Бест навсегда

                For Bailey Jay
     Все же странно устроен мой мозг. Стоит забежать на минуту в неделю и окунуться в дрязги политицких говноедов, что на сайтах многочисленных геббельсами мировых СМИ, что к аналитическим говноедам, не устающим лить во славу маленького пионера Суркова затхлую водицу лютой пропаганды, что про, то и контра святого Кремля - лишь бы не мутили реальных тем с  " геть " или, хотя бы, по Махатме  " идите на х...й все и капеллой ", как в голове у меня всплыл, казалось бы, забытый эпизод из Миллера. Лысый шустрила там в тачке, везущей его с подругой по Манхеттану, умудрился залезть Моне под юбку и жадно рассматривал открывшиеся перед ним красоты. Так вот, короче, зырит он на очко и мыслит такой, чуть не вслух, ё..й в рот, такое ощущение, что через такую дырку может вывалиться лишь овечье дерьмо. Я постоянно на этом моменте угорал и катался, если читал лежа, шатался, белея, ежели процесс чтения проходил сидя или стоя. Это ж п...дец, кучер вертит башкой в кожаной фуражке, Мона стонет и рычит, а немецкий американец думает об овцах, не электрических, а настоящих. Но сегодня я не восхищался Генри, а несколько сомневался в собственной полноценности и вменяемости. Какого хера я вспомнил именно этого писателя и этот эпизод, не что - то другое, а конкретно и чотко - овечье дерьмо из дырки Моны. Начав анализировать причины и следствия, очень скоро пришел к прискорбному выводу об общей тухлой и говенной составляющей мудацкого рунета, того его сегмента, где усасывается соплями мертвецов политота моей любимой Криськи, единственной, думаю, из русскопонимающих, кому я адресую свои сказочки, как - то давно ощутив душевно - духовную близость с незнакомой в реальности тощей еврейкой. Вот зачем эти уроды херачут злободневность дегенерата Бабченки, катая пасхальные яйца с горочки стебанутой Кормухиной, летящей в небо, пердя и радуясь ? Не лучше ли им всем сходить пробздеться или выпить вина, рыбалка, опять же, бабы голые, сосать можно х...й Бэйли Джей, а не парадигм меняющихся блевотных движух Лукашенок и Х...нок, ведь так же вся жизнь пройдет, а у общества ничего не останется в памяти, кроме, вот жил гондон, ху...ил в сети фуфел ежедневно, не принося никакого удовлетворения читателям, не веселя, как я, а тупо долдоня за хас, вас, нас и Дамбас восставший в кучах. Я уже писал об этом, но можно повториться. Сука, твой же любовник усатый Гиркин прямо высказывался о сути и самом начале херни луханской и отжатии Крыма, какое, в манду, восстание, чо ты гонишь, хорек долбанутый ?  Впрочем, хер на них, убогих, лучше вернуться к Моне и Миллеру.
     - Ты чего, - опасливо пробормотал таксист, поворачиваясь смуглой рожей явного макаронника. Ишь, играет личиной. - Чего ты ?
     - Рули, - шипел змеем я, разглядывая прощелок Моны, густо заросший волосней, пахнувший жасмином и отчего - то абрикосовым лимонадом, купленным мною в том году у разносчика на пирсе Нью - Джерси. Я вылетел тогда с парома, направленный твердой рукой тормозного Хэма, только - только окучившего бродячего Ника левым хуком, перепрыгнувшего как - то магически с поезда на паром. Да он даже переобулся в валенки мудацкого черта Кадырова ! Стоял у борта, насвистывая из Тимати, и ждал момента, когда можно будет без опаски бросить меня на причал. А я страдал с похмела. Накануне мы нажрались свекольного самогона с Карлосом и нашим бухгалтером Кински, тот все похвалялся дочерью, как она сосет мужские члены, а ведь ей всего лишь двенадцать.
     - Мне сорок восемь, - сказал тогда Карлос, вставая на нетвердые ноги и хватаясь за пустую бутылку, - и хочется вот узнать : должен ли я спать до сих пор в одной постели со своим отцом ?
     Помнится, я загоготал, падая с кресла. Карлос - сирота, это все знают. Его воспитали сестры из прихода Святого Джозефа, что на Пятьдесят восьмой, какой отец ?
     - Чо ты ржешь ? - кричал Карлос, стуча бутылкой по темени Кински. - Мне действительно сорок восемь.
     - Да хоть сто тридцать, - смеялся я, рассматривая снизу полосатые носки Кински со старомодными подвязками. Как он сучил ногами ! Будто действительно помирает. Кстати, он помер той ночью. Мы выкинули его с балкона, он и разбейся прямо об асфальт. В газетах потом писали, что сбросили его уже мертвым, а смерть наступила от травмы головы, но кто поверит газетчикам, вечно они пишут всякую х...ню за пару долларов. Пидарасы. -  У тебя нет отца.
     Карлос перестал бить Кински по голове и неожиданно рухнул на диванчик, закрыв лицо руками. А я потащил бухгалтера на балкон.
     - Видишь мою бородавку ? - приставал таксист, вынуждая меня вылезти из - под юбки Моны. - Мне ее вручили во Вьетнаме.
     Господи, каких только психов не встретить в Нью - Йорке. И вот тут - то я совершенно неожиданно вспомнил, что ведь здесь же проживает леди Бонни Роттен. И это все меняет.