Сочельник

Самый длинный день был перед родами.

Ждать дальше невмоготу, откладывать некуда, отменить невозможно. И ты идешь как на эшафот, и знаешь, что уже никогда не будет как прежде.

Я боялась боли, но приготовилась ее терпеть. Знала, что следует массировать поясницу, чтобы снизить напряжение. Как тигрица в клетке ходила по маленькой палате из угла в угол и ждала, что вот вот и будет так больно, что не смогу терпеть.

Боль то нарастала, то спадала. Промежутки между схватками становились все короче. Думала, а что если вдруг не справлюсь?

Зашла медсестра и велела лечь на кушетку. Послушно легла, но стало больнее. "Сестрааааа!" - заорала во весь голос. В двери кто-то заглянул: "И нечего так орать, и без вас дел по горло" - приветливый советский рододом модели начала восьмидесятых.

"Сестраааааа!" - снова крик что было мочи. Никого. Они уже поняли, что так по-первобытному, помогала себе голосом. "Ей, есть тут кто-нибудь? Сестрааааа, помогиииите!"

"Никогда, никогда больше не буду рожать" - обещала себе, не зная, что так думают большинство первородок. Наедине с болью бывала потом не раз, но этот день отпечатался в памяти по минутам.

Ледяные инструменты, давление 240, уколы, яркие лампы на потолке, беготня в родзале... Крик, но уже не мой: "Сбивай давление, сбивай", и голос откуда-то издалека "15.30, девочка" - и провал...   

... Они бредут по пустыне, скрываясь от преследований. Холодно. Она, закутавшись в накидку, на осле, он рядом.

Не будет никаких врачей, никакой беготни вокруг, ни даже свободных мест на постоялых дворах. Но будет пустынный овин и тихая звездная ночь.

Над Вифлеемом взойдет яркая звезда и родится Он... И дано Ему будет стать путеводной звездой для многих ищущих. Звездой, освещающей жизнь.

А пока долгое ожидание. Самый длинный день - перед родами. Сочельник...

P. S. Всем Мамам и Деткам с любовью.