Silver. Глава 7

*Веста

В ночи страсти забывается все: имена, лица, голоса. Ты пленник собственной ничтожности, что, упиваясь эмоциями заставляет тебя срывать глотку в криках неистового наслаждения. И тогда совершенно неважно кто ласкает твое тело…он или она. Совершенно неважно что между нами если, прикасаясь к плавному изгибу тела ты млеешь в мареве того миража, что заставляет все нутро отдаваться до последнего глотка в руки тому, кто знает все твои грязные секреты, кто без стыда и стеснения раздвигает твои ноги прикасаясь к самому важному. К твоему главному секрету…что сочится словно сочный грейпфрут, а ты слизываешь нектар с пальцев того, кто выжил всю твою сердцевину, кто испил тебя изнутри до последней капли…

Я лежала на полу посреди спальни и долгое время бесстрастно смотрела в потолок. Впервые замечая золотые узоры по белым обоям, я соединяла их концы друг с другом превращая простую линию в длинный отрезок от одного конца комнаты, что рассекает острым кончиком другой. Когда выключаешь свет, то заряженные блестящие точки на этом орнаменте еще некоторое время блестят своими зарядами, что роднит их со звездами. Тихий ход стрелок часов, стук редкой капели по подоконнике окна, детский топот соседских детей, и мигающие своими надоедливыми цветами неоновые вывески большого города словно зовут в порочные объятья этого мегаполиса. Почему-то, именно сейчас я понимаю его не идеальность. Именно сейчас я чувствую себя пойманной рыбой в такие тугие сети наглого рыбака. Он бросит тебя на землю, и ты будешь биться в припадке нехватки воздуха пока не дойдешь до агонии, когда вдох сделать будет просто невозможно.

Вибрация по полу, и я слышу звонок мобильного. «Pardonne moi»-запела Эдит Пиаф, и протянув руку до валяющейся сумки. Звонила мама. Наушники в уши, и я отвечаю на входящий вызов. Первые звуки, что я услышала на заднем фоне мамы это голос ее напарницы, что спрашивал: «Куда подать машину?». Почему-то воображение рисовало мне картинку, как мама вырвалась на минутку, чтобы просто сказать мне: «Привет».

-Привет мам.-безынициативно произнесла я.-и почему ты не работаешь?-поднимаю глаза на часы.-мам, твоя смена же только началась.
-Веста, почему ты мне не позвонила? Я ждала вчера весь вечер.-взволнованно пролепетала мама.-ты понимаешь? Ты не отвечала и на мои вызовы, и…-вздох.-слава Богу, что с тобой все в порядке. Как же ты меня напугала.
-Прости, пожалуйста, настроение дрянь.-вздох.-у тебя такое было?
-Настроение?-спросила мама.
-Настроение? В смыс..а…нет.-я закинула ноги на стену так, что мною можно было бы мерить идеальный угол.-нет, конечно же. Было ли у тебя такое, что ты находишься на перепутье, где правильной дороги нет, но ты обязана выбрать что-то одно.
-Маленькая моя, конечно было, и вот тебе мой совет. Из двух зол выбирай меньшее.-она засмеялась.-поделишься?
-Да пока еще нечем. Полиция просит поработать на них, а я не знаю что делать.-вздох.-с одной стороны, это не было приказом, а скорее просьба, а с другой стороны, меня кидают в пекло бандитов, что чтят честь, порядок и хорошеньких девушек. Не знаю…кажется, что это глупость какая-то, но я должна сделать выбор.
-Если твоей жизни ничего не угрожает, то ты вправе помочь следствию, но Веста, только если тебе ничего не угрожает, то…-я защелкала зажигалкой, и мама вздохнула.-Веста…
-Успокойся, я просто играюсь.-вздох.-хорошо, помогу полиции и, мама, можно просьбу?-я перекинула ногу на ногу.-можно после этого я переберусь к тебе? Я тут подумала, что если так приспичит, то работу танцовщицы могу найти и в нашем городке, а с другой стороны, ничего страшного не случится, если я буду работать с тобой. А что? Будем вместе ходить и уходить на работу, снимем приличную квартиру, а там накопим и купим дом или туже комнату. Как ты на это смотришь?
-Веста, милая, ты же знаешь, что я всегда рада тебе. Даже если нам придется сидеть с вытянутой рукой.-мама вздохнула.-прости, но что у тебя с Максом?
-С Максом?-я чиркнула зажигалкой, но она дала осечку.-а он идет под трибунал.
-В каком смысле, зайчик мой?-она вернулась за рабочее место и начала что-то набирать по компьютеру.
-Он изнасиловал посетительницу. Красивую такую, а он, как животное накинулся на девчонку.-вздох.-теперь ему грозит такой вот срок и статья. Стоило ли оно того? Я не знаю, но девчонке не позавидуешь. Знаешь, она ведь ему доверяла. Была у нас такая постоялица, а теперь ее нет.-снова вздох.
-Какой ужас.-мама остановилась.-милая, надеюсь это не то о чем я подумала? Если это так, то я приеду и обломаю рога этому животному.
-Мама, успокойся, это не я.-зажигался снова дает осечку.-не волнуйся.-я посмотрела на часы.-слушай, я позвоню тебе утром? Мне сейчас нужно собираться.
-Конечно, котенок. Давай, держись там. И не забывай, я очень люблю тебя, девочка моя. Чтобы не случилось, ты всегда будешь моим маленьким котенком.-прошептала мама, и мы почмокали губами, словно целуем друг дружку в щеки.

Я помню, как познала в себе стремление к танцам, и помню, как моя наставница, кстати о смешном, но тоже Виктория, всегда говорила мне, что нужно стать одним целым с собственным телом, научиться его слушать и чувствовать. Как только ты сольешься душой с телом, то даже самые чувственные куртизанки будут завидовать тебе.

*из воспоминаний Весты.

-Соберись.-вздохнула Вика закрывая двери в танцевальный зал.-сегодня твой день, ты должна показать всем, какой страстной натурой можешь быть. Представляешь,-ее кисти коснулись моих плеч.-весь мир окажется у твоих ног, как только ты его их покажешь. Тогда ты поймешь, что нет ничего более сладкого, чем любовь к тому что ты делаешь со всей своей душой. Вкусная еда окажется пресной на этом фоне, крепкий алкоголь выдохшимся, а секс скудным трением тел. Понимаешь,-горячие ладони скользнули по бедрам вверх прикасаясь к оголенному животу.-сердце забьется совершенно по другому…это будет напоминать новое качество энергии…идеальное.
-Но что если у меня не получится?-на секунду засомневалась я.-что если я окажусь смешной?
-Если ты окажешься смешной, то и я покажусь дурочкой, что возлагает надежды на лучших.

***

Странно, конечно, относиться к этому серьезно; но, когда я впервые вышла на сцену перед публикой, то не боялась так сильно, как сейчас. Хотя, казалось бы, что страшнее – выйти на сцену, чтобы под волчий вой раздеться до самых чувственных мест или просто посетить бар с дурной репутацией. И ведь все во мне выдает какую-то простушку. Глядя на себя в зеркало, я покрутилась вокруг своей оси и разочарованно покачала головой.

Собранные в высокий хвост мягкие волосы оголяли неидеальное, щекастое лицо, что само по себе выглядело по-детски. Всегда стеснялась этих щек, что краснеют в самый ненужный момент. Тонкие стрелки и эта блестящая, нежно-розовая помада выдавала во мне повзрослевшую нимфетку, что вышла из своего двенадцатилетнего возраста и сейчас довольствуется сексуальностью подростка, и только невысохшее молоко на пухлых губах дает знать о той незрелости, какую я так отчаянно пытаюсь спрятать где-то очень глубоко в своей душе. Обтягивающие мои бедра черные шорты закрывали высокой талией пупок, а заправленная в них черная майка плавно обтянула грудь, подчеркнув при этом яркую талию. Я снова покрутилась вокруг зеркала. Что за детский сад? Кеды на колготки? Да за кого меня там примут? Впрочем, все не могут быть серьезными, и даже такие девочки, как я, иной раз имеют деньги, чтобы порезвиться с доступной девицей. Да кого я обманываю…

Бело-розовая неоновая вывеска «Белая лошадь» била по глазам своей нежностью, как и серьезные, статные, подтянутые женщины-секьюрити, что, вооружившись пистолетами, дубинкой стояли у входа устраивая, как это модно говорить, фэйсконтроль. Мне пришлось выстоять длинную очередь, прежде, чем оказаться лицом к лицу с охранниками, что так тщательно и так беспардонно задирали мою накидку, проверяли карманы шорт. Тонкая, но такая крепкая женская ладонь проникла в задний карман шорт, а затем и вторая ладонь этой женщина обхватила мои ягодицы.

-Что…что Вы делаете?-сжавшись от неожиданности прошептала своими тонким голосом я.
-Проверяю, чтобы у такой пташки, как ты, не было ничего спрятано. Нам ведь не нужны проблемы, киса?-улыбнулась охранница.-да, малышка, ты могла бы стать сладкой клубничкой этого бара.
-Сладкой кем?-склонила голову на бок я.-клубничкой?
-Таких девочек, как ты…-ее губы нежно коснулись моей шеи.-можно только боготворить.-грубая, настойчивая ладонь спустилась по пояснице выше.-смела и сладенька, правда?
-Ч-что?-прошептала в страхе я чувствуя, как мои ноги нервно подкашиваются.

Я ясно чувствовала, как она меня трогает, но только моя цель не цапаться с ней, а добиться расположения, чтобы попасть внутрь. Это так странно, но от ее настойчивых, и таких фривольных прикосновений, я не почувствовала отвращения или же иных негативных чувств. Это непривычно, но в чем-то даже приятно…К нам подошла ее напарница, и толстая дубинка коснулась моей промежности, от чего я вцепилась коготками в плечи той, кто так грубо мацала мои ягодицы. 

-Не пугай этого котенка, она ведь еще такая робкая.-прошептала женщина нежно погладив мои волосы.-такая славная.
-Кажется,-вторая женщина начала медленно двигать дубинкой назад.-она чиста. Конечно же,-ее тонкая кисть коснулась моего плеча.-она может пройти. Только будь осторожнее, не позволяй шакалам клацать возле тебя зубами. Иначе,-она резко направила дубинку в мою сторону.-я их выбью.

Охранница подмигнула мне кивнув в сторону тяжелых дверей, которые они для меня галантно придержали. Двери закрылись, и я услышала резкий, грубый крик «Куда лезешь? Не видишь? Контроль.»

И я шла чуть шатаясь держась за стеночку боясь споткнуться в этом дрожащем волнении, которое душило меня серой, когтистой крысой. Я представляла себе все, что только может представить воспаленный разум. Представляла, что внутри будут рабыни и хищные мужчины не стесняясь раздвигают им ноги потому что им можно. Представляла себе, что еду там подают, как в Японских заведениях на телах страстных женщин. Представляла, что женщины там танцуют на мужских коленях заставляя испытывать удовольствие власти и подчинения. Я толкнула двери в это заведение, и на секунду замерла, словно впервые в жизни почувствовала атараксию.

Главный зал бара заполнили шесть очаровательных женщин-музыкантов. Живой звук – находка для эстета. Трубачка, гитаристка, саксофонистка и даже флейтистка, что может быть изысканней для джазового заведения? Все безусловно красивые женщины и главное – талантливые.   Все здесь отличалось от нашего бара…Начиная с антуража и кончая одеждой персонала. Вместо отвратительной кожи – мягкие ткани. Певица не может одеваться в кожаные платья, ибо это табу джаза. Только узкое платье с аппетитным разрезом до круглых ягодиц сзади, черные чулки со швом и эта нотка флера ее дерзкой женственности – ниточка жемчуга, свисающая с ее шеи, а что самое интересно – никакого черного макияжа недозрелой проститутки. Только черные стрелки и ярко-красная помада, как свойственно носить дочери джаза. Как оно и полагается, ее музыканты носят только белые рубашки, соблазнительные галстуки и классические брюки-капри, что придает их образу некой опрятности и выдержанности.

Мимо меня промчались официантки, и я вспомнила, как одевается в нашем баре Марго. Здесь напитки и закуску подают не малолетние искусницы, а настоящие, зрелые женщины в возрасте от тридцати до сорока лет. Костюмчики белых кроликов – более изысканная вещь, чем короткие шорты. Белый купальник на шнуровке со спины, чулочки, высокие каблучки и собственно ушки, делали женщин милыми, хотя их одежда и была так сказать…не по возрасту. Их нотки сладкого парфюма заставляли меня оборачиваться каждый раз, когда мимо меня порхала одна из этих женщин.

От воцарившейся атмосферы в баре «Белая лошадь» веяло интригой, азартом и мания, что были типичными для казино, но никак не для места, что относилось безоговорочно к категории строго восемнадцать плюс, и находилось под статусом «развлечение и досуг». Разделенный на сектора зал завлекал меня с новой силой побывать в каждом из них. Сектор стриптиза был мне уже знаком, но я никак не ожидала увидеть здесь такую роскошь. Странно, но я замерла возле сцены танцовщицы, и на секунду, даже позавидовала, вспомнила, какую фривольность позволяют со мной мои клиенты, и подумала, что здесь такое бы просто не прокатило.

Высокая сцена посреди зала огорожена клеткой. Это выглядело и дико, и вызывающе, и даже более развратно чем обычная сцена, где может дотронуться человек. Этой танцовщице не нужно обнажаться, чтобы быть соблазнительной. Она танцует. Она влюбленная не меньше меня в танец, сливается в одно с музыкой, совершенно не замечая шума внизу тех, кто так сладко стонет ее имя в восхищении и возбуждении. Она не танцует стриптиза. Только эротичный Бурлеск не допускающий ее голого тела. Быть сексуальной можно и в смокинге. Короткий топ на двух пуговицах, который был что-то вроде белой рубашки, прикрывал небольшую грудь девушки и не закрывал упругого живота. Короткие шорты-трусики черного цвета обтянули аппетитные женские ягодицы, что она так старательно выставляла на показ голодным хищникам, но только этот кролик чувствует себя в безопасности. Чулки на подвязках и черные подтяжки – облик, что мог свести с ума любого мужчину, и даже женщину. Я тоскливо разглядывала эту танцовщицу, чувствуя укол зависти и недовольства от своей работы. Видимо, нужно познать разницу, прежде чем считать свою работу идеальной.

Я почувствовала липкий взгляд на своей пояснице, что предательски спускался ниже к ягодицам, и скатывался по бедрам до щиколоток. Обернувшись, старалась найти хозяйку этого взгляда и столкнулась глаза в глаза с ней…с той, что делает неспокойной Киру. Той, чей взгляд пронзительнее, чем у раненного волка. Женщина, чьи волосы цвета спелой ржи и глазами неспокойной реки, не спускала уверенного взгляда с меня. Потягивая шампанское из высокого фужера, она облизала свои персиковые губы оставляя следы помады на стекле.