Свободная девушка. Рассказ. 03

Продолжение.  Предыдущее - http://www.proza.ru/2019/12/24/871


3

В крышку стола, установленного посередине пассажирского салона «Гибралтара» был установлен экран нижнего обзора. Планетолёт быстро поднимался, следуя рассчитанной параболе прыжка. Дим Шум рассеянно следил, как уменьшаются и без того маленькие строения базы. Пилот покинул своё место и сел напротив.
- Можно спросить, старший помощник? – нерешительно произнёс он и продолжил, увидев одобрение собеседника. – Станцию законсервируют на орбите Плутона?
Дим Шум отрицательно качнул головой.
- Нет, её подготовят к автономному исследовательскому полёту в Поясе Койпера. Она вернётся к Плутону через двести лет, когда он вновь приблизится к Солнцу.
- А база?
- Про базу не знаю. Наши арендаторы вроде хотят обосноваться на поверхности. Не думаю, что это будет просто.
- Скажите… Вы намерены посетить пещеру с зеркалами?
- Хотел бы, да. А что?
- У нас нет таких скафандров, которые могут по габаритам пройти в лаз. Я только сейчас это вспомнил. Но они есть в транспортёре. Нам надо вернуться.
- Возвращаться – плохая примета, - вздохнул Дим Шум. – Не станем. Думаю, что мне хватит наружного контакта. – С этими словами он показал на чёрный мешочек, лежащий около его руки. – Сетка для приёма мыслеречи. Мне нужно понять, вызовет ли моё личное присутствие около пещеры такой же отклик… То, что вы привезли, Алексей, Марьяна записала с регистраторов в пещере. Я вас попрошу мне помочь…
Когда он кончил рассказывать свой план, машина  пошла на снижение. Через несколько минут она замерла на расчищенной площадке. Дим Шум связался со станцией и попросил Маринкину лично понаблюдать за возможной реакцией зеркал. Потом он ушёл облачаться в гардеробную шлюза. Пилот выходить наружу не стал. Он помог присоединить кабель от надетой на голову Шума сетки к разъёму внешней антенны, закреплённой на скафандре. У Алексея была своя задача: когда старший помощник отойдёт на безопасное расстояние, поднять и отвести в сторону планетолёт, чтобы минимизировать помехи.
Поверхность под кораблём оказалась скользкой. Дим Шум медленно выбрался за пределы посадочного круга. Дальше идти было легче. Он добрался до ложбины, ведущей к лазу в пещеру с зеркалами и поднял руку. С Алексеем была договорённость, что радиосвязью они пользоваться не будут для чистоты эксперимента. С планетолёта пришли три световые вспышки и почти сразу он быстро взлетел. Через час он вернётся.  Дим Шум осознал, что чувствует чьё-то молчание. Нет, не молчание. Безмолвие. Безмолвно зависли над освещённым склоном дальней горы полукольца суть заметного тумана, под ногами безмолвно скрипели кристаллики синеватого льда. Как в древней духовной практике: слушать безмолвие. У него в шлеме никакой духовной практики нет, просто специально отключён звук,  оставлена только сетка на голове. Всё-таки снаружи что-то есть, шестое чувство говорит, что есть. Он не зря пришёл. По ложбине, переходящей в расщелину, старший помощник добрался до треугольного лаза. Да, внутрь не проползти, горб на скафандре великоват.  Он прислонился к стене и попытался очистить голову от посторонних мыслей. Не сразу, но получилось.
Пещеру с зеркалами он себе представлял хорошо, мысленно проникнуть в неё не составило труда. Мрак не мешал. Дим Шум мысленно осознавал расставленные зеркала, их холодную (это при минус 220 по Цельсию!) поверхность, чуть более «теплые» кромки, абсолютно «нейтральные» ледяные стены. Какая-то «вялая» энергия исходила от поставленного у входа регистратора, но она не мешала… Вдруг он понял, что сейчас чего-то увидит. И увидел. Губы. На ледяной стене. Губы он узнал сразу. Они ему улыбнулись и зашевелились. Чтение с губ, как и хождение вслепую, - это азы пилотской подготовки. Но язык был не знаком. Оставалось только запоминать произнесённое, не понимая смысла. Фраза была короткой. Она повторилась два раза.
Контакт оборвался. Последнее слово осталось непонятным. Что-то вроде «эвели». Что оно может означать? Отчаянно хотелось поскрести голову, но – скафандр же… Дим Шум посмотрел в сторону выхода на поверхность и заметил опускающийся планетолёт.  Что, уже прошёл час? Когда? Но час в самом деле прошёл – экран шлема внизу показывал текущее время. Выбравшись на поверхность, старший помощник поднял руку, и тотчас с «Гибралтара» замигали вспышки.  «Регистраторы передали, станция записала всё. Синий кристалл очистился. Жду на борт», прочитал он.
Алексей помог Шуму выбраться из скафандра и, когда он промахнулся ногой мимо ступеньки, подхватил под руки и усадил на откидной табурет.
- Мне кажется, вам сейчас нужно просто поспать, старший помощник, - сказал пилот, встретив измождённый взгляд Шума. – У вас браслет жизни горит жёлтым.
- Снимите  сетку с головы, - попросил Дим Шум. – Мне надо собрать вещи… И стартовать. Кто-нибудь знает, что такое «эвели»?
- Уже известно, - ответил Алексей. – На станции перевели. Язык древний – латынь. «Аd eum Evelyn» - «назвать его Эвелин».
- Я понял, - прошептал Дим Шум, наклонив голову. – Она выбрала имя для сына. Спасибо вам всем, коллеги…  – Он поднял глаза на пилота и произнёс:
– Мне нечего больше здесь забирать. Стартуем.
- А синий кристалл? Он сам полностью очистился от пыли и светится.
- Он останется здесь, на базе, - твёрдо сказал старший помощник. – С Плутоном. Это дитя Плутона. А мы вернёмся. Хотя… Может быть, и не «мы» уже, мне не прожить два века. Но Эвелин вернётся и встретится со своей мамой. Я ему всё расскажу. Её звали Эвелиной…  Летим, Алёша…
Забрав техников, «Гибралтар» вернулся на станцию. Весь полёт Дим Шум молчал. Синего малыша он перед уходом с базы взял в руки, обошёл с ним все помещения, задерживаясь в некоторых подолгу, а потом вернул на прежнее место. Когда погасло освещение, темноты не было – кристалл светился.
- Ну вот, первый постоянный член экипажа базы «Плутон» готов к долгому странствию, - грустно сказал Дим Шум Джею Редди, сидя с ним в лаборатории синтеза. – Дорого бы я дал, если б было по-другому…  Ты оказался прав, друг.
- И ты тоже правильно рассудил, - мягко ответил Джей. – Нам останется только придумать, как держать связь с синим отшельником на Плутоне.
- А что думать? Кристалл в оранжерейной. Сесть около него перед переборкой и мыслить…
- Да сидеть и мыслить будет некому, мы же покидаем станцию, - напомнил Редди.
- А, ты про тот период… Да, действительно… Но, времени достаточно, может, коллеги Марса что придумают. 
- Дим, ты знаешь, что они предложили взять на себя последний этап консервации, когда станция уже сильно удалится в Пояс Койпера? Они на полном серьёзе уверяют, что смогут себя телепортировать с неё на Марс.
Дим Шум задумчиво погладил пальцем лежащую перед ним круглую подложку с мелким тиснёным рисунком, на которой стояла кофейная чашка и лежала пластинка десерта. Снятая обёртка синтепищи уверяла, что продукт имеет вкус бисквита с шоколадом и орехом. До «бисквита» старший помощник ещё не добрался, а чашка с чёрным напитком уже была наполовину пуста. Аромат кофе от неё исходил. Перед Джеем стоял бокал с фруктовой водой.
- Слышал, Джей. Но верится с трудом. Я уже говорил свои соображения директору.
- А он что?
Дим Шум не ответил. Допив свой кофе, он вдруг вспомнил и рассказал, как Эвелина отреагировала на появление синего малыша –  вытащила кристалл из бокса и на ночь ставила в бар охлаждаться вместо напитков, потому что кристалл любил прохладу.
- Как на ребёнка, - улыбнулся Редди.
- Так он и есть ребёнок! Дитя трёх миров – человека Земли, Марса и Плутона. Чем больше я думаю об этом феномене, тем сильнее верю, что так и должно быть, - сказал старший помощник. – Истинная связь лежит через общность. Коммуникация – это только инструмент создания общего.
- Ты считаешь, что Плутон разумен?
-Не люблю таких вопросов, - поморщился Дим Шум.  – Вот, скажи, эта плитка – бисквит с шоколадом и орехом? Так и «разумность» Плутона. Что-то в нём себя проявляет, хранит информацию, от имени Эвы подсказывает мне, как назвать сына… Я просто боюсь, Джей, сотворить кумира… Не знаю, Джей. Видим невзрачную плитку, чувствуем шикарный бисквит… Но всё живое по-своему разумно.
- Не смотри на неё, а положи в рот, - посоветовал Редди. – Я понял твою мысль. Мой вопрос некорректен.
Через несколько суток от станции «Плутон-Орбитальный»  стартовал рейсовый межпланетник на Уран.  Дим Шум стоял на обзорной палубе, пока крестовина станции не исчезла из виду.
– Аd eum Evelyn, - сказал он сам себе и улыбнулся удаляющемуся Плутону.

Продолжение http://www.proza.ru/2019/12/26/593