Тайна старой книги часть-1

Терпеливый и упорный увидит
 благоприятный конец начатого дня.
(Хаджи-Рахим аль Багдади Дервиш)



Тайна старой книги
Глава I
Старый дервиш
Старый барановед Абдулла сын Абдурагима из Цахура заканчивал приготовление к выезду на святую землю. Набожный Абдулла аккуратно выполнял все  предписания тафсиров, знатоков ислама, предписанные для тех, кто должен отправиться к святыне «Каабе», чтобы совершить паломничество, входящее в обязанность каждого мусульманина  имеющего достаток. Многие и многие горцы совершали паломничество, но не все возвращались к своим очагам. Путь был не лёгким. Им приходилось проходить моря, горы, пустыни и всё это или пешим или верхом на коне или на верблюде. На это тогда уходили годы.
На паломничество входили группами или караванами со всем необходимым. Часто паломники не доходили до святых земель изнурительная жара, болезни и разбойники караванных дорог останавливали их.
Не смотря на все это, горцы ежегодно уходили в аравийскую пустыню, долг перед создателем был превыше благополучия.
До выхода на большую дорогу оставалось несколько недель, старый Абдулла обходил всех родных и знакомых прося у них прощения и благословения перед большой дорогой. Он обходил все места, стоянки чабанов, заброшенные древние развалины Тарсов и Руфика, святые места и зияраты. Перед самым отъездом Абдулла – киши собрал, весь джамаат и раздал садаку (хайрат) на случай если ему придётся предстать перед создателем на чужбине.
Вот и настало время выхода каравана на большую дорогу хаджа.
Весь квартал провожал старого Абдуллу. Перед самой отправкой к Абдулле подошёл старейшина народа и протянул ему кожаный мешочек.
– Здесь обыкновенная земля, взятая с нашего кладбища, если вдруг отыщешь погребения наших сородичей на чужбине то по щепотке насыпь эту землю на их могилы. Их души успокоятся и будут знать, что о них не забыли, их имена всегда произносим перед Создателем, умоляя их грехи и восхваляя добрые дела и поступки.
– Будет сделано, дядя Исмаил не беспокойтесь.
– Тогда в добрый путь, правоверный, да хранит вас Всевышний.
Караван тронулся в сторону перевала. Около шестидесяти груженных лошадей  и мулов размеренным караванным шагом двинулись в путь.
Лишь теперь тревожно забилось сердце старого барановода, неужели думал он, наконец и я осмелился, идти той же дорогой  по которой прошли многие сыны гор, увидели святую землю где покоится прах нашего пророка (с.т).
Долгие годы уходил по этой дороге с отарами  Абдулла на зимовки и возвращался обратно на летние пастбища, но никогда ему не было так тревожно перед неизвестностью.
Хотя барановод по своей природе был смелым  и отважным человеком, но неизвестность того что дальше будет тревожило его.
Он знал многих соплеменников которые не вернулись с этой дороги, кто умирал не выдержав жары, кого убили в пути разбойники, а кто исчез бесследно.
Возглавлял караван опытный горец Мурадгасил, который несколько раз уводил и приводил караваны с паломниками без приключений. Лишь это успокаивало  старика.
В глубине души Абдуллы было спрятана надежда, которую он не осмеливался выкинуть из сердца ни при каких обстоятельствах. Это была надежда что вдруг он встретит там, на дорогах и просторах пустынь встретит своего брат, который исчез с караваном, лет сорок тому назад ещё юношей.
Его брат учился в Медресе Цахура, отличался пытливым умом, одаренностью и талантом муршида. Он в свои 10 лет знал Коран наизусть, мог наравне с именитыми богословами комментировать священную книгу. Знал арабский язык, не хуже самих арабов. На него подавали большие надежды все алимы цахуров. Но в один прекрасный день он исчез, оставив лишь маленькую записку, ,,,не пытайтесь меня искать, меня поглотила неведомость и жажда познания, если будет угодно Создателю, то я вернусь, но не тем Факихом,,,
С тех пор прошло более сорока лет, но до сих пор никто не встретил его и никто не слышал хоть что-то про него. Поговаривали то его растерзали дикие звери в горах, но все это оказалось вымыслом.   
Абдулла никак н смог забыть как его старая мать перед смертью звала брата. Она умела с открытыми глазами, так они и не сомкнулись.
Видно старуха всю жизнь ждала своего сына так и не дождалась, говорят так бывает. Вот поэтому в сердце старого Абдуллы ютилась надежда хоть что-то узнать про брата.
Караван не спеша двигался по пологому склону, пересекая бегущие с гор ручьи и неглубокие овраги. Шаг за шагом они приближались к перевалу, где они должны будут останавливаться на привал.
Вот они миновали развалины Тарсов, аула разоренного и сожжённого в незаметные времена арабами или другими набегов.
После почему-то аул не восстановили, наверное была какая-то веская на это причина.
Жутко становилось от стольких развалин. Видимо аул был очень большой ибо от самого Аттагая до вершины горы были сплошные развалины. Темные зевы проемов окон и дверей пугающе отталкивали своей темной пустотой.
Тут были и уцелевшие дома крыши, которых кустарником.
В самом центре как страж стояла внушительной высоты башня, она не была похожа на минарет. Скорее она походила на боевую башню с узкими бойницами. Кое-где внушительные6 блоки весом около тонны и больше были покрыты лишаем. Дверь в башню вела с боку. Окованный медью на массивных петлях он был закрыт. В щелях дверей и рам поселились разнотравье, а на самом пороге рос пышный чертополох.
Часто среди горец можно было услышать всякие небылицы про башню. Говорили что она стала усыпальницей его защитников. Враги так и не смогли их покорить. Решили взять их измором. Долго они сопротивлялись пока у них не кончились вода и провиант.
Однажды утром осаждающие заметили что башня не подает,  признаков присутствия (защитников) людей.
Нападающие  через неделю осмелились попасть в башню. Башня была пуста. Изумлению их не было предела, они покинули башню и аул и больше туда не вернулся никто,  ни жители, ни врачи.
Так и стоит покинутый Тарсы несколько веков подряд.
Ни один камень после не был тронут никем, аул постепенно становился призраком пока не превратился полностью в развалины кроме башни.
И всё же караван остановился, горцы подняли руки к небесам, почитая память и мужество обитавших здесь людей, прочли сурру Корана «Аль Фатихат», после не оглядываясь назад тронулись дальше.
Башня стояла в начальной задумчивости провожая путников в дальние края и встречая обратно тех кому судьба благоволила. Солнце клонилось к закату, караван прибыл к месту привала.      
Путники развьючивали животных, складывали вьюки в одну кучу. После омовения правоверные стали на вечернюю молитву. Находясь на перевале на высоте почти четырех тысяч метров Абдулле показалось что он находится на крыше мира. Как на ладони лежали перед ним готовясь к ночному покою горы. Не был там места  где не ступала его  нога. Еще подростком он ходил за отарами, на своей шкуре испытал лишения и невзгоды, но никогда он не давался, не падал духом.
Перед его глазами пронеслась вся его жизнь, праведная жизнь, жизнь трудолюбивого человека. Он был чист перед создателем. Вот лишь в эту минуту он понял что жил не напрасно, смог перенести все испытания, но остался человеком. Самое страшное для человека когда он сам в душе укоряет себя за погрешности. Если даже все окружающие его боготворят, а сам недоволен собой – это самое страшное и мучительное. Человек не может уйти от самого себя.
Абдулла не ощущал этого, ему стало легко и уснул он ангельским сном.
Встал он чуть раньше обычного. Там, далеко на востоке просыпался ото сна мир, отблески далекого рассвета давали о себе знать чуть заметные очертания гор на горизонте. Постепенно очертания становились более выразительными и чёткими – наступал рассвет.
Там, внизу по течению реки, вершины гор обагрились первыми лучами солнца.
День обещал быть ясным, теперь путникам необходимо было не спеша спуститься по ту сторону хребта. Южные склоны Главного Кавказского хребта были лесистыми. Путь их лежал серпантинами по смешанному лесу.
Через час после рассвета караван тронулся  в путь.
Он не спеша серпантин за серпантином спускался к долине Курмука реки с буйным характером.
Но горцы знали порог этой реки и особой опасности она для них не представляла.
Спуск миновал без особых трудностей. Сперва река им показалась  смирной и маловодной, но путники знали чуть поднимется солнце над горами, река станет буйной из-за талых вод, снегов и ледников на склонах гор.
Теперь путь каравана пролежал по правому обрывистому берегу реки через речку от горячих источников, к Тургаю небольшому поселению ингилойцев и теракамийцев засевших здесь по приглашению местных землевладельцев в качестве рабочих на плантациях виноградниках и шелкопряды.
Теперь караван по ровной дороге чуть ускорил свой ход, надеясь пораньше прибыть в Тургай..
Природа тут резко изменило свой облик, везде была пышная растительность, обработанные поля, сады и виноградники где копошились крестьяне, было шумно и весело, вообще этот год был многообещающим для землевладельцев из-за частых осадков. Вот в чём была причина веселья. Часть каравана должна была переворачиваться направо, а часть налево в Ширван, а оттуда по побережью моря через Нахичевань дальше в Ирак и в Среднюю Азию, Ургенч и Хиву. А часть через Чёрные сады в Шушу и дальше на большую Багдадскую Караванскую дорогу.
Здесь в Тургае решено было приобрести несколько верблюдов для дальнейшего путешествия, а в Шуше нанять погонщиков. Караван баши Мурадгасил знал все хитрости путешествия, где можно продать лошадей, купить верблюдов, нанять проводников, погонщиков и т.д.
Абдуллу все считали в караване знатным и богатым спутником, не знающего страха. В тяжелую минуту можно было на него положиться.
Его знали в лицо почти все состоятельные люди в Арране, с ними считались, ибо он владел здесь несколькими обширными угодьями для скота.
Его часто приглашали на совет к Цахурскому Султану, ибо почти половина пастбищ за хребтом принадлежало его семье. Серкер Абдулла, Абдулла ага только так обращались здесь к нему.
Его конь, сбруя коня и прочие атрибуты, ясно говорили о знатности хозяина.
Прибыли в Тургай раньше обычного. Караван-сарай еще был пуст. Расположились они не плохо. Быстро развьючив лошадей и мулов. Пустили их пасти в пойму реки. Сами путники разбрелись кто куда. В караван сарае остались несколько горцев  сторожить имущество и скот.
Настало время когда караван с паломниками пересекли границу Багдадского Халифата, бескрайные равнины выжженные солнцем простирались на сотни фарсахов.
Теперь лишь только от проводников зависела судьба каравана. Через каждые два перехода караванную дорогу пересекала другие дороги, ведущие на разные стороны света. Там далеко в дымке виднелись оазисы. Караван баши Мурадгасил что-то тревожно остановил караван.
Он подозвал к себе проводника.
– Уважаемый, я что-то не могу вспомнить, чтобы на десятом (форсахе) привале встречали подобное показывая виднеющиеся далеко оазисы.
Проводник внимательно посмотрел по направлению руки Мурадгасила, он сник и упал на колени.
– Я ошибся, почтенный, мы повернули не на эту дорогу, дальше мне не знакомы пути караванов.
– Может вернуться обратно.
– Нет мы не успеем к привалу.
– Что же нам делать.
– Придётся идти до привала, а там может встретим встречный караван, может выйдем на свою дорогу.
– Караван баши подошёл к Абдулле посмотрел ему в глаза и молвил.
– ¬¬¬¬¬Мы сбились с пути, не знаю что и предпринять.
– Не отчаивайся, Адам ответил ему Абдулла, пойдём по дороге она куда-нибудь да приведёт.
– Пусть Аллах нам поможет.
Путники и не догадывались что они находятся на землях кочевых племён  которые зорко охраняются, и караванам  здесь нет прохода.
Где-то через час полтора навстречу каравану скакали около полсотни всадников.
– Разбойники, разбойники, - крикнул проводник, показывая рукой по направлению к всадникам.
–  Всем стоять и спешиться, держать наготове оружие, но ничего не предпринимать.
Все быстро спешились  держа сабли и кинжалы наготове.
Тем временем всадники быстро приближались, они сделали манёвр, означающих окружения каравана  полукольцом, тем самым отрезая пути к отступлению.
Всадники не были похожи на разбойников. Прискакав вплотную к каравану всадники остановили коней и один из них спешился, подал повод коня другому, а сам стал приближаться к голове каравана.
Там как и раз и находился караван баши Мурадгасил и Толмач-переводчик.
– Мир вам, почтенные.
– И вам мир и благополучие, - ответил Мурадгасил.
После араб жестами стал разговаривать показывая на дорогу и на оазис. Переводчик поднял глаза и обратился к Караван-баши.
– Он спрашивает по какой нужде караван едет к оазису шейха Рабиа бен Халида.
– Скажи ему, что наш проводник ошибся и повернул не на ту дорогу, мы должны были ехать к Багдаду.
Переводчик перевёл сказанное.
Тот ударил руками о колени, и поднял удивленно глаза.
– Объясни старшему каравана, вот уже как два года, как караванная дорога к Багдаду проходит на четыре  фарсаха к северу.
Наверно проводник не в курсе что старую городу перегородили барханы.