Рассвет

РАССВЕТ

(отрывки)

Глава 1. Рассвет.

   Празднование дня рождения затянулось до глубокой ночи. Ближе к полуночи за столом остались лишь самые стойкие. Сам именинник к тому времени уже мирно спал у себя в спальне.
   Ближе к утру стали расходиться и самые загулявшие гости и Олег решил, что ему тоже пора отправляться домой.

   Выйдя из подъезда, он пересёк тихий двор и вышел на широкую центральную улицу своего небольшого городка, который всё ещё спал крепким предрассветным сном.

   Постепенно небо стали затягивать тяжёлые тучи и в воздухе запахло приближающимся дождём.

   Олег любил дождь, как и эту раннюю осень, поэтому решил не спешить домой, а прогуляться в полном одиночестве по пока ещё безлюдному городу. Наслаждаясь предрассветной тишиной, он проследовал мимо закрытых магазинов и офисов, держа путь в ту сторону, где сразу за центральной площадью главная улица постепенно начинала спускаться к реке. Внизу за старыми акациями и вербами виднелся широкий пруд.

   Олег прошёл под декоративной аркой и пошёл дальше по асфальтированной дорожке, что тянулась через старый парк, а дальше - уже вдоль поросшего травой берега.

   И тут к своему немалому удивлению, Олег вдруг обнаружил, что посреди пруда на небольшом каменном островке появилось какое-то новое сооружение, которого раньше там не было. От берега к нему тянулся лёгкий мост-причал с дощатым настилом, который подходил прямо к входу в это деревянное строение.

   Ближе к берегу к причалу были привязаны рыбацкие плоскодонки и красная моторная лодка спасательной станции. Рядом с причалом раскинулся небольшой пляж.

   Крыша возведённого на острове небольшого двухэтажного здания была покрыта невзрачным оцинкованным железом. Но разукрашенные в яркие синие и жёлтые цвета стены, всё же, придавали ему более-менее весёлого виду. И, несмотря на ранний час, там уже начали появляться первые посетители, которые, пройдя по шаткому мосту-причалу, один за другим исчезали за его гостеприимно распахнутой дверью.

   Любопытство взяло верх, и Олег тоже стал спускаться к берегу по мокрой от росы скользкой траве. Он твёрдо решил выяснить, что же это за сооружение и каково его предназначение.

   На полпути к острову он на минуту остановился, чтобы уже в который раз полюбоваться красотой пруда. Поверхность воды была гладкой, как зеркало, в котором отражались низкие свинцовые тучи, предвещавшие скорый дождь. У противоположного берега рос густой камыш, а на самом берегу – старые наклонившиеся к воде ивы.

   Олег оторвал взгляд от живописного пейзажа и уже собирался продолжить свой путь, когда кто-то осторожно потянул его за рукав. Обернувшись, он увидел девушку лет двадцати в сиреневой куртке и с тёмными, заплетёнными в косу волосами.

   - Можно я буду держаться за вас? - спросила она немного неуверенно, продолжая внимательно смотреть под ноги. – А то этот причал выглядит не очень надёжным.

   У Олега не было желания заводить новое знакомство, но он, соблюдая правила приличия, всё же, согласился её проводить.

   - Вы не подскажете, что это за заведение? – поинтересовался он у своей случайной попутчицы. – Я никогда раньше его здесь не видел.

   - Я тоже, - призналась та. – Я заметила его совершенно случайно и решила зайти посмотреть.

   Её ответ немного удивил Олега.
   - Странно, - задумчиво произнёс он. – Выходит, что мы идём, не зная, куда и зачем…

   На что его спутница спокойно ответила:
   - Ничего страшного. Увидим – узнаем.

   - Логично, - согласился Олег.

   Вскоре они подошли к высокой входной двери, и его спутница прошла внутрь.
   Олег ненадолго задержался снаружи и стал осматривать странное сооружение уже с близкого расстояния. Но даже тут он не обнаружил никакой вывески, таблички или хотя бы объявления. И немного потоптавшись у входа, он всё же переступил порог.

   Внутри пахло свежими досками и хвоей. Немного дальше находилась ведущая на второй этаж лестница. Она была вся увешана еловыми ветками, из-за чего сильно походила на какой-то странный и тёмный тоннель, больше похожий на кроличью нору. Такими же еловыми ветками было увешено и всё остальное помещение, из-за чего Олег решил, что ко всему этому не достаёт лишь ёлочных игрушек. Никакой мебели или чего-либо подобного нигде не было, за исключением простых длинных скамей, расположенных вдоль всех стен.

   Под самым потолком на противоположной от входа стене красовался белый плакат с броской надписью большими красными буквами: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!»

   - Добро пожаловать… куда? – задался вполне логичным вопросом Олег, продолжая растерянно оглядываться по-сторонам. – А главное - для чего?

   Посреди просторного зала молча и неподвижно стояли два весьма странных типа в серых рясах до самого пола, подпоясанные обычными верёвками. Их лица были полностью скрыты под накинутыми на головы капюшонами, а кисти их рук - под серыми тканевыми перчатками. Также поражали их крупные габариты и рост около двух метров, а так же полная схожесть во всём.

   Один из этих «монахов-близнецов» направился (Олегу показалось, что он поплыл, не касаясь ногами пола) к женщинам, которые собрались небольшой группой недалеко от входной двери и о чём-то тихо переговаривались. Среди них находилась и его временная спутница в тёмно-сиреневой курточке.

   Закончив изучать весьма странную внутреннюю обстановку и не менее странных персонажей в серых накидках, Олег проследовал дальше. Проходя мимо второго «монаха», который остался стоять на месте, он попробовал разглядеть его скрытое капюшоном лицо. Но, похоже, тому эта идея пришлась явно не по душе. И заметив излишнее любопытство Олега, он отвернулся.

   - А что это за место, и какое мероприятие здесь намечено? – спросил Олег, желая прояснить, куда же он всё-таки попал.

   - Мужчинам – на второй этаж, - ответил своим глухим и низким голосом двухметровый тип в серой накидке, показывая в сторону завешенной еловыми ветками узкой лестницы. – Скоро сами всё узнаете.

   Олег послушался странного гида и стал осторожно подниматься наверх. Из-за низко развешенных еловых веток, ему пришлось нагибаться чуть ли не до самых ступеней, которые показались ему слишком крутыми.

   Лишь оказавшись на втором этаже, он моментально получил новую порцию странных впечатлений.
   Все стены и потолок там так же были щедро увешены еловыми ветками. Слева находились два больших круглых стола, каждый из которых свисал с потолка на трёх железных цепях. Возле них стояли и пили водку полдесятка мужиков весьма угрюмого вида.

   Рядом с лестницей, по которой поднялся Олег, стоял длинный деревянный стол, грубо сколоченный из толстых и потемневших от времени досок, из-за чего создавалось впечатление, что его позаимствовали из какого-нибудь музея средневековья. По обеим его сторонам стояли две длинные скамьи, на которых сидело несколько хмурых персонажей весьма примитивного вида. Прямо на столе валялась простая закуска и стояла выпивка. Почти никто ни о чём не разговаривал, и всё это бессмысленное действо проходило по большей части в абсолютном молчании. Лишь некоторые из немногочисленных гостей изредка перекидывались простыми короткими фразами.

   В дальнем правом от лестницы конце помещения на трёх цепях был подвешен ещё один круглый стол. Он был со всех сторон обложен всё теми же еловыми ветками, а в придачу к ним - ещё и ватой, которая, видимо, должна была изображать снег. Это место было плохо освещёно, из-за чего сильно походило на тёмную зелёную рощу и на глухую пещеру одновременно. Поблизости от него не было видно никого из присутствующих. И к тому же казалось, что все старались держаться как можно дальше оттуда.

   Олег присел на самый край установленной возле «средневекового» стола скамьи и стал внимательно изучать странно оформленное помещение с небольшими окнами. Всей своей нелепой обстановкой и хмурыми посетителями оно сильно напоминало древний и по-новогоднему украшенный кабак. Сильно бросались в глаза и крайний примитивизм и полная абсурдность всего происходящего. А тёмная и странно оформленная зелёная пещера в конце зала придавала этому месту ещё и какого-то мистического и, вместе с тем, немного зловещего оттенка.

   Вдруг из-под одного из подвешенных на цепях столов, возле которых выпивали угрюмые мужики, выбежал лилипут чуть выше метра ростом. Он гордо подтянул свои короткие штаны и заговорил кукольным голосом, тыкая пальцем в каждого из присутствующих:
   - Всё пьёте, пьёте! Хоботы в стакан макнули и сразу людьми себя почувствовали? Скоро у вас рога на головах повырастают! Мудаки вы все! Мудаки!
   Затем он скрутил фигу и стал тыкать её всем под нос, весело при этом приговаривая:
   - Вот вам! Нате! Вот вам всем!

   Но тут к нему подошёл один из мужиков, который всем своим видом походил на отпетого жлоба, и отвесил лилипуту хорошего пинка, прервав тем самым его горячую проповедь. От сильного удара тот отлетел на несколько метров и приземлился у стены.

   - Отвали от него, дебил! - послышались со всех сторон унылые голоса. – А то сам сейчас получишь, козёл…

   Пристыженный и припугнутый жлоб тут же вернулся к своему столу и опрокинул внутрь очередной стакан «успокоительного». Затем, видимо, желая загладить свою вину, он бросил скрутившемуся у стены лилипуту огурец. Тот жадно схватил его и быстро залез под «средневековый» стол, за которым сидел Олег. Кто-то из мужиков бросил обиженному проповеднику, словно собаке, кусок хлеба.

   Немного поев, тот вскоре вылез из своего укрытия и, убедившись, что больше никто не собирается его бить, снова стал смело расхаживать среди собравшихся.
   Походив с минуту от одного стола к другому, он достал из кармана огарок свечи размером с палец и коробок спичек, поставил свечку на пол, опустился перед ней на колени и зажёг. После этого он с карикатурно-торжественным видом понёс её в дальний тёмный угол. Там он потянулся на цыпочках и поставил горящую свечку на край круглого стола. После завершения этого странного действа он вернулся назад и снова стал расхаживать между столами, выпрашивая объедки.

   Олег, который внимательно следил за всеми манипуляциями лилипута, заметил, как висевший в тёмном углу стол покачнулся, когда тот совершал там свой странный и нелепый ритуал. Из-за этого горящая свеча упала и покатилась прямо к ватному «снегу», которым были обмотаны цепи. Там сразу же вспыхнул огонёк, который змейкой побежал к потолку.

   Никто кроме Олега этого не заметил. Все собравшиеся к тому времени уже были изрядно пьяны и всё так же в полном безмолвии продолжали своё унылое застолье.

   И тут неожиданно у Олега возникло стойкое и тревожное предчувствие, что если он сейчас поднимет тревогу, то все эти удивительные персонажи не только сами не станут спасаться бегством от неминуемого пожара, но и его уже оттуда не выпустят.

   Он снова внимательно присмотрелся к окружавшим его «питекантропам» и ещё больше укрепился в своём жутком предположении. От этого чувства по его спине моментально поползли холодные муравьи.

   Затем он снова взглянул на завешенный еловыми ветками потолок и заметил, что там уже стали появляться первые огоньки и едва заметные струйки дыма. С трудом скрывая свою панику, он тихо поднялся со своего места и, стараясь не делать резких движений, стал осторожно спускаться вниз. Когда он уже преодолел половину пути по крутой и крайне неудобной лестнице, то неожиданно услышал пьяное мычание одного из оставшихся наверху персонажей:
   - Никто никуда не уходит… было сказано!

   Хоть эта фраза и была адресована не Олегу, но она, всё же, заставила его в очередной раз похолодеть от накатившей на него тёмной волны ужаса.

   Оказавшись на первом этаже, он, не мешкая ни секунды, быстро направился к настежь распахнутой входной двери. Но когда он проходил через широкий холл и был уже на полпути к спасительному выходу, один из крупногабаритных «монахов» неожиданно схватил его за рукав и с невероятной силой потянул на себя.

   - Ещё рано уходить, - грозно прогудел он своим глухим басом.

   По всему было видно, что этот странный и пугающий всем своим видом распорядитель никого не собирался оттуда выпускать.

   - Я ненадолго… и сразу же вернусь, - ответил Олег, стараясь говорить спокойно, что, в общем-то, не очень хорошо у него вышло.

   Так и не дождавшись, когда «монах» его отпустит, он изо всех сил дёрнул рукой, чтобы освободиться из мёртвой хватки. Рывок, видимо, оказался настолько резким и неожиданным, что у серого «монаха» сдвинулся назад капюшон.
   И тут Олег понял, почему те существа прятали свои лица. Вернее, самого лица он не увидел, а то, что успел рассмотреть - вряд ли смог бы внятно описать.

   Жуткий монстр тут же отпустил его руку и принялся торопливо поправлять свой капюшон, чтобы никто из других посетителей не увидел, что под ним скрывалось.
   Воспользовавшись подходящим моментом, Олег бросился к выходу, где нос к носу столкнулся со своей случайной попутчицей в сиреневой ветровке.

   - Как, вы уже уходите? – спросила она крайне разочарованным голосом, тоже крепко хватая его за руку.

   «С таким успехом я вообще отсюда не выберусь», - промелькнуло у Олега в голове, добавляя ему очередной порции страха.

   - Да, ухожу. И вам советую, - стараясь говорить тихо, ответил он, при этом настойчиво подталкивая девушку к выходу. - Идём отсюда и побыстрее.

   - Но, ведь рано ещё уходить!

   - А по мне - так самое время…

   - А как же собрание?

   - Да какое к чёрту собрание?! Идём отсюда, пока не поздно! – ещё настойчивей произнёс Олег, уже теряя остатки терпения.

   Он оглянулся и к своему немалому ужасу обнаружил, что оба монстра в серых мантиях направились прямо нему. И тут его охватила настолько сильная паника, что он уже был не в силах её скрывать.

   - Так ты идёшь или нет?! - раздражённо спросил Олег у своей попутчицы.

   - Нет, - решительно отрезала та.

   Мысленно послав её куда подальше, он пулей вылетел наружу. Не успел он пройти и десятка шагов, как тяжёлая входная дверь со скрипом и грохотом захлопнулась за его спиной.
   Не сбавляя шагу, насколько это позволял шаткий мост-причал, он как ужаленный понёсся к берегу.

   На полпути, он оглянулся и увидел, что из-под крыши деревянного сооружения уже шёл густой белый дым.

   Добравшись до берега, он уселся на влажную траву и с большим трудом перевёл сдавленное страхом дыхание. Постепенно паника и дрожь в руках и ногах стали понемногу стихать, уступая место полной апатии и жуткой усталости.

   Пожар тем временем быстро разгорался, и из окон второго этажа вырывались огромные языки яркого пламени. С нижних окон валил тяжёлый дым, но вскоре и оттуда стал пробиваться огонь.

   Олег посмотрел на совершенно пустой причал и понял, что никто кроме него оттуда не ушел.

   Вдруг, в десяти шагах от себя он увидел двух детей. Те, стоя на мокрой от росы траве, спокойно смотрели на пожар. Старшему было лет пять, а младшему – не больше трёх.

   «А они откуда тут взялись?» - подумал Олег, впрочем, уже окончательно переставая чему-либо удивляться.

   Он с трудом поднялся на ватных ногах и, не желая больше ни минуты там находиться, пошёл прочь от берега.

   Пройдя около сотни шагов, он не выдержал и снова оглянулся. К этому времени строение было уже полностью охвачено огнём и напоминало плывущий по реке горящий корабль.

   Две детские фигурки по-прежнему стояли на берегу. Старший мальчик показывал рукой в сторону пожара. Тем временем младший - поднимал и опускал руки, словно пытаясь раздуть огонь. И, как ни странно, с каждым взмахом его маленьких рук огонь вспыхивал ещё сильнее, поднимая в серое небо огромные снопы искр, отчего пожар всё больше и больше напоминал извержение неожиданно возникшего посреди реки вулкана.



Глава 4. Мост.

   Штурмовать высокие каменные стены, вокруг которых был вырыт глубокий ров с водой, не имело смысла. Поэтому кочевники, как только под покровом темноты подошли к хорошо укреплённому городу, сразу бросились к мосту и обрубили подъёмные канаты. Последовавшие за этим попытки пробиться через крепкие ворота продолжались до утра. Но, потеряв несколько десятков человек, они затем отошли на сотню шагов, обложили город со всех сторон и стали обстреливать оборонявшихся из луков.

   Сотник, который командовал городской дружиной, стоял под одиноко росшим недалеко от городской стены деревом и думал над тем, что делать с мостом, который являлся самым слабым местом в их обороне. Был лишь один выход – поджечь его. Но смола с надвратной башни до него не долетала, разливаясь по каменному порогу. Оставался лишь один выход - сделать вылазку через главные ворота, рискуя при этом пустить в город дикую стаю жадных до крови и грабежа степняков.

   От этих раздумий его отвлекла вонзившаяся рядом с ним в землю стрела. А вскоре к нему подошёл один из его десятников.

   - Почему печенеги не предупредили нас о набеге этих проклятых кипчаков? – спросил у него сотник.

   - Просто не захотели, - прямо ответил десятник. – Им давно не платили - вот они и перестали нам помогать. Хорошо, хоть сами на нас не напали.

   - Тогда бы мы об этом уже не говорили. А с наших черепов они бы сделали огненные чаши, - «подбодрил» его сотник.

   Он хорошо знал обычаи этих потомков остготов, скифов и сарматов, которые когда-то смешались между собой у берегов Южного Буга и низовья Днепра, образовав хорошо организованные воинственные племена.

   Десятник на всякий случай поправил свой шлем и кольчужный воротник.
   - Да, что-что, а головы резать они умеют… - согласился он.

   – Ничего не скажешь, щедрые наши городские власти, - с раздражением произнёс сотник. – Умеют они беречь своё добро. И теперь у этих кипчаков мост. Который, к слову, даже никто не догадался поднять. Проспали или снова были заняты тем, что трясли купцов?

   - Набегов давно не было, - ответил десятник, оправдывая ночную стражу. – А главное - кто-то оставил на мосту гружёную брёвнами большую телегу со сломанным колесом и увёл лошадей. Ясно, что неспроста.

   - Верно, неспроста, - согласился с его догадками сотник. – Узнать бы кто. Сам бы вырезал ему сердце.

   Он хмуро посмотрел на своего помощника и произнёс строгим голосом:
   - Делай что хочешь, а этот мост - просто необходимо сжечь. Иначе - долго мы не продержимся.

   - Пробовали, - устало ответил десятник. – С башни не выходит, как не старались.

   - Тогда придётся поднять ворота, выйти и сделать то же самое снаружи.

   Десятник с сомнением покачал головой, явно не разделяя столь смелую затею своего военачальника.
   - Опасно. Могут прорваться прямо через ворота. И тогда…

   - Могут, могут… - согласился с его опасениями сотник. - Но есть у меня одна мысль. Словом, будь наготове, когда понадобишься.

   Как только тот ушёл, к сотнику подбежал один из его дружинников и сообщил ещё одну неутешительную новость о том, что кочевники готовят таран.

   Понимая, что дальше медлить просто нельзя, сотник распорядился приготовить чан с разогретой смолой, поставить его на телегу и подкатить к воротам, а так же принести туда весь сухой хворост, который только смогут собрать.

   Затем он приказал своим людям пригнать к воротам всю городскую чернь и вооружить их как можно лучше.

   Когда он шёл, чтобы проверить, как выполняются его распоряжения, то обнаружил, что у самих ворот творится какая-то сутолока и неразбериха.
   В толпе горожан слышались крики:
   - Смерть свинье! Пустить ему кровь! Распороть ему брюхо!

   Сотник спросил у одного из своих солдат, что там происходит.

   - Они схватили Жирного, - равнодушно ответил тот, кивнув в сторону озверевшей толпы.

   «Жирным» называли одного из стражников, который грешил вымогательством денег у ремесленников, крестьян и купцов, которые продавали в городе свой товар. Так же он нередко развлекался пьяным рукоприкладством, уповая на свою безнаказанность, поскольку являлся близким родственником одного из местных вельмож.

   Помогать Жирному никто не спешил - тот уже давно и до смерти всем надоел. Поэтому сотник и его солдаты просто стояли в стороне и безучастно наблюдали за тем, как горожане подняли его на копья. Только после этого удовлетворённая местью толпа успокоилась, и смута прекратилась сама собой.

   - Теперь довольны?! – крикнул им сотник, восстанавливая порядок. – Всем приготовится! Десяток из вас сейчас возьмёт по большой вязке хвороста. Как только откроют ворота, и выступит отряд – все живо на мост. Бросайте хворост, выливайте на него смолу и поджигайте.
   После этого он показал мечом на разодранный труп Жирного и добавил:
   - И уберите это дерьмо с дороги, чтоб я его больше не видел. Даже не знаю, как я сам его до сих пор не убил.

   Вскоре солдаты подогнали к воротам около полусотни голодранцев: всех городских нищих, пьяниц, пойманных в окрестных лесах разбойников и прочих преступников, которые сидели в городской темнице в ожидании приговора. Их выстроили в пять шеренг, после чего всем раздали мечи и топоры. Тем, кто находился в двух первых рядах, дали щиты и копья.

   Один из преступников, лишь заполучив оружие, сразу бросился на солдат. Но те мигом его зарубили, а его отрезанную голову показали остальным его соучастникам. Понимая, что возиться с ними никто не будет, те лишь стояли, молча опустив головы, и покорно ждали своей дальнейшей участи.

   Тем временем сотник поднялся на надвратную башню и окинул взглядом подходы к мосту и прилегающую местность.

   Кочевники, расположившись на безопасном расстоянии, уже заканчивали готовить свой таран – большой ствол дерева, установленный на колёса от телег. А их лучники, стоя у края рва, продолжали обстреливать находившихся на стене дружинников.

   Чуть дальше в поле расположился их походный лагерь. Повсюду разъезжали всадники, охраняя подходы к своей стоянке и следя за тем, чтобы никто не смог покинуть осаждённый город и привести помощь. Для большей убедительности они насадили на копья и выставили напоказ головы двух пойманных ними лазутчиков, которых отправили за подмогой.

   «Выходит, что двум другим таки удалось проскочить», - со сдержанной радостью подумал сотник, который сам и отправил их под покровом ночи, проведя по тайному подземному проходу.

   Убедившись, что его люди уже закончили подготовку к предстоящей вылазке, он скомандовал:
   - Поднять ворота!

   Ворота стали быстро подниматься.

   - Вперёд!

   Солдаты, стоявшие за спинами голодранцев, настойчиво погнали их к выходу.

   Кипчаки, явно не ожидавшие такой наглости, стали быстро становиться в боевые порядки. Прикрываясь щитами, они наставили копья на появившийся на мосту отряд смертников.

   Те, тем временем, быстро преодолели мост и ступили на дорогу. Там они столкнулись с кочевниками и стали колоть их копьями и рубить мечами и топорами. Теснимые движущейся на них «мясорубкой», те стали быстро пятиться назад. Находившиеся на стене и воротах лучники накрыли кипчаков густым дождём из стрел, прикрывая своих наступавших.

   В это же время из ворот быстро выкатили телегу, на которую был установлен чан с разогретой смолой, и выбежали горожане с вязками хвороста и зажжёнными факелами. Они набросали кучу сухого хвороста на дощатый настил моста, вылили на него смолу и подожгли. Пламя моментально охватило его и стало быстро разгораться.

   Как только поджигатели забежали обратно, стража тут же стала опускать ворота, не дожидаясь возвращения отрезанного огнём и обречённого на смерть отряда.

   Сотник всё это время внимательно следил за схваткой на другом конце моста. Надо было, чтобы отправленные ним на верную погибель отщепенцы ещё хоть немного продержались, пока пламя разгорится как можно сильнее и полностью охватит мост.

   Вскоре кочевники осознали, что остаются без единственного пути в город, ради грабежа которого и проделали немалый путь. Они всем скопом бросились к горящему мосту, тесня остатки черни, первые ряды которой уже полегли.

   К наступающей орде присоединился сам хан. Он ехал верхом на своём вороном коне, указывая вперёд саблей и прикрываясь бронзовым щитом, на котором был изображён орёл с расправленными крыльями. Вместе с ним двигалась и част его лучшей конницы, добивая последних оставшихся в живых голодранцев.

   Солдаты, которые играли роль заградительного отряда, стали прыгать в воду, пытаясь добраться до крепостной стены. Тем, кому это удалось, бросали верёвки и поднимали наверх.

   Некоторые кочевники тоже попрыгали в ров и, рискуя утонуть, стали черпать шлемами воду, безуспешно пытались затушить уже разгоревшийся на полную силу огонь.

   Сотник взял у одного из своих солдат лук и стрелу, медленно прицелился и выстрелил в хана, который в порыве слепой ярости стал прекрасной мишенью для такого меткого стрелка, как он.

   Сотник, словно в замедленном времени, наблюдал за тем, как стрела, пройдя над щитом и чиркнув по его верхнему краю, вонзилась хану в горло. Он выронил саблю и стал медленно опрокидываться назад, продолжая держать перед собой свой круглый щит с орлом.

   Прогоревший мост рухнул под весом лошадей и их всадников, а горящие обломки посыпались в ров, поднимая большие клубы дыма и пара.


   Проснувшись, Олег пролежал ещё около минуты, не открывая глаз и пытаясь запомнить до мелочей только что увиденный сон.

   «Не мешало бы всё это записать», - промелькнула в его голове неожиданная мысль.

   Он поднялся с кровати и направился к двери. Но тут он вдруг почувствовал, что держит в руке какой-то металлический предмет. Он разжал пальцы и увидел на ладони большую потемневшую от времени медную монету, на которой был изображён орёл с расправленными крыльями и хищно раскрытым клювом – точь-в-точь такой, как был на щите сражённого стрелой хана.

   Не придумав ничего другого, Олег подбросил монету вверх, словно бросая жребий. Та подлетела к потолку, описала дугу и полетела обратно вниз. Но, не долетев до пола, она просто растаяла в воздухе. А вместе с ней развеялись и остатки невероятного сновидения.


   * * * * * * *


   Полное произведение на сайте Андронум:

   https://andronum.com/product/boyko-aleks-rassvet/

   А также на ЛитРес.


   Приятного чтения.