Посылка

Вам приходилось пробовать масло, перетопленное с медом? Оно имеет приятный запах,   желтый цвет и хорошо мажется на хлеб. И, к тому же, оно может долго храниться без  холодильника и не портиться. Не верите? Попробуйте сами! Я вам дам рецепт.

В студенческие годы два куска черного хлеба, густо намазанные таким маслом, иногда составляли мой завтрак. Это было и вкусно, и сытно. Нет, конечно, я сам не перетапливал масло с медом, я не смог бы это сделать, даже если бы захотел. Правда, в конце этажа нашего студенческого общежития была кухня, где я часто жарил картошку, но надо было стоять у плиты и стеречь свою сковородку. На этаже была пара десятков комнат, в которых жили больше ста человек, и кто-то, мягко говоря, мог попробовать мою готовую картошку, если я не успею вовремя ее унести.
Весной получил я посылку, которую прислала моя тетя. В посылке лежала банка масла перетопленного с медом, с которой связана следующая забавная история.
Открыв банку, я достал из своей тумбочки ломоть хлеба, и стал намазывать его любимым  мной продуктом. Увлекшись этим процессом, я не обратил внимания, что ко мне выстроилась очередь из шести однокурсников, живших со мной в одной комнате.

- Ребята, - сказал я, - имейте совесть, вы знаете сколько сейчас стоит масло?
Первым стоял Сеня.
- Масло стоит дорого, - согласился Сеня, - но дружба стоит дороже. Я тебе друг? - спросил он, протягивая свой кусок хлеба, - намажь мне эту вкуснятину.
С Сеней я, действительно, дружил. Наши кровати стояли рядом, и мы часто вполголоса беседовали перед сном. Однажды, когда я заболел и не вставал с кровати, Сеня принес сковородку с жареной картошкой и отсыпал мне полную тарелку. Как и я, он приехал из маленького городка, отец у него тоже погиб на фронте. У Сени был неплохой голос и на нашем институтском вечере он спел популярную в то время песню: «Выходила Клавочка посидеть на лавочке, показать подруженькам сарафана шелк, а сосед опасненький, сероглазый Васенька посидеть на лавочке тоже пришел…» А когда мы летом проходили военные сборы, он вызвался быть запевалой. В армии без запевалы нельзя, когда солдаты маршируют, они должны петь, и Сеня запевал:
Как с боями шел в Берлин солдат, эх!
Время песне прогреметь, прогреметь!
Много песен можно петь подряд,
А сколько петь, да всех не спеть, да всех не спеть!
И наша рота курсантов в поношенной солдатской форме и сапогах не по размеру, маршируя вечером вдоль зеленых палаток, подхватывала хором:
Эх ты ласточка-касатка быстрокрылая,
Ты родимая сторонка наша милая,
Эх, ты, ласточка-касаточка моя,
Быстрокрылая!
Сене я никак не мог отказать. Я намазал маслом Сене его кусок хлеба.

Следующим подошел Гена.
- А кто тебя познакомил с девушкой из библиотечного института? - спросил Гена, - где бы ты встречал Новый год? Без меня ты бы пропал.
С этими словами он протянул свою горбушку. Генка сказал правду: он позвал меня встретить Новый год в компанию девушек из библиотечного института. Там я впервые попробовал салат «Оливье» и, выпив сверх меры, на обратном пути шел по улице и орал во все горло «Улица, улица, ты, брат, пьяна!» Конечно, я должен был его отблагодарить. Гена часто поднимал тонус жильцов нашей комнаты. Рассказывал анекдоты, делился своими похождениями. Про таких говорят: не пропускает ни одной юбки. Когда я вспоминаю Гену, то на ум приходит песенка "А мой нахальный смех всегда имел успех..." В его родном городе у Гены была девушка, кажется, учительница. Готовясь ехать домой на каникулы, Гена всякий раз просил кого-нибудь из нас зайти в аптеку за известными резиновыми изделиями, сам он зайти стеснялся. Однажды утром он сел на кровати, спустил босые ноги на пол и, обведя нас всех мутным взором, сказал:
- Ребята, если бы вы знали, как вы все мне надоели…

- Хочешь, я для тебя сыграю «Карусель»? – это с куском хлеба третьим подошел Сева. Как и я, Сева любил музыку и прекрасно играл на аккордеоне, который привез с собой из дому. Однажды, я пригласил Севу пойти со мной в филармонию. В этот вечер исполнялась «Фантастическая симфония» Берлиоза. Мы устроились во втором ряду и обратили свои взоры на оркестр. Наверное, выросшие на джазе Утесова и песнях Шульженко, мы оба не были подготовлены к слушанию классической музыки. Симфония оказалась очень длинной, и мы сильно устали. Потом признались друг другу, что кое-где, во время симфонии удавалось вздремнуть. В то время была очень популярна мелодия «Карусель», которую Сева виртуозно исполнял на аккордеоне. Эта мелодия мне очень нравилась. Вы ее можете послушать на сайте https://www.youtube.com/watch?v=jxiIjeq2KX4, солист - автор мелодии Юрий Шахнов. Бывало, подхожу я к Севиному аккордеону и прошу, Сева, сыграй «Карусель». Сева отказывается, но потом уступает. Снисходительно усмехаясь, одевает аккордеон и звучит любимая мелодия. Эту «Карусель» искал я много лет и нашел, наконец, в Интернете, включил радио на полную громкость, и как будто всех прожитых лет не было! 
Севе я отказать не мог.

За ним стоял Леша. Он бывший фронтовик.
- Ты, конечно, не воевал, - говорит Леша, - но, наверное, знаешь, что однополчане всегда делились друг с другом. Так что не скупить и поделись.
Леша старше меня лет на десять. В нашей комнате он был самым интеллигентным, разговаривал тихо, матерился редко, мы его уважали. Иногда, правда, были у него неожиданные вспышки гнева, когда он не помнил себя, потом извинялся. Возможно, он был контужен. Когда он приводил в нашу комнату девушку с соседнего факультета, мы все послушно ретировались. Мажу Лешин хлеб, а уже спешит Толя, в руках у него ничего нет.

- Ты знаешь, что мне на прошлой сессии влепили тройку? - спрашивает он, - и я не получаю стипендию. Ты ведь не откажешься поддержать меня в трудную минуту? Отрежь мне заодно и кусок хлеба, получу стипендию, отдам.
Я был на этом экзамене. Толе не давалась математика и он, разложив на столе шпаргалки, списывал ответы на билет. Это заметила математичка. Она подошла к Толе, и собрала его шпаргалки. Я думал она его сейчас выгонит, нет, она спокойно вернулась на свое место и сказала Толе, чтобы он продолжал готовиться. Тройку он получил из жалости. Кажется, вечерами он зарабатывал, разгружая на станции вагоны с углем.

Последим подошел Юра
- А что я хуже всех? Хочешь увидеть настоящий футбол? Контрамарка за мной!
Я хочу увидеть настоящий футбол и намазываю Юрин кусок хлеба. Пойти на футбольный матч у меня нет денег, и я слушаю матчи по радио. Вы знаете, кто такой Вадим Синявский? Разве можно забыть его характерный голос «Говорит Москва. Наши микрофоны установлены на центральном стадионе „Динамо“…». И никто из радиокомментаторов не мог с таким восторгом кричать «Го-о-о-о-л!» Откуда у Юры контрамарка? Он – футболист, играет в институтской футбольной команде, и уже один из городских тренеров переманивал его себе, предлагая деньги, которые не получает ни один инженер.

Очередь кончилась, оставшуюся полбанки я с сожалением ставлю в тумбочку. Все шестеро ритмично жуют и нахально улыбаются. Если бы они знали, что их ждет!

Через несколько дней приходит письмо от тети. Почитав его, я злорадно посмеиваюсь, вечером созываю собрание нашей комнаты и зачитываю письмо вслух.
«…Прости меня, я очень перед тобой виновата», пишет тетя, «ты помнишь нашего кота? Так он взбесился. Вечером, когда я для тебя перетапливала масло с медом, он крутился около стола, ты знаешь как оно сильно пахнет. Чтобы быстрее остыло, я оставила кастрюльку открытой на плите, и он каким-то образом туда залез! Может быть, даже полизал масло. А на следующий день кот стал как сумасшедший носится по квартире, и я вызвала ветеринара. Он поставил диагноз – бешенство и забрал кота с собой. Почему я это тебе рассказываю: бедный кот мог заразить это масло, так что ты его немедленно выбрось, а если ты успел поесть, тебе надо срочно сделать прививку от бешенства. Сходи в вашу сан-эпидем станцию и получи курс из 40 уколов. Это все бесплатно».
Чтение письма было встречено настороженным молчанием.
- Как ты мог мне подложить такую свинью? - спросил Сеня, - больше ты мне не друг.
- Наконец, я от вас всех избавлюсь, - обрадовался Гена.
- Больше к моему аккордеону не подходи, - приказал Сева.
- За такие вещи делают темную, - сообщил Леша.
- Если я заболею, то первым кого я укушу, будешь ты, - пригрозил Толя.
- Теперь контрамарка тебе не нужна, - объявил Юра, - ты можешь заразить весь стадион.
Никто из нас делать уколы не пошел, никто не заболел и постепенно эта история стала забываться, пока не пришла от тети новая посылка. Когда я стал ее открывать все демонстративно отвернулись.

Позднее я узнал, что тетя, предполагая, что по легкомыслию я не пойду делать уколы, сама позвонила в сан-эпидем станцию и попросила меня вызвать для прививок. Ей ответили, что бешенство через еду не передается, а только если попадет в кровь от укуса…

В моем институтском альбоме на последней странице изображена карта Советского Союза, на которой размещены фотографии выпускников и города, куда после получения дипломов нас позвала Родина и коммунистическая партия. Разве мы могли отказаться? Это сейчас институты заманивают абитуриентов обещаниями трудоустройства после успешного завершения учебы, а тогда мы были просто обязаны отправиться в назначенное «глухое селение», как поется в фильме «Весна на Заречной улице».
Я рассматриваю фотографии и вспоминаю судьбы шести ребят, с которыми прожил в одной комнате все пять лет.

С Сеней после окончания института мы долго переписывались, он быстро продвигался по службе. Через несколько лет он стал управляющим строительным трестом в большом городе, и я интересовался, нужен ли ему хороший инженер-механик – это я, и выделит ли он мне в память о знаменитом бутерброде квартиру? А потом мое письмо вернулось с пометкой «Адресат выбыл» и больше известий от него не приходило.

Гена женился на своей учительнице, чего я от него не ожидал. Рассказывали, что она много болеет, и Гена за ней трогательно ухаживает. Пойди узнай человека! Я встретился с ним через 30 лет на юбилее нашего института. Приехал он на служебной машине и в ресторане произнес короткую, но впечатляющую речь.
- Ребята, давайте никогда не забывать наше студенческое время и всегда помнить друг друга. И как бы высоко не поднялся кто-нибудь из нас, но для студенческого друга всегда чтобы нашлось место в нашем сердце.
Подвыпив, Гена стал мне жаловаться на своего сына, который пошел в матросы.
- Представляешь, что говорит мне этот балбес? Он хочет жениться на буфетчице своего парохода! Да она спала со всем экипажем! Уж если ты хочешь жениться на поддержанной бабе, - говорю я ему, - женись на моей секретарше. Я один с ней сплю!..

Сева на юбилейной встрече рассказывал о своей работе в качестве торгового представителя в Германии. Он торговал советской техникой и пробыл там три года. Хотел бы больше, но, видимо, кому-то из начальства не угодил или не привез ценный подарок. Севе очень понравились немецкие предприниматели.
- Сидим мы в ресторане, - рассказывал он, - выпиваем и обсуждаем очередной контракт. Наконец, договорились о сумме, немец подает мне руку и говорит "Абгемахт!".
- Надо составить письменный документ, - говорю я.
А он говорит:
- Разве моего слова недостаточно? Ну хорошо.
Немец берет со стола салфетку, выводит на ней пеплом сигары цифру договора.
- Вот тебе и документ!

Леша на пятом курсе женился на подруге, которую приводил в нашу комнату, и они уехали вместе на один завод. У него родился сын, а потом я узнал, что Леша умер - самый первый из моих однокурсников. Это были следы войны.

Толя попал в военные, у нас уже были воинские звания лейтенантов, присвоенные нам военной кафедрой. Я слышал, что он долгое время служил в Кушке - самой южной точке Советского Союза, где температура летом 40 и больше. Он дослужился до майора. Наверное, строил пограничные укрепления с Афганистаном. Когда началась афганская война, надеюсь, он уже вышел в отставку.

Юру все-таки уговорил городской тренер, он взял академотпуск и стал играть за сборную города. Потом получил травму и вернулся в институт доучиваться. Что с ним было дальше – не знаю.

Я тоже помотался по стране, но об этом в другой раз.

А вот обещанный рецепт масла с медом.
Сначала надо перетопить сливочное масло. Наполните кастрюлю водой на одну четверть объёма. Нагрейте воду до 40-45 °C и погрузите в неё масло, нарезанное кусочками. Доведите воду до кипения. Когда масло растопится дайте ему отстояться, затем чистый прозрачный жир слейте в отдельную ёмкость. В небольшой миске смешайте перетопленное сливочное масло с жидким медом до однородной консистенции. Выложите в сервировочную посуду и охладите. На килограмм сливочного масле идет полкило меда. Вот и весь рецепт.
Теперь отрежьте кусок черного хлеба и густо намажьте его полученной смесью.
Приятного аппетита!