Лог. История из детства

  Мой брат купил себе домик в деревне. Приличный такой домик, аккуратный снаружи и просторный внутри. К домику, как и положено, прилагается целое  деревенское подворье.

  Всё тут есть и банька и сарайка, и дровеник. Большой деревенский огород, не в пример жалким шести соткам обычного садового участка. Простор! Ветер гуляет, деревья качаются, ярко светит солнце. Деревенское счастье, крепко приправленное запахом дыма из печных труб и заливистым лаем  дворовых собак вперемешку  с  громким  «кукареку», соседских петухов. Сладко пахнет сеном,  и ноги увязают в жирной, щедро умащенной навозом огородной земле.

  Люблю прогулки по огороду: «Что у нас тут? А здесь, что растет? Старые кусты смородины, несомненно нужно обновить, жимолость тоже, уже огромная и заросшая. Ещё какие-то кусты растут прямо по краю участка?»

 Участок под огород ровный и простирается далеко вперед, по контуру почти бесформенный. Очертания невнятны. Я шла, долго изучая посадки пока, наконец не достигла забора. Прямо за бесцветным, развалившимся старым забором был резкий обрыв. Глубокий лог опоясывал огород и несколько соседних участков, извиваясь гигантским, пестрым полозом без хвоста и головы, спрятанными где-то за поворотом, в обе стороны от участка.

  В горле запершило от насыщенного дымом воздуха, и появился комок, то ли  из слёз, то ли  из наплывших откуда то  далеко, из детства, воспоминаний.

  Когда я была совсем малюсенькой, три-четыре  годика, мы с мамой и папой жили в частном секторе Новосибирска. Маленький домик топился простой русской печкой, углём. А уголь хранился на балконе. В маленьком одноэтажном домике был балкон? Да, да, да. Он нависал над логом! Точно таким же большим, извилистым логом, какой опоясывал сейчас огород моего брата.

  На балконе стоял большой деревянный ящик с углём. Передняя стенка ящика была короче задней, а так же могла откидываться на шарнирах до середины  ящика, когда в нем оставалось уже мало угля. Около ящика стояла небольшая скамеечка, а в самом угле лежал железный совок.

  Я ходила гулять на балкон и копалась совком в углях, как в песочнице.

  Была зима. Снежная, но теплая. Я встала на скамеечку и схватилась обеими ручонками за перила угольного балкона, а в руке держала совок! Совок вырвался из руки, как сыр у вороны из клюва, и полетел вниз на дно лога, чуть ли не до половины уже засыпанного сверкающим на солнце снегом.

  Я перевалилась через перилки, наблюдая за стремительным полетом совочка, и даже увидела, как он на всей скорости ушел глубоко в сугроб не оставив на поверхности  даже пулевого отверстия, как признака указывающего на место его приземления и...маленьким качанчиком полетела вслед за своей лопаткой.

  Что было там, в сугробе я не помню, видимо, я ничего не видела. И сколько времени я проторчала в нем, болтая на поверхности ногами в маленьких белых валеночках, тоже. Помню только мужика, его черную полосатую телогрейку, пропахшую печным дымом и табаком, в которую я постоянно тыкалась носом, пока он громко ругаясь на всю округу, вытаскивал меня из лога.
 
  Как потом он ругал мою маму, стенающую и размахивающую руками, за то, что она не досмотрела за мной.

  Помню, как я сидела в большой хромированной ванне с горячей водой, а мама рядом на корточках, смотрела на меня большими, испуганными карими глазами.