Кольцо с янтарем, 4с

— Смотри, как быстро наступила осень! Еще вчера эта береза стояла совсем зеленая. А сегодня на ней золотые прядки. Как у человека, который пережил какое-то горе, и у него внезапно появилась седина…

Мы с Таней шли через парк. Я подкараулил ее у выхода из института. Она вышла в компании подруг и даже не заметила меня, пока я ее не окликнул. Она подошла, уклонилась от поцелуя и даже не улыбнулась. А когда я потянулся, чтобы забрать и понести ее портфельчик, она переложила его в другую руку. Сначала я не придал значения такому поведению своей любимой, у нее и прежде бывали странности, а ее поэтические рассуждения о природе принял за подготовку лирического момента.

— Зачем ты пришел?
— Мне показалось, ты хочешь меня видеть. Я же всегда угадывал твои мысли.
— Да, я сегодня вспоминала тебя. Но…

Я остановился, взял Таню за плечи и повернул к себе. Карие глаза смотрели на меня открыто, но в них я не разглядел ровным счетом ничего. По крайней мере, не нашел того, что видел раньше. Непослушный локон каштановых волос сполз ей на лицо. Таня сначала сдувала его, затем, освободившись от моих рук, убрала под платок и зашагала вперед. Я семенил за ней следом. Она хотела что-то сказать, но долго не решалась. Наконец выпалила:

— Вадим, между нами все кончено.

Смысл этих слов дошел до меня не сразу.

— То есть как? После всего, что между нами было?
— А что было? Что? Пару раз перепихнулись? Вадим, я люблю другого.
— Черт! — я никак не мог прийти в себя. Наверное, она шутит — И кто он?
— Какая тебе разница? Все равно ты его не знаешь. Ну, начальник партии нашей. И что?
— Ведь чуяло мое сердце, не надо было отпускать тебя в эту экспедицию.
— Вадим, не говори ерунды. Что значит не отпускать? Я будущий геолог, ты понимаешь? Это моя жизнь, мое призвание!
— И ради этого надо ложиться под начальника геологической партии?

Я думал, она будет оправдываться, дескать, а я под него еще и не ложилась вовсе. Но она продолжала, как ни в чем не бывало.

— Не только ради этого. Я его люблю. И оставим этот разговор. Мы можем оставаться друзьями. Если хочешь, конечно.
— Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной.
— Дело хозяйское. Да, и верни мое кольцо, — она протянула ладонь.
— Его нет у меня с собой.

Таня хмыкнула и лукаво посмотрела на меня. Даже слегка улыбнулась.

— Вот вы какие, мужчины. А обещал всегда носить при себе.

Я смутился.

— Завтра отдам. Оно у меня дома.


Дома я открыл ящик письменного стола и достал оттуда колечко. Это было простое серебряное кольцо с вправленным в него некрупным камушком янтаря. Глядя на этот артефакт, я вновь пережил все события прошедшего лета. Мне никогда не забыть тот день, когда Таня сдала последний экзамен своей первой весенней сессии, и мы гуляли с ней по городу до позднего вечера. А потом пошли ко мне, в пустую квартиру, поскольку родители уехали жить на дачу...

В окно проливался полумрак светлой июньской ночи. Таня сидела на мне верхом, ритмично двигаясь, а я ласкал ее грудь и живот, отдаваясь блаженству и неге. Когда она наклонялась ко мне, чтобы поцеловать мои губы, передо мной близко-близко возникали ее глаза как два огромных темных оникса в оправе из черных ресниц. Это была просто сказочная ночь.

Мы были близки уже второй раз. Первый прошел сумбурно и второпях, просто я не сумел тогда сдержать свою страсть, а Таня даже не пыталась остудить мой пыл. На вечеринке мы пошли вместе на кухню готовить чай.  Таня доставала торт с нижней полки холодильника. Когда она нагнулась, это ввело меня в состояние аффекта, я запер кухню, просунув в дверную ручку ножку табуретки, спустил с Тани трусики и тут же овладел ею. Она не сопротивлялась, возможно, даже хотела этого. Все произошло очень быстро, и кончилось как раз в тот момент, когда в кухню стала ломиться Ольга, взволнованная тем, что мы до сих пор не несем чай. В шесть секунд мы привели себя в порядок и открыли дверь.

Тот случай мы с Таней никогда не вспоминали. Мне было стыдно за свой порыв, за то, что наш первый секс прошел так скоротечно и своеобразно. Зато в ту волшебную ночь я полностью доказал, что могу быть ласковым и неутомимым. Уже вовсю светило солнце, когда мы валялись голышом в постели и болтали о разной чепухе.

— Как ты думаешь, куда мне поехать? — Таня легла мне на грудь и посмотрела в глаза.
— То есть?
— Меня приглашают в лагерь пионервожатой.
— Или?

Эта идея мне не очень понравилась. Таня как-то обмолвилась, что первый парень у нее был как раз пионервожатый, а она — пионерка из старшего отряда.

— Или поехать с геологической партией в экспедицию.
— Я думаю, что в экспедицию интереснее. Ты же будущий геолог, а не педагог.
— Да, но я всего лишь второкурсница, опыта нет. Все ставки рабочих там уже заняты, меня стряпухой приглашают.
— Какая разница? Сваришь им щи и будешь себе спокойно в камнях ковыряться.

Мне показалось, что этот вариант безопаснее. Мужики целый день в поле, приходят усталые, что им — пожрали и спать. А Таня будет все время оставаться в лагере при котлах. Пусть лучше едет в экспедицию. Конечно, был бы у меня летний отпуск, я бы увез Таню на какой-нибудь курорт. Но я — молодой специалист, совсем недавно устроился на работу и пойду гулять в декабре.

Таня сняла с пальца колечко с янтарем, покрутила в руке и надела мне на мизинец. На другой палец оно бы просто не налезло.

— Храни. На память обо мне.
— Будто навек расстаемся, — я вытянул руку, рассматривая кольцо.

Само колечко гладкое, тоненькое, из серебра. А янтарь величиной с небольшую карамельку, в форме усеченной прямоугольной пирамиды, мутновато-золотистый, с темными прожилками.

— Конечно не навек, — Таня плотнее прижалась ко мне и поцеловала в губы.


Я так и не видел ее до отъезда. Были какие-то дела. Потом родители настояли переехать на дачу и помогать по хозяйству. Сначала я так и носил кольцо на мизинце. Но женское колечко вызывало осуждающие взгляды окружающих, поэтому я стал носить его в кармане…

Я хорошо запомнил тот день, 13-е августа. Я ехал поздно вечером с работы в полупустом автобусе, была гроза. Мне вдруг почудилось, что с Таней не все в порядке, какая-то тревога охватила меня. Я достал из кармана кольцо. В это время за окном автобуса прогрохотал гром. Я посмотрел на камушек и заметил на нем маленькую трещинку. Я ковырнул трещинку ногтем, и янтарь разломился надвое…

По ночам мне снились кошмары, мне казалось, что с Таней произошло что-то страшное. Я готов был мчаться к ней, но я даже не знал точного места нахождения экспедиции. Она говорила, что это где-то в тундре под Нарьян-Маром, но тундра большая. Позвонить Таниным родителям я не решался, начнутся расспросы, мол, кто, да откуда. Я позвонил Ольге, они подруги, возможно, она располагает информацией.

— Успокойся, с ней все в порядке, — ответила Ольга. — Пишет домой регулярно. Не бойся, не съел ее медведь. Или беспокоишься, не разлюбила ли?

Она еще немного поехидничала на тему наших с Таней отношений и повесила трубку. Нет, не могла Таня меня разлюбить. Этого быть не может, потому что не может быть никогда! Я с нетерпением ждал ее возвращения. Но что делать с колечком? Как я буду оправдываться перед Таней, что не сохранил этот символ нашей любви? Дома у нас были кусочки необработанного янтаря, мы собирали их, когда я был совсем маленьким — в те времена мы с родителями часто ездили отдыхать в Клайпеду или в Ниду.

Я подобрал подходящий по размеру и цвету камень. Янтарь легко обрабатывается, я придал ему нужную форму на точильном станке, потом отполировал и приклеил к кольцу эпоксидной смолой. Конечно, точной копии не получилось, но определенное сходство есть. Думаю, за два месяца Таня позабыла точный рисунок прожилок, возможно и не заметит подлог.

Вот уже и первое сентября на носу, а Таня мне все не звонит. Я сам стал набирать ее номер, хотя она и просила всуе не звонить ей. Но раз она сама не объявляется, как тут быть? К телефону подходила ее мама и отвечала, что Тани нет дома. Вы спросите, почему я не звонил ей на мобильный? Да не было мобильников в 1979 году. Так продолжалось почти до середины сентября. Я оставался в неведении. Наконец, я решил караулить Таню у выхода из института. И вот я встретил ее. Но лучше бы не встречал…


На следующий день мы пересеклись возле метро, и я отдал ей кольцо.
— Таня, а я знаю, когда это произошло...
— Что именно?
— Ну, у тебя с этим… начальником вашим.
— Ну и что? Разве это имеет значение? И когда?
— Тринадцатого августа.
— Ты — ясновидец, — она посмотрела на меня сначала лукаво, а потом немного испуганно. — Ой! У тебя седая прядка. Я раньше ее не замечала.

Ее голос смягчился, мне даже показалось…

 — Тань, а может…
 — Нет.

Она решительно зашагала прочь. А дома я посмотрелся в зеркало и заметил в своей шевелюре немного седых волос. Обычно люди седеют от горя, когда теряют, например, близкого человека. Но ведь и я потерял. Потерял любовь…

2011г.