Белые мхи на брусничных камнях

Наше путешествие от бывшей деревни Волеговой к Лосиному броду на Чусовой продолжалось. Осмотрев пещеру, мы вернулись по тропинке к первому утёсу камня Высокого, и оттуда залезли на его хребет. Лога у камня заросли дремучим лесом. Ближе к скальным обрывам бурелом усиливался, но там играло солнце. Чусовая мерцала в просветах между каменными башнями, покрытыми мхом.

Мох был удивительно мягким. Ноги проваливались в его слой, и я не чувствовал твёрдой опоры. Толща этой перины была усыпана грибами и ягодами. Она переливалась на солнце всеми оттенками зелёного.

Лишайники сделали стволы деревьев и пни серебристыми. Серебрился и беломошник, контрастируя с первыми красными листочками брусники и медвежьего ушка. Мы попали в какую-то моховую сказку.

В жаркий день Царь-лес подкармливал нас. Время от времени, позабыв о шикарных видах с бойца Высокого, кто-то из нас не удерживался и вставал на четвереньки, ползая в брусничных кустах. Мы ели бруснику горстями, наслаждаясь сладко-терпким вкусом этой поздней ягодки и утоляя жажду.

Ближе к вершине бойца в лесу нашлась заросшая тропинка. Мы старались не отходить от неё. Не потому что идти было больше негде, а потому что не хотелось вытаптывать роскошный мох и редкие растения-эндемики. Сломанные стволы сосен вдоль тропы напоминали о том, сколь сильными бывают на гребнях чусовских камней ураганные ветры.

Я обожаю зелёные дебри волеговского леса на Высоком камне, и снова был счастлив вернуться в них. Непередаваемое ощущение девственного леса с бархатистым мхом и ароматом молодых побегов пихт в сосново-еловом воздухе, россыпь брусники и костяники, синева дальнего леса над голубеющей внизу рекой - всё это кажется мне совершенно иной планетой в затерянных мирах Реки Теснин.

А тропинка увлекала нас дальше и дальше. И мы, не помня усталости от многочасовых скитаний и блуда в буреломных логах, радостно носились по ней. Солнышко ласково грело, и лица наши светились. Лес был завален поломом. Перешагивая через него, мы шли дальше, предвкушая новые маленькие открытия.

Вдалеке, за огромными корягами, напоминавшими Змея-Горыныча, торчали остроконечные верхушки елового забора. Это подступил лес с дикой стороны левобережья. На Чусовой, как правило, одна сторона реки была обжитой, с пристанями, деревнями и дорогами. Другая сторона становилась менее заселённой, с лесными дачами заводов и рудников.

И эти стороны "менялись" берегами. К селениям левого берега шли дороги от Екатеринбурга и Кунгура. К деревням и пристаням правого берега вели пути от Кушвы, Невьянска, Верхнего и Нижнего Тагила.

Мы находились у камня Высокого. В этом месте когда-то был брод через Чусовую на дороге, соединявшей правобережную часть деревни Волеговой и левобережное село Илим.

Тонны света ежесекундно падали на колючую и когтистую парму, на мохнатые утёсы, расступившиеся перед зеркальной лентой Реки Теснин. Солнце, как и мы, тоже решило искупаться в Чусовой.

К этому чудному тихому месту иногда выходят лоси, чтобы перейти реку.
Они появляются из елового сумрака и в несколько прыжков преодолевают Лосиный брод. Дальше сохатые уносятся по брошенной илимской дороге к волеговским полям. На правом берегу дежурят волки в надежде поживиться отставшим лосёнком.

Порой наш путь по гребню бойца преграждали упавшие лесные великаны, погибшие в борьбе со стихией. Их вывороченные корни обнимают ненадёжные камушки. Другие исполины просто засохли, но продолжают стоять. Они превращаются в скульптуры, тянущиеся к небу. Потом от них останутся едва заметные пеньки, которые прорастут травой и мхом. Через какое-то время в таких ясельках зародится жизнь нового дерева!

По краю утёсов зияли огромные пропасти логов и ущелий с влажным дыханием ночи. Возникало ощущение полёта над лесом. Дивный ковёр из разных видов мха мягко пружинил и опасно обрывался вниз у края тропинки.

Был август, и уже пламенела гроздьями горьких ягод рябина. Подсохший мох белел, будто пятна нерастаявшего снега. Предчувствуя зиму, тайга старалась максимально набраться тепла и солнечных лучей, расправив ветви и стебельки, листочки и иголочки.

Я люблю бродить во волеговским лесам в том числе из-за беломошника. Ближе к верховьям Чусовой он встречается весьма редко на камнях. Интересно смотреть, как среди хризолитовых ворсинок прорастает тонкое и ещё более нежное, медвяное кружево его нитей.

Нашей целью было добраться до главной вершины бойца. Путь оказался непростой, но интересный. Мы продвигались медленно, от одного утёса камня Высокого к другому. Некоторые башни, казалось, откалывались. Они отчаливали от нашего корабля вместе с островком леса.

В лесу было тихо. Боец Высокий поворачивался к нам очередной отвесной скалой, но не было слышно крика соколов-сапсанов. Должно быть, соколята уже вывелись и покинули родительские гнёзда.

Не все камни видно с реки. Когда я заглянул в лог, мне почудились медведи. Даже кора сухой пихты была подозрительно ободрана. Первая мысль была - медведь когтями кору драл? Потом пришла верная мысль - это дятел личинки жуков искал.

Вместо медведей замерли каменным изваянием два больших округлых братца, покрытые бурым лишайником. Такие останцы на Чусовой называют "головашками" или "лаптями". Головашка - это носок у лаптя. Крутая округлая гора близ бывшего села Илим тоже носит имя Головашка, и неспроста:

- Эх, лапти мои,
Круты головашки!
Кто их плёл, ковырял -
Сразу по лобашке!

Когда тропа вновь выворачивала к обрывистому краю скал, я радовался и переставал лакомиться брусникой и костяникой. Потому что опять видел синее небо в реке, к которому спускались волны беломошника.

Не ищите среди моих кадров с вершин Высокого особых достопримечательностей. Главная изюминка - это Царь-лес. Древняя мохово-травянистая тайга появилась на Урале восемь тысяч лет назад и до сих пор живёт своей жизнью там, где сохранилась.

Удивительный симбиоз растений, соседство множества видов птиц и животных, взаимосвязь реки, камней и леса - это стоит увидеть. И лесные "ясельки" из беломошного ковра – тоже.
Племена людей первопредков в отношении к матери Природе были умнее нас и жили в единении с божественной Лес-Водой, буквально и духовно. Ведь нехорошо плевать в колодец, откуда пьёшь, правда?

Хотя могутные богатыри, вздыбленные над рекой пластами горных пород, безусловно, являются красой и гордостью Реки Теснин. Стражи священной Чуоси - её жемчужина и визитная карточка. Одни сосны, растущие на склонах бойца, пытаются достать до его вершин кронами. Другие сосны, которые камень несёт на себе, являются следующим уровнем чусовского леса.

Солнышко стало садиться напротив стен бойца. Всё вокруг - лес и река, было буквально пронизано насквозь вечерним ласковым светом. К нему тянулись ветви Царь-леса. Ветви-руки деревьев - особый разговор. Они так же крепки, морщинисты и узловаты, как руки людей, повидавших всякое на своём веку.

Какой неповторимый вечер! Ягоды брусники на белом мху горели красными огоньками. Рядом призывно мелькала костяника. Люблю её с детства. И пусть у неё внутри столько косточек, зато она остаётся последней ягодой августа.

Мох переливался седо-зелёной голубизной. Это было так красиво...
Так не бывает! Сейчас за окном мороз и вьюга, а я смотрю на эти картинки и не верю - неужели это было со мной?

Наконец, показался "Трон Шамана", который я заприметил три года назад. От огромной сосны остался пень с сиденьем и спинкой в виде заячьих ушей. Надену медвежью маску да присяду на него.

Послушаю души соколов-сапсанов, они ведь высоко летают над Рекой Времени, были в Прошлом и в Будущем. Я только ведаю, где мёд, а они всё видели, всё знают. И что скажет знакомая трясогузка? Сколько лет я смогу ещё видеть любимую Чусовую?

- Скоко-скоко? Што-што?

Я глуховат стал, не слышу ничего, да и слышать не хочу. Глаза вот видят, как белые ножи врезаются в пихтовую шубу. И как ходит Волшебный Таймень в глубине голубой бездны.

Он выпрыгнул из воды, помахивая хвостом. Его плавниками стали ели и сосны. И плывёт Таймень над Чусовой, смотрится в её зеркало. Чуоси показывает ему роскошную, большущую и замшелую Царь-рыбу посреди безбрежной Лес-Воды.

Я дошёл, докуда ноги донесли и вижу, как Чусовая входит в крутой перебор под камнем Высоким. И достаточно мне.
Я её вижу, понимаете?
Всё, что хотел, дадено, остальное от лукавого.

Так мы и шли, по колено во мху. Мы парили над Чусовой на высоте птичьего полёта. Вкусным воздухом, настоянном на хвое и августовских травах, дышалось необыкновенно легко.

Перед нами раскинулись волеговы дали, илимские леса и весь благословенный мир. И мы были счастливы. Ели на противоположном хребте выстроились и торжественно молчали. Пылающий шар опускался к краю Земли ближе и ближе.

Знаете, оставим трон шаману. Постараемся не нарушить картину чусовского камня и оставить такой, какой мы её увидели - с невероятными соснами, ёлочками и кустиками можжевельника над светло-зелёной мягкой периной.

Пусть алыми свечечками ягод теплятся молодые рябины. Пусть вечно растёт могучий и прекрасный чусовской лес! А в нём над рекой стоят сказочные замки и башни с шикарным убранством и частоколом юных тоненьких сосен.

Чусовую, страдающую от сброса промышленных вод с хромом, от браконьерства и выруба леса, хотят превратить в "туристический кластер". Кому-то показалось, что реку уделали недостаточно. Десятки тысяч людей пойдут по реке, поедут по этим лесам на внедорожниках и мототехнике, распугивая зверя и птиц.

Если начнут строить дороги, мосты, гостиницы - выдержит ли бассейн Чусовой мощную нагрузку? Туризм - это хорошо, но кто будет своевременно собирать и вывозить мусор из труднодоступных мест, рекультивировать землю?

От обычных фейерверков и непотушенных костров в прошлых годах горел лес со всеми его обитателями на бойцах Оленьем и Ростуне.
Это будет серьёзный натиск от Человека - единственного из созданий Природы, хорошо умеющего её убивать.

Немного осталось нетронутых мест у Реки Теснин. Видишь, как за каменной стеной, укрытой белоснежным мхом мерцает голубая вода? Это настоящие сокровища земли уральской.

На камнях Чусовой сложилась редкая, уникальная флора. Взгляните на них - это отдельный, целостный мир из лабиринтов скал, проросших лесом. И он может оказаться на грани уничтожения. Например, к 2015 году на площадке у пещеры Скалолазов оставалось всего четыре особи пермского астрагала.

По крутым склонам камней, по логам льются вешние воды. Здесь гуляет ветер. Лес и травяно-моховое одеяло защищают известняковые скалы от сильной эрозии почвы и выветривания.
В низинах Чусовой, которые хорошо видны со скал, проживают свои растения, птицы и звери, на вершинах бойцов - свои.

Любимая Чусовая...
Пусть всегда будет чистое зеркало в твоих берегах.
Пусть в него смотрится вековой Царь-лес, простирая над тобой Ветви-руки.
Оставайся такой же прекрасной, наша горная красавица!
Бурной весной и жарким летом, прекрасной осенью и морозной зимой, в ясный или в пасмурный день, в дождь или в снег - ты всегда особая и неповторимая.
Долго-долго и ласково над тобой будет солнце.
И надеюсь, я ещё увижу твоё сияние, твой мерцающий, неугасимый свет...