Танго в Ялте

          
                (курортный «роман» Пети Петушкова)
                Фанфик на рассказ Николая Балыкова «Танцы в Ялте».

   Как-то  Пете Петушкову, самому молодому бухгалтеру на предприятии,  посчастливилось урвать в профкоме курсовку в одну из самых лучших здравниц Крыма.
Ну что же, желаю тебе оттянуться на всю катушку!- подписывая заявление на отпуск, шутливо пожелал ему начальник.
Да я...-  не зная что ответить, засмущался Петя,-  Там ведь Черное море! А я дальше своей деревни Клюевки нигде и не был, ничего не видал.
   Достигнув солнечной Ялты, он поселился на квартире, в компании уже немолодого курортного ловеласа, которого тут давно все знали и звали просто - дядя Саша.
Не правильно ты курортную жизнь начинаешь,- как - то, сидя за игрой в шахматы,   заметил ему дядя Саша. - Всё по экзотическим местам шляешься, вдыхаешь ароматы южных растений, да любуешься памятниками Антон Павлычу,  обожатель «дам с камелиями»! - засмеялся он. Петя тоже вежливо улыбнулся.
- А я вот что тебе скажу. Торопись забить себе женщину!
- Как это забить?- тут Петя перестал улыбаться.
- Ну, в смысле занять. Бывалые курортники женщин себе ещё в поездах, самолётах занимают.   
- Но женщина ведь не сидение на концерте, чтобы её занимать.
- Много ты знаешь, на концерте! Женщины в местах отдыха делятся на несколько типов: куры — это те, которые, в основном, спят и книжки читают, а которые не куры, то львицы и тигрицы. Львицы всё ждут когда их куда-нибудь пригласят. Тигрицы же сами выбирают себе партнёра. Таким лучше не попадаться.
- А зачем это вообще-то нужно?- вдруг ни с того ни с сего спросил Петя.
- А ты для чего вообще-то сюда приехал?- искренне удивился дядя Саша.
- Ну... это... как бы... здоровье поправить.
- А без хорошего курортного романа ты ничего не поправишь. Это часть оздоровительной программы.
- Надо же,- расхохотался Петя, - А я и не знал!
- А я и не шучу,- дядя Саша вдруг куда-то засобирался, сгрёб фигуры с шахматной доски, лицо его стало серьёзным.- пойду прогуляюсь,- пояснил он,- И тебе советую.
   «Пойду и я поброжу по набережной»,- подумал Петя и стал собираться на прогулку. Надев тенниску и тщательно отутюженные брюки, вышел на улицу, прошел мимо пляжа, где в ярких, разноцветных купальниках, загорелые словно мулатки, развлекались курортницы,  и вышел к небольшому довольно обрывистому мысу.
        Со стороны пляжа из репродуктора доносилась музыка. Пел Муслим Магомаев. Его божественный голос органично вписывался в окружающее пространство: «Море вернулось говором чаек. Песней прибоя рассвет пробудив!».
      Подойдя к мысу, Петя обнаружил, что там, у самого обрыва, на  высоком камне, задумчиво уставившись в море, сидела женщина.
        Петя подошел к ней поближе и заметил, что она не молода, но весьма привлекательна: изящна, красива и очень элегантна. Увидев Петю, незнакомка вдруг порывисто встала, как будто что-то вспомнив, и быстро зашагала прочь лёгкой надземной походкой.  «Словно мотылёк!»- подумал он, глядя на удаляющуюся фигурку женщины.
       Ничего особенного, одежа простая: летнее тёмно синее платье и пляжные тапочки. Но тонкая, почти «осиная» талия, и развевающиеся за спиной волосы, покрашенные в ненатуральный голубой цвет как у Мальвины, делали её силуэт нереальным, кукольно ненастоящим.
     «Где-то я её уже видел»,- подумал Петя и тут же вспомнил: она работает официанткой в ресторане, который находился неподалеку от этого места. 
        Отдохнув на том самом камне, где только что сидела прекрасная незнакомка, Петя направился в санаторий «Садко», куда они с дядей Сашей ходили завтракать, обедать и ужинать, а также принимали разные оздоровительные процедуры.
        Оставшись вдвоём за обеденным столом, Петя решил поделиться с ним недавними впечатлениями.
- Нашел в кого влюбляться!- скривил тот губы,- Да и старовата для тебя! Влюбись лучше в молодую девку, тут их пруд пруди. Ну ты и сделал выбор!- продолжал возмущаться дядя Саша,- Ишь, любитель «дам с камелиями»! Ей уже по ср… Лет под сорок, если не больше! Да и бесполезно за ней увиваться, она ни с кем не знакомится, только сидит на берегу и смотрит часами на море.  За это её тут прозвали «престарелая Ассоль». Сколько можно принца ждать? - дядя Саша встал, вытер салфеткой рот, пренебрежительно бросил её в тарелку, будто бы это была сама «Ассоль», и прихрамывающей походкой направился в сторону «ванн».
        «Престарелую Ассоль» на самом деле звали Алёна Никоноровна, и было ей не то что под сорок, а уже как-бы под пятьдесят, но смотрелась она весьма моложаво.
         А приехала эта женщина в сей благодатный край совсем недавно. Все предшествующие годы жила она в далёком северном городишке, где нагулявшись вдрызг, сбежала сюда от своих поклонников и дурной славы, пустив слух, что постриглась в монахини, живёт де в монастыре.
       Продав свои апартаменты и вложив все накопления в маленький домик с видом на море, она стала, наконец, самой счастливой женщиной на свете. Она могла часами смотреть на море и в её душе сами собой слагались  стихи:
                Море — это выход из границ.
                Завороженного не отводишь взгляда.
                Думаешь, что приплывёт твой принц,
                Из заморского, заоблачного града?
                Ждёшь, что сбудутся весенние те сны,
                Лишь шагнёшь на палубу фрегата? 
                Море - это вечные мечты!
                Море -  это вечная утрата!
        «Мужчины приносят одно несчастье,- думала она, анализируя своё прошлое,- Ничего, совсем ничего не приобрела я от общения с ними, даже ребёночка не заделали, только в грязь втоптали, я бы своё дитя никому не доверила, а мне вообще-то  ничего не надо». И она держалась от мужского пола подальше.
       Сначала работала в одном из санаториев, наливала курортникам сероводородные ванны. Потом, устав от этого запаха, перешла работать официанткой в  небольшой ресторанчик, возле пляжа. Такая работа ей нравилась больше, здесь было сытно, на еду можно было не тратиться, а ела она совсем немного, так что все свои денежки тратила на наряды, обожала красиво одеваться. Бывало наденет новое платье, смотрит на себя в зеркало — высокая, стройная, все то ей к лицу, и будто бы на неё пошито.
        Лицо выхоленное, почти без морщин, как у молодки. Волосы, правда сильно поседели. Не беда! Зато теперь их можно красить в любой цвет. Во всём есть свои плюсы.
       У себя на родине она была танцоркой, даже одно время преподавала танец. Увлекалась этим с детства, посещала разные хореографические кружки и балетом занималась.
       А здесь нет, не танцует, только дома по утрам, в качестве разминки, кружится под музыку, так только, чтобы форму не потерять.   
        На молодого Петра она вообще не обращала внимания, а тот зачастил в их ресторанчик. Что привлекало его в этой уже немолодой фее? Может быть её неприступность? Ведь сколько уже молодых и не очень молодых девушек пытались привлечь его внимание. Иные были даже весьма навязчивыми. А тут крепость!
       Так провёл Петя всё своё свободное время в этом ресторанчике, издали наблюдая за необычной официанткой, за её лёгкой походкой, завораживающими движениями. И вот уже пришла пора ему прощаться с морем, с Чеховскими местами, как произошло одно событие, навсегда оставившее след в его душе.
        Алёна Никоноровна, как всегда, порхала между столиками под музыку, собирая грязную посуду, вытирая столики тряпочкой. Как вдруг зазвучало её любимое аргентинское танго, ноги сами собой стали двигаться в такт мелодии. Петя сидевший неподалёку, почувствовал, что вот он, наступил тот самый момент! «Лови момент!»- сказал он себе. И он его поймал.
- Станцуем?- просто предложил он. И она не смогла отказаться. Что поделаешь, ведь звучало «Танго в космосе».
         Она поставила поднос с тарелками на пустой столик и повела молодого человека, шепотом объясняя ему незнакомые для него па. И Петя танцевал, танцевал на редкость красиво и уверенно, а может быть это она была талантливым преподавателем танца. Но Петя, в общем - то и сам был не лыком шит. В своей родной Клюевке частенько хаживал в клуб на танцы.
         Любил Петро пустить «гопака» по деревне! Но здесь танго! Танец благородный! Он очень старался. И им удалось сорвать аплодисменты отдыхающих. Тем более, что Алёне Никоноровне случалось время от времени  красиво махнуть ножкой  между широких отутюженных Петиных штанин.
         В большом восторге вернулся Петр к себе на квартиру. Хотелось поделиться впечатлениями пережитого с дядей Сашей, но тот как всегда где-то полкал допоздна.
         А на завтра теплоход уже отвозил его в аэропорт. Дядя Саша конечно же сказал ему своё:
- Ну и на кой ... ты сюда приезжал?
   Но Петя был счастлив, по своему счастлив, не по дяди Сашиному. Он навсегда сохранил в памяти тот вечер и танец. Никогда он больше не видел эту женщину. Но хранил в памяти своё первое и последнее танго, как самую большую, самую драгоценную жемчужину, на большом ожерелье тайных встреч и воспоминаний, его долгой жизни.
         Что касается  Алёны Никоноровны, то она  на следующий день потеряла работу, её уволили. Директор ресторана давно хотел её заменить какой нибудь молоденькой девушкой, но всё как то повода не было, вела она себя безупречно. А тут…
- Нельзя танцевать с посетителями,- выговорил он ей,-  работать надо, за порядком следить.
         Она сидела на своём любимом мысу и смотрела как отплывает теплоход. «От мужчин одни несчастья»,- думала она. А ещё она думала на какую работу можно будет пойти. Сероводород не подойдёт, на него аллергия. Может быть горничной устроиться? Или посудомойкой в столовую? Что-нибудь всё равно найдётся. Благо санаториев, ресторанов, домов отдыха  тут в избытке.
       «О море, море, преданным скалам ты не надолго подаришь прибой!»-  над побережьем мощно звучал сильный голос Муслима Магомаева. «Надо же какой голос! Какой голос!- восхищался Петя.
       «Как эта песня хорошо сочетается с пейзажем и настроением!- думала Алёна Никоноровна,- так и хочется побежать по волнам!».
     «Море возьми меня в дальние дали парусом алым, вместе с собой!».