Собаки и запустение

В свободное время, особенно в пасмурную, хмурую погоду, люблю я погулять по московским и подмосковным паркам и лесам со старинными усадьбами, многие из которых до сих пор стоят в заброшенном состоянии, без дверей, с заколоченными окнами.  Наверное, такая погода и такие пейзажи отвечают моему настроению. Когда-то у моих предков была такая же усадьба, были крепостные. Кипела жизнь, богатая и сложная. Тихо и размеренно, тысячелетиями складывался самобытный уклад русской жизни, столь далекий в реальности от картин, рисуемых нами большевиками и "либералами". Крепостное право происходило от слова "крепость", помещики заботились о своих крестьянах и защищали страну в войнах...

Вот и в тот день с утра пораньше я встала и отправилась в путь в один из подмосковных лесопарков. Была поздняя осень, дни стояли темные, как сумерки, даже в разгар дня в квартире было темно. Уже не было того пестрого ковра из листьев, который шуршит у нас под ногами в сентябре-октябре, в воздухе был запах уже прелой, сгнившей листвы. Моросил мелкий дождь со снегом, небо было затянуто туманной пеленой, ниже которой проплывали черные тучи, гонимые сильным ветром. Почти все деревья стояли уже голые, лишь клены кое-где были еще желтые и оранжевые, срывало порывами ветра последние листья и уносило их куда-то далеко. Я доехала до конечной станции метро, вышла и зашагала в сторону лесного массива. Как только городской шум остался позади, я погрузилась в свои размышления. Думала я о том, что в скором времени мне надо будет уже устраиваться на работу, смогу ли я найти достойную работу? Что ждет мое поколение? Ведь с поколениями моих родителей, а уж тем более прадедов и прапрадедов обошлись очень жестоко. В каждой деревне стоят заброшенные церкви, покосившиеся дома с побуревшими от времени крышами: немые свидетели преступлений, гибели целой цивилизации, от которой почти ничего не осталось. Вот и одно из усадебных строений: потрескавшиеся сгнишвие стены, площадка перед домом, поросшая травой и увитые одичавшим виноградом перила, вот угадывается в траве большая тумба, к которой когда-то, вероятно, привязывали лошадей...

Я взобралась на небольшой холм, припорошенный свежевыпавшим мокрым снегом, между снежными полосами бурыми пятнами виднелись участки грязной, смерзшейся земли. Как вдруг мои размышления прервал громкий лай собак. Оглянувшись, я увидела стаю из нескольких крупных бродячих собак, быстро приближавшихся ко мне. Часть животных громко облаивали меня, в то время как другие обнюхивали мои следы на снегу. Нельзя сказать, что я сильно испугалась, но все-таки волнение было. Но я знала как действовать, ведь встречаться с бездомными собаками в походах мне приходилось уже не раз, да и уроки ОБЖ в школе я не прогуливала.
- Фу! - громко и четко сказала я собакам. Часть собак перестали лаять, но другие продолжали рычать на меня. - Фу! - повторила я, - Фу, стоять! Фу!! - я старалась сделать голос как можно более низким и строгим и чуть-чуть отступала в сторону, потом встала на месте. Подумалось, что если я сейчас сорвусь с этой гряды и сорвусь вниз, то они на меня точно бросятся все разом. Стараюсь стоять на месте и держать равновесие, хотя коленки подрагивают... Вперед вышла самая крупная собака, видимо, вожак стаи. 
Собака подошла ко мне, обнюхала мне сапоги, джинсы, ткнулась носом в карманы куртки и глухо зарычала. Я вынула руки из карманов, пес обнюхал мне ладони. Отступил на шаг, заглянул мне в лицо (я старалась не смотреть ему в глаза, отводя взгляд чуть в сторону).  Потом опустил голову, и еще раз внимательно обнюхал мои ноги, и покрутил головой по сторонам, словно бы сравнивая мой запах с запахами окружающей среды. Затем отошел обратно к своей стае, и они, потеряв ко мне интерес, побежали дальше по склону.

Я облегченно выдохнула и тоже пошла дальше. Что ж, любой конфликт можно разрулить, а война это дело последнее. С животными в чем-то проще, чем с людьми. А вообще, всё закономерно: настоящие хозяева этих территорий были уничтожены, прошлое погибло, и теперь собаки, мыши и другие звери постепенно заселяют эти безхозные земли. Отвоевывает свои позиции и растительность, семена застревают в трещинах, и вот уже кусты и травы буквально пожирают строения и площадки, за которыми когда-то трудолюбиво ухаживали люди...

Вспомнилось мне в этой связи движение "догхантеров", набирающее популярность в последнее время. Это те нелюди, которые травят и призывают всячески уничтожать собак. Активно участвовали они, кстати, и в украинском Майдане. Опять же, неудивительно: это тоже наследие 1917 года. Потомки тех большевицких оккупантов, которые насиловали, сжигали, грабили и разстреливали делают то же самое с людьми и животными и в наши дни. Отсюда у нас все эти скинхеды, догхантеры. Думая так, я со злостью пнула подвернувшуюся под ногу шишку. Но тут мои мрачные мысли прервала веселая трель зимней птицы чечетки, севшей на обугленный столб. От такой, казалось бы, мелочи мое настроение сразу улучшилось. Как будто бы мелькнула надежда, что когда-нибудь эти края возродятся. Незамысловатая песня невзрачной птицы, словно бы напомнившая о чем-то из детства, песня радостной жизни; выглянувшее внезапно из-за туч солнце, сверкнувший на солнце кленовый лист, зигзагами падающий на землю, летящая и едва заметная в осеннем воздухе паутина.... как много порой значат такие знаки, детали в нашей жизни.