6. Учитель словесности

Действующие лица:

Мефисто, его не надо представлять. Роль исполняет актер, одетый в черный плащ с красной подкладкой и маску с рогами.

Доктор Фауст, также известный герой. Глуповат от природы.


Эфраим Фон Кац, ранее служил директором научного заведения, теперь  директор школы, позднее будет переведен на должность главного врача лечебницы для душевно больных, весьма жизнелюбивый тип.



Явление первое.

Мефисто и Фауст находятся в заоблачных сферах.


Мефисто. А сейчас, мой славный дружок Фауст, я покажу тебе еще одну загадку из жизни человеческой. Я посему я обращаюсь в гимназического «шкраба», то есть преподавателя, усеканто?

Фауст. Чего-чего?

Мефисто. Я вопрошаю тебя, ты усек? Усек ли меня ты, о, Фауст?

Фауст. О да, Мефисто и в теоретическом, и в познавательном планах я весь во внимании.

Мефисто. Ну, тогда зри!

Фауст. Прости, я не расслышал

Мефисто. Зри, говорю тебе!

Фауст. Зрю!
Играет страшная музыка.

Мефисто. Эй, где вы там, братишки-чертишки? Прочтите жуткое заклинание, дабы я из шкуры своей бесовской вышел, а в человечью да вошел! Слышу, слышу, с того света понимается наша славномерзопакостная братия! И волочит на плечах своих баржу, а на барже той души…. По суше тащат баржу ту бечевой и над великой немецкой рекой жалобный стон раздается…. Не страшно?

Фауст. Страшно, но продолжай.

Мефисто. А сейчас я стану учителем и как Фаустпатрон влечу за врата гимназии. Но, главное, я покажу тебе жизнь… гимназии! Жизнь учителя со всеми колдобинами, по которым движется он.


Явление второе.


Мефисто переодевается в учителя словесности и оказывается в кабинете Директора. Директор, Эфраим Фон Кац, сидит за письменным столом.

Мефисто. Здравствуйте, вы директор?

Эфраим Фон Кац. Здравствуйте, а кто же еще?

Мефисто. Простите, а вам учитель словесности нужен?

Эфраим Фон Кац. Да, еще как!

Мефисто. Я – он самый!

Эфраим Фон Кац. Кто «он самый»? Тот самый?

Мефисто. Да, нет, нет, не тот самый, успокойтесь. Я – словесник (в сторону) – тот кто на уши слова вешает.

Эфраим Фон Кац. Прошу садится.

Учитель. Спасибо, как только ребят с одной интересной идеей закручу…, непременно сяду.

Эфраим Фон Кац. Это вы о чем?

Учитель. Да, это я о том… все, о том, что настоящий учитель никогда не должен выходить за рамки школьной программы. Это его непреложный закон – только от «А» до «Я» и от «Я» до «А». А все прочее, гражданин Эфраим Фон Кац, карается общественным мнением.
Эфраим Фон Кац. Ну, от «Я» до «А» это уже некоторая вольность, но, прочем, вы мне нравитесь, хвалю, сударь. Не знаю, правда, как вас зовут? Наверное, как-нибудь благородно?

Мефисто. О, да, Ле Мефи, гражданин Эфраим Фон Кац.
Эфраим Фон Кац. А как вы относитесь к женскому полу?

Мефисто. Ну, это пол, по которому ходят женщины.
Эфраим Фон Кац. О, нет, я хочу сказать, в отношении их, женщин, вы достаточно строги?

Мефисто. Не то слово. Я святой (в сторону) – распутник, (Эфраиму Фон Кацу) – иеромонах.
Эфраим Фон Кац. Также как и я (в сторону с сожалением) – никому не нужен (к Мефисто, серьезно) – продолжайте в том же духе! А шнапс употребляете?

Мефисто. Ну, что вы, только один кефир, пять–шесть кружек на сон грядущий.

Эфраим Фон Кац (довольным голосом). Молодцом! Ну что ж, вы мне нравитесь, это также верно как Эльба впадает в Балтийское море.

Мефисто. А лошади, изволите заметить, кушают овес.

Эфраим Фон Кац. О-о! Вы, оказывается, умеете читать мысли?

Мефисто. Стараюсь, гражданин директор!
Эфраим Фон Кац. А мысли у вас какие имеются?

Мефисто. Благообразные, гражданин Эфраим Фон Кац! Точь-в-точь, как у вас, гладкие и причесанные, как маленькие барашки. А мозговая извилина подобно вам прямая и гордая как Вавилонская башня.

Эфраим Фон Кац (самолюбиво). Меня еще никто с Вавилонской башней не сравнивал, разве что медным куполом собора святого Петра. Ради такого комплимента стоит вас взять, Ле Мефи, мы все обдумаем, приходите завтра.

Мефисто. Покорно благодарю, только прежде чем обдумать, обдумайте, чем, гражданин Эфраим Фон Кац.

Эфраим Фон Кац. О, да, я помню ваш комплимент. Я буду обдумать вашу кандидатуру своей Вавилонской башней, прямой и гордой. Какие строки! Да, вы еще и поэт, Ле Мефи! М-да-а, но все поэты – вольнодумцы. Значит вы – вольнодумец?!

Мефисто. О, нет, я человек скромный и застенчивый – лишь дотронусь до красивой женщины, так весь и покраснею и всю ночь думаю – удобно ли это.
Эфраим Фон Кац. А кто ваши родители, Ле Мефи? К примеру, кто ваш отец?

Мефисто. Мой папа – французкоподанный, он гренадер. А мама – графиня и живет на нетрудовые доходы.

Эфраим Фон Кац. Я счастлив и удовлетворен, Ле Мефи, адью, мой друг, до завтра!

Занавес.