01. Ужасная святочная история

Когда маленькие, доверчивые дети в зарубежных странах получают рождественские подарки, они верят в сказку, верят в то, что подарки принёс Санта. Прилетел по воздуху в санях с упряжкой из девяти оленей, пролез с мешком в дымоход и положил подарки под ёлку или сунул в чулок. Впоследствии дети взрослеют и с оторопью узнают, что никакого Санты на самом деле нет, его выдумали взрослые и они же покупали подарки, клали их под ёлку и совали в чулок. По сути родители бессовестно обманывают своих чад на протяжении всего детства.

Как же так получилось? Почему в западной части мира взрослые, вопреки декларируемым христианским добродетелям, становятся лжецами и врут собственным детям? Зачем они выдумали какого-то Санту, зачем травмируют детскую психику?
Истина, как всегда, лежит посередине. Санта, к счастью, не вымысел, он действительно существует (или существовал - так будет правильнее), но подарки детям приносит не он, их и впрямь покупают родители. Впрочем, так было не всегда. Когда-то Санта взаправду летал по небу в санях с оленьей упряжкой, протискивался с мешком в дымоходы и оставлял подарки под ёлкой или совал в чулок. И всё это в атмосфере праздника, волшебства и веселья…

Но потом вдруг что-то случилось и Санты не стало. Однажды он просто исчез, пропал, испарился. Потому-то, чтобы не растерять дух Рождества и не лишиться светлого праздника, взрослые вынужденно пошли на обман. Они скрыли от детей отсутствие Санты, поддерживая ложь столько, сколько получится. В этом не было злого умысла - ведь родители всегда стараются действовать из лучших побуждений в интересах детей (невзирая на то, к каким результатам это зачастую приводит).

Нижеследующий рассказ срывает покровы с тайны, что же на самом деле случилось с Сантой. Забегая вперёд, спешим всех заверить: Санта жив (хоть и не совсем здоров), он не умер - ведь он бессмертен и не может умереть ни при каких обстоятельствах. В данный момент он пребывает где-то на территории Америки, только неясно, где именно. Никто не знает, как сейчас выглядит Санта и во что он одет, следовательно, нет никакой возможности его опознать. Мы вполне допускаем, что кто-то из вас каждый день проходит мимо бомжа на помойке, а это и есть Санта.

Как до такого дошло - вся правда в нашем рассказе…




Маленькие дети верят: если весь год вести себя хорошо, а потом написать письмо Санте в далёкую Лапландию, тот непременно исполнит на Рождество самые заветные желания. Целый год в полярной мастерской Санты трудятся сказочные эльфы под чутким руководством старейшины Хамфри - производят всевозможные игрушки для прилежных, послушных детей и набивают ими мешок. Мешок Санты, судя по всему, бездонный - сколько игрушек в него ни положи, доверху всё равно не наполнишь. Сверхвместимость обеспечивается волшебством Санты, оно же позволяет ему летать по воздуху и пролезать в узкие дымоходы.

В канун Рождества Санта впрягает в сани девятерых оленей, хватает свой мешок и мчится к хорошеньким детишкам, чей список помнит наизусть - память Санты столь же бездонна, как и вместилище подарков. Нехорошеньким деткам, само собой, никаких подарков не достаётся. Волшебству подвластно даже время, так что за одну-единственную ночь Санте удаётся окучить всех-всех-всех детей в тех регионах Земли, где верят в дух Рождества.

Так было и в ту роковую ночь, которая оказалась последней с участием Санты. Началось всё как обычно. Дух Рождества витал в воздухе, упряжка неслась по небу, олени резво перебирали копытами, их бубенцы весело звенели.

Во внушительном списке хорошеньких христианских деток первыми шли, разумеется, дети WASP (белых англо-саксонских протестантов) - потому что Америка у боженьки на особом счету, это всем известно. Так что прямо из Лапландии Санта перенёсся в Америку, к тихому ночному пригороду с уютными и нарядными домиками в гирляндах и праздничной иллюминации.

Упряжка приземлилась на крышу одного из таких домов. Санта выбрался из саней, взвалил мешок на спину и приготовился нырнуть в дымоход. Внезапно из-за трубы выскочила тёмная фигура.

- Выруби белого! - гаркнула она и изо всех сил огрела Санту по голове бейсбольной битой.

Толстая красная шапка смягчила удар и всё же Санта потерял равновесие, выронил мешок, кубарем скатился с крыши и провалился в сугроб. Чьи-то руки выудили его из снега, грубо поволокли, не дав опомниться, и швырнули в фургон. Машина стремительно сорвалась с места.

Несколько минут ушло у Санты на то, чтобы кое-как сфокусировать зрение и рассмотреть своих похитителей. К этому времени фургон приехал на какой-то пустырь, где стояло несколько ржавых бочек с горящим огнём. Возле бочек грелись индифферентные ко всему окружающему бомжи. Над пустырём нависала эстакада с автострадой. Санту вытолкнули наружу и в свете огней он наконец понял, почему похитители казались ему тёмными - это были негры, афроамериканцы, в мешковатых рэперских штанах и куртках.

Без лишних слов хулиганы сорвали с Санты верхнюю одежду и обувь, оставив в одном белье и старомодных полосатых чулках. Другие гопники подтащили ведро со смолой и облили Санту с головы до ног, после чего вываляли в перьях.

- Йоу, йоу, йоу! - воскликнул один из них, кружась вокруг Санты развязной ниггерской походкой с характерными ужимками и жестикуляцией. - Старикан по телефону не наврал, когда сказал, что ты нарисуешься у той хаты, бро. Чё-как, ёпта? Извиняй, что с ходу вломил тебе по кумполу, просто у ниггеров есть к тебе вопросы и желательно, чтоб ты не рыпался. Усёк, бро? Заорёшь, начнёшь брыкаться и мы живо засадим тебе перо под рёбра, выпотрошим как белую хрюшку!

Посмеиваясь, чёрная братва окружила Санту. У одних в руках были ножи, у других стволы, у третьих бейсбольные биты. Санта испуганно таращился на похитителей и не понимал, что происходит. В смоле и перьях он был похож на чучело, а не на Санту.

- Добрый человек озвучил нам кой-какую статистику насчёт тебя, бро, - продолжал разговорчивый негр, - в плане того, кому ты завозишь подарки в первую очередь, а кому шиш с маслом. И вот что странно, бро. Почему-то вся твоя грёбаная VIP-клиентура - сплошь белые мажоры из чистеньких пригородов и нет ни одного, ни одного, мать твою, ниггера из трущоб. WTF, бро?

С непривычки Санта ошибочно решил, что темнокожая братва ведёт с ним разумный диалог. Не обращая внимания на пробиравший до костей холод и шишку на голове, Санта постарался отвечать разумно и рассудительно.

- Прежде всего, я - Санта, я приношу детям подарки и дух рождественского праздника. Послушные и прилежные дети всегда отличаются хорошим поведением и не ведут криминальный образ жизни. Они-то и заслуживают моих подарков. Разве я виноват, что такие дети растут в добропорядочных или, как вы выразились, в «мажорских» семьях, которые проживают в чистых и уютных домиках, а не в грязных трущобах? Кроме того, обычно я попадаю в дом через печной или каминный дымоход. Разве я виноват, что таковые есть лишь в загородных коттеджах и почти не встречаются в вонючих трущобных многоэтажках? Давайте на миг представим, что я всё-таки явлюсь в трущобы. Через что я попаду в ваши грязные, неухоженные квартиры? Кто там заслуживает подарков - обдолбанная уличная шпана? Толкачи? Сутенёры? Проститутки? Чёрные, латиносы, азиаты - будущие наркоманы, грабители, растлители, насильники и убийцы…

- Заткни свою белую расистскую пасть! - не дал ему договорить чёрный здоровяк и резко ударил кулаком в лицо. - Ах ты, сучара, грязная расистская свинья! Гаси его! Гаси вонючего белого расиста!

Негры толпой набросились на Санту и принялись остервенело гасить его руками, ногами и бейсбольными битами.

- Хорош! Хорош! Всё, хватит с него! - крикнул здоровяк через какое-то время. - Сваливаем!

Негры запрыгнули в фургон и резво укатили, напоследок обхаркав и обоссав Санту.
Лёжа на пустыре, среди ржавых бочек и индифферентных бомжей, Санта глухо постанывал от боли. Из случившегося можно было извлечь один полезный урок: чёрная братва не ведёт разумных и рассудительных диалогов.

«Несчастные, невежественные дети улиц, - добродушно думал Санта о своих похитителях, с трудом поднимаясь на ноги. - Нельзя держать на них зла. Будем считать произошедшее случайным и досадным недоразумением. Праздник должен продолжаться. Мне предстоит развезти ещё много подарков…»

Он попытался соскрести с себя смолу и перья, но те засохли и приклеились к белью и чулкам намертво. Впрочем, в смоле и перьях было тепло. Санта тяжело вздохнул и справедливо решил, что дети всё равно спят, а значит не увидят его в непрезентабельном виде. Прихрамывая и держась за поясницу, Санта свистнул и к нему тотчас примчалась оленья упряжка. К великой радости, чёрная братва не позарилась на мешок с подарками или же впопыхах о нём забыла.

Санта с кряхтением забрался в сани, вернулся к дому, оставил подарки и полетел дальше. Следующий ребёнок из списка жил в точно таком же пригороде. Наученный горьким опытом, Санта заставил оленей облететь вокруг дома, чтобы убедиться, что на крыше никто не прячется. Только после этого упряжка зависла над дымоходом.

Спустившись в гостиную, Санта на всякий случай прикрыл голову руками, но никто на него не набросился и ничем не огрел. Он торопливо разложил игрушки под ёлкой и полез обратно в камин. В этот момент к нему из-за дивана метнулась тень и прижала к шее электрошокер. Санта дёрнулся и провалился в небытие, а очнулся уже в гараже, крепко привязанным к стулу. Его рот был заткнут тряпкой.

В гараже почему-то отсутствовала обязательная для среднего класса машина. Скорее всего семья владельцев дома на праздники куда-то уехала. Вместо машины присутствовали четверо подростков: крепкая рослая девчонка с армейской стрижкой, маленькая худенькая анорексичка с тёмными кругами вокруг глаз, такой же худосочный и дёрганый паренёк с глазами навыкате и скромный тихоня-ботан в очках. Подростки недобро глазели на Санту.

Под потолком горела тусклая 40-ваттная лампочка. Короткостриженная девица потыкала в чёрного от смолы Санту мыском армейского ботинка.

- Вы только гляньте, чувак по телефону не соврал! Урод и впрямь разъезжает на оленях!

Дёрганый парень подскочил к Санте и ухватил его за бороду:
- Что, мать твою, любишь издеваться над животными, а? Говори, мать твою, говори, любишь? Нравится стегать их кнутом, да? Нравится их мучить?

Худосочная подруга дёрнула его за рукав:
- У него же рот заткнут, Рик, он не может говорить. Давайте поскорее с этим покончим, а то как бы нас не прищучили…

Санте отчаянно захотелось прибегнуть к какому-нибудь спасительному волшебству, однако с кляпом во рту волшебство почему-то не работало.

- Никто нас не прищучит, Лина, а если попробует, то я, мать твою, точно кого-нибудь завалю - любого зажравшегося ублюдка, любителя поиздеваться над животными!

Санта начал догадываться, кто перед ним, и короткостриженная девица подтвердила его догадку:
- Слышь, козёл, мы - добровольные активисты, защитники животных. Меня зовут Пэм, вот это Лина, рядом с ней Рик, а там Билли. Признайся, упряжка с оленями - твоя? Кивни, если да.

Девять оленей были гордостью Санты и гордостью всей Лапландии. Ради одной-единственной праздничной поездки эльфы холили и лелеяли животных весь год. Так что Санта, не ожидая подвоха, утвердительно кивнул.

- То есть ты на самом деле запряг оленей в сани и заставил тащить их по всему свету? - уточнила Пэм. - Оленей? Живых, настоящих оленей?

Санта вновь кивнул и постарался горделиво выпрямиться на стуле.

- Божечки, он даже не скрывает! - в ужасе охнула Лина. - Негодяй… Чудовище… Изверг…

Рик порывисто бросился к ней и обнял плачущую девушку.

- Эй, ну ты чего, малыш? Скоро всё закончится и благородные животные вернутся на свободу. Мы сделаем это, малыш, сделаем вместе…

Лина доверчиво прижалась к нему, не переставая плакать. Пэм смерила похожего на чучело Санту тяжёлым взглядом.

- Слышь, хрен старый, ты когда оленей в сани запрягал, ты ведь знал, что это дикие и свободолюбивые обитатели лапландской тундры? Киваешь, знал… Так какого же, мать твою, чёрта ты запряг их в сани? Как ты, мать твою, посмел? Кто тебе позволил? Как тебе вообще такое в голову пришло? - Пэм постучала ему по макушке. - В твою ссохшуюся седую старческую башку… Кто тебе дал право распоряжаться вольными созданиями? Олени - часть естественной природной среды. Они не твоя собственность, грёбаный ты урод! Свобода, воля и природные северные просторы по определению не подразумевают никаких саней, упряжек, хомутов, уздечек, вожжей и бубенчиков. Животные - не твои рабы и не твои игрушки. Они - сама природа, как вода, воздух и гравитация. Они не МОГУТ и не ДОЛЖНЫ кому-то принадлежать! И я очень-очень надеюсь, козёл, что после нашей сегодняшней встречи ты хорошенько усвоишь урок.

Пэм щёлкнула пальцами. Рик отпустил Лину, подошёл к Санте и рывком задрал ему до подбородка липкую от смолы фуфайку.

- Фу! - поморщился он. - Тебя как-будто говном вымазали, грёбаный старый извращенец!

Пэм стащила до колен панталоны Санты, обнажив бледноватое жирненькое брюшко, дряблые морщинистые бёдра и крошечные гениталии.

Девица извлекла из кармана электрошокер.

- Давай, Пэм, давай, покажи этому уроду! - приплясывал от нетерпения Рик.

Лина снова всхлипнула.
- Только пожалуйста, Пэм, не сильно. Всё-таки он пожилой человек…

- Иногда болезненная профилактика необходима, детка, даже пожилым людям, - заверил её Рик. - Некоторые упорно не желают ничего понимать, пока их… ну… того…

Пэм поднесла шокер к мошонке Санты. Раздался треск, Санта замычал и задёргался от боли.

- Олени - благородные и свободолюбивые существа, - бесстрастно заговорила Пэм, поджаривая шокером самые чувствительные места Санты. - Неволя и безжалостная эксплуатация оленей ради эгоистичных прихотей унижают их достоинство и нарушают их права. Это понятно? Полагаю, козёл, тебе самому было бы крайне неприятно, если бы кто-то запряг тебя в сани и заставил таскать их по всему свету. Так что с этого дня никаких больше саней, никаких больше упряжек, никаких больше поездок на оленях…

- И никаких плетей, - подал голос Билли. - Вы, изверги, бьёте несчастных животных плетьми…

Пэм коснулась шокером сосочков Санты.
- Ну, значит, никаких больше плетей…

От невыносимой боли Санта непроизвольно обделался и, видимо, снова потерял сознание, а когда очнулся, его мучителей след простыл. Он по-прежнему находился в гараже, но от стула его отвязали и кляп изо рта вынули.

Подтянув панталоны и оправив фуфайку, Санта вернулся в гостиную, забрал мешок с подарками и покинул злополучный дом. Его сани чудесным образом левитировали над крышей, а вот оленей не было. Они исчезли. Проклятые защитники животных забрали их с собой.

Санта присел на черепицу и горько заплакал.
- Рудольф, Дэшер, Дэнсер, Прэнсер, Виксен, Комет, Кьюпид, Доннер, Блитцен… - приговаривал он, ласково называя оленей по именам. - Где-то вы сейчас? Что с вами стало?..

«Бог с ней, с одеждой, - думал он, - в конце концов, развозить подарки можно в смоле и перьях, но олени! Что же я за Санта без оленьей упряжки?»

Привычный мир Санты рушился на глазах. В другое время он впал бы в прострацию, однако его звал рождественский долг. Хошь не хошь, а подарки развозить надо.
Без кляпа волшебство вновь стало доступно Санте. Он справедливо рассудил, что и без оленей сумеет перемещать сани по воздуху - с помощью магии, силой мысли. Дети во что бы то ни стало должны получить заслуженные подарки! Ничьи козни и никакие недоразумения не испортят светлого Рождества! Погоревать об утраченных четвероногих друзьях, залечить душевные и телесные раны и отмыться от смолы можно будет потом, ведь впереди целый год. Но сперва - подарки.

Подлетев к следующему домику из своего списка, Санта осторожно сошёл на крышу и заглянул в дымоход из опасений, как бы его ещё кто не встретил. Нехорошие ожидания оправдались, когда в лицо Санте ударил свет полицейского фонарика. От неожиданности Санта выронил мешок, тот съехал по крыше и скрылся за карнизом.

- Один-шестнадцать, - произнёс полицейский в нагрудную рацию. - Говорит Перкинс. Подтверждаю, подозреваемый только что прибыл на место.

- Подозреваемый? - Санта еле шевелил разбитыми и опухшими губами. - Подозреваемый в чём? В конце-то концов, это возмутительно! Я - Санта и прошу не мешать мне выполнять мою работу…

- Сэр! – Настойчивый офицер Перкинс указал фонариком на сани. - Это принадлежит вам?

- Разумеется, это мои сани, раз я Санта! - не без сарказма ответил Санта, удивление и досада которого начали сменяться раздражением. - По-моему, это очевидно!

- Что-что, сэр? - переспросил полицейский. - Сани?

- Вы прекрасно видите, что это сани, - начал закипать Санта. - Они же находятся прямо у вас перед носом. Я - Санта, я летаю в санях по воздуху и развожу подарки детям. Вернее, я ДОЛЖЕН развозить подарки и непременно занялся бы этим прямо сейчас, если бы мне никто не мешал!

Перкинс с сомнением взирал на непрезентабельную внешность Санты.
- Сэр, вы принимаете меня за идиота? Толковый словарь Уэбстера определяет сани как средство катания с горки и езды по снегу. По снегу, сэр, а не по воздуху. Давайте мы все теперь начнём использовать транспорт не по назначению – начнём ездить на машинах по рельсам, плавать на самолётах по морю, а на санях летать по воздуху. Давайте превратим мир чёрт знает во что.

- Но… но… - От возмущения и негодования Санта едва не задохнулся.

- Попрошу меня не перебивать, сэр! - строго потребовал Перкинс. - Очевидно вам никогда не приходило в голову, что владение личным транспортом - это не только законное право, но и личная ответственность. Да-да, сэр, и не нужно изображать изумление с видом оскорблённой невинности. Лучше предъявите права, талон регистрации и лицензию на использование саней для полётов, выданную транспортным департаментом. Как я понимаю, ничего этого у вас нет. Следовательно, летать на санях вам никто не разрешал, вы используете транспортное средство не по назначению, представляя таким образом угрозу для окружающих.

- Но это несправедливо, я же Санта!

- Это к делу не относится, сэр. Будь вы хоть Папа Римский, закон для всех один. Никто и ничто не даёт вам права игнорировать безопасность окружающих. Вы гарантируете, что ваши сани не представляют угрозы? Что будет, если они рухнут сверху и задавят прохожих? Вы находитесь не в пустыне, сэр, вы в пригороде густонаселённого мегаполиса.

- За полторы тысячи лет я ещё никому не навредил! Я Санта, я неспособен причинять людям вред. Всё, что так или иначе связано со мной, абсолютно безвредно.

- А вот я так не думаю, сэр, - возразил Перкинс. - Боюсь, мне придётся конфисковать ваши сани…

- Да как вы смеете! - не выдержал и вознегодовал Санта. - Кто дал вам право?

- Народ Соединённых Штатов Америки, - невозмутимо ответил Перкинс.

Санта сжал кулаки и решительно шагнул к нему.
- Ну уж нет, я вам не позволю. Сегодня меня уже дважды ограбили, унизили и избили, и я не потерплю…

Не говоря больше ни слова, Перкинс щёлкнул складной дубинкой и врезал Санте по ноге, под коленку. Санта потерял равновесие и полетел кувырком с крыши.
Избитое неграми и поджаренное электрошокером тело отозвалось на падение не слишком приятными ощущениями.

- Это уже ни в какие ворота не лезет! - Санта кое-как поднялся, отплёвываясь от снега. - Сначала отняли одежду, потом оленей, а теперь сани. На чём же я буду развозить подарки? Об этом кто-нибудь подумал? Я же Санта. Санта! Тот самый, из Лапландии. Меня ждут дети…

Он осёкся, заметив, что рядом застенчиво мнётся и внимательно слушает неприметный человечек в шерстяном костюме, парке и вязаной шапке. В руках у человечка был недорогой кожаный портфель, как у рядового госслужащего.

- Меня зовут Дженкинс, - представился он, увидев, что Санта наконец соизволил обратить на него внимание. - Я из налогового управления. К нам поступил сигнал о том, что вы занимаетесь незаконной предпринимательской деятельностью и скрываете доходы…

Санта схватился за голову.
- Кто… Какой идиот придумал эту чушь? Я отродясь не занимался бизнесом, ведь я же Санта, олицетворение рождественского духа. Я дарю детям подарки. При чём здесь предпринимательство?

- Хорошо понимаю ваше недоумение, мистер Санта, - стоял на своём Дженкинс. - Однако факт есть факт. Не вы один такой, многие думают лишь о себе и своей выгоде, а не о гражданских обязательствах. Когда вы последний раз подавали налоговую декларацию?

- Вообще её не подавал, никогда!

- Вот видите, и я о том же.

Санта попытался достучаться до чиновника.
- Слушайте, э-э… Дженкинс. Вы же вроде умный, здравомыслящий человек. Что такое налог? Это некая доля прибыли, верно? А если прибыли нет? Я же не беру с детишек деньги, я ДАРЮ подарки, а не ПРОДАЮ их. Это же дети! У меня нет и не было никаких прибылей, так с чего я должен платить налог?

- Хорошо вас понимаю, мистер Санта, - снова кивнул Дженкинс. - И давно вы занимаетесь благотворительностью?

Санта задумался.
- Знаете, большую часть жизни. Э-эх, сколько ж времени-то прошло… Сейчас прикину. Родился я в Ликии, веке так в третьем, так что, если округлить до ровного счёта, получается полторы тысячи лет.

- Полтора тысячелетия, - машинально повторил Дженкинс, не вникая в числа. - Стало быть от вас за этот срок должно было поступить полторы тысячи ежегодных налоговых деклараций…

- Что? Я ему про одно, а он снова за своё!

- Верно, я снова за своё, мистер Санта. Есть у вас прибыль или нет, неважно. Декларацию вы всё равно обязаны заполнить и предоставить в указанный срок. Не спорю, благотворительность даёт вам право на налоговые льготы, но это по-любому должно быть отражено в декларации. А вы, извиняюсь, за полторы тысячи лет так и не сподобились.

Дженкинс махнул рукой в сторону дома.
- Боюсь, офицеру Перкинсу придётся задержать вас, мистер Санта. Впереди у нас с вами долгое и тщательное расследование вашей налоговой истории…

Санта поднял глаза. Его саней над домом уже не было. Пока он ругался с Дженкинсом, сани увезли на эвакуаторе. Как их спустили на землю - непонятно.

- Я же Санта, - прошептал он, не веря своим глазам. - А как же подарки? Как же Рождество?

Подошедший Перкинс аккуратно взял его под локоть.
- Следуйте за мной, сэр. Хоть вы и пожилой человек, но всё же я хочу предостеречь вас от попытки сбежать и скрыться от правосудия. Пока что вы не арестованы, поэтому я не зачитываю вам ваши права. Оказывается, с вами ещё кое-кто хочет пообщаться…

Перкинс проводил Санту к патрульной машине, возле которой зябко притоптывал очередной малоприметный государственный чиновник в дешёвых ботиночках и пальтишке, совершенно не защищавших от холода.

- Клеменс, - коротко представился он. - Департамент экологии и здравоохранения.

Внимательно оглядев Санту с головы до ног, Клеменс брезгливо поморщился, достал из портфеля блокнот и что-то в него записал.

- Вы бы что ли привели себя в порядок, сэр, - сказал он. - А то всё повторяете: «Санта», «Санта», а у самого-то видок не ахти.

- Неизвестные мордовороты обозвали меня расистом, избили, облили смолой и вываляли в перьях, - принялся оправдываться Санта. - Только за то, что я, якобы, не развожу подарки по засраным и заразным негритянским трущобам…

- Сэр! - гневно прервал его Клеменс. - Я хочу предостеречь вас от подобных расистских заявлений! К тому же речь у нас с вами пойдёт не об этом, а вот об этом. - Он указал на волшебный мешок Санты. - Это принадлежит вам, сэр?

Санта молча и покорно кивнул, охваченный нехорошим предчувствием, которое его не обмануло.

- Прошу вас открыть мешок и предъявить содержимое, - потребовал стоявший рядом Перкинс.

Санта развязал мешок и Клеменс тут же в него зарылся.
- Игрушки… снова игрушки… ещё игрушки… Сэр, откуда у вас столько игрушек?

- Я - Санта, - устало повторил Санта неизвестно в который раз. - Следуя духу Рождества, я дарю детям праздничные подарки…

- То есть занимаетесь распространением несертифицированной продукции, - заключил Клеменс. - Где все эти игрушки произведены? Кем? Когда? Имеется у вас сертификат качества, соответствующий принятым стандартам?

- Какой ещё сертификат! - завопил доведённый до отчаяния Санта. - Какая безопасность! Я - Санта! Я сам по себе сертификат и гарантия! Откуда мне взять ваши глупые бумажки? Кто мне их в Лапландии выдаст - ледяная тундра, полярная сова, ягель, белые медведи?

Клеменс снова поморщился.
- Оставьте эту клоунаду, сэр, эти театральные жесты. Поверьте, это в ваших же интересах. Хотите вы того или нет, а сертификат на любые товары должен быть оформлен по закону…

- Какие товары? Я - Санта, я ничего не продаю! У меня нет товаров! Я дарю детям подарки!

- Тем более, сэр. - Несмотря на беснование Санты, Клеменс сохранял ледяное спокойствие. - Где гарантия, что ваши «подарки» не изготовлены из токсичных материалов? Вы хотите, чтобы у детей развились онкологические заболевания? Это ведь не шутка, сэр. Вы имеете дело с несовершеннолетними лицами, чей организм только формируется, поэтому любое, даже крохотное, негативное воздействие оставит свой отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Вам стоило бы хоть изредка об этом задумываться.

- Да что же это такое! - взвыл Санта. - Я словно разговариваю со стенами, с непробиваемыми каменными стенами. Меня никто не слышит и не хочет слушать…

- Не утрируйте, сэр, - сказал Клеменс. - Вас превосходно слышно и, поверьте, мы внимаем каждому вашему слову. К сожалению, сэр, распространение какой-либо продукции, пусть даже в виде «подарков», регламентируется не пресловутым «духом Рождества», а вполне конкретными законодательными актами, которые никто не в праве игнорировать.

- Я буду на вас жаловаться!

- Это ваше законное право, сэр, и я его уважаю. Не думайте, что вам одному сейчас нелегко. Я вот тоже, вместо того, чтобы проводить праздник в кругу семьи, вынужден тратить на вас время.

- Так не тратьте, - взмолился Санта. - Возвращайтесь к семье и позвольте мне выполнять обязанности Санты.

- А вот этого я никак не могу, сэр, - с огорчением признался Клеменс. - И прошу вас впредь не подбивать меня на должностные нарушения. Что же касается вашего мешка, его придётся конфисковать…

Санта побледнел, чего из-за смолы никто не заметил.
- Послушайте, ну к чему такие строгости, а? Хотите я при вас съем любую игрушку, чтобы вы убедились, что в ней нет никаких токсичных материалов? Над изготовлением этих игрушек целый год трудились сказочные эльфы. От них не бывает никаких онкологических заболеваний, наоборот…

- Что вы сказали, сэр? - насторожился Клеменс. - На вас кто-то трудится? Уж не используете ли вы, часом, рабский труд или труд нелегалов?

- Есть у ваших сказочных эльфов рабочая виза? - уточнил офицер Перкинс.

Санта с криком бросился на них, целя пальцами в горло, однако, Перкинс оставался начеку и мгновенно применил перцовый баллончик, после чего приковал Санту наручниками к патрульной машине.

- Побудьте здесь и успокойтесь, сэр, - сказал он. - И впредь постарайтесь не нападать на представителей закона, иначе это будет использовано против вас в суде. Пока что просто предупреждаю, сэр - в честь Рождества.

Санта не слушал его, всхлипывая и подвывая от жгучей боли. Свободной рукой он зачерпывал снег и тёр горящие огнём глаза.

Через какое-то время он вновь обрёл способность видеть и обнаружил, что ни Клеменса, ни мешка с подарками уже нет. Это была окончательная катастрофа, окончательный крах Рождества. Даже без саней Санта смог бы чудесным образом переноситься от дома к дому, но что ему делать без подарков?

Он вспомнил, как однажды злобный карлик Гринч попытался украсть Рождество и старался навредить Санте разными способами. Создавалось впечатление, что где-то завёлся новый Гринч, который, на сей раз, действовал не сам, а через посредников, используя разных людей. Причём эти люди словно не понимали, что, препятствуя Санте, они в итоге сами же остаются без Рождества! Из-за них миллионы детей не получат заслуженных подарков и разуверятся в волшебстве, а что ещё хуже - разуверятся и разочаруются в добре, честности, хороших помыслах и пристойном поведении. Кем они в итоге вырастут? В кого превратятся?

Вытерев глаза и страдая так, как не страдал ещё никогда, Санта заметил ещё одного государственного чиновника, на сей раз женщину. Та о чём-то говорила с Перкинсом. Выслушав её, Перкинс уселся за руль и куда-то повёз Санту. Куда, нетрудно было догадаться - в полицейский участок.

Санта попытался призвать себе на помощь волшебство и у него снова ничего не вышло. В патрульной машине волшебство тоже не работало.

- Теперь-то почему нет волшебства? - удивлённо воскликнул он.

- О чём вы, сэр? - спросил Перкинс. - Ни в федеральном законодательстве, ни в законодательстве штата, ни в полицейском уставе ничего не говорится про волшебство…

- Послушайте, офицер… - Санта прижал распухшее и украшенное перьями лицо к решётке, разделявшей салон надвое. - Хочу добавить насчёт сказочных эльфов. Никакие они не нелегалы и не рабы. Вот взять хотя бы Хамфри…

- Боюсь, это меньшая из ваших проблем, сэр, - перебил его Перкинс. - Похоже, вы всё-таки арестованы. Видит бог, мне этого не хочется, но я должен зачитать вам ваши права. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Если у вас нет адвоката…

Но Санта не мог молчать.
- Арестован? - изумлённо охнул он. - За что? На каком основании? Я же Санта! Как можно арестовать Санту?

- Вам ясны ваши права, сэр? - повысил голос Перкинс.

- Арестовать Санту - всё равно, что арестовать Иисуса! - с упрёком бросил ему Санта.

Эти слова задели Перкинса за живое.
- По-вашему, сэр, соблюдение законов - это глупая выдумка правительства? Вы пытаетесь меня пристыдить, а ведь это вам должно быть стыдно. Никто не вправе пренебрегать законом, даже Санта. Вы вроде взрослый человек, а не понимаете очевидных вещей. Моя дочь связалась с одним таким типом и это дорого ей стоило. Вот вы всё повторяете - волшебство, волшебство… А может ваше хвалёное волшебство отмотать время вспять и спасти мою малышку?

- Мне очень жаль вашу девочку, офицер Перкинс, но…

- Довольно, сэр! - прикрикнул Перкинс. - Ещё слово и я опять окачу вас из перцового баллончика. Извольте не пререкаться с представителем закона.

Санта обиженно замолк и молчал до самого участка, где Перкинс оформил его задержание, проводил в допросную, снял наручники и оставил одного.

Тяжело переживая случившееся, Санта сидел, опустив голову, и ждал своей участи. Впервые за всю его карьеру рождественский праздник пошёл прахом. Добряк Санта никак не мог понять, какие колёсики в механизме мироздания вдруг завертелись и почему именно сегодня. Будучи идеалистом, да вдобавок святым, Санта воспринимал мир сквозь розовые очки - видел только хорошее и в упор не замечал плохого. И вот теперь столь долго игнорируемое плохое подобралось вплотную и огрело прямо по лбу, как негр бейсбольной битой. Всю жизнь Санта почти ничего не предпринимал против зла, сконцентрировавшись на рождественском празднике и полагая, что этого достаточно. Очевидно он ошибался и теперь ему предстояло расплачиваться за ошибку…

В допросную вошла та самая чиновница, которую Санта мельком видел из патрульной машины. Она оказалась женщиной средних лет с лошадиным лицом, давно разучившимся улыбаться. На ней был строгий брючный костюм, в руках она держала электронный планшет.

- Меня зовут Родкинс, - представилась она.

- Послушайте, - взволнованно затараторил Санта в последней попытке как-то исправить ситуацию. - Произошло чудовищное недоразумение. Я - Санта. Я дарю детям Рождество и праздничные подарки, исполняю желания послушных мальчиков и девочек. Меня избили, подвергли унижениям и оскорблениям, но я всё готов стерпеть, лишь бы мне вернули мой мешок и мою упряжку. Пожалуйста, не могли бы вы разыскать тех несчастных, заблудших юнцов, которые увели моих оленей? Вы должны мне помочь, должны что-нибудь сделать!

- Не волнуйтесь, - холодно сказала Родкинс, выслушав его жалобы. - Прежде, чем что-то предпринять, нужно прояснить ситуацию. Для начала, могу я взглянуть на ваши документы?

Санта всплеснул руками.
- Документы, документы, все прямо помешались на документах! Я же Санта! Какие вам ещё нужны документы? Меня и так все знают. Я - Санта!

- Это всё замечательно, сэр, вот только налоговому управлению не всё ясно…

- О боже, и вы туда же!

- Дослушайте меня, сэр. Вы утверждаете, что просто так дарите подарки, раздаёте их направо и налево. Ни у кого нет претензий к благотворительности, это важное и нужное занятие, хотя вы и впрямь почему-то игнорируете трущобы с преимущественно цветным населением… Но речь не об этом. Перед тем, как подарить кому-то некую вещь, её сперва нужно приобрести или произвести, то есть затратить некие средства и рабочую силу. Средства на производство и на оплату рабочей силы должны быть как-то получены. Насколько я поняла, игрушки не были пожертвованы вам третьими лицами, безвозмездно? Или были? Государство имеет право поинтересоваться происхождением средств, на которые были приобретены материалы для массового изготовления игрушек.

- Всё совсем не так, - возразил Санта. - Я никакими «средствами» не располагаю. Действительно, у меня есть мастерская на северном полюсе…

- В нейтральных водах? Умно! Значит вы всё производите сами? У вас кустарный промысел?

- Нет. В мастерской работают сказочные эльфы…

- Ну а материалы-то они где берут? Воруют?

- Минуточку! - Санта подскочил на стуле. - Попрошу без оскорблений! Мне и так сегодня изрядно досталось. Всё же я - Санта. Вы что-нибудь слышали о волшебстве? То, как в моей мастерской производят игрушки, это и есть волшебство. Какие ко мне могут быть вопросы и претензии?

Слова Санты не убедили Родкинс.
- Сэр, ваши показания смахивают на душевное и умственное расстройство. Если дойдёт до суда, от вас потребуют пройти медицинское освидетельствование.

- Это какое-то безумие!

- Совершенно верно, сэр, смахивает на невменяемость или бред умалишённого… Однако я здесь по другому поводу. Вообще-то я из Госдепа. Полиция пробила по базе вашу личность и, представьте, ничегошеньки не нашла. Совсем-совсем ничего. Вы либо святой, либо очень-очень ловкий злоумышленник…

- Я не злоумышленник, - заверил даму Санта. - Я действительно святой.

- Скажите, сэр, вы американец?

- Ну конечно же нет! Сколько раз вам повторять, что я - Санта, я из Лапландии.

Родкинс сразу напряглась.
- Значит у вас нет американского гражданства?

- С чего бы ему взяться, да и зачем оно мне? - равнодушно пожал плечами Санта. - Мне и в Лапландии хорошо. Чистота, красота, природа, свежий воздух, олени…

- Похоже, сэр, вы серьёзно влипли. Назовите своё полное имя.

- У меня много имён, - сказал Санта. - Санта-Клаус, святой Николай, Николай-угодник, Никола-чудотворец…

- Где вам выдали паспорт и визу?

- Нигде. Знать не знаю никаких паспортов и виз, они мне без надобности.

Родкинс иумлённо вытаращилась на Санту.
- Сэр, вы въехали в страну без паспорта и визы?

- Не въехал, а влетел - на оленьей упряжке.

Родкинс повернула к нему планшет и вывела на экран карту мира.
- Сэр, на земном шаре сто девяносто пять государств и ни одно из них не называется Лапландией…

- Верно, - кивнул Санта. - Потому что Лапландия - это не государство, это волшебная страна на далёком севере…

- Как вы пересекли границу?

- Я ведь вам уже сказал - по воздуху, в санях, которые у меня незаконно конфисковал офицер Перкинс.

Санта отвечал на вопросы равнодушно и слегка отстранённо. Скоро будет светать, дети проснутся и не обнаружат подарков. Это печалило Санту, он чувствовал себя старым и усталым.

- Итак, сэр, - резюмировала Родкинс, - вы нелегально пересекли границу Соединённых Штатов на незаконно используемом транспортном средстве, с полным мешком несертифицированных вещей, не имея при себе никаких документов, удостоверяющих ваше гражданство и личность. При этом вы странно себя ведёте и произносите странные вещи… - Родкинс задумчиво потёрла лоб. - Плохо, сэр, всё очень плохо. Теперь вами займётся иммиграционная служба. Пока что вы проходите по категории нелегальных иммигрантов и вас депортируют сразу же, как только выяснят, куда именно вас надлежит депортировать. Сразу хочу предупредить, что в ходе расследования неминуемо будет поднят вопрос, не являетесь ли вы участником экстремистских или террористических формирований…

Санта громко застонал.
- Какие ещё формирования? Я - Санта. Неужели вам так сложно это понять и поверить?

- Мы тут не в церкви, сэр, - осадила его Родкинс. - Здесь никому нет дела до чьей-то веры. Когда вы прибыли в страну?

- Сегодня ночью.

- Со стороны Мексики или Канады?

- Скорее, со стороны Атлантики.

- И что? Никаких инцидентов с пограничной службой, с ПВО и ВМФ?

- Я их вообще не заметил, как и они меня.

На лбу у Родкинс выступили капельки пота.
- Сэр, вы хотите сказать, что владеете транспортным средством, способным пересекать границу незаметно для пограничной службы, ПВО и ВМФ?

- Получается, что так. Я о такой ерунде даже не думаю, лечу себе и лечу. Мне главное успеть к детям…

- Тогда, сэр, у вас просто колоссальные неприятности, - заявила Родкинс. - Вы определённо будете квалифицированы как террорист и переданы в соответствующие инстанции.

- Но я не террорист!

- А вот это уже не вам решать, сэр.

- Ах так, тогда я требую адвоката!

Родкинс выключила планшет и взглянула прямо в глаза Санте.
- Согласно акту о патриотизме, сэр, принятому после одиннадцатого сентября, у вас нет права на адвоката.

- Что? - Санта не верил своим ушам. - С каких пор?

- Я же говорю - после 9/11.

Терпение Санты лопнуло. Он нечеловеческим усилием воли призвал доступные крохи волшебства и непостижимым образом перенёсся на другой конец страны. Чтобы вернуться в родную Лапландию, волшебства не хватило. Ночные злоключения и первое за всю карьеру запоротое Рождество высосали из Санты все силы, подобно некоей чёрной дыре. Такой слабости и беспомощности он никогда прежде не чувствовал.
Было раннее утро. Из-за праздника небольшие магазинчики стояли закрытыми. Народу на улицах почти не было - все отсыпались в выходной.

Опечаленный Санта побрёл наугад, куда глаза глядят. Ему с трудом верилось в реальность обрушившейся на него катастрофы. Впечатление было такое, словно люди, ради которых он всю жизнь старался, сговорились против него. Не представляя, как можно решиться на такое зло, Санта очень страдал и переживал, его слегка мутило и подташнивало.

Он надеялся, что все его злоключения позади, но заблуждался. В одном из переулков его подкараулила и прижала к стенке компания неонацистов-скинхэдов.

- Твои белые волосы и борода нас не обманут, - заявили они. - Ты выглядишь как истинный ариец, но мы-то знаем, что это не так. Ты родился в Ликии, а это Ближний Восток, то есть ты - черножопый чурка. Затем ты поселился в Лапландии - это вроде бы Европа, но её населяют косоглазые тундровые чучмеки. Получается, что ты - худший из худших, ты помесь черножопого чурки с косоглазым чучмеком, а твои белые волосы - это насмешка над нордической расой. Зачем ты приехал в нашу страну, цветной? Отнимать у нас рабочие места? Растлевать наших детей? Насиловать наших женщин? Грязная жидо-христианская свинья!

Санта не успел указать неонацистам на логические ошибки в их рассуждениях; скины набросились на него всем скопом и жестоко замесили, хуже чёрной братвы, после чего отрезали ему слипшиеся от смолы бороду и волосы. Но этим дело не ограничилось. Найдя в мусорном баке выброшенные кем-то лохмотья, нацики нарядили в них Санту, а смолисто-перьевое бельё сорвали и сожгли.

Думая, что глумятся над расово неполноценным эмиграшкой, нацики, сами того не подозревая, помогли Санте обмануть федеральный розыск, потому что теперь он ничем не напоминал собственное фото, запущенное Родкинс в систему.

Последующие недели Санту то и дело кто-нибудь находил и избивал. Активисты ЛГБТК+[*] наваляли Санте за то, что тот, по их мнению, некорректно оперировал гендерными определениями, называл мальчиков мальчиками, а девочек девочками, тогда как сами дети ещё не разобрались в своей сексуализации. Кроме того, Санта, по их словам, начисто игнорировал остальные гендеры, чем, безусловно, ущемлял их и оскорблял их достоинство.

Активисты BLM наваляли ему за то, что Санта ни разу не осудил полицейский беспредел в отношении цветных. Активисты «Me Too» - за то, что он ни разу не выступил с осуждением сексуальных домогательств и токсичной маскулинности. Воинственные феминистки навешали Санте люлей только за то, что он гетеросексуальный мужик, самозванно узурпировавший право олицетворять дух Рождества и тем самым унизивший всех женщин. Ведь что мы празднуем в Рождество? Рождение младенца Иисуса. А рожают, как известно, женщины, значит, логичнее было бы сделать символом Рождества женщину, а не старого, жирного и заросшего волосами мужика. К тому же, обращаясь к детям, Санта всегда говорит «мальчики и девочки», вместо «девочки и мальчики», демонстрируя патриархальный шовинизм и супремасизм. Бродячий христианский проповедник набросился на Санту с тумаками, обвиняя его в том, что тот извратил образ христианского святого и превратил его в клоуна, балаганного скомороха. Борцы с педофилией отмутузили Санту за его якобы нездоровую тягу к детям, интерпретируя рождественскую раздачу подарков и обязательное сидение на коленях у Санты как особо изощрённую прелюдию к скрытому сексуальному домогательству.

Ежедневно Санта от кого-то огребал - от прохожих, у которых неумело выпрашивал подаяние, от обдолбаных подростков, которым было по приколу врезать бомжу, от других бомжей… Он хорошо умел ладить только с детьми, сказочными эльфами и оленями, и совершенно не знал, как выстраиваются, зачастую инстинктивно, жёсткие иерархические отношения среди взрослых в жуткой и безжалостной среде городского дна.

То, чего ни с одним святым не мог сделать сам дьявол, с успехом проделали люди. Бесконечная череда мытарств, лишений и побоев сломила дух Санты и повредила его рассудок. Уже к Пасхе никто бы не узнал в грязном, вонючем и явно помешанном бомже бывший символ Рождества - розовощёкого пухлого добряка на оленьей упряжке. Волшебство окончательно покинуло Санту, он в полной мере ощутил груз прожитых лет и всю тяжесть человеческого безразличия и отчуждённости.

Бродя по свалкам на городских окраинах, он еле-еле передвигал ноги. Избитое старое тело нестерпимо болело. Дали о себе знать ревматизм и радикулит. Постоянно видя во сне, как ему поджаривают мошонку, Санта регулярно обделывался по ночам.

Жил он преимущественно на помойках и в подворотнях, питался объедками и заливал горе дешёвым вискарём, если за день удавалось наклянчить денег на бутылку.
Несмотря на то, что по ТВ целыми днями крутили его фото, называя опасным террористом и прочими нехорошими словами, ни один коп не обратил внимания на опустившегося бродягу. Сбритые скинхэдами борода и волосы так и не отросли, наоборот, все волосы у Санты выпали. Вслед за волосами стремительно расшатались и выпали зубы. Некогда пухлые щёки ввалились и покрылись глубокими морщинами. На бомжовой диете Санта стремительно исхудал и вместо бодрого толстяка стал напоминать узника Бухенвальда.

Все чувства и эмоции, прежде наполнявшие Санту, улетучились без остатка. Им на смену пришли апатия, тупое равнодушие и безысходность. Без оленей, саней и подарков Санта не представлял себе жизни, она потеряла для него смысл. Ведя бессмысленное существование, Санта заполнял его саморазрушением, пристрастившись к дешёвому вискарю.

Так прошёл год и наступило следующее Рождество, встреченное западным обществом уже без Санты. Однако мир настолько погряз в грехах, пороках и лицемерии, в повседневной суете, в реальных и надуманных проблемах, что совсем ничего не заметил. Есть ли Санта, нет ли Санты - всем было плевать. Дети сидели, уткнувшись в видеоигры, нарядные рождественские ёлки одиноко пылились в углу, а где-то ёлок вообще уже не стало.

За весь год Санта ни от кого не слышал доброго слова. Потрясение, вызванное постоянным насилием, и разочарование в человеческих добродетелях заставили Санту морально и физически опуститься. Рождественский святой превратился в невменяемого старикашку, каких немало можно встретить на улицах любого города (увы, такова изнанка современной цивилизации).

Имей он возможность вернуться в Лапландию, в привычную среду, ему бы удалось залечить телесные и душевные раны, изготовить новые сани и завести новых оленей. Хамфри и остальные эльфы ему бы с удовольствием помогли. Вот только волшебство к Санте так и не вернулось, а без паспорта и визы, разыскиваемый всеми спецслужбами Америки, он не мог покинуть страну легально, как обычный человек. В сложившейся ситуации ему только и оставалось, что бомжевать и спиваться…



В Сочельник за Сантой, съёжившимся в картонной коробке, наблюдали с крыши соседней многоэтажки Дед Мороз со Снегурочкой.

- Вот так-то, внученька, нужно супостатам вредить, да заодно от конкурентов избавляться, - поучал старик молоденькую помощницу. - Пока они там в своих пентагонах ракетами бряцают да санкции накладывают, мы к ним с другой стороны зайдём да оттедова вдарим! Пущай теперя без сваво духа Рождества покукуют. Всего и делов-то было: влезть в сознание лапландского хрыча, выкрасть список детишек, которым он подарки собрался дарить, и сделать пару звоночков, куды следует… И глянь - Санта больше не у дел, супостаты остались без рождественского волшебства, а их молодёжь не пойми кем растёт - то глиномесами, то силиконовыми куклами… Ну, а у тебя, внученька, как успехи?

- А я, дедушка, занималась зубной феей, - отвечала Снегурочка тоненьким голоском Алёнушки из известной киносказки. - Когда у здешнего ребёночка выпадает молочный зубик, он кладёт его под подушку и засыпает. Ночью является зубная фея, забирает зубик и оставляет вместо него доллар…

- Так-так, и что?

- Вот я, дедуль, и нашептала фее, чтоб та являлась ребёночку во сне и доллар оставляла тоже во сне. Понимаешь? Зубик-то фея берёт по-настоящему, в реале (уж не знаю, на что ей столько зубов), а доллар кладёт понарошку, во сне. Ребёночек просыпается - ни зуба, ни доллара. Зато у феи - и зуб, и доллар!

- Неужто она на такое пошла? - удивился Дед Мороз.

- А ты как думал, дедушка! Пиндосская алчность чего хочешь победит, любую добродетель. Выгода-то какая! Здесь правят балом рынок, капитализм, погоня за наживой. Если есть возможность не тратить доллары, то кто же станет их тратить? В тутошнем царстве стяжательства что люди, что феи ради деньжищь хоть ребёнка, хоть мать родную облапошат. Куркули несчастные! Как они сами говорят, «easy money»!

Рассмеялся Дед Мороз, ласково прижал к себе Снегурочку и поправил под шубой погоны генерала ФСБ.

- Молодец, внученька! Чем здеся волшебства меньше останется, тем лучше. Поглядим тады, как супостаты без волшебства запоют! На первом-то этапе мы, пожалуй, справились. Надобно дальше иттить, не топтаться на месте. Давай, покумекаем, милая, как нам быть с другими ихними сказочными созданиями, как их всех известь и тутошний рынок сбыта прибрать к рукам. Когда мы тутова развернёмся, тады и супостатам крышка. Бери их голыми руками и верёвки из них вей…

- Лучше, наверно, дедуль, наших сюда тайком внедрить, - подсказала Снегурочка. - Сразу всех - водяных, леших, русалок, кикимор, домовых… И перетянуть на свою сторону маниту коренных американцев - посулить реванш за многовековое угнетение, массовое истребление индейских племён и захват исконных земель. Они сообща таких дел наворотят!..

Засмеялся Дед Мороз, махнул рукавом и исчез со Снегуркой в мерцающей снежной круговерти…

Вот так и пропал без вести Санта, сгинул где-то на просторах Америки, затерялся в грязных трущобах, утратив всем знакомый облик. То, что родители говорят детям, это правда, но это не та и не вся правда. Санта реально был и есть, но увы, никаких подарков он никому больше не дарит…


[*] - экстремистское и террористическое движение, запрещено в России.