Отдельная песня советской журналистики 4
СССР, ХХ век, начало 80-х
… - Ну как бы вам еще понятнее объяснить… Реальность – она как мозаика. Множество людей складывают ее своими зеркальными осколочками - поступками- историями… Для каждого из них – своя мозаика, своя реальность. Но где-то осколочки сталкиваются, перемешивается… И кто оценит, кто осмелиться утверждать – что вот эта реальность – объективная, истинная? А творчество? Писатель, художник музыкант... Да любое произведение - это же тоже реальность!.. – изобретатель Сухаревский взял чайничек и вновь добавил ароматной жидкости по чашкам. Водка с острой и ядрено-кислой закуской братьев по соцлагерю, была допита, сервелат съеден, даже шампанское под шоколад оприходовано (до следующей встречи, профсоюзная Ирина…) – поэтому чай пошел хорошо.
- Вот оно как… – Савкову становилось все более интересно. И сумасшедшим этот Сухаревский уже не казался. - Я все больше и глубже проникаюсь вашим изобретением… А вот почему нельзя «жизнь повернуть назад»? Хотя бы на один день?
- И чтобы вы в этот день делали… плакали? Встретив ушедших?
- Я бы всем им диагнозы рассказал, загодя. Для начала. А «Матрац» может по истории болезни людей возвращать назад?
- Неплохая идея! Но это – в будущем… Так вот - читая любую книгу вы обязательно создаете свою реальность – но уже отличную от реальности созданной автором. Так? У вас свое виденье героев, свое виденье происходящего… Даже самый гнусный анекдот вы в своем воображении воссоздаете совершенно иначе, чем, допустим… ваш друг… какой-нибудь Кульманов…
- Кульманов две недели как пропал…
- Да нет, дорогой Юрий, не пропал… Пойдем, покажу…
Прошли по коридору, переступая через множество составных частей металлического и деревянного хлама.
- У вас тут, товарищ изобретатель реальностей, столько деревянных ног, что хоть на подиум выходи... – заметил Савков. - В качестве пугала…
- И ноги есть, и головы… - пробормотал Сухаревский, - все в дело идет…
(см. главу «Как в СССР инновации создавались»)
В коридорчике изобретатель раздернул черную ширмочку, закрывавшую узкую, «туалетную» дверь. Открывая ее и вежливо вталкивая в комнатку журналиста, Сухаревский захватил с собой и стоявшую у порога огромную резиновую кувалду.
В маленькой душной комнатушке в глубоком кресле сидел и очень хорошо спал пропавший нештатный Кульманов.
Такой же наглый и беспечный, сытый и розовый – словно и не пропадал. Только очень небритый.
- Он что - эти две недели не просыпался?
- Нет.
- Насколько я помню – этот товарищ очень любит поесть…
- Он же в полнейшем анабиозе. Живет только мозг…
- Славно. Полная отключка. И закусывать не надо.
- Да мы все в какой-то степени живем в отключке... От рождения до смерти. У меня один знакомый прожил в СССР такую жизнь, что попросил чучело из себя набить. Хоть какая-то польза.
- Точно! И я знал одного охотника, тоже журналиста… так он в завещании попросил знакомого таксидермиста изготовить из него чучело. Стоящим в полный рост у входа в оружейный магазин и предлагающий входящим патронташи, на подносе. И что вы думаете? Изготовил. Сейчас чучело все покупатели так и зовут: « Наш Серега».
- Смешно… Ведете страничку юмора, Юра?
- Да скучно просто в наших газетах… Сами же знаете… Везде только «грани рабочего мастерства», да «слагаемые успеха»…
- Скучно… Это здесь… А ТАМ! Вы, Юра, даже не представляете, какой жизнь живет сейчас этот самый Кульманов! Может быть он – граф Монте-Кристо? Или – какой-нибудь Алладин? И главное – вполне безопасно.
- Ну, граф-то Монте-Кристо поначалу в тюрьме сидел 20 лет... Может быть и наш Вова наш куда-нибудь загремел… С его то характером и привычками…
- Не исключено. Кульманов жив и путешествует, только вот с ним беда случилась…
И Cухаревский, странно разгораясь фанатичными глазами, поведал историю о нападении бомжей на подвал, всеобщем коротком замыкании и автоматической творческо-межгалактической аварии с путешествующим по книжным реальностям Кульмановым.
(см. главу «Пролог или Как в СССР склады грабили»)
– Отправился он к Петру Первому, потом, после вспышки и пожара, куда его мой МАТРАЦ перенес - и сказать не могу…
- Ни фига себе у вас техника безопасности… - забеспокоился Юрий. – С живым человеком так обращаться. Хоть и журналистом. А растолкать? Разбудить? Пива дать понюхать?
- Бесполезно. Я же говорю – полный анабиоз. Даже током нельзя. Вдруг в мозгу прервутся какие-нибудь нейронные связи…
- «Какие-нибудь»… Опять все на шармака… И как быть, как его найти?
- Для подобных целей я создал своего двойника… Фото вот… ну которое вы видели…
- Неказист… И на вас, уважаемый папаша-изобретатель похож лишь со спины…
- Не надо иронизировать, Юра! Пусть он и некрасив… Но работал хорошо… Побывал в Древней Ассирии, Египте, по сказкам «Тысяча и одна ночь» путешествовал… По взятым за основу литературным текстам западных фантастов-клеветников на советскую власть –побывал в 90-х годах, в будущем… в литературном…
- Да вы что? И как там? Коммунизм-то?
- Коммунизм? Неизвестно. Мой копир попал к каким-то бомжам, на Новый год. Ноль полезной информации. Сплошная пьянка. Как и сейчас. И рожи одни и те же. Потом вновь был запущен. Попал на рыбалку какую-то. И, как водится - опять сплошная пьянка.
- Не может быть…
- Может, может… Следующие запуск, основанный на отечественных книгах о перспективах ружейной охоты в будущем – и вновь сплошная пьянка… Вот такое будущее... Беда еще и в том, что у моего копир-человека видимо транслятор полетел… Сломали ему прибор у Петра… И связь оборвалась...
- И что теперь делать? Как нам Вову вернуть – на работу и домой?
- Шансы есть… - тут Сухаревский испытующе посмотрел на Юрия. – И вы бы вполне могли мне помочь. Заменить транслятор. Я вам дам с собой такой прибор… совсем небольшой… пронесетесь по реальностям за пару минут… найдете там моих путешественников, со мной и "Матрацем" свяжетесь и вместе с ними – домой! А? Как вам такое?
- Не… Я боюсь…
- Да чего тут бояться?! Вот вы - писать сами не пробовали?
- Что я вам – графоман… Я в газете исписываюсь…
- Все без исключения пишущие литературные тексты люди – графоманы, – веско сказал изобретатель. - И только читатели решают, кому из них называться писателем. Или классиком литературы. Согласитесь. Кстати, в графомании ничего плохого нет. А хорошего, наоборот, очень много. Миллиарды реальностей создаются ежеминутно. Хоть в прошлом, хоть в будущем.
- Согласен. Тут вот у нас недавно в редакции литобъединение одно образовалось… Авторы разные… и поэты тоже… - тут Юрий покраснел слегка. - Мне дали почитать одну вещицу… самиздатовскую… про будущее СССР… Про разных там соленых котов и партизан-фашистов… может быть «МАТРАЦУ» вашему дать… Для ознакомления…
- Давайте ее сюда! – И Сухаревский взял стопочку напечатанных на машинке полупрозрачных листков. - А сами-то читали?
- Нет… но все хвалят… потихоньку…
- Ну и вперед, Юрий! В будущее!
- Я же сказал – нет! Мне очень бы не хотелось пропасть пропадом. И потом вот так здесь валяться! Это же страшно ! И даже - стыдно! И еще – а вдруг попаду в какую-нибудь страну Неандерталию… Так что – еще раз нет! Домой, домой…- засобирался внезапно протрезвевший Савков, - у меня же дочка маленькая…
- Поздно. - Сказал коварный Сухаревский и трахнул журналиста по голове резиновым молотом. – Вперед, к соленым котам!
(см. гл. «О грибачах, партизан-фашистах и соленых котах»)
Свидетельство о публикации №219122300788