 - Куда? К дому 22?
 - Точно. Но ты не обязан помнить фамилии всех пидарасов мира, даже если они всем известны. Среди звёзд тоже встречаются голубые. Карлики.
 Он оценил мой тонкий юмор, покрепче приложив свой зад к выдвинутому табурету, скосив взгляд на стену, напротив окна, к которой был прилеплен кварцевый механизм со стрелками, вокруг которого, красной краской с подтёками, были выведена имитация циферблата.
 - Извини, у меня ремонт, - предложил я отложить в сторону чувство прекрасного.
 - Ничего, - вынес он вердикт моему оправданию.


                3.


 - Чёрная пятница. Народ давится за товарами не первой необходимости. Есть погибшие, - рассказал он мне историю, увиденную по телевизору.
 - Хорошо, что у меня нет денег, - сказал я.
 - Почему, хорошо? – он с удивлением посмотрел на меня сквозь грани пустого стакана.
 - Потому что, кругом продают одно говно, которое быстро ломается или сразу не работает. Наверное, так делают специально, чтобы народ занять возвратом денег там, заменой товара, чтобы у них не было свободного времени на жизнь, на то, чтобы подумать о вечном...
 -  И везде пихают пальмовое масло, даже в водку, - с ужасом заметил он. – В наше время такого не было.
  Стакан повернулся новой гранью своей идентичности, преломляя луч света в каком-то другом направлении. Куда смотрит это правительство?
 - Просто советское правительство не с пальмы слезло, - заметил я ему в ответ, многозначительно подняв свободный указательный палец вверх и вытащив улыбку из потайного кармана.
 
 Нужно было переключить оптимистические темы на что-то более чем, и я повысил дозу ещё на пол стакана.

 - Как сын, учится? – перевёл я стрелку интереса в другую плоскость.
 - Заканчивает четвёртый курс.  Может быть, даже получит красный диплом.
 - Зачем ему красный диплом? Это как-то поможет?
 - Пусть будет, раз так прёт с учёбой. Было бы желание.
 - И кем он потом будет работать?
 - Водителем трамвая, видимо.
 - Зачем? – спросил я, что было равнозначно почему.
 - Ну, сейчас он будет бакалавром, потом ещё два года будет учиться на магистра. Потом аспирантура, ординатура, клавиатура,  карикатура... Потом три месяца отучится на водителя трамвая и будет водителем трамвая, как и мечтал с детства. Это наследственное.
 - А распределения нет по их специальности?
 - Нет, к счастью. Предложили поехать в Бурятию, работать за двадцать пять тысяч и жильё снимать за свой  счёт.
 - Поэтому, надо учиться, пока есть возможность. Скоро, говорят, введут опять распределение для тех, кто учится на бюджете. Это делается для того, чтобы окончательно убить образование, не иначе.
- Почему?
 - Чтобы ни один толковый человек не стал поступать на бюджет, дабы потом его не распределили чёрт знает куда, пахать за гроши несколько лет, а то и всю жизнь.
 - Так можно им и выезд за границу запретить, пока не отработают положенное, - улыбнулся он. – Нет?
 - Тебя бы в правительство. Тебе бы там понравилось...
 - Бурятия – прекрасное место, не находишь?
 - Чтоб я там жил...

Правду человек начинает искать в двух случаях – или когда ему становится нечего больше искать, или он устаёт искать деньги.

 
                4.

 
  По достижении определённой степени гранёного оптимизма, необходимой и достаточной для начала итоговых размышлений «о вечном», мы впустили в открытую форточку глоток свежего воздуха, задержав мимолётный взгляд из окна, на нашем, вынужденно любимом, захолустье, открывающимся   прекрасным видом из окна на помойку, за которым  ветер игрался мусором и всяческой шелухой с очистками, как маленький котёнок шелестящим пакетом или конфетным фантиком.
 
 - Вот если бы все люди перестали выбрасывать мусор где попало, - заметил он многозначительно, - глядишь, стало бы чище на наших улицах.
  Тут я вспомнил, про разруху в головах, а не в клозетах и предложения начать с себя и ждать перемен...
 - Тогда бы сократили всех дворников, уволили бы за ненадобностью, и стало бы ещё одной толпой безработных больше. Как ни странно, бросающие мусор мимо урны, создают рабочие места и каждый, кто с детства мечтал стать дворником, имеет шанс им стать.
Хотя, - заметил я, подумав, - конкуренция нынче большая. Если порыться в помойке, можно найти чего-нибудь приличное, даже квартирку обставить и на стол накрыть, не то что приодеться.   Смотри, - обвёл я взглядом кухню. И зарплата, как бонус. Одним словом, мечта, а не работа. Главное,  грамотно приватизировать помойку и справится с крышей над головой....
  Он смотрел на меня, пытаясь вычислить, шучу я или нет, но я, как всегда, был прав, и  не подавал ему никакой причины для сомнения по этому поводу.

 Молчание заткнулось не на шутку. 
 
  - Для начала, нужно перестать производить мусор, - продолжил я умничать. – Но это тоже, заводы и рабочие места. К сожалению, рабы тоже хотят есть.
 - В продукте, - продолжил я, глядя на улицу сквозь пустой стакан, - нет самого продукта, есть реклама, упаковка, налоги и жадность продавца и производителя всех этих ингредиентов.
  Свет,  гранёной радугой, переливался на моём просветлённом лице, как мне казалось в каждый момент, когда я так делал, что не могло не приложить на мой перманентный оскал, эпизод саркастической  ухмылки.

  Похоже, работу для того только и придумали, чтобы было меньше времени ходить по магазинам. Иначе, никаких денег не напасёшься.


                5.


-   При этом, каждый думает, как разбогатеть, понимая, что даже работая круглосуточно, этого сделать не удастся, при том, что каждый думает не о себе, а о потомстве, чтобы тому жилось чуть лучше и чуть легче.
Чуть теплей и чуть светлей.  Как когда-то обещали. Если у каждого была бы возможность украсть свой миллиард, почти каждый украл бы его для своих детей, даже если бы его самого заключили бы в тюрьму, а, может быть,  даже уничтожили физически... Этот процесс можно остановить только тем, чтобы дети отвечали за своих родителей, но у нас каждый бандит норовит высказаться о гуманизме, о неприкосновенности частной собственности...
  По большому счёту, всё равно, где находишься, если можно будет думать, производить мысли, хотя бы только  в своей голове.  Хотя бы и на доли секунды. Так, вполне можно было бы, перенести мозг в компьютер  и, тем самым, обеспечить себе вечное сознание, без привязки к местности и физическому состоянию.
 - Если обеспечить резервное питание от дизельного генератора, на случай отключения электричества... – вставил он сосед пять копеек в мои размышления «о вечном».
 - Единственное что, - продолжил я топтать его поляну, своим конём, -  осталось понять, как перенести и сохранить воспоминания, ведь это единственное, что может остаться от нас, из того ценного, существовавшего в теле. – И можно будет совсем не думать о еде.
 - А зачем  хранить воспоминания?
 - Может быть, у кого-то осталось от них хоть чего-то хорошее,  - предположил я, так как сам не рассчитывал, что так наш разговор зайдёт так далеко в этой плоскости.  Думал, всё закончится коридором, обменом любезностями, не переходящими грань,  когда за этим скрывается  большее, чем то, на что мы способны рассчитывать.

  Оказавшись в прихожей, мы перешли к расставанию, убеждающему каждого из нас в вечной дружбе и желании видеться снова в другой раз и по другому поводу.

 - Было бы где украсть, - сделал вывод он из моего рассуждения...
 Я протянул ему визитку юридической фирмы.
 - Может быть, пригодится.

  На ней было написано  название  - «И-Кар». Организация авиакатастроф, стихийных бедствий, в скобках, наводнений, извержений вулканов.
Инвестиции в будущее ваших детей.
 - Как это работает? – спросил меня сосед, засовывая с помощью ложки ноги в ботинки.
 - Они собирают желающих улучшить материальное положение людей, помогают получить большой кредит, собирают вместе на один рейс и устраивают катастрофу. Родственники получают страховку от компании перевозчика, страховку от государства и банк списывает погибшим кредит, ну и так далее. Смотришь же телевизор?
  Он сунул визитку в карман, пожал мне руку и обернувшись, надавил на дверную ручку...


- Не дашь мне в долг? – попросил он, забыв, наверное, зачем мне только что его отдал.
 - На билет? – язвительно заметил я, размазав улыбку по покоцанной маске равнодушия, взяв с телефонной полки и развернув, сложенные прямоугольничком, деньги.
 Там было ровно столько, сколько он и брал, хотя обещал отдать с небольшим бонусом. Обещал сам, никто его за язык не тянул, ведь я не ростовщик какой.
Я уже представлял себе, как отказываюсь от его процентов, делаю доброе дело, зарабатываю плюсик к своей карме и репутации доброго самаритянина, но и тут вышел облом и снова не по моей вине.
Впрочем, как и всегда...
 

                6.


  По полю шла толпа людей, в сопровождении вооружённой охраны, чтобы те не разбежались, ведь билеты были уже оплачены. Если откажутся от полёта, то придётся возвращать деньги за билет и компания потерпит убытки. При капитализме главное не лететь, а прибыль.  В идеале, просто получать прибыль, ничего не делая и ничем не рискуя. Единственный риск – получить кирпичом по башке от пролетариата, но тут уж, как кому не повезёт, кому  с головой, кому с кирпичом, а кому вовремя  уйти или остаться при своих.  По-другому быть невозможно. Всё потому, что чудеса приходят и уходят, а реальность остаётся коричневыми кляксами лепёшек на  сером фоне асфальта.  Деньги делают тебя или счастливым или мёртвым.

По трапу спускались рабочие, в синих спецовках, с вышитым золотыми буквами, логотипом компании. С вёдрами и швабрами наперевес. 

 - Мы точно взлетим на этом самолёте? – спросил дотошный человек, которого собирались сделать  на несколько минут пассажиром.
 - Вас смущает отсутствие двигателя и спущенное колёсо? – ответил вопросом на вопрос сопровождающий отлетающих,  представляющий фирму и страховую компанию «И-КаР». – Зато в салоне чистота, комфорт и порядок. Сейчас сами во всём убедитесь...
      
  Вот если бы планета вращалась вокруг Солнца в противоположную сторону...


       ( Роберт Хайнлайн. ...а еще мы выгуливаем собак )

----------------------------------------------------

На сон грядущий

         
Немного слов, на сон грядущий...
Мой каждый следующий день,
Тик в так, похож на предыдущий,       
Как сувенир в навозной гуще... 
Как выбор ****и из ****ей,
По следу по волнам бегущей.

Жгутом привязан к заземленью,
Не сформированным  обетом,
Не применимым к исполненью,
Во славу Лунному затменью...
Не полному, при всём при этом.   
Даже по щучьему веленью.

По крайним точкам амплитуд,
Душе не нанося увечий,
Сметая всех, кого найдут,
Противным, как подкожный зуд.
Ложась на сгиб противоречий.
Не приводящим к understood.

С невозмутимостью садиста,
Что всем творит не комильфо,
Не отличая вист от твиста.
Полбанки кофе - и бариста,
Jack Daniel’s и Даниэль Дефо,
На пол стакана оптимиста.