Маги, попугаи и каскадеры, гл. 4

                ЛЮБОВЬ ВСЕГДА ПОБЕЖДАЕТ!

Они миновали центральную часть города, деловой и культурный центры, и вышли в обширный богатый квартал, протянувшийся через лесополосу, и состоящий из коттеджей и особняков.

Они медленно шли вдоль высоких оград, за которыми скрывались особняки, укутанные пышным зелёным покрывалом цветущих садов. За воротами то и дело заходились собаки, изредка проносились велосипедисты и тарахтели мопеды. Ми-Пи то и дело беспокойно взлетал, делал облёт очередного двора и, разочарованный, возвращался.

- Ми-Пи, ты точно уверен, что она здесь?

- Я абсолютно ни в чём не уверен, но надежда умирает последней, да. Горько сознавать, что Кларисса сейчас сидит взаперти, понурив свою гордую головку, скучает и тоскует от недопонимания. Уж мы-то понимали друг друга с полувзгляда.

Они прошлись взад и вперёд по длинной улице,  пронизывающей городок, потом еще раз по параллельной ей, потом по нескольким перпендикулярным, обошли закоулки, и Элис подолгу терпеливо ждала, пока Ми-Пи облетал каждый сад и звал свою дорогую Клариссу. Когда он вернулся, Элис дремала под развесистой оливой. Ми-Пи разбудил её, нежно пощекотав щёку клювом. Элис проснулась и увидела перед своими глазами устрашающе крепкий клюв, зажавший красивый шоколадный батончик. Голодная Элис схватила подарок и начала жадно есть.

- Наверное, соколица ошиблась. Клариссы здесь нет, - сказал Ми-Пи, отдышавшись.
- Или её держат в доме и не выпускают погулять. Может быть, она просто не слышит тебя из-за толстых стен?

- Обижаешь. Её слуху можно позавидовать.

- Я думаю, надо выждать – и снова поискать, а затем отправиться дальше. Скоро вечер, Ми-Пи, я не знаю, как ты, а мне надо поискать ночлег, и подешевле, либо возвращаться в гостиницу. Что-то не очень хочется ночевать на улице. Я всё-таки не бомжиха какая, а королевская дочь, да…

- Ну… - задумался Ми-Пи. – Раз не работает наша внутренняя связь, значит, она и впрямь за толстыми стенами. Очень-очень толстыми. Это очень печально. Да…

Они прошлись третий раз из конца в конец – у Элис уже буквально подкашивались ноги от усталости. И вдруг удача улыбнулась им.

- Я чувствую её! Я слышу её голос! Она вышла из-за толстых стен! – заволновался Ми-Пи, запрыгал на плече Элис и издал призывный высокий клёкот, и еще, и еще: - Пусть услышит, что я близко!

И он снялся с плеча и перелетел через высокую ограду с частыми кирпичными столбиками, не переставая подавать голос. Элис посмотрела сквозь узкую прорезь в ограде – и ничего толком не увидела. Буйная зелень сада, тёмные высокие кипарисы, уголок белоснежного особняка – по всему, дом богатый. Интересно, какие люди там живут? Не факт, что настолько уж жестокие и несговорчивые. Может быть, Клариссу можно выкупить? Но где взять деньги? У Элис есть перстень Ули и жемчужное ожерелье, но оно – память о маме, и к тому же, вещички магические, им нечего делать в чужих руках, опасно для памяти Гелинор.

Можно ещё попробовать наняться – ну, кухаркой, там, горничной, садовницей. А если им не нужны работники? Она подошла к воротам и, поколебавшись, нажала на звонок – раз, и ещё раз, и ещё. Мисюсь её простит, да.

За воротами была тишина. Никто не откликнулся на звонок, никто не вышел. Что ж, это к лучшему.

…Ми-Пи не было очень долго – но вот он слетел к Элис, взбудораженный, непрерывно взмахивая крыльями и подрагивая хвостом, заговорил возбуждённо: - Я нашёл её. Она сидит в клетке. Закрытой клетке. Красивой золочёной клетке, как рабыня восточного владыки. В полной депрессии. С закрытыми глазами. Не желая ничего видеть и слышать. Да. Мы никак не могли расстаться – мы разговаривали глазами, опасаясь подать голос. Я не смог открыть клетку – там какой-то хитрый запор. Они очень берегут её. Очень… Да!  - Ми-Пи едва не плакал от обиды и бессилия.

- Ми-Пи, я попробую что-нибудь сделать. Для этого мне придётся проникнуть в поместье. Ми-Пи, как ты думаешь, меня впустят внутрь?

- Сомневаюсь. Ты одета, как бродяга. У тебя нет документов. Я изучил людей. Поверь мне, они много хуже птичностей, да. Даже Кар-зубые – и то знают, что такое птичья честь.

- Значит, это я должна позабыть, что такое честь, и забираться в чужой дом, точно вор? Ты хочешь сказать, что люди настолько бесчестны, да? – возмутилась Элис. – Хорошего же ты мнения о нас!

- Моё мнение рождено моим опытом, - отвечал Ми-Пи. – У вас напрочь отсутствует природная этика. Нас тоже когда-то привезли в Гегемонию в вонючем мешке, заполненном спиртными парами, мы едва выжили. Знаешь, сколько птичностей погибло в этом налёте браконьеров? А среди них были настоящие учёные, философы, поэты и лингвисты-полиглоты. Да-да!

- Прости, Ми-Пи. Я не браконьер, я никогда бы не подняла руку на цивилизованного попугая. Ты считаешь, что я должна расплачиваться за их зверства, залезая в чужой сад? По-твоему, это этично? Да?

- Отнять у того, кому не принадлежит – этично. И потом, я совсем не хотел тебя обидеть. Ты – другая, особенная, да-да.

- Премного благодарна, - раскланялась Элис.

- Поэтому, если тебя коробит – не совершай неэтичного поступка. Я уж как-нибудь сам… - Ми-Пи всхлипнул и отвернулся.

- Ладно, ладно, только не плачь. Знаешь, мне в жизни приходилось воровать в похожей ситуации – чтобы вернуться домой, нужно было добыть информационный кристалл, много лет назад украденный. Я с другом лезла на башню, на страшную высоту, потом пришлось сражаться с вредным старикашкой, который этот кристалл присвоил.

- Я бы запросто туда долетел!

- Не сомневаюсь, но у меня не было крыльев, и думаю, отрасти им не суждено. Поэтому придётся лезть через забор. А ты разведай-ка обстановку, чтобы без проколов. Кстати, как там насчёт собак? Если есть собаки, я не полезу, это точно. Бывают настолько стервозные, что молчат-молчат, а потом ка-ак выскочат! Мне такой радости не надо.

- Что ты, никаких собак в помине. Но, к сожалению, имеется кот. Очень большой кот. Рыжий. И, кажется, бесполезный по причине полной ожирелости – он ходит вперевалку, морда шириной превосходит длину, а пузо свисает между лапами аж до земли. А главное, заметь – там никаких признаков людей. Дом пуст. Поэтому надо ковать железо. Да!

Радостный Мисюсь улетел и вернулся очень скоро: - Есть местечко, где в кирпичном столбике имеется пролом, потому как туда завалилось старое дерево. Только будь осторожна – внизу навалены свежие кирпичи, мешок с цементом, вёдра и корыто – по всему, да, ограду собрались ремонтировать.

Элис, за последние месяцы привыкшая ко всяким непредсказуемым происшествиям и катаклизмам, отнеслась к очередному испытанию как к чему-то рядовому.

«Подумать только, всего лишь несколько месяцев – а сколько они вместили в себя! Иной и за всю жизнь столько не увидит и не переживёт. Да!» – вздохнула про себя Элис. Она оглянулась по сторонам, дождалась, пока проедет вереница машин и улица опустеет, подпрыгнула, ухватилась за кончик сука, подтянулась и забросила ноги наверх. Опа! Есть! Проще пареной репы.
 
А что, в этом есть какая-то прелесть. Словно она попала в детство, к дядюшке под Тамбов, где с ребятами лазила за яблоками по чужим огородам. Не потому, что позарез нужны были яблоки, а просто из ребяческой удали и желания быть наравне с мальчишками. Но то было баловство, а теперь ей предстоит совершить благородный поступок. И она, припомнив, как они с Ули выскакивали из окон, спрыгнула вниз…

…Роскошный, ухоженный сад, прекрасный белый дом с большими окнами. Элис осторожно и бесшумно ступала по асфальтовой дорожке, обсаженной кустами махрового жасмина и роз. Где-то в глубине журчала вода – или ручеёк, или маленький фонтанчик.

Клетку с попугаихой она нашла сразу. Прекрасная Кларисса – бежевато-серенькая, с хохолком, изысканным сине-зелёным нагрудничком и изящным жёлтым хвостом, неподвижно сидела, нахохлившись, в большой золочёной клетке, грустная и потерянная. А клетка висела на красиво изогнутом суку дерева, протянувшегося к веранде. Она даже не прореагировала, когда Элис на цыпочках, пригибаясь, подобралась к клетке. Но когда Элис коснулась дверцы, Кларисса встрепенулась, открыла ярко-голубой, любопытный глаз и вздрогнула от испуга.

- Кларисса, - шепнула Элис. – Не бойся. Я от Э-Клэра. Я пришла помочь тебе, да!

Дверца оказалась закрыта на электронный замочек: такие должны были бы открываться дистанционным пультом – но у Элис не было дистанционного пульта. Элис протянула руку и с усилием попыталась подёргать хитроумный запор – бесполезно. Ей не оставалось ничего другого, как поступить самым варварским образом: сбить защёлку камнем. Она изрядно повозилась, искорёжила и погнула часть прутьев. Кларисса волновалась и постанывала – и тут к ней слетел Ми-Пи.

- Прочь от моей птицы! – услышала Элис звонкий детский голос и застыла с поднятой рукой, но Клариссы уже и след простыл. Элис слышала, как она шуршит листвой, убегая вверх по дереву вместе с Ми-Пи.

 Элис обернулась и обомлела – она увидела, как по асфальтированной дорожке из дальнего конца сада к ней едет инвалидная коляска, а в коляске сидит девочка лет восьми в жестком корсете. Девочка была напугана, но всё равно летела прямо на неё.

- Кто ты такая? – гневно вскрикнула девочка и зажала себе рот рукой, увидев пустую клетку: - Ах! Моя птичечка! Моя Марочка! Где ты? Мара, Мара, Мара, птичечка, иди сюда!

- Девочка, - сказала потрясённая Элис. – Постой, не плачь, давай объяснимся…

- Ты – воровка! Что с тобой объясняться! Сейчас придёт бабушка, она тебе задаст! Она вызовет полицию и позвонит папе в город!

- Прости, я не вполне воровка. Мне жаль, что не удалось поговорить раньше.

- О чём с тобой говорить? – девочка разрыдалась, и Элис едва не зарыдала следом; ей стало стыдно.

- Сначала давай попробуем называть друг друга по именам. Меня зовут Элис, а тебя как?

- Я – Миранда! Этой мой дом, мой сад и моя птичка!

- Почему ты одна здесь, Миранда?

- Потому что папа отправился в королевский дворец просить Королеву, чтобы она меня вылечила! Сняла заклятие! Папа скоро вернется и покажет вам!

Эллис проглотила вдруг подступивший ком.

- Ну, не так уж скоро, - сказала она и попыталась улыбнуться. – Путь до Дворца долог и кишит приключениями и магами. А птичка… Она должна стать ручной и говорящей, а для этого быть абсолютно счастливой! А ваша птичка несчастна – ведь её разлучили с любимым… - Голос Элис дрогнул. – И если птичка вами куплена, то это ещё не значит, что она – ваша.

- Нет, наша!

- Эта птичка не может быть чьей-то, - мягко сказала Элис. – Она ничья. Она сама по себе, своя собственная птичка, свободная птичья личность. И у неё есть муж, который ради неё прилетел издалека. А я просто помогаю своему другу.

- Но зачем же воровать? Это нечестно!

- Прости. Я виновата. Но раз уж так случилось, я попробую загладить вину.

И Элис крикнула, задрав голову вверх: - Э-Клэр, Кларисса, пожалуйста, спуститесь к нам! Я же знаю, вы тут, среди ветвей!

Две настороженные птицы неслышно возникли в листве, ловко перебирая лапами, спустились по суку, готовые в любой момент взмыть. Э-Клэр деликатно кашлянул.

- Ах, - сказала очарованная девочка. – Птичечки! Красивые! Сразу две! Почему они не могут жить здесь, сразу две?

- Конечно, они могут. Но они должны быть уверены, что никто не ограничит их свободу, никто не покусится на их частную жизнь. Ведь ты, наверное, даже не знаешь, что они говорящие?

- Они не могут говорить! – убеждённо сказала девочка. – Я разговариваю с ней каждый день, спрашиваю «Как дела, как здоровье, как настроение?», а она никогда мне не отвечает, только вздыхает.

- Это потому, что она тоскует по своему мужу. Если бы ты тосковала и грустила, ты захотела бы каждый день отвечать на одни и те же глупые вопросы?

- Не знаю… - озадаченно ответила девочка. – Наверное, нет…

Вдруг на подлокотнике кресла зазвонил телефон, Миранда схватила трубку: - Да, бабусечка?

Элис и попугаи напряглись. Миранда пристально поглядела на них и вздохнула: - Всё в порядке, бабусечка, не волнуйся. Нет, ничего не беспокоит. Не болит. Я? Я… гуляю с Марочкой. Можешь спокойно пить чай с тётей Эфой. Что? Сюрприз? Ах! – выдохнула она. – Щеночек, да? Бабусечка, я угадала, ты привезёшь щеночка? – Девочка едва не запрыгала в коляске от радости и положила трубку.

- Ура, ура, ура! – запела девочка. – У меня будет щеночек!

Элис перевела дух: - Ну вот, видишь, как всё замечательно. У тебя есть кот, будет щенок.

- Но не будет птичечки…

- Думаю, можно договориться, - вмешался Э-Клэр. – Мы с Клариссой не будем жить в клетках, мы хотим иметь право путешествовать и познавать миры, ибо нет ничего увлекательней и прекрасней свободы передвижения. Но мы обязательно будем время от времени возвращаться, чтобы навестить тебя, Миранда. Гораздо приятнее общаться, когда тебя не заставляют любить насильно. Ты согласна, Кларисса?

Кларисса степенно кивнула.

- Вы и вправду будете навещать меня?

- Мы будем прилетать к тебе! – пообещал Э-Клэр. – Свободная птичность сделает это с радостью. А вы пообещаете не ловить нас. Наверное, в один прекрасный день мы вернёмся, чтобы обзавестись потомством в этом прекрасном саду!

Кларисса взмахнула крыльями и нежно чирикнула.

- Обещаю! – поклялась девочка, прижимая руки к груди.

- Ну вот. Миранда, будь счастлива, а мне пора уходить, - сказала Элис. – И лучше сделать ноги, пока бабуся не вернулась.

- Вам открыть ворота?

– Ммм… Я всё-таки воспользуюсь прежним путём. А ты сумеешь сама с ней объясниться?

- Конечно! Я уже взрослая, и это моя птичечка, я скажу, что нечаянно оставила клетку открытой… нет, что налетел  Мутуся… нет, вихрь и опрокинул её… опять нет. Я скажу… Скажу… Скажу, что у неё есть муж, и что я отпустила её. Сама. Отпустила на свободу! Чтобы она могла вывести птенчиков!

- Yes! – воскликнула Элис.

Миранда восхищённо наблюдала, как ловко Элис карабкается на дерево, чтобы перейти на ограду и затем спрыгнуть на дорогу.

- Я тоже когда-нибудь научусь так лазать и прыгать! – сказала она себе. – Обязательно!

- А куда направишься ты, Элис? – участливо спросил Ми-Пи, свесившись с ветки.

- Искать своих друзей. На них теперь вся надежда.

- Как же ты их найдёшь? Ведь ты не умеешь летать.

- Увы! А как было бы здорово оглядеть мир с высоты птичьего полёта. У меня была мысль – оставлять в каждом городе знак: «Я здесь была!» Возможно, через газету. Жаль, что я не могу, как мама, сделать это магическим методом.

- А мне жаль, что я не могу взять тебя на свои крылья. Но если ты опишешь своих друзей, обещаю послать тебе весточку, если вдруг узнаю их или услышу какие-то вести – мы, птичности, общаемся друг с другом особыми образом - у нас есть своя мобильная связь. Так что, если вдруг какая-нибудь птичность заговорит с тобой или попытается привлечь твоё внимание – не удивляйся.

- Спасибо, Ми-Пи. Это будет неоценимая помощь.

И Элис расцеловала Ми-Пи и Клариссу в шёлковые щёчки.

Расставшись с птичьей четой, Элис опять осталась одна. И опять перед нею лежал унылый, долгий, бесконечно долгий путь неизвестной длины, неизвестно куда. Но она верила, что рано или поздно встретит Клоя и Дуана, и они помогут ей воскресить маму – иначе и быть не может, они сильные, почти всемогущие. Вся надежда на них!

Элис развернула карту, улыбнулась: всего ещё один полустанок – Сойдисполль, и море приблизится к ней не во сне, а наяву. Она возлагала на Мап большие надежды: если  Онж Улз и впрямь такой мудрец, каким считала его Гелинор, он сумеет ей помочь, хотя бы советом.

Кроме того, Элис не терпелось взглянуть на своего братца, нарисованного Улзом. На кого он похож – на маму или на Эггеля? Элис необходимо увидеть своими глазами, изучить его лицо, чтобы потом узнать в любом возрасте и в любом виде: ведь дети с возрастом, бывает, так  меняются.
 
И Элис, вздохнув, зашагала прямо по пыльному полю, продуваемому всеми ветрами, чтобы срезать путь и быстрее выйти на проезжую дорогу, где можно проголосовать и поймать попутку. Казалось, что до Сойдисполля совсем рукой подать. Но ведь каким обманчивым бывает расстояние!