Скрытая гармония

В доме тайного советника Льва Игнатьевича Кренделевского временами творилось что-то непонятное. Не то чтобы очень часто, но каждую неделю, и обязательно по воскресеньям. Наблюдая из своего окна, которое находилось ровно напротив окна гостиной тайного советника, Наденька могла видеть и то, что происходило внутри дома, и то, что у подъезда.  Она терялась в догадках. Посудите сами, могло ли быть иначе…

Сначала супруга Льва Игнатьевича отправлялась в театр в сопровождении двух дочерей, томных и пышных девиц. Что происходит дальше? Господин Кренделевский, нарядный и добродушный, отпускает прислугу, собственноручно накрывает на стол, всегда на шесть персон, раскладывает парадные приборы, расставляет бокалы, приносит несколько бутылок вина. В гостиной горят свечи, полыхает камин...

А спустя час к дому начинали подъезжать разнообразные экипажи. Сначала ландо, из которого неторопливо  вылезал довольно полный господин в дорогом костюме. В руках он держал большую плетеную корзину с крышкой, покрытую белой вышитой салфеткой.  Следом подъезжал тарантас, из него резво выпрыгивал стройный экстравагантно одетый молодой человек в клетчатой кепке. Третьим подкатывал скромный старенький экипаж, из которого выходил элегантный человек во фраке. В руках у него был черный футляр, который он нес бережно и даже торжественно, прижимая к груди, как дитя. Далее подъезжала  двуколка с откидным верхом; она привозила  красивого господина средних лет в бархатном берете. Каждый из приехавших  уверенно направлялся  к парадной двери и скрывался за ней. Последним подъезжал экипаж, из которого никто не выходил. Зато извозчик, привязав лошадей  и  поправив картуз, несколько смущаясь, неуверенным шагом направлялся к той же парадной двери.
 
После этого на улице, где стоял дом тайного советника Кренделевского, наступало долгое затишье. И в этой тишине, если подойти совсем близко к окнам бельэтажа (что Наденька однажды и сделала), можно было различить звуки оживленных голосов, музыки, звон хрусталя и нечто похожее на одиночные выстрелы.

Надежда Бельцева, милая барышня, жившая в доме напротив, которая все это наблюдала, тоже была загадочной особой. Все считали её белошвейкой, и неспроста - она действительно шила на заказ сорочки и еще бралась их стирать, чтобы немного подзаработать. Её услугами часто пользовался сам господин Кренделевский. Эта барышня была  вполне самостоятельной и имела обо всем собственное мнение. Наденька не собиралась весь век оставаться белошвейкой, хотя это ремесло ей нравилось. Она мечтала в будущем стать писателем и полагала, что имеет  все необходимые способности. Надо только, что называется, набить руку, и она упражнялась в этом постоянно. Барышня была наблюдательна и, имея юркий ум, умела рассуждать и делать выводы. Но понять, что происходит в доме тайного советника, она никак не могла, хотя обладала достаточным воображением.

Эта загадка не давала ей покоя. И наконец она решилась на крайние меры. Как-то вечером, когда Кренделевский был один дома, отправилась к нему - будто бы занести выстиранные сорочки. То есть сорочки-то  были, но цель у барышни была совершенно другая. Хозяин встретил её радушно, он вообще любил разговаривать с хорошенькими девицами, и, видя её озабоченное личико, спросил, что случилось и не нужна ли ей какая-нибудь помощь.
 
- Да, господин Кренделевский, только вы можете мне помочь, - сказала Наденька, опустив глаза. - Если только не сочтете мое поведение дерзким…
- Полно, дитя мое, что за разговоры!
- Я хочу спросить у вас одну вещь… Но вы можете не отвечать, если это что-то очень личное. Или что-нибудь секретное…
- Да какие могут быть секреты! - воскликнул заинтригованный Кренделевский.  - Я хоть и тайный советник, но живу открытым домом, ко мне кто угодно может прийти - по делу или просто так…

- Именно об этом я и хотела спросить. Что происходит в вашем доме по воскресеньям? Не сочтите меня слишком любопытной, но я много раз наблюдала из своего окна одну и ту же картину: вечером подъезжают экипажи, выходят  такие разные люди, потом заходят в вашу парадную дверь… Я вот тут всю эту историю описала… -  и белошвейка подала ему несколько листов, исписанных бисерным почерком.
 
 Кренделевский пробежал глазами по строчкам, и на его лице появилась снисходительная улыбка.
- Написано отменно! Да у вас талант, милая барышня. Это хоть сейчас в журнал… Начало очень ловко написано. Только вот окончания нет…
- Я потому и спросила вас, что не могу сама разгадать эту загадку. Кто эти люди и зачем они собираются у вас воскресными вечерами?
- А, вот вы о чём! Тут нет никакой тайны. Ко мне приезжают давние знакомцы, очень милые люди: один булочник, другой путешественник, третий скрипач, четвертый художник;  и еще наш старинный  друг - извозчик.
- Музыкант и художник - люди искусства, с ними можно вести интересные беседы, но булочник…
 
- Не спешите делать выводы, - сказал тайный советник, - у каждого в нашей прелестной компании своя роль. Я, разумеется, хозяин. Мое дело - принять гостей, угостить хорошим вином. Булочник привозит отличные пироги с разнообразными начинками - это совершенные деликатесы, ничего другого к столу уже не надо. Путешественник рассказывает нам про разные города и страны - так занимательно, что можно уже никуда не ездить. Художник делает карандашные портреты каждого из нас. Это очень полезно - увидеть себя со стороны! Наш музыкант - истинный виртуоз, мы называем его Паганини.

- А извозчик?
- О, это наш верный друг и благодетель. Очень достойный человек! Видели бы вы, как он умеет слушать!  А как любит музыку - просто до слез. На «Крейцеровой сонате» давеча плакал…  Ну, а потом он всех гостей развозит по домам -  и совершенно бесплатно. А вы, деточка, говорите извозчик! Сюда приходят замечательные люди, и каждый из них прекрасен по-своему.  Мало кому удавалось собрать такое приличное общество.

- Но разве пристало тайному советнику сидеть за столом с булочником и извозчиком? - спросила,  вдруг осмелев, Наденька.
- А разве пристало милой барышне задавать такие вопросы тайному советнику? - строго спросил Кренделевский и тут же улыбнулся. - Не смущайтесь, дитя мое. Те, с кем мне приходится каждый день иметь дело, невыносимо скучны. А в нашем маленьком кружке как раз всё наоборот. Единство в многообразии - кажется, так определяли гармонию древние греки? А душа просит гармонии, особенно по воскресеньям.