Рельсы Победы Гл. 17 Преграды на пути врага

Глава 17. Преграды на пути врага

22–23 октября 1941 года,
Станция Новая Бавария и
«Холодногорский» путепровод (Харьков)

Мрачные события холодной и сырой ночи с 22 на 23 октября навсегда запечатлелись в моей памяти.

Около трех часов тридцати ночи я со взводом бойцов–железнодорожников первой путевой роты батальона прибываю на паровозе с двумя вагонами на станцию Новая Бавария  для выполнения боевого задания согласно плана заграждения. В это время рота старшего лейтенанта Малыхина  из 589-го стрелкового полка 216-й дивизии занимает оборону на западной окраине станции.

По моей команде три отделения бойцов во главе с худощавым, с крепкими мускулами и невозмутимым взглядом карих ясных глаз командиром взвода старшим лейтенантом Стельмашенко  выгружаются из первого вагона. Из второго вагона, бойцы достают необходимые инструменты, взрывчатые вещества и взрывные материалы.

Предварительно,  22 октября около 19.00, уведомляю о времени прибытия посредством телефонной связи Малыхина для обеспечения моих бойцов горячим питанием. Старлей не подводит нас.

Нахожу хмурого, с темными кругами под глазами от хронического недосыпа невысокого Малыхина. Крепко пожав его сильную руку, напоминаю о нашей договоренности. По команде комвзвода сонные повара полевой кухни  раздают нам ранний завтрак (или правильнее сказать – поздний ужин). По котелкам они накладывают гречневую кашу с крупицами мяса и ломтями ржаного хлеба, которые я  бойцами спешно уплетаем.

А водой, чистой, прозрачной, нас охотно обеспечивает родник рядом со станцией. Недолго оставалось нашим фляжкам болтаться пустыми. Холодная вкусная вода приятно ломит зубы, прекрасно утоляя чувство жажды.

Я приказываю Стельмашенко заминировать путепровод и сооружения станции: комнату дежурного по станции (с предварительным снятием аппаратуры связи), водокачку, водонапорную башню, гидроколонки, стрелочные будки, платформы и складские помещения.

В свою очередь, Стельмашенко поручает технику сержанту Воронецкому  и ефрейтору Сиротинину  вместе с пятью бойцами взорвать путепровод возле станции Новая Бавария.

Сержант Воронецкий предварительно выставляет боевое охранение из двух бойцов для предотвращения внезапного нападения пехоты противника. После этого, красноармейцы успешно выполняют боевое задание, применяя одиночные заряды взрывчатого вещества в связи с отсутствием детонирующего шнура, несмотря на начавшийся интенсивный минометный и артиллерийский огонь врага. Путепровод рухнул, перекрыв движение по трем направлениям.

Под моим руководством, пять бойцов отцепляют пустые вагоны и размещаются на паровозе.
 
Управляют нашим паровозом местные опытные железнодорожники, ростом на голову выше меня: машинист Ковальчук, помощник машиниста Тянин и кочегар Тарутин.  Несмотря на солидный возраст, на вид лет шестидесяти, они обладают крепким телосложением и отличной осанкой. Бригада паровоза проверяет давление пара, уровень воды, давление воздуха в тормозной системе, напряжение сети и состояние топки. С помощью гидроколонки  они загружают воду через люк в тендере. Затем топят котел. И пора трогаться в путь.

В 5:05 от станции Люботин мы приступаем к уничтожению пути разрушителем, с целью невозможности дальнейшего восстановления путей.
 
Красноармейцы закрепляют разрушитель системы «Червяк» на паровозе. Один из стыков рельсов мы разбираем, рельсы рядом с ним открепляем от шпал. После этого петлю разрушителя подводим под рельсы и начинаем разрушение пути. Двигаясь, паровоз тянет за собой петлю, которая взаимодействует с рельсами, шпалами и элементами крепежа. За счет своей изогнутой формы петля «Червяка» буквально отрывает рельсы от шпал. При этом происходит извлечение костылей, а рельсы, испытывающие большую нагрузку, изгибаются. Результат работы путевого разрушителя – сдвинутые с места и поврежденные шпалы, разбросанные вдоль бывшего пути костыли и изогнутые рельсы.

В 7:08 у станции Новая Бавария нашу команду подрывников на путеразрушителе настигает артиллерийский и минометный огонь немцев.

Грохот разрывов снарядов и мин вместе с завываниями ветра врывается в будку паровоза, закладывая уши. Тянин с удвоенной силой забрасывает лопатой уголь из тендера в топку паровоза. Он давно уже сбросил телогрейку, изнывая от жара и покрываясь потом.

Ослепительная вспышка бьет по глазам с одновременным оглушающим разрывом снаряда. Веер осколков пронесся по тендеру и будке паровоза.  Среди нас потери – два убитых (машинист Ковальчук и красноармеец Нечаев получают ранения в голову и в живот) и два раненых (кочегар Тарутин и ефрейтор Синицын).

Осколки достают и меня, не причинив особого вреда. Один из них чиркает по правой щеке, оставив кровавую царапину, а другой повреждает козырек фуражки, заставив инстинктивно дернуться назад.

В котле паровоза справа появляются две пробоины, из-за которых падает давление. Поезд теряет скорость, окутавшись облаками пара. Повреждённый котёл угрожает взрывом. Не растерявшись, помощник машиниста Тянин накачивает инжекторами воду и отдает поручения бойцам. Они заделывают заглушками пробоины. И мы дотягиваем до станции Новая Бавария. Я с уцелевшими красноармейцами и Тяниным выношу из паровоза убитых и раненых. Отдаю приказ двум бойцам подорвать паровоз, чтобы он не достался врагу.

Разыскав на станции Стельмашенко, приказываю ему, после доклада о готовности к подрыву сооружений станции:
– Добро, Иван. Начинай по порядку уничтожать объекты.

По завершении авиаудара и артподготовки в наступление на станцию идут немецкие танки и пехота. Под плотным огнем немцев рота Малыхина постепенно тает. Однако, красноармейцы роты, невзирая на тяжелые потери, стойко обороняются. Это обстоятельство позволяет нам разрушить все планируемые объекты на станции Новая Бавария и помочь роте Малыхина до получения приказа об отступлении.

Примкнув к остаткам роты Малыхина, мы погрузили на двуколки раненых и убитых. С боем прорываемся и занимаем оборону около 12 часов дня на восточном берегу реки Уды.

К подрыву мостов через Уду приступаем в районе 15 часов, закончив все работы по разрушению объектов и верхнего строения пути к 10 часам утра 23 октября.
После этого вместе с ротой Малыхина подходим к Холодногорскому путепроводу, где нас поджидает взвод бойцов–железнодорожников рослого, с небольшими усиками темно-карего старшего лейтенанта Тарасова.

Под устой  путепровода со стороны Холодной Горы красноармейцы из взвода Тарасова заложили взрывчатые вещества с миной замедленного действия. Пролетное строение подготовлено к подрыву огневым способом (заряды ВВ соединены детонирующим шнуром).

Для уничтожения путепровода Тарасов выбирает в группу подрывников четырех красноармейцев: Новикова , Братерского , Фомичева  и знакомого мне Караева. Они олицетворяют единство народов Советского Союза: русский, украинец, белорус и осетин. Бойцы разных национальностей бьются с врагом плечо к плечу, не деля никого на своего или чужого. Старшему лейтенанту Тарасову передаю приказ командира бригады после отхода наших войск взорвать пролетное строение, когда по нему будут проходить немецкие части со стороны Холодной Горы.

Крепко стиснув руку Тарасову, я вместе с остальными бойцами по чавкающей жиже, под моросящим дождиком, с трудом переставляя сапоги, медленно отхожу назад. На земле лежат мокрые багряные листья, колыхаемые порывами ветра – первые признаки наступающей осени. Они похожи на кровяные пятна тяжелых ран, нанесенных родной земле врагом. Ран, которые мы будем восстанавливать по прошествии долгих двух лет и двух месяцев,освобождая Харьков в августе 1943 года...

                ***

О произошедших событиях на путепроводе мне впоследствии рассказывает красноармеец Фомичев, единственный боец из храброй пятерки подрывников, оставшийся невредимым.

Они терпеливо поджидают подхода немцев, находясь на насыпи в тесном укрытии, укутавшись в плащ-палатки. Предназначенные для отхода двуколка с низкорослой чахлой лошадкой, привязанной за повод к стволу березки, находятся за гребнем насыпи.

Старший лейтенант Тарасов внимательно изучает через бинокль подступы к путепроводу, находясь у начала бикфордова шнура. Слева и справа в метре от него – красноармейцы Новиков и Братерский. По левую руку от Новикова лежит Краев, а за ним – Фомичев. Периодически бойцы потягивают из алюминиевых фляжек слегка застоявшуюся холодную воду с металлическим привкусом, грызя сухари. Нестерпимо медленно тянутся минуты ожидания.

Истекают несколько часов после того, как по путепроводу прошел последний наш красноармеец и…

На вершине Холодной Горы показываются три немецких танка «Т-III» в сопровождении двух машин с пехотой, мотоциклов с солдатами в колясках, которые ведут шквальный огонь из пулеметов на ходу по путепроводу. Танки, грозно гремя траками стальных гусениц, уверенно выкатываются на путепровод.
Старший лейтенант Тарасов поджигает спичками бикфордов шнур, который начинает устойчиво гореть. Однако через пару секунд шнур затухает, перебитый шальными пулями при обстреле, метрах в трех.

Тарасов уже не в состоянии продолжить поджог. Он откатывается вниз, прижимая к лицу обе ладони, из-под которых течет кровь из ран на голове и лице. Ранение обеих рук получает Новиков и тяжелое ранение в голову Братерский.

Нависает угроза срыва боевого задания. Снова поджигать шнур уже не остается времени. Пока он догорит, пройдет около 30 – 40 секунд. За это время танки врага пересекут путепровод, а за ними подтянется и пехота, которая не даст произвести взрыв. Каждая секунда на счету!

Не успевает Фомичев обдумать план действий, как Караев стремглав выскакивает из укрытия и бросается навстречу немецкой колонне. Упав на асфальт, он по-пластунски добирается до трубок капсюля-детонатора и поджигает их, чудом избежав попадания пуль. Через несколько секунд раздается мощной силы взрыв, поднявший в воздух часть конструкций путепровода, немецкие танки… и мужественного бойца Магомета Караева, совершившего отважный поступок...

Отчетливо помню этого красноармейца, статного, отзывчивого и доброго парня, точно выполнявшего команды командиров, всегда приходившего на выручку боевым товарищам и спасшего мне жизнь. Он посмертно награжден орденом «Красной Звезды». На мой взгляд, его подвиг достоин звания Героя Советского Союза.
 
После войны я разыскиваю родных Магомета в селении Лескен, приехав на родину с группой его сослуживцев. Здесь проходят наши встречи с местными жителями, молодежью и учащимися селения. Мы много говорим о подвиге Магомета, о событиях прошедшей войны и завязываем дружбу семьями.

Я стал неутомимым инициатором присвоения новому путепроводу в Харькове  имени Магомета Караева. И добиваюсь своего. К 35-летию Победы, 7 мая 1980 года, в торжественной обстановке путепровод получает наименование «Путепровод Магомета Караева».

На одной из парадных колонн, прикрывающих въезды на путепровод, закреплена памятная доска…