Те слова, что хотелось сказать

Она ещё раз нажала на кнопку дисковода автомобильного плеера. Музыка этой популярной песни была на слуху. Много раз она уже слышала первую фразу: «Те слова, что хотелось сказать...» А дальше слов разбирать желания не возникало. Незнакомый язык ещё не открывал перед ней смысла песен. Какие-то бытовые вещи она понимала без напряжения. Профессиональные, то есть, технические – сам бог велел. А вот песенные тексты как–то проходили мимо, не задевая очерствевшее, окоченевшее сердце.
– Я приходил после ночной работы домой с единственным желанием помыться и заснуть в постели, а она не пускала меня в дом. Говорила, что я нахватался микробов от мусорной машины и принесу в дом заразу. Я спал, не раздеваясь, на улице.
«Господи, как же ты мне надоел! Нудный тип. Почему я должна слушать весь этот бред?» – лениво думала она, пытаясь вникнуть в текст песни, которая ей так нравилась.

Те слова, что хотелось сказать,
разбежались, как мысли...
Набирал из красивейших фраз
наилучший букет! *

Надо же, где–то там, в плеере, кто–то, обладающий приятным баритоном, собирал слова в наилучший букет! А я здесь сижу в машине с этим придурком и выслушиваю скучнейшую историю неудавшейся семейной жизни с невменяемой женой.
Разрушить что ли его представление о том, что квартирная хозяйка интеллигентная женщина? Встать, выбраться из машины с кондиционером в душную жаркую ночь, хлопнуть дверцей и помахать парнише «Адью!»?
Так ведь этот неприкаянный мужчина поедет искать парковку, поставит свою ненаглядную тачку где–нибудь на чудом освободившемся месте, и поднимется в её же квартиру, открыв дверь своим ключом! Чёрт её дёрнул сдать полквартиры квартиранту!
Она вновь нажала на кнопку дисковода. Как же это раньше она не расслышала этих слов?

Глубину этих слов распознать
и таинственность смысла
не познаешь за раз –
и за тысячу лет!

– А ещё она на пороге дома спускала с меня штаны и обнюхивала, как собака, не пахнет ли от меня другой женщиной! О, мой б–г, как же я ненавидел её!
«Господи, да замолчишь ли ты когда–нибудь? Оставь меня в покой со своей ненормальной женой, детьми и папой и мамой, возжелавших женить тебя на богатых земельных участках в центре страны! За что мне всё это?»
«Знаешь ли ты, что значит начинать жизнь с чистого листа в чужой стране, с детьми, без языка и без денег, ты, женившийся на дорогостоящей недвижимости? Вот и снимай теперь угол в чужих квартирах на берегу тёплого моря, зализывай раны. А у меня своих проблем...»
– Тебе нравится эта песня?
– Да, нравится. Я впервые понимаю, о чём она. Только вот это слово – что оно значит?
– Это дороги, жизненные пути...
– А...

Все дороги мои,
что хотелось пройти – одолел я.
На дорогах моих
ошибался, конечно, не раз, не два...

Она вдруг ощутила, что горло перехватывает и слёзы вот–вот польются по щекам. Этого ещё не хватало! Она уже и забыла, как это делается. Забыла с того вечера, когда муж, бывший, ударил её наотмашь по лицу. В первый раз за двадцать с лишним лет. В образцово–показательной семье. Когда она робко спросила, собирается ли он искать работу.
«Нет, не буду!» – решительно приказала она себе. Не буду ни вспоминать, ни плакать, ни рассказывать о своей незадавшейся судьбе. Тем более – этому нудному типу.

Помню каждую радость мою,
что, как миг, пролетела!
Помню, где растерял
дорогие слова...

– А что это за симпатичный мужчина появился у тебя в квартире? – соседка снизу вчера просто пожирала глазами её квартиранта, когда они спускались в лифте по дороге к адвокату. Подписывать договор на съём.
– Какой ещё симпатичный? Не краше обезьяны! – отрезала она на языке, понятном лишь ей и любопытной соседке, – Жилец это мой.
– А–а–а, – многозначительно протянула соседка, – Интересный жилец! – и сверкнула глазами в сторону нудного типа.
«Ну, конечно, тебе же он не рассказывает о своей несчастной жизни!»
– Ну, спасибо за прекрасный вечер! Мороженое я очень люблю. Да и на набережную выхожу редко. Так что – домой! Завтра рано вставать, да и тебе скоро на работу, –  она взглянула на квартиранта, тоже слушавшего песню на диске уже в который раз.
 
Помню сны, что привиделись мне
предрассветной порою,
помню вкус непролившихся слёз
и похмельный рассвет...
И в ночей сумасшедшем огне
я сгорал от любови,
от несбывшихся грёз,
от растраченных лет!

Глаза его, блестевшие в свете уличных фонарей, светились таким нежным вниманием, что слова застряли у неё в горле. Оба смотрели друг на дружку уже достаточно долго. Так долго, что песня закончилась.   
– Спасибо,  –  чуть слышно сказал он, – За вечер, за то, что тебе нравится эта песня. Мне тоже. Ты поцелуешь меня?
– Да, – сказала она и легонько ткнулась губами в его колючую щёку. «Как у обезьяны», – подумала она и спешно выпорхнула из машины.
В свете фонарей было видно, что она улыбается.


*в тексте использован художественный авторский перевод с иврита известного шлягера израильского певца Иегуды Поликера.