Черная Воронежская Губерния 19

Княжеский скифский заговоренный меч

   А тут конец марта, солнце светит ярко, снег почернел, лёд потрескался — весна ранняя. Мы пошли кататься на большой пруд на карьер на льдинах.
   А вот какой был сон: мы, пацаны, вырезали длинные палки и стали от берега прыгать на толстые льдины. Ёжик прыгнул и по пояс провалился в воду, мы его вытащили, и он пошёл с другом Игорьком сушиться на берег. Развели из травы костёр, положили сухого хвороста — и  сидим у  костра. Мы прыгаем от льдины к льдине, палками отталкиваемся от них!
   Я привык ко снам и иногда с утра их забывал, и вот я увидел льдину на расстоянии метра два с половиной. Серёга, двоюродный брат, оттолкнулся палкой от льдины и перелетел на эту льдину, показав нам, малолеткам, пример. Все были в раздумьях, и я, как брат, тоже разогнался и оттолкнулся палкой вперёд, палка из дуба упала на лёд со звоном, я приземлился, где стоял Сергей, но край льдины обломился, и я пошёл в холодную воду. Словно тысяча маленьких иголок укололи моё
детское тело, одежда намокла, и фуфайка стала, как камень, тянуть на дно, и кирзовые сапоги стали якорем, наполнившись водой. Я пытался выплыть наверх, но от удара об край льдины, она меня накрыла, и, ударившись головой, мне уже, как во сне, не хватало воздуха от холодной воды, ещё перехватило легкие, а тут над головой ещё лёд! Я стал царапать лёд ногтями, бить по льду — мне тогда исполнилось пять лет, для нас, воронежских деревенских, мы себя считали уже взрослыми…
   Я понимал, что попал в  капкан, и  у  меня перед глазами промелькнула моя короткая жизнь и этот демонский сон. Я из последних сил боролся за жизнь, не сдавался, и вдруг лёд раздвинулся, Сергей и другие ребята меня схватили, кто за рукава, кто за воротник, и поставили на льдину! Я кашлял и задыхался, с одежды текла вода, меня вытащили на берег, где был крепкий лёд, раздели, пацаны дали, кто что смог, сухие вещи. Меня колотило от холода, я стоял у костра и вспоминал этот дьявольский сон, всё произошло, как и было, одежда плохо сохла, я надел ещё мокрую одежду и, хлюпая мокрыми носками в  сапогах, побежал пять километров домой. Немного устав, отдышавшись, я  опять бежал и  бежал. Когда прибежал домой, мать, увидев меня, ахнула: «О, Господи! Что случилось?» Я ей всё рассказал, и про сон тоже. «Зачем тебя туда понесло, тем более сон тебе страшный приснился? Ты же знаешь, что они у тебя все сбываются!» «Мама, я забыл про сон!» «Это дьявол так сделал, чтобы ты сон забыл! Это он, чертяка, всё делает…»
   На следующий день у меня поднялась высокая температура, и я заболел воспалением лёгких. Старшего брата — тогда ещё дороги новой не было, ему было 15 лет — мама одного послала в село Иловка за врачом. Меня колотило, то было жарко,
то холодно, я терял сознание и бредил. Брат ночью через лес и  поля, по бездорожью побежал в  больницу, село от Глуховки находилось приблизительно в 5 километрах. Через три часа приехали мой брат и врач и спасли мою жизнь! Я выздоровел, но этот сон хорошо запомнил, потому что я чуть не умер.
   Потом брат мне рассказывал, как он один ночью бежал,
и ему это расстояние казалось вечностью, его пугали духи, летали летучие мыши, заставляя вернуться домой! «Мне было страшно, — рассказывал он, — меня словно хватали демоны то за штаны, то за рукава, но я бежал, больше я боялся за тебя,
братишка, что ты можешь умереть!» — и прижал мою грязную голову к себе…
   Я болел долго, ко мне приходила медсестра и колола больнючие уколы! Вся моя попа была в синяках и болела.
   На улице уже пришла весна, и  ребята опять приходили
навещать меня и звать в лес делать землянки, курени. Мне не
было скучно, я лазил на чердак, где у отца было много деревянных колодок всех маленьких и больших размеров для шитья обуви. Отец рассказывал, что у них, Клишиных, в центре города Острогожска Воронежской губернии был большой магазин обуви и мастерская для пошива обуви! Вот эти колодки после революции моему отцу да кое-что из мебели, мне достались. Я играл с маленьким домовым в эти колодки, смотрел ему в зелёные глаза и думал: «Вот бы ты умел говорить». Носил ему молоко да печёный хлеб. Мне скучно не было.
   Однажды старший брат Толик принёс скифский меч из царственной семьи! Со слов брата,  мне тогда было семь лет, в селе Иловка (тогда это была деревня в лесах, окруженная оврагами и болотами) немцы раскапывали скифские и сарматские захоронения. Один дед, уже его нет на свете, а во время войны он помогал раскапывать холмы, где покоились скифские великие воины, немецкая специальная группа, но знаки у них на петлицах были СС и на фуражках череп — «Мёртвая голова», у них были старые карты, они ходили по полям  от г. Острогожска до г. Алексеевка, старые деды показывали, где раньше от слов их предков, дедов, когда ещё коммунисты не распахали курганы и ещё остались небольшие на полях распаханные холмы, и фашисты ставили флажки, и наши пленные под чутким руководством СС раскапывали эти места, и всё, что находили, упаковывали в ящики и отправляли даже с землёй с этих мест в Германию!
   Прошла война. И  вот Петя Юхин бегал около трактора-экскаватора, где тракторный Иловский, там, на окраине села, где проходят глубокие овраги, говорят, что раньше по ним текла речка, и здесь было поселение Великих Скифов…
   Экскаватор грузил песок с  жёлтой жёсткой глиной в  машину, и вдруг тракторист увидел, что что-то из земли словно вздрогнуло и завертелось в воздухе и что-то воткнулось в капот трактора, пробив металл!!! Тракторист заглушил трактор,
вышел из кабины, вышел и водитель бортового газона, и стали смотреть на чудо — это был старый скифский меч с золотой ручкой, украшенный лошадьми и львами. Тракторист посмотрел, где копал, и увидел старые кувшины и золотые монеты, украшения и кости, стрелы и дротики покоившегося здесь воина.
   Собрали, что увидели, с  меча сняли-сбили золотую ручку, поделили между собой, а сам меч отдали пацану Пете. Петя взял меч, взмахнул в  воздух и  сказал моему брату Толику: «А давай поменяемся на твой револьвер?» Брат, долго не раздумывая, согласился, и меч перекочевал в руки братишки. Толик с Серёгой-Мулей, пошли туда, где ремонтируют машины, и на наждаке заточили меч, сняв вековую ржавчину. Так вековой великий меч попал в  мою семью. Увидев этот меч, отец
мой взял его в руки, поругал Толика, что они чуть не загубили меч, сам ругал тракториста, что грубо расклепали и неаккуратно сняли золотые накладки рукояти. Отец сам очистил от ржавчины старый вековой меч, взял в  руки, взмахнул мечом, разрезал воздух — просвистел скифский меч вокруг головы отца! «Хорош меч! — сказал отец. — Вот, сынок, как раньше делали! Ковали на века! Меч — три головы с плеч!» Я эти слова запомнил на всю жизнь.
   Наутро следующего дня Толик с ребятами и я пошли в лес рубить орешник. Я просил у Толика меч и тоже хотел рубить этим княжеским мечом ветви деревьев и орешник, представляя, что это враги-сарматы или другие племена Черной Воронежской губернии!
   Но брат, наигравшись этим мечом, сказал мне: «Давай, братец, меняться — я тебе меч, а  ты мне свой пистолет ТТ», — с которым я играл в войнушку с ребятами и всегда тщательно прятал от брата! Я, не раздумывая, ответил: «Давай!» — и сразу протянул детские руки к мечу! Меч тоже почувствовал меня и  рванулся ко мне! Я  схватился за рукоять ещё детскими ручонками, меч был тяжёл! Но мы сразу подружились с мечом и духом хозяина! Это я потом уже узнаю, в 2016 году, что хозяина этого меча зовут Гумаши! Я шёл рядом с братом и любовался этим произведением искусства, такое ощущение, что мы, я и этот меч, побывавший во многих сражениях, понимали друг друга с полуслова! Мы с ним стали
одной крови — он и я. Я с ним спал, ходил по улице!
   Но когда брат Толик решил опять у меня забрать меч, выманить и сделать из этого меча два ножа, один себе, другой — Серёге, меч как будто дал мне указание спрятать его так, что даже я забыл! Что брат не предпринимал и что мне не предлагал в обмен, но я и правда не мог вспомнить, в каком именно месте я его спрятал. А мест у меня было много!
   Как будто меч сам по себе понимал, что может уйти от меня навсегда, исчез на период, когда я был ещё маленьким.
   Меч был как будто живой и,  как человек, понимал! Когда я был в 8-м классе, в октябре брата забрали в армию в Монгольскую республику, на монгольско-китайскую границу!
   И на следующий день ночью мне приснился сон, что меч лежит, где проходит балка, под полом в веранде! Я, проснувшись утром, нашёл эту балку, залез под неё и вытащил завёрнутый в старую мою детскую рубаху скифский меч! Он был в хорошем состоянии. Отец уже болел  — опухли у  него ноги. Но он опять взял меч в свои руки и сказал, как и в первый раз: «Меч — три головы с плеч! Береги его! Человек может предать, а этот тебе всегда будет верным!» — резко его крутанул, разрезав воздух, меч в  воздухе засвистел, словно ожил и  показывал нам, живым, что меч он непростой. Отец посмотрел на него и сказал: «Какой баланс — и не чувствуется в руке, вот были мастера, да и великие воины-скифы рубились целыми часами!» Сделал мне из дуба ручку, а медальон воина, что был у него на шее, закрепил на ручке. В этом медальоне, когда я смотрел, переворачивая его вверх, — это был пылающий костёр, а когда его переворачивал вниз — вместо костра с глазами появлялся дьявол. Я перед армией его спрятал опять в сухое место, где меч первый раз лежал, пришёл брат. И я ушёл осенью в армию!
   Когда я пришёл, отец умер, я взял скифский меч и икону и уехал в Москву, меч и большая икона на доске «Неопалимая Купина» висела у меня в общаге, а рядом висел меч воина!
   Все приходили в ментовскую общагу, брали меч, и дух наполнялся энергией, и я его видел, как он пытается взять со стены меч, но у него это не получается, поэтому я его и повесил выше себя на метр, чтобы воин смотрел и  любовался своим
мечом.
   Потом, когда мне дали комнату в коммуналке на Ленинградском проспекте, дом 9, 6-й этаж, дух и  меч переселился в коммуналку и пугал ночами соседку, стучал ей в дверь, она спрашивала: «Ты, Александр, не стучался случайно ко мне?»
Я: «Нет, а когда это было?» «В 2 часа ночи!» «Нет», — ответил я, но знал, кто это был, да и соседка поняла, сказав вслух, и задрожала от страха (кто-то у нас ещё появился и с нами живёт). «Не бойтесь, — ответил я, — скоро ко мне придёт моя
девушка Ева жить, и вам будет веселей! А если вам страшно, свет не выключайте и зовите меня!»
   Мы расписались с  Евой, стали жить-поживать. Но дух меча не зря невзлюбил соседку в коммуналке, Валентину. Ева ей не понравилась: молодая и красивая, а соседка уже старая и потёртая! Дух скифа не тревожил Еву, а соседка невзлюбила девушку — блондинку с зелеными глазами — и постоянно устраивала скандалы. И вот, когда я был на работе, Валентина оскорбила девушку, а Ева уже была беременна, и соседка понимала, что, родив ребёнка, мы быстрей займём пустовавшую третью комнату, всячески пыталась выжить блондинку с красивыми зелёными глазами.
   Дух скифа полюбил молодую ведьму — она протирала от пыли меч. Только однажды я принёс котёнка, и котёнок ощетинился около меча, шерсть на животном встала, взъерошилась. Ева взяла котёнка, погладила и сказала: «Баська, ты что,
боишься? Он хороший!» Я, услышав это, оторопел — кто хороший?! Ева посмотрела на меня своими зелёными глазами:
«Меч! Он хороший и  его хозяин хороший…» Когда я  пришёл с работы, то соседка, бежав по лестнице, увидев меня с выпученными глазами,  вся бледная, сказала: «Она меня сегодня душила, твоя жена…» Я: «В смысле, душила? Как?! Вы же всегда закрываетесь на семь замков…» Но соседка побежала, бубня про себя: «В милицию заявление напишу… Напишу!»
   Когда я пришёл, Ева ещё спала, и Баська, котёнок, лежал у неё на животе, мы ждали сильного воина, мальчика, и у жены был сильный токсикоз.
   Однажды Баська гулял на открытом балконе, залез на перила и сел, смотрел в одну точку. Я ему: «Бася! Баська, слезай, упадешь, дурила», — но он меня не слушал, а всё продолжал смотреть в одну точку, прижался, ощетинился, оскалив клыки, и тут подпрыгнул вверх, как будто невидимая рука сбросила его вниз, и котёнок полетел вниз. Я побежал вниз и увидел, что котёнок ударился, но остался жив. Я не стал ничего говорить жене, а просто сказал, что котёнок сорвался. Ева выходила котёнка, он подрос и  больше на балкон не выходил, да и мы, когда уходили гулять до Красной площади, закрывали балконную дверь. Но в один день, уходя, забыли закрыть дверь. И мы гуляем, я жене рассказываю про сон, как Баська
опять прыгнул, сорвался с балкона шестого этажа сталинского дома и разбился. Ева вспомнила, что забыла закрыть дверь, и  мы вернулись домой… Но было уже поздно  — Баська лежал на земле, маленькое пушистое бездыханное тело лежало внизу и не шевелилось! Жена сильно расстроилась, плакала:
«Кто же меня будет лечить от токсикоза! Он всегда был рядом, и, когда мне было плохо, никогда не уходил, — продолжала жена, — а когда болела голова, Баська садился на лоб, мурлыкал, и мне становилось легче!»
   Мне пришлось в метро на Белорусской купить ещё одного котёнка, но такого, как Баська, уже не будет! Да, чуть не забыл! Взяв сапёрную лопатку, мы с Евой недалеко от подъезда, около большого клёна между корней, похоронили нашего лекаря и  экстрасенса Баську. Ева, пока мы жили там, летом постоянно приносила на могилу котёнка цветы! Потом мы разменялись и переехали в район Тушино у метро Сходненская. Соседка по коммуналке оставалась редко, и её частенько душил дух.
   Мы переехали в однокомнатную квартиру, но, естественно, и  меч, и  дух с  нами! Потом переехали в  этом же районе в трёшку, и опять меч и старая вековая икона «Неопалимая Купина»…
   В 1994  году построили дом с  подвалом в  Нарофоминском районе. Меч и доспехи я отвёз туда. И только в 2013 году я своими руками сделал воина-скифа, надел на чучело всё вооружение и  подарок из Южной Кореи  — старую деревянную маску. После продажи дома мы построили новый дом на Минском направлении, и я воина-скифа и меч перевёз в новый дом, воин с доспехами хорошо встал и украсил дом, и стал
сторожить, как дозорный, охранять нас и дом от врагов, а меч
я повесил рядом, сняв его с воина-скифа.
   И тут началось… Да, хотел ещё что сказать! Этот воин мне приснился во сне, и я видел точно, как он должен выглядеть, но о снах я вам дальше расскажу, а пока — про дух воина-скифа!
   Как только я  повесил меч, отобрав от воина, стали происходить чудеса: кто-то спускался сверху к этому мечу, огромный дух-воин, под его тяжестью скрипели ступеньки… Он подходил к мечу и долго стоял и смотрел на свой меч.
   У нас жила Лена, подружка Евы, медсестра, на первом этаже в спальне… Она никогда не закрывала дверь и часто за столом говорила: «Иногда придётся полмира пройти, чтобы понять, что истина рядом!»
И. Ч.
   Наши медсёстры  — они, как военные, военнообязанные,  — смелые и  сильные, самые в  мире красивые и  милые, наши девчонки в белых халатах.
   С её слов, кто-то закрыл дверь. Но ты знаешь меня, Игорь, я встала и пошла открыла дверь. Но дверь не до конца открылась, как будто там за дверью кто-то её держал! И держал сильно! Как будто рыцарь в 200 килограмм — я не могла сдвинуть дверь с места! Я стала говорить: «Игорь, это ты?» После этих  слов, словно дух услышал от Лены-медсестры имя хранителя меча, отпустил дверь, и она легко отошла до упора! Я вышла, думала, что ты, как обычно, допоздна смотришь фильм и просто решил надо мной подшутить! Но в доме была такая тишина, я решила пройти по коридору, где стоит рыцарь-скиф, но, ещё подойдя только к месту, где меч великого воина висел на стене и его чехол от меча, кинжал у иконы Великого Святого воина Александра Невского, я столкнулась с кем-то, как будто кто-то стоял рядом с мечом и смотрел на него!
   Я отскочила от невидимого существа, но я  же медик, не верю в  чудеса, думала: «Что за розыгрыш, что за чертовщина? Разведчик Игорь, наверное, разыгрывает меня!»
   Но то, что я  столкнулась в  коридоре в  темноте с  невидимым существом  — меня это зацепило, и  мне стало очень страшно, я опять пошла на кухню, но на этот раз прошла спокойно, ни с кем не столкнулась! Лишь краем глаза посмотрев, где стоял в коридоре рыцарь, а его на месте нет… Я пошла на кухню посмотреть, что там, есть ли кто там? Но там никого не было. Я возвращаюсь — а скиф-рыцарь стоит на месте, только перья на шлеме качаются! О, чёрт, думаю, что такое? Неужели
дух скифа и правда пришёл за мечом!
   Я пошла в свою комнату, накапала снотворного и уснула!
Утром я  встала и  посмотрела на скифа-воина, он стоял спокойно, как ни в чём не бывало, лишь что-то холодное рядом стояло, и мне было как-то не по себе! Я замерзла от холода! Дух скифа сидел внутри воина под кольчугой! Я утром пришла на кухню и всё рассказала Еве и Кристине. Тут Игорь спустился, подошёл на кухню, сел за стол, услышав мой рассказ, он сказал: «Мой воин-скиф должен охранять от врагов мой дом и мою семью!» — хитро улыбнулся и ушёл, сказав на прощание: «Да нет никакого духа, вам просто кажется, пить надо меньше! «Я не пью, Игорь», — сказала Лена.
   Медсестра Кристина заговорила, что тоже ночью слышит, как скрипят на лестнице ступеньки, как будто кто-то ходит, но тяжёлый ли это скиф, его дух в доспехах?
   Я его просто называю «Мой воин Рыцарь»! От скифа-воина здесь его шлем с серебряными вставками по кругу: медведь, тигр, лев, пантера! Его меч, бронзовые украшения, может, родовое, которое он носил на шее на кожаном ремешке, и короткий меч-кинжал, заточенный с двух сторон, копьё его с  бубенцами, как скифский короткий меч с  заточкой с  двух сторон. Два коротких дротика, остальное — уже рыцарские доспехи, кольчуга, два щита татарских, меч рыцарский, топор рыцарский большой. Это воин-скиф! Но выглядит он как рыцарь!
   Да ещё с Южной Кореи с воина маска устрашающая! В общем, скиф  — воин серьёзный, можно и  днём его испугаться и наложить в штаны.
   Я ехал в машине на работу и вспомнил одну историю про чувашских колдунов и ведьм. Мне рассказала моя одна знакомая с Урмары про себя и прабабку-ведьму, а о воине-духе я расскажу позже.

***
Сила темная! Сила червонная!
Мечется в селе Колдуновка!
Здесь живут колдуны, ведьмы,
Знахари и гадалки!
Стеною туман, не видно ноги.
А сзади собака черная
За нами гонится!
Нам не уйти.
Кружит ведьма по кругу.
Мы сбились с пути,
И лица в поту.
Дорогу нам не найти обратно.
Мой друг! А будет ранняя весна,
А мы еще вдвоем и не встречались.
Уж скоро Пасха.
Как было раньше у нас после поста,
Собраться, поговорить нам по душам,
Чтоб души тоже отдохнули,
И с новой силой идти вперед!
Собраться в мраморной беседке
И кофе бы попить вдвоем!
Обнимаю и люблю друга!

***
Колдовское озеро,
Место Иссык-Куль,
Солёное Сары-Челек!
Такое плотное,
Что человек не тонет.
Шаманы, колдуны облюбовали
Это место.
На берегу на восток
Лежат большие камни.
В круговорот
Слева направо по спирали
Рвётся наружу чёрная энергия
Сары-Челек!
Шаманы-колдуны
Колдуют здесь ночами,
Демона вызывая!
Вихрь над озером
И местом Иссык-Кулем!!!
Игорь Черных
Есть такое колдовское озеро!

***
Ведьма-чувашка
В черном платье!
Светятся её глаза!
Когда прощалась
С мёртвым телом,
Я в очереди последней
Стояла я тогда,
Мы встретились лицом к лицу!
Все шли по кругу солнца,
Прощаясь с Верой-ведьмой.
Тишина стояла вокруг гроба…
Она помолодела, как будто
На сорок лет…
И тихо женщины шептались:
«Ведьма, ведьма!»
Теперь кому свой дар?
Должна она его же передать!
А я, маленькая, читала Завет Христа!
Увидела, как глаз её один открылся,
Она моргнула мне в последний раз,
И через три недели
Мне страшный сон приснился.
Бабка Вера колдует, варит травы!
И дверь закрыта на засов…
Хочу я вырваться наружу —
Она мне преградила вход
Своим плечом…
И выпить мне даёт снадобье-зелье,
Воду чёрную даёт мне эту пить!
Я пытаюсь вырваться из дома,
Но дверь не шелохнулась,
Кто-то держит изнутри!!
Заговорила бабка:
«Тебе я, Александра,
Чёрную и белую магию передам,
Внучка, лишь тебе!»
А я кричу: «Не надо!
Не надо!»
И вырвалась, о, Боже, я на свет.
Теперь, когда я вижу церковь,
За бабку ведьму ставлю я
Свечу я за упокой.
Но всё же мне
Передала свой дар,
Белую магию свою.
Всё в Москве я вижу:
Ложь, обман,
Я чувствую неверность!
Я чувствую любовь!
Я вижу, кто умрёт, а кто предаст.
И часто, если вижу я часовню,
Ставлю свечу за упокой.
Она меня преследовать
Как будто перестала…
Но вижу, что хочет бабка Вера
Что-то мне ещё сказать…
А я пока противлюсь!
Мне не надо!!!
Не надо!
Но знаю точно я одно,
Что рано или поздно
Опять она ко мне придёт
С накрашенными губами, яркими,
Магию черную мне передаст!!!
Игорь Черных
Ведьмы — красивые девушки, они рядом с нами.
Берегитесь их!

***
Царственная семья!
Великолепие души!
Глаза Чёрного моря…
Ты светишься вся изнутри,
Моя ты Госпожа!
Не знал тогда,
Что ты, Графиня,
Колдовала на меня!
И чары твои прекрасные,
Глаза горят в огне!
Графиня в вуали чёрной
Свела меня с ума!
Горящая свеча
Без ветра тухнет.
А на стене —
Моя графиня!
И отражения чертей!
Зачем, Графиня,
Тебе я нужен?!
А ты мне говоришь:
«Ты — мой! И мой навек!»
Колдовство твоё
Меня околдовало!
И наконечник твой калёный
Бьёт в сердце остриём.
А в голове моей огонь —
Зачем?
Зачем тебе я нужен?
Графине в царственной семье?
Любовь моего мужского сердца,
Моей преданной души…
Ты — Госпожа моя!
И ночи чернее твои очи!
Они в огне горят!
За колдовство распята!!!
Пылает чёрная одежда!
И серьги висят до плеч!
Великолепие моего
Всего ты сердца!!!
Одна, Графиня-ведьма,
Ты мне нужна!!!
И я вошёл в костёр —
Объятие к тебе!!!

Игорь Черных

Они рядом! И мы порой их любим больше жизни!

***
Ты колдовством меня взяла!
А я любил другую!
Её ты погубила,
С пути ты убрала!
И смотришь на меня
Сейчас ты, не моргая!
Один!
Один!
Говоришь: «Ты будешь
У меня!»
В бокал вина
Ты что-то подмешала!
И закружилась,
Закружилась голова!
И колдовством в постель
Меня ты затянула!!!

Игорь Черных

Берегитесь! Молодые ведьмы очень коварные!

***
Сила беса! Черная сила!
На меловой горе в Калдубани!
Там вышка стояла русской охраны.
И когда появлялся враг,
Жгли костер,
Своих предупреждая!
Здесь погибла русская дружина!
Остальных казнили, головы отрубив.
Бросили их просто в яму.
Теперь на этом месте
Кружится голова и сердце бьется,
И без оглядки хочется бежать.
Здесь компаса стрелка так бежит,
Бежит,
Бежит и вся дрожит,
И хочет вырваться наружу.
Здесь пальцы чертовы лежат
С когтями заостренно вековыми!
Глубока Калдубань.
Она пожирает все живое.
А ночью бродят души мертвых здесь,
Тревожа нас, живых.
Не дают они покоя!