Симбиоз. Гл. 5 Всеобщее помешательство

   Не знаю уж какие моральные и нравственные принципы мной руководили, но ближе к концу работы я подошла к Тоське.  В те времена каждый выкручивался как мог, и Тося не была исключением,   делая свой бизнес на том, что сдавала подругам и знакомым  доставшуюся ей от бабушки квартиру.  Анастасия встретила меня не очень-то дружественно, а потом и вовсе ошарашила, назвав цену  за свою ретроспективную жилплощадь.  Я была вне себя, я точно знала, что ещё два дня назад она брала довольно умеренную плату.  Слухи бежали впереди меня… мне не простили ни дорогого плаща, ни беззаботную счастливую улыбку последней недели…

 В этот день я его не ждала… наверное. Он не позвонил, а я просто так стояла в его французском плаще, возле кованой ограды маленького скверика.  Женя подошел, я была уверенна, что он обязательно подойдет… или это мне хотелось быть в этом уверенной.

 Мы обменялись ничего не значащими фразами, я наврала, что ждала подругу, которая почему-то не пришла. Он понимающе улыбнулся.
Мы шли, а нас обгоняли рабочие, сотрудники, которые торопились по домам к своим семьям, но мы не спешили.  Теперь меня не смущал неказистый вид электронщика, его пристрастие к играм и пренебрежительное отношение к девушкам. От него исходила какая-то уверенность, с ним было легко и спокойно.  Тут я и задала Жене  вопрос, который у меня давно вертелся на языке:

 -  А почему ты не играешь каждый день, ведь ты мог бы стать миллионером?
 - Не смог бы! – тут же ответил он, словно давно ждал этого вопроса.  Женя надолго замолчал, словно подбирая слова:
 - Понимаешь, это как в волчьей стае, тебе помогут, если ты попал в беду, но никто тебе не даст и цента, если ты будешь просить лишнего.  За такое ты потеряешь их доверие, и тебя выгонят из стаи…


  Эти его слова надолго врезались мне в память.  Несмотря на все усилия электронщика, для меня все эти машины, игровые автоматы были всего лишь бездушными железками, но только не для Жени.  Он очеловечивал их, наделял гуманными чувствами; считал их своими друзьями, и они, судя по всему, платили ему тем же.
 - И сколько же у тебя осталось от прошлого выигрыша?  –  поинтересовалась я.

 Женька не спеша достал кошелёк и развернул веер из нескольких купюр.
 - И всего-то?...  Давай я тебе помогу их истратить?  Думаю, твои машины за это на нас не обидятся, - и, не дожидаясь согласия, я выдернула из веера несколько купюр, ровно столько, сколько запросила Тоська, чмокнула его в щеку и побежала назад в «стекляшку», крикнув на ходу:
-  Подожди, я быстро…

                *   *   *   

               
  Себя судить не просто, а вернее  - невозможно. Мы всегда найдём  для себя оправдание, и самое банальное из них будет звучать так:
                «Ты просто хотела быть счастливой!»
На следующий день я ждала от Евгения звонка, но он не звонил, только к вечеру, сославшись на занятость, сказал, что не сможет меня проводить.

- Дура…  дура… Какая же я дурра! - только это я и могла повторять себе в полном отчаянье. Хоть сама не понимала, что и где я сделала не так.

  Чтобы как-то развеять мрачные мысли после работы забрела во всё тот же торговый комплекс. Хотелось самой разобраться с этими «однорукими бандитами»… А может что-нибудь и выиграть. А куда деваться, если жажда стать богатой в мгновенье ока заложена в нас с детства. Все сказки начиная о прекрасной Золушке и Иванушке-дураке вкладывали нам именно это: счастье приходит вдруг и неоткуда.

  То, что я увидела в торговом центре, ещё больше вывело меня из равновесия.  Везде и всюду меня окружали «тумбочки».  Сейчас их было десятки, если не сотня… они стояли возле каждого бутика, во всех закутках, просто в проходе, и возле каждого автомата толпилась разгоряченная толпа.  Радостные вопли и возгласы отчаянья перемешивались в нескончаемом звоне монет. Я не верила своим глазам, это было похоже на безумие. Люди тянули руки с купюрами к скромной девушке сидящей в стороне, та отсчитывала им столбики монет, и эти столбики вмиг исчезали в жерле автоматов.  Словно эти люди, копившие азарт все семьдесят лет со времен НЭПа, решили выплеснуть его здесь и сейчас.

 Я прошлась вдоль торговых рядов - везде говорили только об автоматах, о  выигрышах, проигрышах:
- Слыхала? Маринка уже месячную выручку проиграла… Вот дура!
- А сама-то далеко от неё ушла?
…
- Ты мои вещи посторожи, тоже пойду, счастья попытаю.
…
- Ой, бабоньки, я сегодня даже немножко отыгралась.
…
- А Наташка-то уже квартиру заложила, боится мужу сказать…

Как ни странно, но посторонних людей и покупателей возле «тумбочек» топилось мало –  то ли  наелись досыта этого азарта, то ли уже проигрались подчистую.  В основной массе  это были все те же самые продавцы и коммерсантки, легко узнаваемые по рабочим халатам, грязным фартукам…  Сейчас они играли друг против друга, и по большому счету всё это напоминало мне банку с пауками, и для этой банки существовал  один единственный закон:  «Сожри всех, кто слабее тебя».

  Игровая индустрия ворвалась в нашу жизнь подобно эпидемии от иноземного вируса.  Никто не был к ней готов. Люди в считанные дни проигрывали всё: дома, квартиры, машины, залезали в беспросветные долги…  В то что с помощью этих «тумбочек» можно проиграть квартиру я тогда не верила.  Для этого нужно было как на работе:  кидать и кидать монеты в автомат по несколько часов в день… Не верила, пока не убедилась воочию, что такое возможно.


  Продолжение:     http://www.proza.ru/2019/12/26/1758