О новогодности

                О новогодности.

 Новый год, это праздник, это символ светлого нового, освежающего нашу жизнь. И пусть он будет таким и ныне, и присно, и во веки веков. И чтобы сделать его праздником, нам с лихвой хватает того, что Земля завершает очередной оборот вокруг Солнца и начинает новый. Не будь этого повода,  мы нашли бы другой, ибо в нашу дробную жизнь с её числительными буднями так хочется внести больше знаменательных встреч со звоном бокалов. Вот почему разные народы отмечают Новый год  по своим поводам. Да и у нас, если вспомнить историю, мы отмечали его и в марте, и в сентябре.
 Но если можно отмечать Новый год в любой день года, то не означает ли это, что на самом деле Новый год не такой уж и новый, не такой уж и уникальный?
 Неужели наша жизнь есть пребывание, которая нарезано на одинаковые порции дней, годов, представляющие собой массив бесконечных повторений?

   Дело в том, что на нашей земле хозяйничает энтропия,  которая предрекает всему телесному и вещественному уничтожение и смерть. Конкретным выражением энтропии, её ипостасью есть фрактальное пространство-время, то есть, временность, бренность всего.
   И получается, что реально существует только становящееся настоящее, а прошлое-это то, чего уже нет, а будущее-это то, чего еще нет.  Ибо энтропия есть последовательность, неодновременность реализации прошлого, настоящего и будущего. А все эти минуты, часы, года означают всего лишь темпы временности нашей жизни, её неминуемый конец. Так стоит ли отличать эти клонированные года, приближающие нас к смерти?
 
   Стоит, ибо мы своими отмечаниями прерываем безнадёгу сизифова кружения в нашем мире.  Мы не только прерываем, но и пытаемся эти года превратить в эпохи.
А это уже противостояние энтропии, ибо эпохи это уже не клонированные годы, они уже зависят от разума.  Именно эпохи показывают нам на присутствие, на участие разума в делах Вселенной. Вселенная существует только потому, что существуют силы, которые борются с энтропией.  Это силы восстановления,  силы сотворения, силы вечности и бессмертия, силы разума.
 
   Разумность определяется, прежде всего, активностью и ещё раз активностью. Активность проявляется тогда, когда от защиты, от парирования ударов организмы и целостности сами переходят в перманентную атаку, диктуя окружающим свою волю.  Это существенно корректирует наши знания о зарождении жизни. Зарождение произошло не только потому, что набор молекул попал в благоприятные условия, но и благодаря всё усиливающейся активности зарождающихся из этих молекул организмов, которые уже сами стали диктовать условия окружающей среде. Короче говоря, пора перестать по запахам на кухне определять, что там готовиться, а надо самим становиться у плиты и готовить то, что хочется. Мы не должны рабски зависеть от обстоятельств,  от разных целей и смыслов, настойчиво  подсовываемых  нам причинно-следственными отношениями, которые есть одно из проявлений энтропии.
 
    Нам надо понять, что нет смысла жизни, который на все века и на все пространства, единый и абсолютный. Это вовсе не светоч в перспективной дали, не икона наконец.
Смысл жизни не выявляется как нечто давно существующее, смысл жизни создаётся и творится разумом, творится нами. Сотворение смысла жизни и есть смысл жизни разума. Именно такой смысл жизни определяет нашу креативность, определяет, свободны ли мы осваивать всё так, как  нам этого  хочется, не приемля в этом деле никаких светочей, никаких навеки поставленных маяков.