Вероломство

Смысл этого слова я понял в восьмилетнем возрасте. Тогда мы въезжали в новую квартиру, и я впервые увидел унитаз…
Чуть припорошённый строительной пылью, он возвышался рядом с чугунной ванной и походил на диковинную чашу. Гладкий, глянцевый, с точёной деревянной ручкой на металлической цепочке, он показался мне чем-то монументальным, вроде памятника, и я застыл пред ним, будто прихлопнутый божественной десницей.
До этого момента в моей жизни существовало лишь два туалета: домашний и общественный. И они, не отличаясь по форме, разнились лишь содержанием. А тут прям фарфоровая ваза династии Мин!   
- Пап, а-а... как это? – попытался я сформулировать мучивший меня вопрос.
И услышал:
- Как это-как это! А вот так это! - И отец, приподняв стульчак, решительно указал мне на керамический обод.
Папа, чьё детство прошло в деревне, а вся последующая жизнь - по казарменным гальюнам, убедительным мне не показался.
- Но ведь так он может испачкаться... - робко предположил я, и отец сказал:
- Ничего, помоем.
- ...А ещё с него можно упасть.
- Значит, будем держаться!
И тут вдруг мама заявила, что на памятнике нужно сидеть.
- Что - как на горшке?! – рассмеялся я. А она серьёзно ответила:
- Ну да.
И я покраснел.
«Это невозможно! – подумалось мне. – Немыслимо! Мало того, что - такая красотища, так ещё и сидеть на горшке, как в яслях?!»
- Нет, – упрямо помотал я головой. – Здесь что-то не так. Вы чего-то напутали...
И переполненный сомнений вышел во двор.
                ***
- Побожись! – вытаращился на меня Андрюха Шабалин.
- Честное октябряткое! – салютовал я.
- Всё равно не верю. Дай позырить...
И я привёл его домой.
- Ух ты! – воскликнул он ошеломлённо. И тут же повторил: – Ух ты!!!
И дёрнул цепочку.
- Ты чего! – рванулся я к нему, но вода уже с грохотом ринулась вниз, и Андрюха загоготал во всё горло.
- Не дёргай, дурак! Оторвёшь!
- Да ладно, ладно... - примирительно проговорил он. И вдруг, проворно захлопнув перед моим носом дверь, щёлкнул щеколдой.
- Э-э! – протянул я испуганно. – Э!!!
- Не ори! - раздалось из-за двери. - Настрой сбиваешь...
И характерное кряхтение повергло меня в ад!
Царапая дверь и подвывая, я кричал, чтобы он не смел. Грозил ему карой и сулил награды, источая проклятья и подкупая конфетами...
Но всё оказалось напрасным. Величественный монумент был осквернён... и я осознал, что значит «вероломство».