Лось исполин

 Приключения охотницы (Текст) / Вера Шкурина (Шитова). —
Волгоград : Принт, 2017.— 168 с, : ил.
      ISBN 978-5-94424-404-8               
 
Вот и закончилась полуторо месячная практика в Старых Бурасах. Распрощавшись с друзьями и подругами, я мчалась домой, как на крыльях, не могла никак дождаться рейсового автобуса, с нетерпением смотрела на гору, откуда он должен был появиться. Были последние дни августа. Погода стояла жаркой.
        У меня было одно в голове, мечты: как мы, с папой и Дмитриевичем, поедем на поиски волков и на охоту по утке.
  Пока я мечтала, подкатил автобус и, удобно устроившись на сидение, помчалась домой. Скорее домой. Автобус быстро докатил по накатанной дороге до райцентра, а сердце в груди ёкает, как соскучилась по родным.
            Во дворе, русские гончие — "Песня" и "Певец", радостно заскулили от встречи со мной.  Я, естественно, не могла пройти мимо них, оставила сумку с пожитками на тропе и бросилась обнимать и гладить гончаков, приговаривая: — Милые вы, мои, приехала, приехала, теперь я дома. Скоро пойдём на нагонку, всё лето засиделись вы на цепи. Дверь из сеней, отворилась и на крыльцо вышла мама.
— Отец! Вера приехала,— крикнула она. Он тоже, следом, вышел.
 — Здравствуй дочка,— поприветствовал папа, — ну вот и хорошо, немного разберёмся с домашними делами, да и за волками поедем. Мне балтайские передавали, что под Всеволодчиной волки балуют, овец потрепали.
              Домашних дел, конечно, оказалось много. Нужно было выкопать картофель, полить сад, колоть дрова для печки. Отец вернулся с фронта инвалидом и на учёте в парторганизации стоял в лесхозе, поэтому, эта организация, безвозмездно, на зиму ему доставляла дрова. Распилить их нанимали, а вот колоть, из года в год, приходилось мне.
      Пока я занималась хозяйственными делами, стояли погожие дни.
 Подходила середина сентября. На берёзах, некоторые ветки, стали с проседью. Клёны начали желтеть. Посечка,( порубка леса) за садом, стала одеваться в золотые одежды.
       — Папа, мы,  когда же за волками-то поедем? Спросила я,—
 ведь скоро у меня каникулы  закончатся и к 1-му октября в институт, а мы, ни разу, на охоту не сходили, всё дела и дела, хочется и отдохнуть.
—Отдохнёшь. На лекциях будешь сидеть и отдыхать. Вот, собрание с охотниками - гончатниками  проведу перед полевыми испытаниями и освобожусь,— обнадёжил он меня.
Как-то, вечером, отец говорит:
— Дочка, собирайся. Мы, с Дмитричем, договорились, на его мотоцикле поедем во Всеволодчину на подвывку. Поищем гнездо волков. Ты, на всякий случай, заряди троечку патрон шарами. Дмитриевич - это лучший друг отца, тоже израненный фронтовик.
Началась подготовка к охоте. Я зарядила патроны картечью и, на всякий случай, как велел отец, четыре патрона шарами, протёрла ружьё, уложила его в чехол, патроны в патронташ. В рюкзак положила запасную, тёплую одежду, ведь ни на один день едем, а как получится, может, и неделей не обойдёшься.
 Наутро, доложив ещё в рюкзак харчей, пошли к Дмитриевичу. Утром было прохладно, солнце ещё не  вставало из-за горы, лес, как будто, подёрнулся дымкой. Было тихо. Природа  ждала пробуждения нового дня.
Мы, с отцом, пришли к Дмитриевичу и присели на лавку у двора. Стукнула щеколда и калитка открылась. Папин друг вышел, улыбаясь.
 — Примчались? Здоровеньки булы. Щас, коня выведу и, помчимся. Открыл он ворота, выгнал мотоцикл. Отец сел в люльку, я, на заднее сидение и, помчались.
   Во всеволодченский лес приехали на заре. Мотоцикл оставили, не доезжая до леса, шёпотом распределились кто, куда пойдёт, на подслух. Мы с отцом пошли вместе. Пока шли, отец мне шепнул:
— Сначала,  я подвою матёрым, потом, если волки не ответят, минут через пять, ты Волчицей, а потом,  волчонком. — Посидим, послушаем, может, они сами, где-то завоют.
          Дмитриевич скрылся за изгибом леса. Солнышко показало первые лучики.
 — Надо торопиться, матёрые должны возвращаться к логову,— прошептал отец,— Дмитрич, подика уж, на месте.
   Мы углубились в лес метров на пятьдесят. Впереди был косогор со смешанным лесом. Метрах в тридцати, проглядывалась не большая полянка. Как и договаривались, не более пяти метров разошлись и присели. Отец опустился на колени, а я  опустилась на одно колено. Минуты две сидели не подвижно, вслушивались в звуки леса. Было так тихо, не шевелился ни один листочек на дереве. Я вслушивалась в тишину, вдруг, передо  мной зашелестела и прошмыгнула мышка и, где-то вдалеке, послышались стоны лося:
— Ух...,  Ух...   Отец, тихонько положил ружьё перед коленями, сложил руки рупором, поднёс их ко рту и завыл матёрым, затем поднял ружьё и мы стали вслушиваться в тишину. Стон — Ух...,  Ух...,  раздался снова и начал приближаться. Отец встал, подошёл ко мне и шёпотом сказал:
—  Я за тот дуб встану, а ты,  становись за этот, — показывая на дубы.
— Не шевелись и не дыши, это лось - самец, идёт на волчий вой. У них сейчас гон, период спаривания. Перезаряди быстрее ружьё шарами, если он будет нападать, стреляй.  Я, быстро, перезарядила ружьё и затаилась за деревом. Устрашающий стон лося, приближался.
      Солнце уже, на половину, взошло. Птахи стали перелетать с ветки на ветку, перекликаться между собой. Почувствовалось лёгкое дуновение ветерка и листочки, на осинках, легонько стали дрожать.  Послышался шорох в бересклетнике и на поляну вышел лось.
Непросто лось, а лось - исполин. На нижней губе бородища. Весь, как статуя. Под солнечными лучами шерсть отливала серо - коричневыми оттенками. На голове, гордо нёс рога - лопаты, с двенадцатью отростками. Это был крупный, зрелый зверь. Он искал самку, а в волчьем вое, он усмотрел соперника, шерсть на загривке поднялась. Какой же он был красивый, как изваяние, созданное талантливым скульптором. Поворачиваясь влево, вправо, он вслушивался в звуки, пытаясь определить, где же его соперник.   Я, неподвижно, стояла за деревом, заворожённая красотой этого исполина лесов и думала: — Какую же Бог  создал красоту и он, идёт на бой с соперником, может быть, на смертный бой, ради продолжения жизни  своего  рода.       
                ***