Глава13 Юра

Юрий, самый талантливый из всей семьи, не получил образования, не сделал карьеры, не обзавелся семьей. Как перекати поле менял профессии, увлечения, женщин, жилье.
После окончания школы пошел в армию. Стал офицером, танкистом. Прошел всю войну до Берлина. После войны, живя в Киеве, перебивался различными заработками:  работал художником – оформителем, аккомпаниатором, пел в разных ансамблях и т.п.  Нигде не учась музыке, он играл почти на всех инструментах: на гитаре, на фортепиано, на аккордеоне, на народных инструментах. Он сам мастерил какие-то особенные однострунные скрипки, бандуры, гавайские гитары. Писал стихи, рассказы (разумеется, в стол). Однажды увлекся ихтиологией. Стал работать над словарем, который иллюстрировал своими рисунками. Были еще «научные» труды в разных областях.
Он с горечью сознавал, что ему не хватает образования, что «исследования» его – никому не нужное  дилетантство.
Но! Это был единственный человек в моей жизни, от которого я слышала:  «Я счастлив!»
Его счастливым делали его увлечения,  захватывающие его с головой,  его свобода, которой он дорожил больше всего на свете. А заключалась она в отсутствии постоянной работы, семьи, материальных благ (ему нечего было терять), жилья.  Собственное жилье он получил только на старости лет.
 Вот, например, характерный для него поступок. Таня подарила ему простыню. У него тут же возникла идея сделать из нее парус. Он соорудил маленький плот, взял с собой гитару и аккордеон, и отправился из Киева вниз по Днепру. Работу свою он, конечно, бросил. Он добрался как-то  до Крыма.  Там зарабатывал себе на пропитание, устраивая музыкальные вечера в домах отдыха. Спал на берегу моря. Там же варил на костре мидий и крабов.  Домой вернулся загорелый и счастливый с целой коллекцией корней обработанных морем и его ножом. А было ему тогда уже за пятьдесят. Может быть,  пятилетнее  детское бродяжничество  отложило отпечаток на его характер?
 Он был до безрассудства смел. Будучи среднего роста, худощавым, он бросался в драку, что бы защитить обиженного или слабого. Часто бывал бит, но был горд, что поступил благородно.
 Юра был красив. Он нравился женщинам. У него было много  увлечений. Женился он в двадцать пять лет на пятидесятилетней даме. Она была вегетарианкой и внушала Юре, что в этом святость. Он честно питался травкой. Но однажды он застал свою «святую» уплетающую бифштекс. Юра бросил ее.
Он увлекся ее двоюродной сестрой, художницей Большого театра, которая была тоже намного старше его. Она изменила ему с известным летчиком (не буду называть его фамилию).  Но у него было еще много романов.
 Уже, будучи больным и старым, он разыскал  в Москве свою художницу и прожил с ней до конца ее жизни. После ее смерти вернулся в Киев.
Он обожал дарить оригинальные подарки, делать неожиданные сюрпризы. В любом обществе он старался быть центром  внимания: играл на инструменте, который оказывался под рукой, острил, рассказывал в ролях  анекдоты, когда в компанию попадал с сестрой Таней, танцевал с ней коронное танго. Все аплодировали, а он был счастлив. Вечно хохмил. Вот, например, надпись под этой фотографией подаренной сестре Тане:"Пусть Танюшке и Ирушке служат памятью всегда от братушки и дядюшки шляпа, нос и борода". И подпись: "Научноперпендикулярный работник, член корреспондент Академии халтуристических наук. Профессор трепологии Юрий Аккордионович Цысс." Он был тщеславен и не комплексовал от того, что ничего в жизни не достиг.
Всю жизнь Юра жил под страхом разоблачения его дворянского происхождения. Он был комсомольцем, офицером Советской армии, убежденным советским гражданином, но в глубине души таил свой вечный страх. На старости  это превратилось в паранойю.  Он стал подозревать всех в том, что они агенты  КГБ. Он писал мне из Москвы письма в конце восьмидесятых, рассчитанные на цензуру и на то, что мы с мужем тоже  агенты, которые могут поймать его на слове.
 Он стал обозленным на всех и на все. С ним стало трудно общаться.
Умер он в больнице в Киеве  в 79 лет от тяжелой астмы.

продолжение следует http://www.proza.ru/2019/12/24/1542