Военная контрразведка в ПМВ ч. 10

Интересы же Департамента полиции и МИДа лежали главным образом в области военно-политической. Впрочем, это не мешало их представителям за рубежом собирать информацию и чисто военного свойства с тем, чтобы передавать её своим коллегам из Военного и Морского министерств. Основные силы российской военной контрразведки были на Дальнем Востоке, в то время как главным полем деятельности агентов Департамента полиции была Западная Европа. В целом контрразведывательные операции проводились и на территории самой Российской империи, и в областях, примыкавших или близких к театру военных действий (Китай, Корея, Гонконг, Сингапур, Япония), в большинстве стран Западной Европы, на Балканах и на севере Африки. В дальневосточном регионе российские военные агенты (полковник Ф.Е. Огородников в Пекине, ген. К.Н. Дессино в Шанхае и их помощники капитаны А.Е. Едрихин, барон С.В. фон-дер-Ховен, Афанасьев) обслуживали в разведывательном и контрразведывательном отношениях главным образом действующую армию и получали инструкции из штаба наместника на Дальнем Востоке, а после его упразднения - в штабе главнокомандующего. Это же в значительной степени характерно и в отношении представителей других российских ведомств, находившихся в годы войны в Китае: МИДа (посол П.М. Лессар, консулы К. В. Клейменов, X.П. Кристи, Н.В. Лаптев, П.Г. Тидеман, выполнявший специальную миссию в Шанхае А.И. Павлов) и Министерства финансов (член правления Русско-Китайского банка Л.Ф. Давыдов и коллежский советник Н.А. Распопов).

Значительная часть работы по контролю за деятельностью японских разведчиков как внутри России, так и за её пределами осуществлялась Департаментом полиции и его Особым отделом. В рамках последнего в зависимости от обстоятельств создавались подразделения или группы, выполнявшие специальные функции или задания. IV (секретное) отделение, которое в указанные годы возглавляли В.С. Зыбин и А.М. Гартинг, Отделение по розыску о международном шпионстве (И.Ф. Манасевич-Мануйлов), «агентуры» жандармского подполковника В.В. Тржецяка, коллежского советника Гартинга, капитана М. Луара. К ведению контрразведывательной работы, кроме того, по традиции были привлечены местные органы Департамента (охранные отделения) и губернские жандармские управления, подчинённые ему в оперативном отношении. В первые месяцы войны российская контрразведка внутри империи работала довольно вяло, а её методы не отличались разнообразием. По большей части её деятельность заключалась в отслеживании и выяснении образа жизни и круга знакомств лиц так называемой «монгольской расы» - японцев, китайцев и корейцев. Постепенно круг наблюдаемых расширялся и уже к лету 1904 г. кроме лиц «монгольской расы» включал и зарубежных дипломатов, в первую очередь военных агентов иностранных государств. В начале июля распоряжением А.А. Лопухина в рамках Особого отдела Департамента полиции создается специальное отделение по розыску о международном шпионстве во главе с И.Ф. Манасевичем-Мануйловым.

Это отделение, не имевшее конкретного штатного расписания и каких-либо письменных инструкций, было временным образованием, в которое кроме самого Мануйлова был включен жандармский ротмистр М.С. Комиссаров, дешифровщик В.И. Кривош, отряд филеров, а также навербованная Мануйловым «внутренняя агентура», в основном из обслуживающего персонала зарубежных посольств в Петербурге. В соответствии с его названием мануйловское отделение интересовали не только и не столько японцы, сколько вообще все иностранцы, чьё поведение и связи вызывали подозрения. В июле-августе 1904 г. отделение установило наблюдение и контроль за перепиской шведско-норвежского морского атташе Г.Ф. Краака, итальянского военного агента графа Л. Руджери, ряда американцев и англичан. Результаты не заставили себя ждать. Наблюдение за Крааком, например, обнаружило его частые встречи с американцем X. Бергом, который по заданию Морского министерства России заведовал постройкой подводной лодки на Балтийском судостроительном заводе. Перлюстрация же донесений шведского морского агента показала, что ему известны некоторые секретные сведения, источником которых является Берг. В результате правительство отказалось от услуг американца, которому не помогли и его особо доверительные отношения с великим князем Александром Михайловичем, ведавшим вооружением вспомогательных судов флота. Отделение быстро развернуло свою работу. Уже во второй половине августа Мануйлов представил в Департамент добытый «агентурным путём» шифр американского посольства, а в начале сентября - китайский, шведский и часть японского дипломатического шифра. 

В октябре 1904 г. в дополнение к нему было получено ещё 4 китайских шифра, а также фотокопия книги посольских донесений. В результате появилась возможность контролировать всю переписку китайской миссии. Если же учесть, что через Петербург шли депеши МИД Китая к его представителям в странах Западной Европы, можно утверждать, что перехватывалась и большая часть корреспонденции китайского внешнеполитического ведомства. Примерно к середине лета 1904 г. российская контрразведка окончательно освоилась с военными условиями работы и, пытаясь перехватить инициативу у японцев, начала действовать с упреждением. Центр тяжести её работы перемещается за пределы России, начинается эпоха крупномасштабных операций и длительных командировок контрразведчиков за рубеж. В самой России к этому времени контрразведывательные сети были расставлены уже достаточно плотно, и сообщения различных учреждений, занимавшихся слежкой за иностранными шпионами, нередко «пересекались», дополняя друг друга. С лета 1904 г. направление и ход контрразведывательных операций находились во всё возраставшей зависимости от военных событий на Дальнем Востоке. «Вскоре по открытии военных действий на Дальнем Востоке,- докладывал А.А. Лопухин 3 августа 1904 г. товарищу министра внутренних дел,- Департамент полиции при посредстве чиновника особых поручений при министре внутренних дел Мануйлова стал пытаться организовать правильное наблюдение за представителями японского правительства в западноевропейских государствах.

Уже в феврале месяце, благодаря содействию начальника французской секретной полиции Кавара и начальника Разведочного бюро при МВД Моро, удалось получить копии всех телеграмм японской миссии в Париже. Также ввиду существующей во французском Бюро секретной агентуры в японской миссии, г-н Мануйлов регулярно стал получать значительное количество документов из парижской миссии. Затем, по предположению французской полиции, г-н Мануйлов расширил свою деятельность и установил правильное наблюдение при посредстве домашней прислуги в японских миссиях в Лондоне и Гааге». В результате летом 1904 г. в Петербург хлынул поток документов, добытых на парижском телеграфе и в западноевропейских посольствах Японии, уже к концу июля число их перевалило за 20. Содержание этих документов подтверждало замысел японцев воспрепятствовать прохождению российской эскадры в европейских морях (в одном из писем, в Париж японскому военному атташе, посол в Голландии Митсухаши прямо говорил о необходимости уничтожить русские военные корабли) и свидетельствовало о наличии у них целой сети агентов, которые наблюдали за её передвижением. Таким образом, в годы русско-японской войны российской контрразведке удалось обнаружены и перекрыть каналы утечки секретной информации за рубеж. Серией крупномасштабных операций удалось обеспечить безопасность плавания судов 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток и установить контроль за деятельностью японской агентуры в западноевропейских странах.

Всё это находилось в разительном контрасте с итогами работы тактической контрразведки, которая, по общему мнению, оказалась не в состоянии противостоять вражеской агентуре на театре военных действий. Период формирования и развития (1906–1914 гг.) органов контрразведки после поражения в ней принято считать вторым этапом. Именно одной из причин этого поражения России явилась малоэффективная работа своих спецслужб. Поэтому необходима была система органов контрразведки Российской империи. Правительство России, начиная с 1908 г., предпринимало меры к поиску путей создания такой системы контрразведки, которая могла бы охватить своим влиянием всю территорию страны. Были созданы разведывательные отделения и при штабах округов и территориальные. После русско-японской войны утвердится правило: военное руководство, объявляя приказы по шпионским делам, намеренно детально знакомило офицерский корпус с содержанием таких ЧП (не делая никаких тайн из описания тех приемов, к которым прибегали шпионы в целях сбора секретных военных сведений). Положительный эффект такого рода доверия высшего военного начальства к офицерам был очевиден: во-первых, ликвидировало все кривотолки после судебного разбирательства шпионских дел, а во-вторых, воспитывало в должном направлении офицерскую среду, а через неё и солдат в должном исполнении ими гражданского долга. Просачивалось это все невольно затем и в толщу гражданского населения, которое являлось таким образом, незаменимым сотрудником агентов правительства, то есть контрразведчиков.

Продолжение следует в части  11                http://proza.ru/2021/05/24/1067            


Рецензии
как у Вас всегда подробно и интересно Николай Филиппович
я если по контрразведке прошелся то только краем)))http://www.proza.ru/2012/11/26/2016
с благодарной улыбкой Дима

Димитрий Крылов   25.12.2019 22:21     Заявить о нарушении