На Рождество

– О.Генри – человек, который для меня навсегда «закрыл» тему Рождества. После «Даров волхвов» писать прозу именно в рождественском контексте кажется мне занятием самонадеянно-бессмысленным: какие слова с интонациями ни подбери, как ни закрути сюжет, это будет литераторская кавер-версия с печатью вторичности. Главное уже произнесено, и не твоим голосом.

– «Рождественская песнь» Диккенса морализаторствует, являет гоголевскую мистику, держит продуманную динамику повествования. Ничего этого у О.Генри нет: он просто рассказывает историю, словно сидя у костра – потому что пришла и его очередь что-нибудь поведать. И ты понимаешь, отчего досрочное освобождение Уильяма Сидни Портера из тюрьмы штата Огайо сидельцы всех мастей, безотносительно статьи, срока, интеллекта и происхождения единодушно восприняли как «день, когда погас свет» в их однообразной жизни.

– Существуй в тот век Интернет, О.Генри не было бы равных. Он писал в идеальном для мировой сети жанре короткого рассказа, ничего не проповедуя, а делясь мировосприятием. Его, вообще, всегда любили «издалека» – за юмор и живые истории. В реальности мало кто захотел бы ежедневно видеть рядом человека с грустновато-мудрыми глазами, чьё призвание – рассказы до последнего выжатого в стакан виски апельсина.

– Ранняя смерть матери, уход из жизни возлюбленной, долги, банкротство, тюрьма. Сей жребий судьбы он воспринял настолько мудро, насколько возможно для агностика. Чем и стяжал дар – свободно балансировать на тонкой литераторской линии между любовной пошлостью и обесценивающим цинизмом.

– Интеллигентность начинается там, где ты способен не ранить личными несовершенствами других. Это эмоциональное буйство плоти он почти победил: честнее выпить в литераторском одиночестве, а затем тихонько прогуляться в чуждом мире, но не изменить себе самому.

– Один доллар восемьдесят семь центов – это всё, что вы хотели знать о сути счастья, когда миллионы устремляются в гипермаркеты, покупая в вечном аттракционе мнимое счастье изобилия. Сожалеть стоит о тех, кто с сотнями тысяч на картах рыщет в торговых сетях в поисках акций и кэшбэков. С продающими последнее ради подарка близкому ничего дурного не случится. Мы киваем этой истине, и… составляем обширный список закупок, проверяя баланс карты.

– В истории Джима и Деллы он, конечно, прочувствовал главное. Союз любящих людей в полунищете нередко прочнее, чем в эпоху взаимной сытости: являя иллюзорное изобилие, Мир утаскивает за собой внешне благополучных людей с рыком хищника. А любовь остаётся жить там, в маленькой комнатке, где двое заменяют собой волхвов.