Смакуют ханжи

Виктор Матюк

Смакуют ханжи

Пусть смакуют ханжи два состояния человеческой души,
Там Ад и Рай, любое из них стремглав выбирай!
Переступив через «не могу», вступаешь на другую тропу,
Она по колено в снегу, и бог весть, что творится в мозгу!
Ветер раскачает судьбу на огромном коромысле,
Досужие мысли в промозглом воздухе зависли,
Не в состоянии оторвать взгляд от заснеженной земли,
Блекнут ночные огни, когда марево ночи исчезает вдали!
Мириады звёзд реально хороши, скрипят по снегу башмаки,
Не спеши никого осуждать, попытайся от дурных мыслей сбежать,
Чтобы рай и ад трагично не воспринимать! Пусть нервы малость шалят,
Дни жизни в грядущее пытаются сбежать, им плевать, где Рай и где Ад,
Главное, в лучшем виде перед публикой предстать  перед тем,
Как покинуть этот  мир насовсем, но зачем? Всё – тлен, всё – суета!
Мирская жизнь быстро движется в сторону своего конца по воле Творца,
Скрипят башмаки, журят баб мужики, мне же трудно свернуть с проторённой тропы,
Как страстному слову с яркой строфы, оно влетает в уши, как капля воды в домашнем душе,
Созданное рушит, убивает всех, кого сдюжит! Быть может, кого-то обезоружит,
И тут же сбежит, если жизненный  опыт уже давно забыт,
Карта бита – нечем крыть, колокольный звон в ушах стоит до утра,
Сердцем скрипя, выплывает из-под скрипа пера более яркая строка,
Не дай бог дрогнет рука и что тогда? Беспросветная мгла вынырнет из-за угла,
Когда утренняя заря обагрит тернистые берега полноводной реки,
Все строки опешат от тоски, набекрень повернутся продрогшие мозги,
Затихнут замёрзшие ручьи, им нравится застыть в тиши,
Но как жизнь во мраке заточенья? Неужто ждать того мгновенья,
Когда с твой стези другие существа уберут огромный камень преткновения?
Хватит ли терпения для грядущего отмщения? Снег и град ничего хорошего не сулят,
В подворотне собаки на всю округу скулят. Им повсюду чудится кромешный Ад,
Только вблизи старой голубятни побелели огромные чёрные пятна,
Нельзя суть бытия понимать превратно, даже если в ней многое для тебя непонятно!
Ты смотришь в замёршее окно, за ним темно и холодно, там тягостно и голодно,
Ты смотришь неловко на безлюдную остановку, не видишь, как лентяи и чистоплюи
Ледяной водой запивают снотворные пилюли, а через стену слышатся страстные поцелуи!
Всуе бытия дар речи, внезапно обретя, в экстаз заново войдя, ищешь царя в голове, но зря,
Его нет нигде, он гуляет вдалеке на прикольной и узкой тропе, где ищет любовь и усладу,
Потешен его вид и спереди, и сзади! Нет никакой перспективы, чтоб послать ханжей туда,
Куда практически никогда не ходят старые поезда, им мешают прожитые года
Преодолеть заснеженную горную гряду из греха в виде столетнего льда!
Ты идёшь, едва бредёшь или супротив бешеного течения плывёшь,
 В любой момент подвоха ждёшь, одной надеждой живёшь,
Что счастье всё же обретёшь, ведь пашешь, сеешь и жнёшь!
До счастья рукой подать, главное – не проморгать, заметив дивную походку и стать,
Можно ушами прохлопать, как мимо проплывёт царственный локоть,
Тебя разбудит женский шепот от летаргического сна, но око не заметит коготь рока,
И ты в очередной раз не избавишься от застарелого порока!
Пролетают строки над головой, им надоело общаться с тобой,
Им бы обрести покой, наладить отношения с судьбой,
Но под рукой белый лист бумаги из толстой общей тетради,
По нему едва скрипит писчее перо, каждое слово его дарит блажь и тепло!
Нет ничего страшного там, слова пишутся по слогам, и тут же уносятся мыслями в храм,
Где с горем пополам ты давал волю мечтам, а уставшим ногам не оставалось ничего,
Как ждать спасения своего от разброда духа своего!
В голове пусто, растерзаны мысли и чувства,
Будущее предрешено, перед ними огромный излом, а за ним тихий речной затон,
И вот грянул гром небесный день будничный или воскресный и люд с виду честный
В одну шеренгу встал, чтобы до конца исполнить погребальный ритуал!
Он зря хохотал, и глаза плотно закрывал, когда роптал на всю округу,
Что с испугу ослабил подпругу на  животе Пегаса,
Страсть тотчас погасла в очах ловеласа, он не дождался чудочаса,
По воле Парнаса мысли обрели иные слова вблизи старинного иконостаса!
Каждый сам свой грех везёт, наш ад простирается среди людских забот,
Мир сейчас совсем не тот, что был когда-то, спутались числа, смешались даты,
Только ароматы остались всё те же, каждый своим языком чешет так,
 Что тьма и мрак сгущаются сильнее во много раз! Душа грезит ночами,
Хотя она со всех сторон окружена лекарями, умывшись горькими слезами,
Витает под перистыми облаками и ищет поддержку глазами у господствующих высот,
На которых обитает Господь-бог! Вглядываясь в его очертания, вспоминаю старинные предания,
Нет у души и плоти взаимопонимания, только боль и роптание, как азбука Морзе
Бьёт по ушам и морде, на твоей груди огромный орден, а за спиной Ноев ковчег,
Голову посеребрил столетний снег, время ускоряет бег, а несчастный человек
Укорачивает собственной жизни век! В душе не поют соловьи, только страсти
Превращаются в говорливые и шумные ручьи, вот пройдут весенние дожди
И смоют с пределов земли скопище лжи, она, как собака, сорвавшаяся с цепи,
Даже ты никак не сможешь держать её на привязи,
Ты же сидишь на мели и уже готов пускать пузыри из каждой ноздри, 
Скромно смотришь издали, как исчезает даль в туманном молоке,
Жизнь в одном и том же ключе бродит по раскисшей земле,
И вот-вот исчезнет в небытие! Перед ней приоткрывается безлюдная пустыня,
Ты опускаешь крылья, а твоя гордыня улетает  на небосвод синий,
Его своды покрыл белый иней! Всеобщая стихия внимание на миг отвлекла,
Пришлось вытирать липкий пот с высокого чела, и в тот миг судьба взгляд в сторону отвела,
Раскраснелась добела, и стала на Демона похожа, она продолжает ходить по острию ножа,
Выпьет бокал вина для пущего куража, а опосля борется с остатками греха,
А им нет ни края, ни числа, они словно в диком поле сорная трава: ни дыма, ни  полымя,
Одна выжженная солнцем земля! Не хватает только ей поводыря!
Судьба, как слепая швея, продевает нитку в ушко иголки,
И с первой же попытки взгляд колкий зацепился за кромку доски,
Местные мужики не убрали вовремя с тропы! Перед ней ширь степей,
Здесь главенствует репей, ветер подобно волку, тащит в свою сторону иголку,
Но та видать по всему неспроста уткнулась острием в толщу холста,
Рядом шумит пожухлая листва, не слышно стука топора, голь на выдумку мудра,
Была бы совесть чиста, можно сообща погреться у тёплого очага!
За окном воет пурга, метут снега, молчат уста, и только глаза пристально зрят,
Что же грешники всуе творят? Все хотят самих себя прославлять,
Но боги им не велят, таким образом поступать! Ветки под ногами хрустят,
Но род упрямый в миг тот самый уже стоит у края погребальной ямы! Хамы мы! Хамы!
Над нами промчалось цунами, чёрные тучи, как лес дремучий торопят неминуемый случай,
Им подавай на утеху боевые доспехи, хвала небесам, они помогают треснувшим от жажды губам,
Произносить слова для милых дам, они для них как божественный бальзам!
Благодаря ему был построен златоглавый храм на семи холмах,
Не впопыхах, а на свой риск и страх на неприступных горах,
Чтобы он не лопнул пор швам, там же наш общий причал,
Пусть смакуют ханжи состояние грешной души,
Робкие струны души диктуют гусиному перу стихи!
В глуши во мраке заточенья, долго тянулись дни мои,
Не было ни божества, ни  вдохновенья, только слова,
Которые по свету тут же разносит людская молва,
Им вслед шумит листва, тише воды становится трава,
Надежда ещё жива, её не перемололи каменные жернова,
У каждого судьба своя! Кто-то бежит от греха, а кто-то движется навстречу,
Заранее готовит слащавые речи, и широко расправив плечи, тут же собеседника калечит,
В них мощь сильнее, чем в момент вылета картечи! По идее тот, кто сеет и жнёт,
Убирает каждый плод своего труда, но не каждый год дикая роза цветёт,
Бывает недород, и тихая заводь среди бурления падающих наземь вод!
Было много страданий и мало утех, и был грех - общий для всех,
Курам на смех совершён побег, чтобы вовек был безгрешен человек!
Он у небес просит прощенья, ходит в храм, пытаясь отмолить прегрешенья,
Память быстро впадает в забвенье, и вот ты стоишь на краю, пытаясь спасти плоть свою,
Она же не стремится зря страдать, бог сумеет её воздать по заслугам!
По слухам судьба не поведёт даже ухом, когда наземь грохнется посуда,
И разобьются вдребезги все блюда, и даже дорогой фарфор пойдёт, как мусор
Пластиковый бак падал в глубокий овраг, как горящий танк,
Дело – табак, почти один и тот же пейзаж кружится промеж глаз,
Здесь не место для распродаж, скажешь собаке: «Фас!»
И тут же получишь промеж глаз! Испачкан лапсердак по дороге в кабак,
Вывернут карман, был любовный роман, очи застил сизый туман,
Всюду ложь, всюду обман! Через свалку туч пробился солнечный луч,
Тот ветер, что задул под вечер, был могуч, он вышел из-за голых круч,
Капли дождя стали бить по крышам захудалого городка,
Подобно звуком отбойного молотка, кровлю буквально грызя,
Хотя никому сходить с ума нельзя, у всех одна и та стезя,
Всех подстерегает тайная петля и грязь после проливного дождя!
Земля насладилась после жажды сполна, выпила ведро воды до дна,
Вот только душа к происходящему потеряла весь интерес,
Пришлось и ей пережить нелицеприятный стресс из-за доморощенных повес!
Она просит саму себя не замечать морщина на отрогах покатого лба, но ей не судьба
Кричать до хрипоты и тут же взирать на заснеженные горные хребты,
Голос снизошёл до хрипоты, в Лету канули мечты, рядом море пустоты,
Плоти не впервой идти по линии кривой прежде, чем добраться домой!
В час роковой мы общаемся с роком и судьбой, смотрим вдаль через горный хрусталь!
Свет преломляется на семь цветов радуги, он тоже встал не с той ноги, как и ты,
Но делаешь твёрдый шаг, пытаясь выйти на проезжий большак!
Как никак там не виден бардак! Смакуют ханжи повседневные пьянки и кутежи,
Они уверены в одном, что с чашей наполненной вином, ты пообщаешься
И немного погодя легко распрощаешься, пройдёт время, и ты отчаешься,
Перед женой за грех отчитаешься, по чужим простыням мыкаешься,
Не живёшь, а маешься, как с цепи злой пёс изредка срываешься.
Силу в себе ощутив, прёшь, как новенький локомотив,
Лыжи навострив, внезапно слышишь церковный речитатив,
Потом звучит знакомый до боли мотив, мелодия стара,
Как и жизнь та, что когда-то была видна из открытого настежь окна!
Тлен и маета остались позади, нет ни покоя, ни любви,
Руки по локоть в крови, боже, грешника прости за все его грехи!
Туман всё плотней, нет прежней белизны в душе моей,
Естество промёрзло до костей, как ему не появляться на глаза ханжей?
Замёрз степной ручей, теперь стоит лёд посреди степей,
Времени у грешника в обрез, ему позарез надо вернуть прежний интерес
К сиянию голубых небес! Он шёл вразрез с теми, кто был когда-то не в теме,
Теперь сидит в тени и коротает жизни дни, вот-вот закончатся они,
Он устал от беготни, повседневной грызни между простыми людьми!
Кто ты? Чьи у тебя черты лица? Впалые глаза, из них долу катится слеза.
Моргает ресница, её край омывает кристально чистая водица!
Пришло время - с коленей вставать, спину надо выравнивать,
Любить им страдать, верить и знать, что своего исхода не избежать!
После движения запавших скул, послышался тихий гул, ветер подул сильнее,
Он прикоснулся к голове и шее, грешный мужик – беспечен и счастлив,
Голову на плечи судьбы склонив, минуты покоя самому себе продлил,
И не забыл, что по воле небесных сил он по грешной земле ходил!
Одну из женщин боготворил, её заботами и лаской окружил,
Всё ей простил, считай, себя почти погубил, пришёл и его черёд думать наперёд:
Что и как? Ох, и ах – в двух шагах, старый монах роется в чужих вещах,
Что-то ищет впопыхах, в его очах – боль и страх, а штанах – всё наоборот,
Там страсть за горло грешника берёт, душа же требует ограничения свобод!
Пусть Господь решает сам, куда двигаться всем нам?
Предел мечтаний – взаимопонимание в семье,
Иначе можно оказаться на скамье подсудимых,
Рок неотвратимый стучится в дубовую дверь,
Рычит, как зверь, гуляет фрамуга, дверь прикрыта туго,
Судьба тихо шепчет на ухо, что прошлое уже не вернёт никто!
Что было, прошло, не повезло и что? Не надо было жить грешно,
Исходя из всего вышесказанного, делаю вывод скоропалительный
В момент мучительный образ отвратительный мелькнул перед очами,
Провалился эксперимент, не слышно звона монет, в голову лезет бред,
Спасения от вранья нет, ты же уходишь со слезами по проторённой стезе,
Одна забота – о душе, меньше всего мечтаешь о спокойном сне!
Раздевшись догола, освободив плоть от барахла, ситца и сукна.
Валишься на старую кровать, как в море скала, тебе не хватает душевного тепла!
Приходится время торопить, нет желания заживо сгнить,
Хочется вчера и завтра воедино соединить и при этом ноги не замочить!
Выша честь, так оно и есть, неприятностям счёт никто открыто не ведёт,
Можно свалиться ног, если Господь-бог не соизволит помочь в промозглую ночь!
Идёт естественный отбор, он сулит и смерть и позор,
Прошлое проходит перед взором моим, этот мир неповторим,
Мы за ним следом спешим, но не удаётся идти в ногу,
Всё тебе ни слава богу, то туз треф решился на блеф и согрешил сверх того,
Что было грешной душе разрешено! Она стоит с закушенной губой,
О чём-то говорит сама с собой, постой, она решает вопрос не простой,
Душа бы могла воскреснуть из дыма и огня, если бы не мышиная возня!
Пройдёт три дня и две ночи, и ты убедишься воочию, что путь к светлому роднику
Пролегает через полноводную и бурную реке, на полном скаку – не преодолеть скользкую стезю,
Коль есть склонность к греху, тогда поворачивай назад, чтобы не попасть в кромешный Ад!
Как – никак дым и смрад лютуют везде, меньше на небе и больше всего на воде и земле,
Дождаться бы завтрашнего дня, чтобы изменчивая судьба вместе со мной весь путь прошла,
Не окропив слезой чела! Тьма медленно на землю текла, душа же предпочла толику ума,
И свечку святости в душах грешников зажгла, когда те выжили из ума, метель мела,
И все пути заметала, даль не видна через проём замёрзшего окна,
Жизнь тяжела, не хватает плоти тепла, чтобы правдивее стать,
И не кричать на всю округу, что только тать боится умирать!
Лет через сто мы все превратимся ни во что, истлеет естество,
Без нас пройдёт очередное Рождество, не будет слышно ни правды, ни лжи,
Только доморощенные ханжи будет всё выше ложь воздвигать,
А правду отодвигать на край стола, мало времени у нас,
Чтобы увидеть истину в профиль и анфас! Лучше мучиться и страдать,
Постоянно молчать и даже голодать, чем свою душу предать,
Всё отчетливей  видны огромные ветви сгорбленных дерев,
На одном из них сидит, кажись, аскет или даже анахорет,
Ему дела до чужих проблем нет, яблони теряют цвет,
На спасение нет никаких надежд! Плоть в глухом исступлении
Горюет о грехопадении, ей нет прощения, грозит забвение,
Но новые приключения толкают в шею и спину,
Чтобы в ненастную годину найти весомую причину
Оставить бездыханную гордыню посредине пройденной стези,
Что ни говори, но даже на краю земли мы бы не обрели много отеческой любви!
Не стану гадать, когда и как упущенное наверстать? Мне бы долги раздать,
И чище стать, молюсь богу на собственный лад, кто-то придумал стандарт,
Я же буду рад тому, что суждено мне самому постигнуть истину ту,
Что ближе уму и нутру! Если виноват, не откажусь, с неба наземь опущусь
И с выводами ангелов соглашусь, коль не трус и наказаний не боюсь!
Пусть ханжа в чёрный день несёт дребедень, опёршись на покосившийся плетень,
Он судачит обо мне и о себе, и перечит року и судьбе, спит на животе, но лёжа на спине,
Привносит извне мысли те, что не приживаются в многоголосой толпе!
Ближе к зиме скука втройне коробит плоть и душу,
Трясёт естество, как ветер грушу, она и эдак и так
Пытается раздвинуть нависший мрак, не получается никак жить в тишине,
Ты видишь свет в чужом окне и сразу мысли о страсти и экстазе,
Как шум воды в унитазе, обрывают заумную фразу о метастазе лжи,
Даже если ты думы свежи,  и остры как ножи! Ветер колеблет траву,
Теребит за загривок листву, жертвенность стоит на кону,
Мысли сплели несуразную канву из предложений и отказов,
Распутать её сразу тяжело, уже вспотело чело, что-то не так пошло,
Глубоко вздохнув, ветер ещё сильнее на анахорета подул,
Под ним зашатался стул, спасла от падения растопыренная пятерня,
Не бывает дыма без огня! Сидя, зло не предвидя, он не подавал вида,
Что со многим несогласно его высокое чело, но его время давно ушло,
Крутится бытия веретено, слава богу, что худшего не произошло!
Вновь темно в глазах, подлый страх ползает даже в волосах, дрожь в руках,
Скованность в речах, дыры в стоптанных башмаках, был потерян шанс для исправления,
Надо было принимать решение без промедления, произошла задержка мышления,
На лицо – следы поражения в правах, он – благоверный монах сделал робкий шаг
Навстречу пороку, переходившему ему дорогу, на него пялясь, почувствовал усталость!
Старость напомнила в тот миг о себе, в этом захолустном городке ты не принадлежишь себе!
Все тревоги держишь вовне, находишь радость только в церковном вине,
Но в душе покоя нет, хотя ты и анахорет, тебе присущ мирской бред,
Ты же грешный человек, и немало бед оставили на твоём лице весомый след!
По тем рубцам и морщинам прошла половина бытия,
Среди них петляла узкая стезя, тебя теперь родне не узнать,
Ты сам забыл, как тебя звать и как величать? Ты, как щепка в океане,
Куда тебя вынесет заранее нельзя предполагать,
Тебе бы дни жизни назад перелистать, чтобы не совершить путешествие в Ад,
Ты на выдумки богат, но им не рад, душа продолжает спину выгибать и тосковать!
Тебе дано - дальнейший путь выбирать, но как жизнь завершать – не тебе решать!
Знак вопроса – вместо мозга, там осталась только запятая, вместо вычитания,
Слышатся причитания, только знак деления остался для подрастающего поколения!
Прошу у неба прощения за сокращение мыслей и дел, слава богу, что жив и цел,
И на, наконец, прозрел, что цель – не средство для обогащения,
Она, как тень от проведения! Ты встал на развилке дорог,
Твой путь светом озаряет господь, ты до костей продрог,
И всё же смог противостоять лжи, оставил гулянки, пьянки и кутежи,
Теперь намерен жить в тиши, в безлюдной глуши! О прошлом не тужи,
Зря не напрягай свои мозги, впереди не видно ни зги, крутятся колёса
Старенького паровоза, скрипит подвода, путешествию не способствует погода,
Но ты в любое время года, прячась в логово своё, твердил: «Ё-моё! Ну, что это за житьё,
 Где ты не значишь ничего?» Тогда же кто ходил налево? Неужто только грешная дева?
Твои грехи выстроились частоколом и взирают с тоской и укором на стареющего ухажёра,
Свары и ссоры, пьянки после получки, довели анахорета до ручки,
Жизнь, как лотерея для опытного прохиндея, он ходит по её аллеям,
Как комсомолец под сводами мавзолея, и мечтает зайти в бакалею!
Я же свои мысли на ветру развею, согну шею до земли,
Проветрю мозги в деревенской тиши, за коном шуршат камыши,
Иные звуки здесь не слышны! Боже, прости, жизнь пройдёт, ты мне выставишь счёт,
Но сейчас не бросай камень в мой огород, твой любой упрёк заставит закрыть рот
На увесистый амбарный замок! Пришёл и мой черед читать между строк,
Когда и что грядёт? Признаюсь, прозрением не упиваюсь, грешу и сомневаюсь,
Иду и спотыкаюсь, вновь с коленей поднимаюсь, но, как и прежде, ни с кем не считаюсь!

г. Ржищев
24 декабря 2019 г.
8:15