Дусин дневник. 23

Первое, что я увидела, зайдя в общежитие –  молодая мать, качающая коляску, что есть мочи, и смолящая «Приму», будучи беременной вторым ребёнком. Она о чём-то увлеченно разговаривала с седой вахтершей, и я была очень удивлена то ли её терпимости к этой слабости мамаши, то ли равнодушию, но скоро поняла: это ж тебе, Дусечка, не Теребиловка. Это – цивилизация!..

…Конечно, я долго не могла тосковать по Маршаку и всему тому, что с ним было связано – поначалу всё моё время, внимание и мысли захватили заботы, связанные с обустройством моего нового жилища, общение с новыми знакомыми в общежитии и на работе…

…Поселили меня с Мариной. У нас было много общего – обе любили петь, посмеяться вволю, обе были молодыми и свободными. Она играла на гитаре, и мы часто что-то с ней пели, стараясь выбирать такое, чтобы на два голоса получалось. Работала она где-то в конторе, но почему-то это скрывала, просила звать себя Миркой (от загадочного Мариам)  и малознакомым людям с гордостью сообщала, что является студенткой  исторического факультета Уральского государственного университета. При этом она делалась важной и многозначительно молчаливой. Мне это не очень нравилось, но я закрывала на это глаза, ведь в целом нам с ней было интересно и весело. Тем более, что позднее я это с удовольствием компенсировала каждый раз, когда мы с ней знакомились с новыми людьми. При вопросе о том, где и кем мы работаем, Мирка неизменно представлялась студенткой, а я, чуть ли не швыркая носом, в пику Маринке простецки заявляла, что работаю уборщицей. И на вопросительные взгляды или прямые вопросы о причинах выбора такой профессии я с удовлетворением заявляла о своём таком таланте или смысле жизни в благоустройстве планеты… Мирка морщилась, а я внутренне заходилась от восторга…

А дети!..  Мне нравилось общаться с ними и думать о том, чем бы их порадовать или удивить. У меня даже появился любимчик - Женечка Безруков, которого я обожала  и была рада, когда он меня о чём-то просил, например, дать ему ещё «арбузик» - как он называл солёный огурчик, который всегда давали с жареной рыбой и «пирем»*…  Женю из садика всегда забирал папа, но как-то традиция была нарушена мамой, и на следующий день я спросила  у Женьки, где папа, на что он ответил:

- Папа чикал маму, и теперь папа ходит на костылях… 

Вот и разберись поди, кто кого «чикал»…

Еще в нашей группе был Костя Полынин, который обладал абсолютным слухом и редким голосом  -  очень низким для трёхлетнего мальчика.  Когда я поднимала детей после сна, то спрашивала у Кости:

- Ну что, Костя, у тебя опять штаны мокрые?

И он мне басом отвечал:

- Нет. А у тебя?..

Подходили октябрьские праздники, и музыкальный работник  Гера Ивановна готовила утренник. Она всегда сама писала смешные сценарии в стихах и сама же репетировала с детьми. Кстати сказать, для взрослых по сложившейся традиции, Гера Ивановна тоже писала сценарии к капустникам на каждый праздник, и ни один из сотрудников, кроме самого автора, до самого конца не знал всего сюжета, лишь только свою роль и после каких слов ему нужно выходить. Так что, каждый праздник для каждого участника был настоящим «Голубым огоньком». Думаю, и для нашей сочинительницы – тоже, ведь она хохотала вместе со всеми и радовалась, что праздник удался. В этот раз события на утреннике разворачивались вокруг сказки про репку. Мышкой была малюсенькая девочка с тонкими, почти прозрачными пальчиками – Наташа Воронцова. Она немного приболела, и на репетиции всё время чихала и пукала. Сначала это всех забавляло, потом привыкли… И вот – утренник. Выбежала на сцену мышка. Чихнула. И!.. Не пукнула почему-то… Зал, как по команде, грохнул.  За «кулисами» кто-то застонал…

И вот - канун седьмого ноября. Вечером в общаге были танцы. В красный уголок кто-то притащил магнитофон, столы и стулья, разные закуски – у кого что было. Благо, воспитатель была «своим парнем», и все старались ее не подводить… А мы с Миркой быстренько организовали выступление, состоящее из разных песен, общим свойством которых было то, что все они были не на русском языке. И не важно было, правильно ли мы запомнили и воспроизводили текст – всё равно никто не понимал, включая нас самих, но исполняя, мы старались изображать то, о чем пелось в песне по нашему представлению. Главное, что всё это выглядело весело и  «интернационально», а потому – в тему… Потом были танцы, закуски и всё, что полагалось к последнему. И в самый разгар веселья Юрик – местный любитель всяких походов, скалолазаний и сплавов – предложил назавтра вместо демонстрации пойти в лес. Заманчиво, но мы не знали, в чем идти.

- Ерунда, - говорит Юрик, - найдём чего-нибудь.

И ведь нашёл. Мне достался Юркин комбинезон, куртка его соседа по комнате, кроссовки одолжила Света – та самая мама… Мирке хватило куртки Юрика, всё остальное было на ней…
---------------------
* - пюре

Продолжение здесь: http://proza.ru/2019/12/28/1512