Сиреневый шарфик

Сегодня проснулась в дурацком настроении.
Первая мысль: почему я?
Не могли найти кого-то другого? Более опытного, мужчину в конце концов?
Нет же, вызвали меня на эту каторгу.
Это можно понимать и буквально и нет, для меня это именно каторга,
я никогда не работала с такими пациентами, опыта никакого и.. я их боюсь.
А для них? Это та же тюрьма с решетками на окнах и стальными дверями.
Называется отделение криминальной психиатрии.
И вот именно сегодня, когда у меня намечался выходной и я мечтала
поехать в парк полюбоваться сиренью, меня срочно вызвали туда.
Я и наряд уже продумала для прогулки в парке, все насмарку.
Я быстро допиваю свой уже остывший кофе и думаю, что же мне
надеть.
А потом вижу этот костюм на вешалке и надеваю его, времени искать
что-то другое у меня нет.
Он это оценил, хотя старательно отводил взгляд.
Наверное, он просто давно не видел женщин, подумала я.
—Таких как ты никогда не видел, ответил он вслух на мои мысли.
Он умеет читать мысли, оказывается.
Это свойственно социопатам. И это именно та категория, которой
я опасаюсь, как огня.
Я знаю о них все или почти все, но этого достаточно, чтобы
вызвать охрану.
Но я почему-то этого не делаю.
А что делаю я? Рассматриваю его татуировки на красивых накачанных
руках, потому что он сидит в одной майке.
Жарко. Мне тоже.
Снять пиджак не могу, под ним прозрачная блузка.
Хотя я знаю их тактику, да хоть сними я эту блузку, он будет смотреть
мне в глаза, ловить мой взгляд и фиксировать в своём.
Сейчас он этого не делает, это будет позже.
Он вообще не хочет со мной говорить о том, что произошло этой
ночью, поэтому не сейчас, но я знаю, что это будет.
Ночью он попытался покончить с собой, поэтому я здесь.
Моя задача узнать, зачем он это делал и какие планы на будущее.
Собирается ли он повторить попытку.
Конечно, собирается и чувствую, что у него это получится, жить так он
не хочет, да и вообще он никогда не хотел жить.
После десятиминутной игры в молчанку, при которой он упрямо
рассматривал то ли мою шею, то ли шелковый сиреневый шарфик
на этой шее, черт его разберёт, что он там увидел.
Это я должна читать его мысли, но у нас получается наоборот.
Я продолжаю рассматривать тату и мне так нравятся все эти
узоры, целое произведение искусства, при том, что раньше я никогда
их не любила.
Но после этих десяти минут, он вдруг начинает рассказывать. Все.
О себе.
Я мысленно торжествую, я умею правильно держать паузу.
Хотя, так уж это и правильно? Но все же молчанка прекратилась.
Он приемный ребёнок, своих биологических родителей он не знает.
Мать оставила его в роддоме.
Он не просил ее рожать себя. Он никогда не хотел в этот мир.
Но его об этом не спросили: просто родили и выбросили, как щенка.
Как щенка... это его слова.
И мои мысли: да нет, не щенка, а волчонка, из которого вырос
настоящий волк.
А где твои клыки, волк?—хочется спросить мне,—почему ты сдался
так рано и не борешься за жизнь?
Хотя, да, я забыла, волки в неволе не выживают.
И он не хотел жить никогда, а уж сейчас...
Тяжёлый случай, но мне предстоит раскусить этот орешек и уболтать
его пожить ещё немного.
Что будет потом: его обколят лекарствами и мой волк превратится
в овощ. Очень скоро.
Вот такая у него альтернатива.
А у меня дилемма: продолжать врать ему, что стоит бороться за
любую жизнь или молча с ним согласиться: он прав, не стоит.
Я думала, соврать ему, что жизнь прекрасна у меня получится, я же профи.
—Обещаешь, что больше этого не повторится?
— Только при одном условии: ты будешь иногда навещать меня
и... привези мне почитать твою любимую книгу.
Я хочу знать, какая твоя любимая, да и скучно здесь.
—Это все, что ты хочешь?
— На сегодня да, но в следующий раз я попрошу ещё о чём-то.
—О чем?
—Это ты узнаешь в следующий раз, —хитро и очень обаятельно улыбается он.
Я соглашаюсь и покидаю клетку волка с облегчением.
Следующий раз только через неделю. Он дал слово не делать больше
суицидальных попыток и он его сдержит.
Я профи, так думаю я, поправляя сиреневый шарфик и я, конечно, ошибаюсь.
Поехала сразу домой, в парк перехотелось, а дома сразу уснула.
Я так устала после этого разговора с социопатом, как будто он выпил всю мою кровь.
И мне снился он, на плече тату змеи или нет, скорее удава, а я была
кроликом и он меня проглотил.
Через неделю я привезла ему свою любимую книжку, как и обещала.
Он только усмехнулся,—Я это читал, но не важно, давно читал,
с удовольствием перечитаю то, что нравится тебе.
Он читал? Достоевского? Да он не так прост, как кажется.
Или он пошутил так: Преступление и наказание....
Это « читал» могло означать другое, хотя... вроде эта книга даже входит
в их школьную программу.
И вообще, что я о нем знаю?
Он упорно не хочет говорить о своём прошлом.
В документах написано, что он зарубил топором человека, который его
усыновил.
Почему он это сделал? Молчит.
Не пытать же его калёным железом.
— Ты не забыла о втором желании?
—Нет, а что будет ещё и третье, как у золотой рыбки?
—Да, есть третье и единственное и сейчас и ....я не могу объяснить, как
это произошло, нас просто магнитом притянуло друг к другу и уже
никто и ничто не могло рассоединить наши тела.
Потом я очнулась, быстро оделась и уехала , не попрощавшись.
У меня всю дорогу было впечатление, что что-то забыла, что-то
оставила там у него, может быть свою душу?
Глянула в зеркало и увидела, что на мне нет того сиреневого шарфика.
Я забыла его у него,  хотя не имела право этого делать. Он просто соскользнул, когда мы...
Но ведь он теперь счастлив, ведь он мне обещал...у меня будет повод вернуться и ещё раз встретиться с ним.
Какая же дура, верить обещаниям социопата.....
Зазвонил рабочий телефон, это был повод вернуться и немедленно.
Мой подопечный повесился десять минут назад на шелковом сиреневом
шарфике.
Попытка увенчалась успехом.