Гомосексуальный роман. 27 часть

Все, что я сделал, я отправил Тамаре смс: “Пожалуйста, сегодня не жди к ужину. Мне нужно было срочно выехать в детдом”.

Через четыре дня я снова был на Котельнической.

Когда я вернулся, она выглядела умиротворенной, почти счастливой.

Возможно, Тамара относилась к тому редкому типу людей, для которого уединение идет на пользу. И они не только не страдают от покинутости или одиночества, но наоборот заряжаются покоем и энергией…

Я не был таким человеком. А что я знал о ней, о ее складе?

Да вообщем-то ничего. Кроме того, что она прекрасно пела, была изумительно хороша собой, и очень скрытна. Ну, и как я понял, обладала каким-то даром – что-то вроде сверхчувствительности, ясновидения… Хотя в нашей бытовой жизни это никак не проявлялось.

Еще у нее были какие-то контрастные навыки. Например, она делала вкуснейшие пироги, каких не сыскать ни в одной кулинарии, но все остальное готовила ужасно. И еще она любила стирать… Могла подолгу вручную стирать какие-то массивные вещи. И всегда пела, когда стирала.

Мы жили ведь с ней удивительно. Как будто параллельно. Мы не касались друг друга. Я даже не говорю о физическом контакте. (Об этом не могло быть и речи.) А именно – психологически, морально. Как-то так тихо, аккуратно, без стычек, без какого-либо пересечения в быту – в смысле не перехлестывались, а плыли на двух лодочках – каждый со своими веслами…

Точнее, как. Ночью-то мы очень пересекались. И собственно физический контакт был – спали в обнимку.

Но без малейшей эротики, как я уже говорил.

Я выждал еще четыре дня. И сказал.

– Тома, ты беременна.

Она просто посмотрела.

О, эти очи. Я вдруг всколыхнулся – с ног до головы. Меня охватило дикое желание – оно пронзило и перевернуло меня. И моя душа запела. Кажется, я полюбил.