Нина

Без стука входит девочка с серьёзным лицом. Одна. Лет десяти на вид. Точно не больше двенадцати. А я как раз поднялся с рабочего кресла к чайнику, и встретил даму, как полагается, стоя.

- Привет! – говорю я ей с улыбкой. Она мне сразу понравилась диковатой повадкой.
- Привет, - неохотно отзывается она. Видно, что отдаёт должное воспитанности, но не хочет, чтобы её замечали. Похоже, ничего хорошего она от меня не ждёт. Даю ей время освоиться.

Сегодня в моём центре наблюдения за Вселенной день открытых дверей.

В её лице уже чуть меньше напряжённости и сомнений «уйти-не уйти». Радуюсь, что удалось не спугнуть её. До сих пор ко мне забредали только люди зрелого возраста. А тут – девочка.  Настоящая. С длинными тёмными волосами. С миндалевидными карими глазами. В платьице. И – одна.

...Комета из космоса, в сиянии своих волос и юности, с любопытным взглядом и мимикой подчёркнутой независимости.

Рассматривает мой рабочий кабинет. Тут есть, что рассматривать, всё в загадочных компьютерных экранах. Множество другой магической аппаратуры и какие-то уж совсем непонятные штуки. А в особых окнах открывается вид на Вселенную. Окна - настоящие, не компьютерные, виды - живые. Не скрывая радости, наблюдаю за  девочкой.

- Как тебя зовут?
- Нина, - отвечает почти с недоумением, зачем бы мне могло понадобиться её имя.
- Нина?! Как это удивительно! Красивое имя у тебя! Так звали мою бабушку! – я и в самом деле верю в свои слова, она это чувствует, ощупывает меня взглядом, потом немного улыбается, чуть оттаяв от такого неожиданного радушия.

- Ты… путешествуешь одна? – спрашиваю её.  Надо же как-то начать разговор.
- Да, - отвечает она без тени сомнения. И так много в этом мгновении содержательности. Она, с позиции стереотипов, соврала? Ну, разумеется. Но было ли целью меня обмануть? Нет, конечно. Просто девочке неинтересно объяснять всё дуракам. А кто надо, тот поймёт: девочка хочет, чтобы её считали самостоятельной. И точка. Поэтому я принимаю её ответ как должное.

- Если хочешь, то можешь посидеть в моём кресле, – гостеприимно предлагаю я ей, указывая на пустующее кресло загадочной конструкции, расположенное так, чтобы удобно было смотреть на Вселенную через настоящие окна, не теряя из виду и компьютеров. Она молчит, сомневаясь и ещё немного боясь.

- Смотри, - продолжаю я, подчёркивая искренность своего предложения, - тут есть ступенька, а вот так ты можешь на него взобраться, и оттуда тебе будет гораздо  виднее наша Вселенная. Решать тебе,  – и делаю вид, что мне всё равно.

Девочка, немного посомневавшись, взбирается в кресло. Она сразу оценивает преимущества, и на её лице проступает живая радость. Она выглядит куда как более довольной, чем когда вошла. Расслабленно располагается в кресле, и вдруг с интересом смотрит мне в глаза – совсем иным уже взглядом, полным радости и оживления, и, возможно, с каплей благодарности и доверчивости.

- Какая хорошая девочка, - думаю я, проникаясь к ней всё большей симпатией. Именно живые виды пришлись ей по душе, несмотря на огромное количество мёртвой магии вокруг, в машинах, компьютерах, тумблерах, во всей этой мощи. – Её же душу оживляет красота настоящей жизни.

Мы немного молчим, вместе рассматривая Вселенную. Потом я решаюсь спросить:

- А ты откуда пришла ко мне?
- Я из Албани!
- Вот как? – меня берут сомнения. Албанская девочка? - А где это, место такое?
- Это такой город в Австралии.
- О! А я подумал про другое, представляешь?! Есть такая страна в Европе, на Средиземном море, называется Албания. Решил, что ты оттуда.

Девочка довольно хохочет, так быстро-быстро, по-детски, будто звонкий дробный перестук каблучков по деревянному гулкому полу.

- Нееет! – она искренне радуется недоразумению, - я не из Албании!

Она весело, чуть искоса, смотрит на меня сверху вниз, развернувшись на кресле вполоборота, обнажая ровные зубы в красивой улыбке, и в этот момент ей уже не вполне удаётся скрыть свой живой ум и уже формирующуюся взрослую проницательность. Я чувствую сокращение дистанции общения между нами. Она доверила мне свой смех.

Мы ещё немного молчим вместе.

Осмелев, она стала спрашивать меня об аппаратуре. Быть может, из вежливости, но, скорее, из любопытства, а, может, и просто, чтобы поболтать со мной, ведь я оказался не так уж и страшен, как чудилось…

Я, как мог, пытался объяснить, на сказочном языке, чтобы было понятно. Она часто благодарно кивала, выслушивая меня с очень внимательным лицом. Какая хорошая девочка, бывает же такое. Иногда мой внутренний критик колол меня, и я понимал, что выражаюсь неясно для такой маленькой девочки, пусть даже и очень проницательной.

Интересно, она не желает показать, что не понимает, чтобы не выглядеть непонятливой? Или не желает быть неблагодарной? Быть может, это снова её независимый характер - она не станет уточнять, даже если поняла не всё, а сама постепенно обдумает, что к чему? Особенная девочка. И - тактичная, не хочет усложнять милую атмосферу вопросами.

Похоже, последнее в немалой степени, ведь она не по годам мудра, пусть, возможно, не сознавая этого полностью.  Ещё не став испорченной и расщеплённой на слишком большое множество специализированных, "взрослых" масок-ролей. Она умеет прятаться, любит быть незамеченной, независимой, и потому выдержала дольше других в цельном состоянии.

Она чувствует хрупкость дружеской, доброжелательной атмосферы и умеет её беречь и поддерживать. Ещё не убежала от своей души в якобы важные заботы, ещё живёт в своём особом мире, охраняя его от непосвящённых.

... Мы так запросто болтали! И это было здорово! Но, как это бывает в плохих снах, явились какие-то ещё люди. Очень "взрослые". Они стали вклиниваться в беседу. С "умными" лицами. Не подавая вида, что они ревнуют меня к девочке. Ведь все они пришли ко мне на экскурсию, в редкое место. Такое бывает, возможно, раз в жизни. И только я могу рассказать им об этом месте; а вопросы есть у всех, и всем хочется внимания…

Девочка ещё спрашивала меня что-то про межгалактический язык образов, а я пытался упростить разговор через атрибуты самовыражения и независимости, и, как мог, пояснял о взаимном уважении между людьми. Чтобы стало понятно, зачем он такой нужен, межгалактический…

А пришедшие люди, игнорируя разговоры об уважении, всё перебивали и перебивали, вклинивались и вклинивались, требуя внимания и к себе, на другом языке, тоже межгалактическом, но для ближней связи. Хотя сейчас всё так перепуталось.

Вдруг я заметил девочку уже у дверей. Она всё поняла. Очень тактичная, добрая и сообразительная девочка, собравшаяся уйти по-английски. Или, может быть, по-албанийски. А, может быть, ей просто стало неинтересно в обществе многих людей, и она решила зайти попозже?

- До свидания, Нина из Албани! – кричу ей вдогонку. Она не отвечает. Очень умная, независимая девочка.

Стало приятно, когда она вскоре пришла снова, уже с другим выражением на лице - как в место, которого она не боится, где она - своя. В обществе отца. Мы уже не разговаривали, потому что другие люди никак не уходили. Но я нашёл возможность улыбнуться, и сказать:

- Эй, Нина из Албани, привет снова! – я знаю, ей было приятно, но в обществе папы она немного отстранялась. А её папа улыбнулся. Она же с несколько смущённым видом, будто чуть неловко, скользнула мимо разговаривающих. Ещё немного посмотреть на Вселенную.