Глава 9. Детская вакханалия

На практику Марию направили в местную школу недалеко от её дома. В школе её сразу окружили знакомые, по пионерскому лагерю, мальчишки. К её удивлению, их там оказалось немало.
— Мария Ивановна, здравствуйте! — сказал маленький Лёшка, подпрыгнув и повиснув у неё на шее, едва Маша впервые переступила порог школы.
— Мария Ивановна, здравствуйте! — заглянув в учительскую, поприветствовал её семиклассник Ванечка.
— Здравствуйте, Мария Ивановна! — сказали ребята, когда она впервые пришла на урок во второй класс.
В классе, в котором ей доверили проводить уроки, трое из мальчишек тоже были в лагере из её отряда. Они очень обрадовались, увидев Марию теперь в качестве их учительницы. Ученики вообще любят молоденьких учительниц! А тут ещё и их знакомая – Мария Ивановна!
Сама Маша сразу почувствовала себя взрослой, хоть и насторожилась. Ещё бы! Теперь она не Машка, не Маруська там какая-то! Она теперь Мария Ивановна! И на ней лежит ответственность за малышей!
— Здравствуйте, ребята! — окинув глазами весь класс, сказала Мария, — Давайте с вами знакомиться! … Некоторых мальчиков я уже знаю по пионерскому лагерю. — Маша, улыбаясь, посмотрела на Колю, Витьку и Сергея, они тоже ей улыбнулись, — А вот с остальными нам ещё только предстоит подружиться. … Как я поняла, вы уже узнали, что меня зовут Мария Ивановна.
Конечно, Маша не сразу запомнила имена всех тридцати человечков. Но вот визуальная память у неё была хорошая. Поэтому уже в первый день, когда на перемене между мальчишками в коридоре школы завязалась драка, она сразу, из шестерых, узнала двоих – из своего класса. Растащить этих дерущихся малышей ей помогли, спустившиеся в это время, знакомые ей старшеклассники.
— Андрейка, и ты здесь? — удивилась Мария, глядя на семиклассника Андрюшку.
Она вспомнила, как часто в лагере наблюдала за ним и умилялась его аккуратности и воспитанности. Всё у него всегда было начищено и наглажено. Ботинки свои начищал до блеска. Даже короткие свои волосы расчёской «прилизывал». Сам с утюгом ловко управлялся, в отличие от своих, ничего не умеющих, сверстников. Брючки наглаживал так, что удивительно ровными получались на них стрелочки. Ни одной морщинки! И обязательно осторожно вешал их потом на дужку спинки кровати. Пусть дожидаются вечера! А вечером надевал их на танцы.
— Ага! — улыбаясь, ответил Андрейка и поздоровался, — Здравствуйте, Мария Ивановна!
— Здравствуй, Андрейка! … Здравствуй! — радуясь их встрече, сказала Маша и, посмотрев на шалунов, которые, наконец-то, на этот раз, успокоились и разошлись по сторонам, с облегчением вздохнула.
— Я в седьмом «Б», … на втором этаже. … Так что, теперь будете знать, Мария Ивановна! … Если что – зовите! — улыбаясь, сказал Андрей.
Маша тоже ему улыбнулась:
— Спасибо, Андрейка! … Буду знать! … Только вы уж лучше сами сюда приходите, … навещайте!
Что не говори, но даже мальчишки – хулиганы старшеклассников, обычно, побаивались. Не из-за того, что они им могли «уши надрать», а просто чувствовали, что те – сильнее.
В классе, который достался Марии, большей частью учеников были мальчишки. А мальчишки – они и есть мальчишки! Им ведь и пошалить хочется! За ними глаз, да глаз нужен! Попробуй — дай им хоть малейшую слабину! Считай – всё, о дисциплине в классе можно забыть навсегда. Но разве могла об этом знать молодая учительница, ещё не имеющая никакого опыта работы в школе? Маша надеялась, что всю практику её будет сопровождать опытный учитель, который подскажет, научит, поправит, если что-то не будет у неё вдруг получаться – поможет. Но её наставница, основная учительница класса, побывав с ней лишь на первом уроке, больше в этом классе совсем не появлялась, предоставив Марии свободное «море для плавания». Сначала она сидела в учительской. И ей бы, Маше, подойти тогда к ней, попросить совета! Да стеснялась она этого. Только начала, можно сказать, с классом знакомиться – и что-то спрашивать у наставника, беспокоить человека по пустякам? Боясь показаться некомпетентной, Мария умалчивала все свои проблемы. А профессионализм, он ведь появляется не сразу! Он только с опытом приходит! Да Маша этого ещё не знала. Она думала, что раз сама училась хорошо, то уж малышей ей научить – раз «плюнуть».
Молодая учительница старалась с учениками своими быть доброй, понимающей и отзывчивой, допуская в общении с ними порой и фамильярность. Ей казалось, что этого для работы с детьми у многих учителей как раз и не хватало! Она всем улыбалась и чувствовала себя счастливой, называя всех детишек в классе только по именам в уменьшительно-ласкательной форме.
Всё только начиналось. Мария старалась, готовилась каждый день к урокам, дома предварительно конспектируя и прорабатывая каждый конспект до мелочей. Не для кого-то, не ради проверки (проверять конспекты никто у неё и не собирался), а для себя. Ей хотелось, чтобы дети, получая новые знания, не просто усваивали их или запоминали, а чтобы знания эти закрепились в детской их памяти и запомнились учениками на всю жизнь. Да только разве так бывает? Дети то – они все разные! И тяга к знаниям у всех индивидуальная.
Одним – самим нравилось учиться. Их и заставлять не надо было. Им всё было интересно, всё увлекательно, и всё у них у самих прекрасно ладилось. Поэтому и оценки они всегда хорошие получали. Таких талантливых детей в классе обычно бывает немного. Во втором, Машином, классе их оказалось только двое.
Другие – учились потому, что их родители заставляли и ругали – за плохие отметки. Они вроде и старались, а не всегда у них всё получалось, как надо. Потому, как желания учиться, у них, настоящего не было. Они ещё не осознали – для чего вообще в школу ходить надо и зачем их заставляют родители это делать. Отсюда и рассеянное внимание, и сложности с запоминанием, и мыслительные операции для них – сложная штука. Таких детей во втором классе оказалось большинство.
Третьи — вообще не любили процесс обучения, потому у них ничего и не получалось. Родительский контроль отсутствовал полностью. Некоторые дети были из неблагополучных семей. Как правило, они были предоставлены воле судьбы. В школу, конечно, они ходили, потому что все дети их возраста туда ходили, но уроки для них – были сплошной «тягомотиной». Такие ученики тоже в Машином классе были, и их было – не так и мало!
А ещё и такие попались, как Галенька с Петечкой, которым на учёбу совсем было «наплевать». Была б их воля – вообще б они в школу не пошли. Они и урок могли прогулять или совсем денёчек, другой в школу не прийти. Галенька то хоть спокойная была, даже ласковая – в любую удобную для неё свободную минутку всё к Марии жалась, пытаясь её обнять, да просто прикоснуться рукой к её руке или платью.
— Интересная девчонка – эта Галенька! … Наверно, ей дома ласки не хватает? — подумала Мария, — А вот Петечка – тот полный «пофигист»!
Петечке было всё равно – кто перед ним стоит! Будь то ровесник или взрослый! Он и съязвить мог, и матом высказаться, и подраться просто так – без причины. Захотелось ему – и всё. В общем, этот Петечка, уже на второй день пребывания Марии в школе, устроил на одном из уроков такое, что Маша растерялась, не зная как себя правильно повести в такой ситуации. Он, свернув из тетрадного листочка трубочку, жуя во рту кусочки бумаги и формируя из них маленькие шарики, начал на уроке «плеваться», разбрасывая через трубочку эти шарики в разные стороны по всей классной комнате. Мария тут же остановила объяснение урока. Замерев на месте, она уставилась на Петечку, не понимая, почему он себя так ведёт, ведь она-то с детьми была ласкова. Но Петечка, не обращая на неё внимания, продолжал своё дело, нагло улыбаясь ей при этом и похихикивая.
Сначала все дети оборачивались в его сторону. Несколько детишек открыто посмеялись над ним, но потом тоже присоединился к данной «вакханалии», начав повторять действия шалапая-одноклассника. Лишь знакомые по лагерю мальчики сидели смирно за партами, пряча свои лица и стыдясь за происходящее в классе.
Мария стояла, смотрела на всё это детское безобразие и по её щекам покатились слёзы. Она отвернулась от класса, уставившись в окно.
— Какой стыд! — думала она, — Какие-то малыши позволяют себе такие вольности! … Позор тебе, Маша! … Позор! … И что теперь будешь делать? — мысленно спросила она сама себя.
Ей вдруг захотелось тоже убежать из класса, как тогда – физику на уроке геометрии в их группе. Если б это были мальчишки - её ровесники, она бы точно не дала себя в обиду. Уж разобралась бы с ними Маша! Может, кому-то и «тумаков» надавала. Но перед ней были дети! Пусть не намного, чуть-чуть её младше. Но они — дети! … Детишки! … Детишечки!
Мария взяла в углу веник и, молча, начала подметать пол, собирая на совок жёваные комочки. А Петька в это время смеялся, продолжая начатую вакханалию до самого звонка, пока не началась перемена.
Неизвестно – что было бы дальше, если бы не старшеклассники, которые на перемене опять спустились в класс к Марии? Они, узнав от малышей о происшедшем на уроке безобразии, позвали Петьку во двор.
— Ребята, только не надо драться! — умоляя, попросила Мария.
— Мария Ивановна, не переживайте! … Мы ему только «мозги немного вправим»! — глядя на Петьку и посмеиваясь, сказал шестиклассник Серёжка, крутя в руках его ручку.
— Никуда не надо выходить! … Никакого двора! — испугавшись мальчишеской драки, строго сказала Маша.
— Ладно! … Мы с тобой, Петька, потом, … после уроков, поговорим! — сказал Андрейка и, подойдя к Петьке, приказал, — А сейчас … бери веник и подметай в классе!
Петька виновато начал озираться по сторонам. Но ему совсем не хотелось никому подчиняться. Он сопротивлялся, даже некрасиво выразился пару раз, употребляя нецензурные выражения. А дождавшись звонка на урок, Петька обрадовался. Он надеялся, что старшие мальчишки сразу убегут.
— Ты что смелым себя почувствовал? — не обращая внимания на прозвеневший звонок, спросил семиклассник Витя, дав при этом Петьке хороший подзатыльник, — Бери веник, Петруччо! … Мети, давай! — приказал он.
— Не буду! … Отстаньте! — упрямясь, обиженно сказал Петька и, поглядев на одноклассников, добавил, — Что я один плевался? … Вон, … и он плевал, … и он, … и он! — тыча пальцем в некоторых своих товарищей, бесцеремонно выдал их Петька.
— Мальчишки, идите на урок! … Итак, уже опоздали! — обратившись к старшеклассникам, встревожено попросила Мария, — Да и нам урок надо начинать! — добавила она.
Когда мальчишки из старших классов направились к выходу, шестиклассник Серёжка, дойдя до дверей, обернулся и крикнул:
— Ладно, Петька! … Живи пока! … Мы с тобой после поговорим!