Курица безмозглая 5. Апофеоз

Все пошло не так как он рассчитывал.

Не, вначале то, все шло как надо: перед входом к ней он выпил пару "оживляющих" пилюлек. Через 30-40 минут пилюльки должны были сработать на "Ура, подъем") и можно было приступать в самому приятному, к самому любимому им моменту.

Вжарить! По полной!
Так вжарить, чтобы она на утро, не могла бы ходить, была мягенькой, тепленькой и рассказывала подругам о безумном герое, принце, человеке ее мечты. Ему было важно, чтобы подруги узнали о герое секса и .. обзавидовались...

Когда то давно, он потерял невинность с девочкой из школы, которая была на год его старше. У нее была шикарная ж@па и коса до пояса. Все было бы хорошо, если бы она не растрындела другим о "неумехе".

С тех пор, он очень болезненно воспринимал смех женщин во время секса и очень боялся показаться даме "не героем". Отсюда и таблеточки..., которые отнюдь не добавляли здоровьица, но хорошо воздействовали на его "потенцию" и уверенность в себе. Курицы, их он "нанизывал на свой железный шампур", их он радовал своим неуемным и ненасытным аппаратом.

-Да, да, да - говорил он курицам на ушко. Скажи, крикни мне ... и ему становилось очень хорошо....

Здесь все пошло не так.
И так она не может, и так она не хочет. И это она не будет. И только в "защитном скафандре" и никак более. Да, что она, с дуба рухнула! Кто ж может в "скафандре кайф то поймать"....

Стараясь держать себя в руках, он злился, но не показывал своего раздражения. Был мил, мягок и заботлив.

Но у всего есть пределы.
После очередного перепиха, она закудахтала на любимую тему куриц: "о вечной любви".

- Что есть любовь? Ты знаешь, милый?
- Ну, что? Говори! - буркнул он, думая о том что это ж какая скучища..
- Любовь - это когда ты готова умереть за него. Сразу, не раздумывая! Ты любил когда нибудь?!

Последний вопрос просто взорвал ему мозг и он сделал то, что обычно не делает принц. Он встал, надел свою черную маечку и трусишки в горошек и сказал ей все, что думал в этом момент.

Да, это было жестоко. Да, это был один из мало используемых им, вариантов развязки отношений. Но, здесь его ангельское терпение просто лопнуло!

- Курица. Ты задрипанная курица. Ты что себе вообразила?! - слова лились из него потоками. Он говорил зло, хлестко, жестко. - Ты романтики хочешь? На тебе романтику! Облизывай! Кому ты нужна, старая рухлядь..... И еще долго он говорил и говорил....

Она, ошарашенная его откровением, сидела и только вздрагивала. Ей казалось это каким то страшным сном. Потоки г@овна, мата и скабрезностей, выливавшиеся из его рта, делали его похожим на старенького злобного гномика. Она представила себе его в "гномичьем колпачке" и засмеялась..

Он хлопнул дверью и ушел. Еще долго в ее ушах стояли обидные слова. Шум, его крик, сделали какую то странную штуку с ней. Она машинально убралась, вымыла посуду, протерла пол и села у стола. Сложив руки на застиранном, старом халатике она думала и пыталась принять какое то решение. Подняв глаза к потолку, переведя взгляд на крюк люстры, которую вешал покойный муж, она вздохнула и спокойно пошла на кухню.

Неторополиво отрезав у старенького телефона шнур, она залезла на стул, который поставила на стол.
- Ну, Антошенька. Ты ж у меня не халтурил? Не подведи, родной. Я иду!

И она шагнула в бездну. Наступившая физическая боль ненадолго перебила рану душевную. Она не мучалась. Долго.