Нечаянная импровизация Accidental image

Том работал частным брокером, консультировал непрофессиональных инвесторов по поводу фондового рынка и т. п., а также пытался заработать от самостоятельно управления своим небольшим инвестиционным «портфелем». Правда последние несколько лет его средний доход был на невысоком уровне, а с начала осени так и вообще стало происходить что-то непонятное: национальная экономика перестала реагировать на изменения в монетарной политике, тогда как фискальные меры до сих пор откладывались правительством, что подталкивало инвесторов к миграции в быстрорастущие валюты, нивелировало вероятность повышения процентных ставок и как следствие стимулировало рост долгового рынка при одновременном ослаблении фондового рынка (вследствие ожидаемого роста корпоративного риска, вызванного неоправданным промедлением фискальной стимуляции) — довольно абсурдная ситуация, которая в долгосрочной перспективе непременно должна была привести к девальвации национальной валюты (что казалось Тому ещё более абсурдным).
Том был реалистом и не пытался преуменьшать объективные факторы — всё свидетельствовало о его неспособности выбрать эффективную инвестиционную стратегию для борьбы с нарастающей волатильностью. Соответственно он попытался найти это рациональное объяснение и решил обратиться к психоаналитику, чего за ним раньше никогда не водилось, но ведь все рано или поздно к ним обращаются. Он просмотрел рекламные предложения в его районе, навел справки у знакомых и записался на консультацию в конце этой же недели.
Психоаналитик оказался мужчиной в возрасте (лет на 10 старше Тома), седой, с аккуратной стрижкой, но живой мимикой и очень раскованный в общении (пожалуй, даже чересчур). Он начал встречу так, будто они только вчера расстались с Томом или были знакомы несколько лет, хотя по сути в его вопросах не было ничего фамильярного. Однако вскоре Том догадался, что мистер Стюарт (Stewart) таким образом просто пытается быстрее войти в курс дела, чтобы решить, чем он может помочь своему клиенту. Благодаря этому Том понял, что имеет дело с профессионалом, который ценит время, а значит и деньги, и это расположило его к более доверительной беседе.
Так продолжалось минут тридцать, казалось, что собеседники не задерживаются ни на какой конкретной теме, и Тому стало казаться что их беседа ни к чему не приведёт. Но наконец доктор сделал многозначительную паузу, после которой сказал, что кажется у него есть решение, которое поможет Тому выбраться из сложившейся ситуации.
- Вам думаю и самому очевидно, что над всеми вашими действиями довлеет рассудительность. Очень быстрая и проницательная логика, но всё же лишённая интуитивных озарений. У Вас ведь никогда не было инсайтов (insight)?
Это последнее слово прозвучало для Тома невольным созвучием к слову инсайд (inside), что вообще то является весьма тяжким уголовным преступлением, так что Том невольно поморщился и слегка вздрогнул от набежавших мурашек.
- Да, вы правы. Пусть Вас не смущает моя реакция — тут просто забавная игра слов... Том запнулся: он знал немало коллег, кому подобная «игра» стоила карьеры, а некоторым и свободы. В общем, на мой взгляд, интуиция просто менее эффективный способ в нынешнее время, хотя согласно одной из теорий в определённый рыночных условиях такое инвестиционное поведение вполне оправдано. Это называется...
Доктор не дал ему закончить. - Я не совсем об этом Вас спрашивал. Вы ведь придерживаетесь заранее выбранных шаблонов не только в профессиональной деятельности, но также и в повседневной жизни, в общении с друзьями, женщинами, родителями наконец.
- Да, а как же мне еще прикажете общаться с родителями? Они ведь... В общем, они просто сами не хотят говорить о чём то новом, не стремятся к чему-либо необычному. Вы ведь меня понимаете?
- Несомненно, но почему бы Вам не взглянуть на это под другим углом? Представьте, что даже в Ваших родителях есть что-то Вам не знакомое, так сказать фацет призмы, который Вы раньше не замечали?
- Честно говоря, доктор, я не очень понимаю, к чему Вы клоните? И потом, с чего это Вас вдруг так заинтересовали мои родители? Я считаю, что они в полном порядке, и еще вполне могут о себе позаботиться (Том хотел сказать, что пока рано думать о тех временах, когда они начнут выживать из ума).
- Прошу прощения, Том. Я просто хотел предложить Вам немного изменить своё отношение к жизни. Знаете, как это говорится: можно долго пытаться решить проблему, а можно просто изменить к ней своё отношение — и она сама-собой исчезнет. Закончив фразу он постарался изобразить саму трогательную улыбку, а сам при этом думал о том, что в этом и состоит самая большая трудность для его клиентов.
Том не сразу ответил. В этом предложении действительно было что-то дельное, хотя звучало оно совершенно иррационально. Это действительно сбивало с толку, но решив не отступать перед трудностями Том наконец согласился. - Да доктор, я кажется начинаю понимать Вашу мысль. Вы клоните к тому, чтобы задействовать моё бессознательное. Ведь так это правильно называется на Вашем медицинском языке? Я где-то читал, что в соединении частей сознательного и бессознательного кроется большой неиспользованный ресурс...
- Совершенно верно, но Вы опять пытаетесь всё усложнять. А можно ведь объяснить это всё более простыми словами.
- Ну собственно на этом Вы и зарабатываете свой хлеб! Том рассмеялся.
- Да, и я хочу предложить Вам попробовать добавить в свою жизнь немного импровизации. Чтобы Вы позволили самому себе немного забыть обо всех нормах и правилах и поступить так, как Вы чувствуете, просто так как Вам захочется в тот самый момент.

Том вышел от психоаналитика в хорошем настроении. Но он понимал, что весь его оптимизм очень быстро улетучится, если он как можно скорее не попробует применить своё новое знание на практике.

На следующий день была пятница, последний день перед выходными. Но Том решил устроить себе небольшой перерыв в работе — это была его первая импровизация. Сперва он подумал о том, чтобы устроить себе небольшой отпуск, однако потом эта идея показалась ему недостаточно оригинальной и он опять вернулся к работе, а после обеда вышел прогуляться. Место, где он жил — небольшой посёлок в пригороде Витланда. Но у Тома никогда не было времени осмотреть его окрестности. Поэтому Том решил выбрать неожиданное направление для прогулки и в результате вышел к просеке, которая оказалась заброшенной железнодорожной насыпью...
Вскоре он увидел, что впереди кто-то есть, было не ясно куда этот человек движется: он шёл очень медленно. Это был старик, приблизившись Том разглядел его потрёпанные ботинки, немного коротенькие брюки и раздвоенную бороду. Было бы странно и невежливо пройти мимо не сказав ни слова. Американцы вообще отличаются там, что легко умеют завязывать разговор на пустые темы (small talk)...
Они разговорились, оказалось, что старик когда-то работал на этой железной дороге, хотя может быть это был вовсе и не он, а его отец или даже дед - Бог его знает! Кажется он путался в датах (исторические периоды он определял по именам президентов, а Том был не силён в истории).
- Вы даже не представляете, молодой человек, какие здесь раньше ходили поезда! Настоящие скоростные интерстэйт (interstate - поезда дальнего следования), какие у них были мелодичные названия... Какой был вокзал в Витланде — один из красивейших вокзалов на всём восточном побережье!
…
Вернувшись домой Том уже снова думал о работе и совсем не предал значения рассказу старика. Но потом он вспомнил, что транспорт, вернее уровень грузоперевозок — это один из стандартных опережающих индикаторов, которым он всегда пользуется. Почему же он никогда не задумывался, что грузоперевозки в какой-то момент времени могут стать просто не нужны! Уже ведь опробована телепортация сравнительно больших объектов (по сравнению с микрочастицами, на которых проводились первые эксперименты в начале тысячелетия). Значит и до транспортных контейнеров учёные тоже скоро доберутся. Конечно сперва это будет очень энергоёмкая услуга, но ведь и открытие новых источников энергии тоже не за горами.
С такими мыслями Том невольно начал просматривать сайты венчурных старт-апов (start-up — компании-новички, которые находятся на стадии «вызревания»). И, как ни странно, вскоре вынужден был прекратить свои поиски — оказалось, что какие-либо продуктивные идеи (не говоря уже о кардинальных инновациях) перестали появляться в области транспорта по меньшей мере пятнадцать лет назад. Это было за пределами его профессиональной практики. Том был потрясён, оказывается в сфере коммерческого транспорта ничего кардинально не поменялось со времён его поступления в колледж! Чтобы систематизировать информацию об эффективности разных видов транспорта, Том попытался найти зависимость между грузоподъёмностью и скоростью. Однако вскоре он понял, что грузоподъёмность — это не совсем подходящий показатель для сравнения себестоимости транспортировки единицы груза (допустим стандартного грузового 20-ти футового контейнера). Лучше подойдёт сравнение удельной мощности. Попутно он выяснил, что грузовой контейнер, как таковой, получил широкое распространение как раз в связи с началом интермодальных грузоперевозок (судно-ж/д-авто). В результате довольно скоро у него получился график, где по вертикально оси отмечены единицы кВт/т (киловатт мощности на тонну груза), а по горизонтальной - скорость. При этом как и ожидалось график показал, что морские суда — это самый экономичный вид транспорта, хотя и самый тихоходный, а самолёты — наоборот. В середине  графика разместился автотранспорт — он как бы дополнял авиаперевозки в промежутке (60-130 км/ч), а под авто разместилась кривая ж/д транспорта — она был интересна более пологим наклоном. Однако все трандиционные виды транспорта имели общую особенность — повышение скорости требовало пропорционального повышения расхода энергии, а для авиационного транспорта даже ещё хуже — расход увеличивался в квадратической пропорции (сказывался рост сопротивления воздуха) и замедлялся только на гиперзвуке (такую скорость можно развить только в стратосфере, где сопротивление воздуха намного меньше, а также можно использовать эффект его ионизации до состояния плазмы). Помимо традиционного ж/д транспорта Том не обошёл вниманием и маглев — его график имел отличительный прогиб в диапазоне 150-200 км/ч! Видимо магнитная левитация наиболее экономична при одновременном использовании экранного эффекта (экранопланы до сих пор были не очень распространены как водный транспорт, однако никого не удивляли как полвека назад). Также Том обратил внимание на существование низко скоростного воздушного транспорт (теплолёты), но не придал им большого значения — ими пользовались в основном только военные и полярники.
Больше всего он заинтересовался маглев, однако в отличие от пассажирских перевозок, где в качестве междугороднего транспорта он полностью вытеснил обычную железную дорогу, в грузоперезоках он до сих пор занимал незначительную долю (не более 5%). При этом доля ж/д транспорта уже не была превалирующей, но оставалась стабильной (15% в начале века, а сейчас — около 30%). Том попытался разобраться, что же мешало использованию прогрессивного транспорта? Но это казалось не так просто и заняло у него всю оставшуюся часть дня, впрочем так и не принеся желаемого удовлетворения. Оказалось, что трубопроводный транспорт успешного отвоёвывал себе всевозрастающую долю и уже на равных конкурировал с железной дорогой. Это могло показаться странным в связи с повсеместным отказом от ископаемого топлива, однако примерно 20 лет назад трубопроводы успешно приспособили к «перекачиванию» различных сыпучих грузов — теперь их так и называли, грузопроводы. Кроме того, скоростной транспорт по-прежнему требовал трудозатрат, связанных с перегрузкой, а главное препятствие было связано с узловыми станциями, которые имели ограниченную пропускную способность. Отказаться от них тоже никак не получалось, потому что тогда еще больше увеличивались затраты на инфраструктуру, связанную с автоматизацией перегрузки контейнеров и стабильную безаварийную работу подобных транспортных узлов. Том решил отложить эту проблему, а потом, уже когда лёг в постель, вспомнил, что знакомый программист рассказывал о похожей проблеме в телекоммуникационной и вычислительной технике, которая возникла в связи с несопоставимостью в скорости оптического и электрического сигналов при их коммутации. Полвека назад казалось, что решение проблемы возможно с помощью оптической коммутации передаваемого сигнала, однако возникла новая проблема, связанная с интерференцией, проще говоря волновыми свойствами света. Затем решение этой проблемы выделилось в отдельную область — фотонику, которая безусловно добилась значительного прогресса. Казалось, что телепортация сигнала сможет решить все проблемы, однако оптическая электроника (сейчас это словосочетание уже никому не резало слух) по прежнему была где-то в зародыше...
На следующий день была суббота. Том редко отдыхал по выходным, вот и сейчас, после завтрака, несмотря на тёплый осенний день он решил углубится в анализ динамики спроса и предложения за последние несколько десятилетий, однако скоро понял, что макроэкономический анализ — это совсем не то, что может дать ему практический результат,   не то, о чём он говорил с тем психоаналитиком. Что ему сегодня снилось? Кажется море, или скорее океан; остров, хотя нет — это было больше похоже на дрейфующую платформу. Как он там оказался? Кажется кто-то позвал его в гости. Но кто? Остров выглядел как небольшой отель, но там никого не было. Как он туда попал? Вот это уже был вполне разрешимый вопрос!
Интуиция подсказывала ему, что следует сфокусироваться на пассажирских, причём скорее не регулярных, а чартерных перевозках — там скорее можно ожидать внедрения новых технологий, которые обычно только спустя несколько лет (или даже десятилетий) становятся массовыми.
Однотонно загудел виброзвонок на телефоне — кто-то звонил? Нет просто пришло сообщение, от Шейлы, подруги Тома. Это была его подруга, или скорее давняя знакомая? Том и сам не знал, кем она ему сейчас приходилась: временами он думал, что это платоническая влюблённость, а бывало, что он уже хотел забыть о ней после того, как она пропадала куда-то на несколько недель. Том никогда не был женат и справедливо следовал старинной мудрости, которая гласила, что лучше всю жизнь оставаться одному, чем прожить жизнь с нелюбимым человеком.
Они были давно знакомы с Шейлой, ещё с колледжа, но она никогда не была девушкой его мечты. Скорее он начал встречаться с ней просто, чтобы побороть одиночество, а теперь и сам не знал, чего хотел от этих отношений. У них было много общих тем для разговора и часто он ловил себя на мысли, что чувствует так же как она, когда они бывали на выставках, концертах, в кино. Но что она на самом деле чувствовала — это ему никак не удавалось узнать, как будто они говорили на разных языках. Нет, она никогда не уходила от ответа на его вопросы, но ему приходилось делать над собой усилие, чтобы привести её в оживление. Когда ему удавалось рассмешить, или чем-то удивить её — казалось он должен был быть счастлив: ведь она выглядела счастливой... Но он этого не чувствовал, ему чего-то не хватало для окончательного подтверждения, а прямо сказать об этом Шейле он считал неуместным. Когда же проходили эти редкие минуты оживления, то ему опять начинало казаться, что он ей по настоящему не интересен, хотя внешне в её поведении явно это никак не проявлялось, и после каждой такой встречи он убеждал себя в том, что это ему просто кажется.
В общем, Том не ждал от их отношений слишком многого, и конечно ничего не требовал от Шейлы, не ставил ей никаких условий и тем более запретов. В то же время оба они чего-то ждали, думали что может что-то изменится, хотя и не предпринимали для этого ничего кардинального. На этот раз Шейла просто интересовалась, чем он занят в данный момент. Больше всего в таких сообщениях Тому не нравилось, что она даже не пыталась намекнуть, чем она сама сейчас занимается или чего ей в данный момент не хватает, в общем вела себя довольно пассивно. Он ответил, что думает о том, как ему хотелось бы её увидеть. Но когда она ответила, что не против встретиться сегодня вечером, то было не ясно, поняла она что он пытается с ней заигрывать, или просто у неё не было настроения, чтобы немного пофлитровать прежде, чем согласиться. В общем, Том и сам был не рад, что затеял эту игру, а просто прекратить переписку было бы невежливо. Он понимал, что следовало бы позвонить и о чём-то договориться, но хотел отложить этот разговор и, немного подумав, ответил: « Хорошо, тогда вечером это и обсудим.»
Том решил вернуться к своим размышлениям. Он подумал, что при разработке маркетинговой кампании вряд ли стоит рассчитывать на эффект масштаба (scale), а вот эффект снятия сливок (price skimming) вполне может сработать. Но сперва нужен продукт, и желательно такой, чтобы с ним можно было занять положение близкое к монопольному! В какой ситуации может быть возможно появление новой рыночной ниши для такого продукта? Очевидно только в ситуации шока: сдвига кривой спроса вверх, либо наоборот кривой предложения в низ (чтобы стало по-меньше конкурентов), с учетом товаров заменителей конечно (substitutes). В какой сфере можно ожидать такого шока? Конечно только там, где его меньше всего ожидают все остальные — это как эффект чёрного лебедя. Том рассуждал так, как будто дело уже было в шляпе, хотя он еще даже не начал поиск ресурсов для реализации своего проекта. Но это было его обычное состояние, в которое он как бы намеренно погружался каждый раз, когда начинал вынашивать новую идею. Том как бы подспудно понимал, что важна не столько сама идея, сколько та энергия, которую он готов вложить в её реализацию для того, чтобы довести задуманное до конца. Ведь зачастую первопроходцами становятся совсем не гениальные изобретатели-самоучки, а отчаянно рискованные, хотя и посредственные в нравственном плане, личности, достаточно хладнокровные, чтобы в случае неудачи потерять всех инвесторов, а потом начать всё с начала.
Немного перекусив, тем что оставалось в холодильнике (еще с позавчерашнего дня), Том решил вернуться к своему сравнительному графику. Он решил подумать об альтернативных измерениях, которые можно было использовать в качестве линий координат для продолжения его сравнительного анализа. «Итак, традиционный транспорт передвигается в одной из трёх возможных сред (реже одновременно в нескольких): по поверхности суши или воды, над поверхностью и под поверхностью. Как показывает пример маглев либо трубопроводов, наиболее экономичный вариант — это перемещение вблизи поверхности, однако если учесть сопутствующие расходы, то всё становится не так однозначно. Перемещение выше над поверхностью позволяет выиграть либо в скорости, либо возможно в грузоподъёмности, но не оба варианта одновременно. Остаётся перемещение под поверхностью, но пока не ясно, какие этот вариант даёт преимущества. Раз так, то пожалуй на нём и остановимся, как бы парадоксально это ни звучало: если нет явных преимуществ, то очевидно больше вероятность найти преимущества скрытые!»
На этом Том решил пока остановиться, чтобы в дальнейшем не потерять интерес к своему новому проекту...
Вечером он встретился с Шейлой, как они перед этим успели договориться, на бульваре почти в центре города. Там можно было прогуляться и легко найти свободное место в кафе (без предварительного бронирования), если захочется передохнуть.
; Спасибо, что пригласил меня, Том.
; Не за что, вообще то я сегодня никуда не собирался, но мой психоаналитик...
; Твой кто? Ты стал пользоваться услугами этих шарлатанов?
; Да, а что в этом особенного. И потом, он дал мне хороший совет.
; Ну ладно, не перебиваю.
; Действительно хороший совет, просто я не знаю, как тебе лучше объяснить. В общем, дал рекомендацию больше доверять собственной интуиции — я имею в виду, в первую очередь применительно к моей профессиональной деятельности.
; Хорошо, что ты уточнил, а то я уже подумала, что тебе действительно кое чего не хватает.
; Так может мне действительно не хватает того, о чём ты подумала? Мне ведь так редко удаётся с тобой видеться (она остановилась), что я даже не знаю, с кем бы я еще мог это обсудить (она молча посмотрела на него, а потом опять пошла дальше).
; Ты знаешь, мне действительно приятно, когда ты проводишь со мной время. Но ты ведь не обижаешься... Просто я девушка и мне не удобно назначать тебе свидания так часто, как мне бы этого хотелось. Просто я боюсь тебе надоесть. Вообще-то ты и сам бы мог догадаться...
; Прости, Шейла, мы кажется ушли от темы нашего разговора.
; Да, а о чём мы говорили? О твоём психоаналитике?
; Прости, но для меня это важно. Как ты думаешь, в этом что-то есть? Ну то есть, это ведь действительно могло мы сработать — надо только доверится собственному бессознательному, я где-то об этом читал.
; Подсознательному? Ты что серьезно? Будешь консультировать своих клиентов руководствуясь собственными галлюцинациями? А ты не боишься, что у тебя начнётся привыкание? Я и не знала, что ты можешь быть таким забавным.
; Шейла, ты передёргиваешь, ну какие галлюцинации?
Они прошли несколько шагов молча.
; Хотя может ты и права, знаешь, сегодня утром я вспоминал, что мне приснилось одно место, как будто плавучий остров. А потом у меня возникла идея о нераскрытом потенциале использования транспорта...
; Какого транспорта, ты опять говоришь о своей работе? Честно говоря мне это не очень интересно...
; Но послушай, меня ведь только сейчас осенило: пассажирские подводные перевозки могут понадобится только когда появится соответствующее подводное жильё!
; Ах, я как раз подумала, а не залечь ли мне на дно! Ты правда решил меня сегодня повеселить?
; Ты не против, если мы присядем где-нибудь?
; Нет, на улице уже прохладно. Лучше давай куда-нибудь зайдём, выпьем кофе.

Они нашли кафе со свободным столиком, Шейла закала себе кофе. Том кажется хотел поговорить о чём-то другом, но молчал глядя в сторону. Наконец он спросил: Шейла, тебе правда хорошо со мной?
; Ну, если ты спрашиваешь, значит в чём то сомневаешься. Я давно заметила, что иногда ты как будто чего-то недоговариваешь.
; Да, пожалуй. Просто мне надоело притворяться, что ты моя девушка, что я в тебя влюблён...
; А разве ты когда-нибудь притворялся? Ну зачем ты Томми сейчас об этом начал говорить?
; Да нет, это правда. Я ведь тебя совсем не знаю, Шейла. То есть я хорошо знаю твои вкусы, твой любимый стиль живописи и всё такое. Но я совсем не знаю, что тебя во мне привлекает, как ты ко мне относишься...
; А разве тебе об этом... разве ты сам не видишь? Я что, стала бы как дура с кем попало встречаться в течение... в общем, просто так встречаться столько лет?
; Вот этого я в тебе и не понимаю! Что ты во мне нашла в конце концов?

Шейла долго молчала опустив голову, ей было очень обидно, но еще обиднее за себя ей стало бы, если бы она сейчас расплакалась и поэтому она как могла сдерживалась. Потом она стала рыться в сумочке, и наконец, взяв со стола салфетку, постаралась успокоиться.
; Прости, Шейла, но я правда этого не чувствую, я не чувствую твоего отношения. Я совсем не пытаюсь себя выгораживать, но просто не вижу смысла... Я и так тебя расстроил, не хочу чтобы ты и дальше из-за меня страдала.
; Да разве я страдала? Шейла посмотрела на него умоляющим взглядом. - Я ведь просто хотела быть с тобой, разве это так трудно понять?
; Прости, это становится бессмысленно, давай закончим этот разговор, я прошу тебя больше не звонить мне — нет смысла нам встречаться...
; Но ведь это не навсегда? Мы ведь останемся друзьями Томми? Шейла держалась из последних сил, она понимала — стоит ей расплакаться и она окончательно потеряет своё лицо, потеряет последнее уважение, он её окончательно бросит.
Том задумался, вопрос Шейлы казался ему совершенно абсурдным... Друзья, а кем они были до этого? Разве они были помолвлены, разве они могут оставаться друзьями, если не в состоянии больше ничего дать друг другу. В прочем, какая разница — это ведь ни к чему не обязывает.
; Шейла, я всё сказал, надеюсь, ты меня поняла. По поводу нашей дружбы — это на твоё усмотрение. Я действительно хотел, как лучше.
Он быстро оставил деньги за кофе, встал и ушёл не оглядываясь.
Шейла некоторое время сидела просто закрыв лицо руками, её буквально выворачивало на изнанку от обиды. Ей хотелось кричать о той дикой несправедливости, которая с ней произошла, и от этого её накрывало еще большее бессилие, полная опустошённость. Почему Том был так груб, неужели он совсем меня не ценит? Я ведь не вешалась ему на шею, не навязывала никаких серьезных отношений, не требовала выполнения никаких обязательств. Неужели даже простая дружба для него ничего не значит?  «Не звони мне больше» - разве друзья могут говорить друг другу такие вещи?
И всё таки она заплакала, слезы сами-собой беззвучно покатились из глаз. Как ни странно от этого стало легче, и она постаралась взять себя в руки, чтобы не слишком привлекать внимание окружающих. Как нельзя к стати появилась официантка — совсем молодая девушка — она убрала со столика не задавая лишних вопросов и Шейла смогла наконец покинуть кафе.
Дома она немного пришла в себя, но, уже не обвиняя Тома, она стала искать недостатки в самой-себе. Она никак не могла забыть слова их последнего разговора, особенно своё замешательство, почему она не нашлась, что ему ответить? Ей не хотелось спать, она не находила себе места — может быть двигательная активность могла бы помочь ей быстрее справится с последствиями стресса, но Шейла всегда относилась к спорту без особого энтузиазма. Она зачем то взяла свою записную книжку, бумажную — довольно старомодный аксессуар, иногда она записывала туда что-то важное (название понравившейся картины, сюжет короткометражки, форма пряжки на туфлях в витрине), а на этот раз она записала первое что пришло в голову. Слова самопроизвольно сложились в рифму, следующая строчка потребовала немного больше усилий, но это ни сколько не смутило Шейлу. Разве имеет какое-то значение то, что она раньше никогда не писала стихов? Разве имеет значение что-то, что было раньше? Время для неё остановилось — полночи пролетело как полчаса...
Она уснула так быстро, что даже не успела подумать о своей усталости. Ни разу не пошевелившись до утра, она спала как младенец, и казалось, что в ней что-то переродилось — она уже никого не винила, когда проснулась. Сейчас она бы легко объяснила это тем, что Том совсем не был плохим парнем: «Конечно он немного нерешительный, какой-то стеснительный (хотя наверное ему следовало бы больше стеснятся меня, а не себя), но ведь сейчас все мужики такие. Или ведут себя с напускной пренебрежительностью, или так, как будто тебя вообще не существует (видимо им больше нравится проводить время в компании себе подобных), хотя и те и другие в конечном счете и сами не знают, чего им нужно от жизни. Мир давно сошёл с ума, но кого это волнует, если сумасшедшие — это большинство. Правда себя они большинством не считают — наоборот, считают себя обделённым меньшинством и всячески отстаивают свою самобытную индивидуальность! Да, Том совсем не плохой парень, просто немного инфантильный, не всегда думает об ответственности за свои поступки, но это ведь не со зла, а как бы нечаянно.»
Однако в то утро у неё не было никаких конкретных мыслей о Томе: она просто решила, что всё, что ни делается — то к лучшему. О вчерашнем стихотворении она тоже не вспоминала: было достаточно того, что она выплеснула эмоции, к которым теперь не было нужды возвращаться. «Смогу ли я еще когда-нибудь полюбить? Конечно. Всё как-нибудь устроится. Зачем загадывать? Так ведь и жить будет не интересно.» Так незаметно у неё появилось какое-то приятно ожидание — не известно, когда оно реализуется, но наверняка теперь в её жизни должно произойти что-то хорошее...
Для Тома напротив наступившее утро, вползая в пробудившееся сознание, не сулило ничего жизнеутверждающего. Поэтому он пытался как можно дольше оттянуть тот момент, когда придётся вставать с постели. Ему хотелось провалиться в какое-то забытьё, где не будет  ничего, напоминающего о вчерашнем дне и его неприятном поступке. Он не находил в собственном поведении ничего предосудительного: «В конечном счёте я ведь руководствовался только благими намерениями, хотел избавить их обоих от недосказанности в отношениях. Я ведь сам по сути и был причиной этой недосказанности — сам делал эти лишние, неловкие намёки, на которые она никак не реагировала. Пусть мне теперь и будет хуже — давно надо было ей сказать, что мы не подходим друг другу. Как всё глупо получилось: вроде бы встретились как друзья и так нелепо расстались!»
Но особенностью Тома было отсутствие склонности к само копанию: «В конце концов это ведь работа психоаналитиков копаться во всех этих возбуждениях и торможениях бессознательных импульсов». Конечно он был опустошён, и, наверное, следовало ожидать, что он окончательно потеряет смысл жизни, но у Тома была его работа! Ведь он был профессионалом своего дела, а значит теперь по крайней мере никто не будет отвлекать его от нового проекта, который начинал обретать грандиозные очертания.
Справедливо полагая, что предложение должно способствовать формированию рыночного спроса, Том решил, что ему следует не просто заняться инвестициями в новые виды транспорта. Судьба приготовила для него куда более амбициозную задачу: ему предстояло возглавить переселение человечества в глубины мирового океана! Эта мысль пришла к нему незаметно, как будто не сразу, а в течение нескольких последующих недель, когда он встречался с различными людьми, кому предстояло стать его единомышленниками. Однако, когда один из этих потенциальных партнеров спросил Тома, не хочет ли он принять более активное участие в реализации намечающегося проекта (не просто консультантом, а настоящим руководителем), то к своему удивлению Том не раздумывая согласился.
В совместных обсуждениях они довольно быстро выработали концепцию автономного  долговременного поселения, которое будет в состоянии не только обеспечить себя энергией за счёт возобновляемых источников, но также будет участвовать во взаимовыгодном товарообороте с различными отраслями материковой промышленности. Конечно сумма первоначальных инвестиций получалась астрономическая: стоимость подводного строительства была как минимум в 200 раз выше, чем на суше, но все эти инвестиции можно было легко окупить за какие-нибудь 30 лет за счёт потенциальной выручки от реализации скрытых запасов мирового океана. Оказалось, что геологоразведка еще более века назад обнаружила несколько крупных подводных месторождений руд богатых редкоземельными металлами. Особенность этих руд была в повышенном содержании ценных элементов: из одной тонны руды любой действующей шахты удавалось получить только несколько грамм рения, лантана или какого-нибудь празеодима (элементы 21, 39 и с 57 по 71, а также редкие металлы с 72 по 78 в периодической таблице элементов). Все эти элементы были жутко незаменимы в качестве сырья для электронной, авиационной, космической (и конечно оборонной) промышленности. Концентрация полезного сырья в подводных залежах была в несколько раз выше, чем на земле. Проблема была только в особенностях расположения самих месторождений: потенциально они были неисчерпаемы, поскольку редкоземельные элементы растворены в мировом океане и накапливаются в костях морских обитателей, то есть просто на океаническом дне. Но повышенная их концентрация наблюдалась только в отдельных районах гидротермальных источников либо местах вулканической активности. Помимо расположения играл роль и состав месторождений, поскольку высокая концентрация радиоактивных изотопов создавала дополнительных трудности при их транспортировке и последующей переработке.
Проблему сейсмоопасности теоретически можно было решить с помощью гибких грузопроводов (в случае, когда месторождение находится на небольшом удалении от суши), а проблему строительства на большой глубине планировалось решить с помощью модульных конструкций шарообразной формы, которая была наиболее устойчива к высокому давлению. Среди единомышленников Тома техническое образование было только у Криса (Christian), директора небольшой фирмы, которая специализировалась на металлообработке по индивидуальным заказам. В связи с этим требовалось нанять команду грамотных инженеров, а значит Тому было пора подумать и об источниках внешнего финансирования. Для более интенсивного развития проекта Том предложил использовать одну из ICO площадок (Initial Coins Offer). Этот механизм краудфандинга (crowdfunding) давно себя зарекомендовал как более простой и удобный по сравнению с IPO (Initial Public Offer), поскольку вместо акций предполагал выпуск собственно криптовалюты. Кроме того, у Тома была одна давняя идея по поводу запуска улучшенной криптовалюты, но он пока не спешил эту идею озвучивать.
У Эда (Edward) появилась другая идея — он предложил найти частного инвестора, которого могло бы заинтересовать предложение стать основателем собственного независимого государства, эдаким королём маленького рукотворного острова, находящегося по середине одного из мировых океанов. Эд был жутким выдумщиком (или ему нравилось казаться таковым), так что эта идея показалась всем чересчур экстравагантной. Крис напомнил, что по факту на Земле действительно почти не осталось необитаемых островов, но более половины населения было по-прежнему сосредоточено в гигаполисах, между которыми простирались области практически необитаемые (федеральное правительство якобы решило превратить их в заповедники дикой природы, но по сути природы там почти не осталось — только мёртвые пустыни или напротив непроходимые болота). В общем, при желании найти глухое место для того, чтобы стать отшельником можно было и в 200 милях от города. Эд возразил, что экстерриториальность нового острова даёт совсем другие возможности для государственного строительства. Здесь уже вмешался Даймас (Dymas): он обратил внимание, что государство обычно появляется как результат усложнения и развития общества, то есть по объективным причинам, а не по воле одного человека. Так завязалась дискуссия:
Крис: друзья, я бы не хотел слишком отдаляться от наших насущных проблем, но раз уж вы решили углубиться в философию, то обратите внимание, что рост населения планеты неминуемо ведёт к сокращению биоразнообразия. Сейчас (в последние несколько лет) этот процесс приостановился за счёт естественного одичания малонаселённых областей, но ведь параллельно идёт и опустынивание земель, повышение кислотности мирового океана,  размножение сине-зелёных водорослей и много других негативных процессов. У всего этого  есть системное объяснение, а следовательно должно быть и системное решение — давайте на этом сконцентрируемся, так ведь и финансирование будет проще найти.
Тому эта идея понравилась, хотя подход к рассмотрению биосферы как целостного организма, заложенный В.И.Вернадским еще 200 лет назад в настоящее время и так был достаточно популярен. Но тут опять вмешался Даймас: я согласен, что нам надо сконцентрироваться на ключевых проблемах, именно поэтому, мне кажется, будет лучше, если каждый будет специализироваться в своей области. В этом ведь и заключается принцип командной работы.
Эд: согласен с тобой Дайм. Я ведь тоже не прочь пофилософствовать на тему французских утопистов с их принципами справедливого общества или города-государства согласно представлениям Аристотеля и Платона, но, пожалуй, это можно и позже обсудить. А иначе так и не далеко до Томмазо Кампанеллы с его Городом Солнца.
Даймас: ну да, он ведь плохо кончил.
Том имел смутные представления о греческих философах, а последнее имя своего итальянского тезки он вообще слышал впервые, но это его нисколько не смутило, и он сказал: «Друзья, концептуальные идеи имеют большое значение для проекта, но только при условии, что они будут помогать нам двигаться к цели. Это действительно можно обсудить немного позже, но лучше надолго не откладывать, поскольку мне понадобится несколько тезисов для пресс-релиза.»
Дайм согласился взять это на себя. Эд не возражал, но при условии, что они вернуться к этому обсуждению и рассмотрят все альтернативные варианты.
Когда все попрощались с Томом и разошлись (в этот раз они собирались у него дома), то он почти сразу пошел спать, однако заснул не сразу. Он думал о стратегии проекта - в теории всё просто: сперва формулируется Видение, затем Миссия, затем тактические цели и так далее. Но на практике никогда не бывает, чтобы всё шло по порядку. Хорошо хоть Дайм в этот раз не отмалчивался как обычно, а согласился взять на себя концептуальную часть. Даймас последним присоединился к обсуждению проекта и поначалу все отнеслись к нему настороженно, так как он почти ничего о себе не рассказал, когда Том попросил его представится. Перед этим в переписке Даймас лишь упомянул, что его заинтересовали социальные перспективы проекта, поскольку это важно для его научной работы. Что это за научная работа он не конкретизировал, а Тома гуманитарные вопросы не очень интересовали, так что он решил доверится Даймасу как профессионалу в своей области.
Том продолжал размышлять о стратегии, но концепция Видения никак не хотела выстраиваться у него в голове. Кажется тут было слишком много разных вариантов и Том пока не представлял себе как их можно систематизировать. Пожалуй лучше дождаться следующего собрания, которое должно состояться через неделю, чтобы послушать предложения Дайма и мнения остальных его соратников.
Крис пока ехал домой думал о системе жизнеобеспечения в подводной части комплекса. Логично было использовать замкнутый цикл как на космической орбитальной станции, но в отличие от космоса комплекс будет расположен на дне океана. Конечно в этом есть определённые недостатки, но должны быть и преимущества — например вода. Это ведь неограниченный источник кислорода и водорода, который на орбитальные станции приходится доставлять грузовыми челноками, а здесь можно будет брать прямо из окружающей среды. Надо учесть, что для электролиза воды (реакция разложения на водород и кислород) понадобится много энергии, но её можно получать за счёт разности потенциалов между поверхностью воды и дном океана. Была уже глубокая ночь, а Том продолжал размышлять: «Чтобы реакция была замкнутой желательно использовать реакцию Сабатье для восстановления воды из выдыхаемого углекислого газа, а побочный продукт (метан) использовать в качестве топлива, либо разлагать реакцией пиролиза. Возможно более эффективно будет перерабатывать углекислый газ путём фотосинтеза — сейчас ведь большую часть овощей выращивают на гидропонике. Надо сравнить затраты энергии — без дополнительного анализа пока рано делать выводы.»
Эд думал о том, что неплохо провёл этот вечер, жаль только что все такие занятые и  никто не соглашается просто посидеть и выпить. Он понимал, что скорее всего будет еще много разных проблем, с которыми они столкнуться при реализации проекта. Но подспудно Эд верил в силу разума, в непрерывность человеческого прогресса, который рано или поздно должен привести землян к всеобщему благоденствию. Как будет выглядеть это светлое будущее пока не ясно, но важно, что это будет высочайшим достижением мысли и выражением окончательной победы человека над природой. Конечно предыдущий ход истории довольно часто отклонялся от прогрессивной линии, но Эд легко оправдывал такие отклонения несовершенством человеческой природы, которая до последнего продолжает цепляться за пережитки прошлого: религию, семью, гражданские права и прочие рудименты, которые не понадобятся постчеловеку. В этой связи Эд рассматривал проект как лабораторию и одновременно подобие эдемского сада, который должен стать колыбелью для будущего человечества.
Даймас (или правильнее Димас, поскольку его имя было греческого происхождения) на самом деле присоединился к проекту совсем не из научного интереса, однако он пока не спешил раскрывать свои цели. Из всех участников проекта ему больше всего импонировал Эд, поскольку он чувствовал в нём размах мысли планетарного масштаба. Но с другой стороны это же качество вызывало в нём наибольшее сожаление, если не сказать презрение, поскольку шло вразрез с его собственными убеждениями. Суть противоречия была в том, что по его мнению человечество движется не к расширению своего присутствия на Земле, а напротив к возрастающей раздробленности и разобщённости (атомизации), которая в будущем неизбежно должна привести к социальной аномии и войне всех против всех. По сути эта война продолжается уже много веков — начало её лежит в эпохе просвещения, а переломный момент приходится на расцвет трансгуманизма, который был частично надломлен двумя мировыми войнами. Именно этот надлом по мнению Даймаса обнажал суть проблемы: невозможность построения идеального общества в планетарном масштабе. Отсюда он делал парадоксальный вывод: идеальное общество возможно только в замкнутой структуре, внутри небольшой общины. Понимая утопичность автаркии он планировал преодолеть её недостатки с помощью современных технологий, но главное он планировал стать полновластным главой подобной общины, которая будет маленьким островком порядка в наступающем мире хаоса. При этом Даймас совсем не задумывался о том, что хаос — это всего лишь порядок более высокой степени, позволяющий преодолевать последствия энтропии (отток энергии в системе с разомкнутым циклом).

В течение недели Том больше не вспоминал Шейле, но в пятницу утром ему на электронную почту пришло странное письмо:
«Том, наверное мне следовало написать тебе раньше, но сейчас это не важно. Я видела странный сон, где мы шли рядом, как будто просто гуляли. Потом ты ушёл вперед, и в тебя стреляли (видимо кто-то нанял киллера). Ты получил 4 пули в живот, но еще более странно, что после этого ты поднялся. Встал, жутко недовольный, на кого-то ругался, и видимо на меня тоже. А потом всё куда-то пропало, не помню, что было дальше. Я подумала, что будет лучше, если ты будешь знать об этом. Хотя я не хочу тебя попусту беспокоить, так что если ты считаешь, что я слишком наивная, то можешь просто забыть об этом.
Твой друг, Шейла»
А ближе к концу дня он получил черновик пресс-релиза от Даймаса:
…
Вы боитесь войны и старости, потому что они неизбежны?
Мы неизбежно вернём Вам любовь и покой — они станут для Вас такими же естественными и простыми, как сама жизнь!
Не уклоняйтесь от испытаний — уклоняйтесь от грехопадения!
Добро пожаловать в Грэйслэнд (Graceland) - погрузитесь в жизнь полную благословений!
Не готовы попрощаться с индивидуализмом — стань субъектом борьбы за истину!
Нам не от кого обороняться — мы уже победили все прошлые ошибки человечества!
Грэйслэнд предлагает Вам жизнь свободную от главного недостатка современного общества — недееспособного правительства! Наше сообщество использует принцип прямой демократии и в него может вступить каждый, кто докажет свою полезность (для остальных предусмотрен единовременный финансовый взнос). Общее количество мест будет зависеть от технологических особенностей проекта, но составит не менее 200 особей (оптимально по 150 мужчин и женщин).
Наша жизнь — это не самоизоляция: для сообщения с материковой цивилизацией будут разработаны соответствующие виды транспорта, обеспечивающие взаимовыгодный обмен необходимых нам товаров на безграничные ресурсы мирового океана, которые окажутся в нашем распоряжении.
Модульная концепция обеспечивает возможность неограниченной репликации! Если Вы пока не готовы к переселению, то станьте вкладчиком нашего проекта, и в будущем Вы получите возможность основать свою собственную колонию в любой точке мирового океана!
Каждый колонист получит возможность для максимальной реализации собственного потенциала путём специализации и повышения профессиональной квалификации, либо напротив свободного творчества в сфере своих интересов.
…
Том добавил сноску к последнему параграфу, где указал: «при условии ежемесячной оплаты минимальной суммы, покрывающей текущие затраты на эксплуатацию технологического комплекса Грэйслэнд». А также добавил еще один параграф, касающийся финансовых условий участия в эмиссии:
Условия стандартной оферты предусматривают погашение с фиксированной доходностью через 5 лет после начала эмиссии, либо ежемесячные выплаты в течение 25-ти последующих лет.
Помимо текста к сообщению были приложены несколько картинок, на которых Даймас попытался изобразить макет комплекса; живописные кадры солнца, поднимающегося из-за океана; небо с облаками и воздушными змеями, на фоне которых он довольно креативно разместил стаю пёстрых рыбок; только последний кадр был несколько мрачным — океанские глубины с трубами, уходящими в беспросветную тьму.
Что ж, Даймас неплохо потрудился — Том ответил словами сдержанного восхищения, добавив в копию письма остальных соратников, чтобы они тоже ознакомились с тем, что получилось перед окончательным обсуждением.
Вечер пролетел быстро, уже в постели, засыпая Том подумал о мрачноватой картинке, которой завершалась презентация Даймаса: «Пожалуй не помещает обратиться к профессиональному дизайнеру, все-таки он немного странный этот Дайм. И потом что это за странные слоганы он поместил в заголовке? Причём тут эта религиозная терминология, связанная с грехопадением? Может он просто хотел этим произвести сильное впечатление? Наверное это действительно может кого-то взбудоражить, но будут ли взбудораженные инвесторы в состоянии принять правильное решение и вложиться в наш проект? Это надо обсудить с остальными, да и самого Дайма подробно расспросить.»

Обсуждение проекта пресс-релиза в выходные прошло на удивление гладко. Даймас не возражал против того, чтобы усовершенствовать графическую часть презентации. А по поводу слоганов он получил рьяную поддержку со стороны Эда, так что он просто слова не давал вставить Дайму, когда Том попросил его глубже объяснить суть предлагаемых высказываний. Тем не менее Даймас все-таки смог пояснить, что он хотел сделать акцент вовсе не на религиозной составляющей а на трёх основных факторах: безопасности, экономической независимости и социальной защищённости, которые должны быть гарантированы будущим поселенцам нового проекта.
Том даже сам удивился как это вдруг всё так гладко сложилось в единую картинку: им ведь совсем не обязательно будет привлекать наёмный персонал, если можно будет задействовать в технологических процессах самих же жителей задуманного комплекса!
Крис правда возразил, что далеко не обязательно у них получится привлечь людей с нужной квалификацией. Хотя отчасти требуемые навыки можно отработать заранее на наземных тренажёрах или иными способами современного обучения. Затем Крис по просьбе Тома обозначил примерный объём финансирования, который потребуется для подготовки проекта и Том заявил о том, что дней через десять всё будет готово к началу ICO, так что через месяц можно будет переходить к новой технологической стадии — началу проектных работ, а пока можно начинать поиск потенциальных подрядчиков.

На последней странице в качестве фона Том размещает фотографию никелированных поверхностей (трубы, фиттинги), в которых отражаются улыбки. Название он также заменил, правда не сам, а при помощи Криса — он придумал обратиться к семантическому алгоритму, который выявит наиболее удачное сочетание звуков, которые вызывают гармоничные ассоциации на большинстве языков, используемых развитыми странами. И в конце концов они пришли к названию Нэвэрбург (Neverburg – аллюзия на возвращение Питера Пэна в Нетландию, т. е. Neverland).

Друзья успешно провели web-презентацию для инвесторов (своего рода road show), и даже смогли довести дело до начала крупноузловой сборки.
Но затем у них возникли непредвиденные проблемы с морским транспортом до предполагаемого места дислокации, поскольку резко обострились противоречия между Китаем и Японией, так что никто не хотел подвергать себя риску нарушения морской блокады, которую тут же решили установить Североамериканские штаты (Южные штаты как известно отделились от нашей страны вместе с Мексикой еще 30 лет назад).
Том не унывал, поскольку еще оставалось несколько запасных вариантов. Однако, когда Крис более детально проанализировал все факторы, то оказалось, что условия разработки и главное транспортировки, в любом случае будут намного сложнее. Очевидно всё это увеличивало стоимость проекта — обнаружилось это не сразу: финансовые проблемы нарастали постепенно. С одной стороны это тревожило Тома, но с другой стороны Эд наоборот смотрел на разворачивающиеся события с оптимизмом: «если начнётся глобальная заварушка, то все богатеи так и повалят к нам в поисках укромного местечка (нет места более безопасного, чем мировой океан — Дайм это правильно подметил), а значит и у тебя Том появится возможность скорректировать финансовые условия в лучшую для нас сторону!»
Том понимал, что повышение котировок их криптовалюты действительно будет способствовать притоку новых инвесторов, и по началу так оно и было. Но затем оказалось, что стоимость продолжения монтажных работ также сильно выросла — никто не хотел рисковать своим оборудованием и тем более персоналом посреди Индийского океана (альтернативный вариант был в южной части Тихого океана, т. е. ещё дальше от материковой суши, поэтому его друзья пока не рассматривали).
В конце концов они столкнулись с дефицитом свободных средств: стали накапливаться неоплаченные счета, оборот их криптовалюты стал падать, хотя котировки пока оставались на высоких уровнях. Что им оставалось делать? Прошло почти полтора года с момента начала активных работ в открытом океане, глубоководная сборка открытых (пока не замкнутых) модулей по плану должна была начаться через месяц. Это важный, но не самый ответственный этап: Крис не сомневался в точности подгонки деталей, самое важное будет затем — испытания под давлением толщи воды, когда модули наполнятся воздухом из пиропатронов. Если они успешно выдержат давление, то это будет мощнейшим сигналом для  инвесторов — пройдет еще как-нибудь полгода и они смогут начать заселение станции.
Однажды ночью Том видел повторяющийся сон: сперва он встретил бродячую собаку, когда шёл вдоль старой железнодорожной насыпи. Собака хотела подбежать к нему сзади, но когда он стал отгонять её, то вроде бы передумала. А в следующий раз он увидел другую собаку, правда в этот раз рядом железной дорогой шла какая-то стройка, и Том пошёл дальше не чувствуя никакой опасности. Но затем он опять увидел собаку, такую же рыжую, как и в прошлый раз, которая бежала ему на встречу. Тому стало страшно, он оглянулся назад, и в этот момент проснулся – на часах было половина третьего ночи.
Несмотря на все трудности Эд по-прежнему не скрывал оптимизма, а вот Даймас опять начал вести себя странно: подолгу пропадал куда-то, оправдываясь своей неизвестной научной деятельностью. В конце концов оказалось, что он совсем не тот, за кого себя выдаёт: сперва он начал убеждать Тома, что они смогут закончить проект и без помощи Эда, потом сказал Крису, что уже якобы договорился с Томом о выкупе доли Эда. Когда же все об этом узнали, то и вовсе перестал выходить на связь, а потом в один прекрасный день Том и остальные друзья узнали от представителя биржи, что их доли владения в капитале Нэвэрбурга перешли к другому владельцу, так что по сути они утратили оперативный контроль за реализацией проекта (просто элементарно не могли даже поставить свою подпись под расчетами с подрядчиками). Как это произошло Том разобрался достаточно быстро: кто-то подделал их электронные подписи, но самое неприятно оказалось впереди. Кто-то опубликовал новость о том, что произошло мошенничество со стороны организаторов ICO, с намёком на то, что Том попытался таким образом увеличить свою долю участия за счет других вкладчиков проекта.
Сначала всё это выглядело просто как временное недоразумение, но очень быстро превратилось в настоящий кошмар: котировки начали падать, Эд начал подозревать Тома, что он это действительно специально устроил, чтобы по спекулировать на временном падении рынка. Крис сказал, что обратится в суд, чтобы признать все предшествующие биржевые манипуляции недействительными. Но самое интересное, что в этот момент появился Дайм и начал шантажировать Тома, добиваясь чтобы он отказался от своих требований по судебному иску в его пользу. Зачем это было Дайму стало только теперь понятно — он хотел получить полный контроль над проектом, потому что был идейным резервистом-националистом, а возможно и экстремистом из «Зелёного фронта» (аллюзия на «Earth Liberation Front»). Все это выяснилось с помощью частного кибер-детектива, которого нанял Эд.
Казалось бы худшее позади, преступный план Даймоса раскрыт. Но информационная атака на Нэвэрбург продолжилась, и очень скоро стало понятно, что глубоководную сборку не получится начать в назначенный срок. Казалось, что всё потеряно, и подрядчик вот-вот бросит почти готовые модули посреди океана. Но неприятности закончились так же внезапно, как и начались: друзья через представителя биржи получили предложение о фактической национализации их проекта. Оказалось, что ими заинтересовалось североамериканское министерство обороны, а Дайм просто выполнил функцию агента для недружественного поглощения, поскольку, как известно, все националистические организации к тому времени большую часть финансирования получали напрямую из бюджета.
Всех эти неурядицы порядком измотали проектную команду, так что после небольшой истерики (которая случилась с Эдом — причём не ясно, чего в нем было больше негодования или внезапной радости) друзья согласились принять предложение государства — лишь бы это пошло на благо реализации проекта, который наконец будет доведён до конца.
Что в это время делала Шейла? Она познакомилась с Эдом: первый раз она увидела его рядом с Томом в новостях, когда начался весь этот скандал. Они стали встречаться и в конце концов поженились.
Крис всё это время поддерживал Тома, поскольку реализация проекта благотворно сказывалась на деятельности его собственной фирмы — от новых заказов не было отбоя, участие в проекте давало отличную рекламу! Даймас окончательно пропал так и не сумев реализовать свои диктаторские амбиции. Том вскоре вышел из проекта: поначалу он всерьёз думал стать одним из колонистов первой глубоководной станции, но потом сообразил, что  там будет только натуральный товарообмен, и потому решил вернуться к своей старой идее об усовершенствованной криптовалюте. По сути он так и остался финансистом, а 2 года, которые незаметно пролетели в ходе реализации проекта, потом вспоминал как результат своей нечаянной импровизации.

22.11.2017-12.07.2019