Кроличья лапка

Из цикла "Сказки перестройки"


С утра прихожу на работу. Вижу, Гаврила ходит по помещению весёлый, бодрый, в одной руке сигаретка, а другую он по-приятельски этак положил на плечо мастеру Георгию Петровичу Рысакову. И Георгий Петрович тоже ходит с ним рядом бодрый и вовсе не замечает даже, что Гаврила курит, и выговор ему не делает.
"С чего же это Гаврила и Георгий Петрович вместе гуляют по мастерским и работой не занимаются, а дружелюбные разговоры между собой ведут? Что-то здесь не то."
А Гаврила увидел меня и ручкой этак издалека сделал – дескать, привет, друг, как дела? – а сам уже Георгия Петровича другой рукой ласково так за плечико заворачивает куда-то к ОГМ и ведёт. Совсем это меня заинтриговало. Я на цыпках крадусь следом и слышу, про что у них дружелюбный разговор ведётся. А ведётся он, ни много ни мало, о микрохирургии.
Георгий Петрович как бы не совсем верит в это дело, как бы сомневается, и порой вставляет неуверенное слово, а Гаврила его убеждает и доказывает, и выходит с его слов, что много из его приятелей через микрохирурга прошли и теперь живут и благоденствуют, кто с пришитой рукой, кто ногой, а один даже с одной рукой и двумя ногами. Словом, картина вполне и целиком радужная и фантастическая.
– Так что, Георгий Петрович, не извольте сомневаться, – восклицает Гаврила радостным унтер-офицерским голосом. – Всё будет в самом лучшем виде.
Обидно мне стало за это унтер-офицерство и беспардонное враньё. Втиснулся я промеж Гаврилой и Георгием Петровичем и громким голосом говорю:
– А вот я служил в армии когда. Был у нас майор – ну, дуб! Я до армии и не знал, что дубы такие бывают.
Гаврила толкает меня в бок локтем, больно так, и шипит сквозь зубы, змей: "Замолчи, что ты несёшь?"
– Да, так вот, – продолжаю громче прежнего, – был у нас крольчатник. Одному кролику собака отгрызла лапку. Так этот майор что придумал? Пришить кролику лапку взад.
– Как? – испугался Георгий Петрович и остановился даже.
– Взад, – говорю. – И вот ужасное зрелище: солдат держит кролика, кролик визжит, а майор пришивает лапку иголкой с нитками.
– И пришил, да? – спрашивает Гаврила. – Вот, Георгий Петрович...
– Пришил. Только кролик потом сдох.
– Ах! – ахнул Георгий Петрович.
И руки опустил, бедняга, и пошёл себе, и на Гаврилу даже не смотрит.
– Смотри, Гаврила, как Георгий Петрович за кролика переживает, – удивляюсь. – Не знал, что он такой впечатлительный.
– Дурак ты, – Гаврила говорит. – У него вчера на участке пьяному палец оторвало. Я тебя толкаю, толкаю...
Неудобно получилось.


24 марта 1986 г.