Новый год - пора сражений. 20

Красноярск, Россия, Земля.

1 января, 03:29 (часовой пояс +7).



Егор мучительно думал, куда лететь.

Назад, к Центру? Не вариант. Вернуться в Кировский? Тоже. В какой-либо другом район? А зачем? Что там он забыл? Освобождать локальные администрации? Это же смешно. Вот городская – ещё туда-сюда. Можно облегчить работку военным, когда они, наконец, появятся в городе. И что у них такого случилось?.. А ещё Марина, чебы… и этот новый…

– Слушай, как тебя зовут? – не отрываясь от пилотирования, спросил копирайтер у опоновца.

– Захар, – ответил тот, проводя рукой по своей сверхкороткой стрижке, наверное, вытирая выступивший пот.

– А меня – Егор. Это Марина. А чеба, который стрелял из лазера, зовут Хшер.

– Куда мы летим? – спросил Захар, изумлённо глядя сквозь лобовое стекло на ночной город.

– А и в самом деле: куда мы летим?.. – пробормотал Егор, разглядывая расстилающуюся внизу панораму сердца Красноярска.

Так, берега пока отпадают… А что остаётся? Острова: Отдыха и Татышев… плюс ещё мелкие… Стоп. Надо найти какой-нибудь маленький островок, сесть там, ввести Захара в курс дела и…

«О чёрт», – подумал Егор, когда внезапно на дисплее высветилась красная сетка радара (белая искорка в центре – их флаер, противник – все остальные: россыпь точек в верхней, северной, части – и одна, летящая следом и довольно близко) и тут же невдалеке раздался взрыв. Затем ещё один и ещё.

Это сработал комплекс радиоэлектронной борьбы, сбивающий с курса снаряды, выпущенные врагами.

«Интересно, это Дирнер?.. Вроде больше ни у кого на меня такого зуба нет…» – подумалось Егору. В этот момент их флаер находился где-то над Коммунальным мостом и на приличной скорости шёл в направлении острова Отдыха – второго по величине в городе.

На всякий случай копирайтер выстрели несколько раз из пушки, сделал в воздухе пируэт, при этом ещё и пальнул из бортового лазера по машине противника.

– Что за… здесь происходит?! – крикнул Захар, упираясь ногами в пол, а руками – в переборку сзади от себя, чтобы удержаться на месте во время «высшего пилотажа»; оружие опоновца болталось на ремне у него на шее и от тряски качалось то к Егору, то к Марине, так и норовя разукрасить им физиономию.

– Потом объясню! – ответил Егор, заложил вираж с уходом на снижение… и вдруг увидел то, что хотел.

Островок. Метров десять на десять, не больше, и где-то в ста от северо-восточного берега острова Отдыха. Пустой. Ровный.

«Но сначала…» – подумал копирайтер, вспомнив о болтающемся сзади враге, буквально засыпавшем их своими снарядами и жалившем лазером; защитные системы были уже на пределе, но всё ещё отражали атаки.

– Марина, возьми мой «автомат», – сказал Егор хриплым от напряжения голосом, – просунь его в дверцу и по моей команде стреляй во вражеский флаер. Туда, куда буду стрелять я.

– Поняла, – отозвалась девушка, наклонилась за лучевым ружьём, приоткрыла со своей стороны дверь кабины (внутрь тотчас же ворвался сгусток ледяного ветра) и высунула кончик оружия в образовавшийся зазор почти параллельно борту, при этом приникнув к щели левым глазом.

– Держитесь, – сказал Егор – и резко крутанул штурвал.

Казалось, у всех троих мозги под воздействием центробежной силы стекли в одну половину черепа. Увёртываясь от снарядов и лазерных лучей противника, одна машина повернулась боком к другой.

– Давай! – крикнул Егор, хватая ручку стрельбы.

Казалось, время замерло.

За микроскопическую долю секунды лучи, выпущенные Егором и Мариной, достигли обшивки вражеского флаера. В следующий миг, пересекая собственные отражения, сошлись в одной точке.

Егор будто бы в замедленной съёмке видел, как его левая рука продолжает наклонять штурвал в ту же сторону. Один флаер сближался с другим по кривой дуге.

Когда расстояние сократилось до нескольких метров, палец Киселёва, отпустив кнопку лазера, машинально нажал на гашетку пушки. Два раза подряд.

Этого хватило.

Комплекс РЭБ, измученный борьбой с компьютерными системами управления винтхерлундских не то снарядов, не то крылатых ракет – в параллельном мире между этими понятиями разницы практически не было, – на этот раз дал слабину. Если первый боеприпас и прошёл мимо (разминувшись с обшивкой на пару сантиметров и усвистев куда-то в небо), то второй взорвался точно на лобовом стекле, защищённом силовым полем.

В это время Егор уводил машину вниз, уходя от возможного столкновения. Он уже не стрелял, в отличие от Марины, продолжавшей нажимать кнопку пальбы на «автомате».

Взрывная волна толкнула флаер вниз; Егор выправил машину, сбросил скорость и, чуть отлетев, поднялся вверх, чтобы обозреть место очередного боя очень местного значения.

– Всё, Марина, хватит, – сказал он, глядя вниз в переднее окно, когда флаер завис в воздухе. – Им уже больше не летать.



* * *



03:30.



Взрыв на миг ослепил Дирнера; казалось, машину затянул и закрутил огненный смерч. Грохот был такой, что уши едва не лопнули вслед за снарядом. Танн даже выронил «посох», стараясь одновременно и прикрыть глаза, и зажать уши, причём и то, и другое – руками в белых синтетических варежках.

Когда к нему через десяток секунд вернулись зрение и слух, он услышал, как орёт слева пилот, и увидел, как тот беспорядочно крутит штурвал с зажмуренными глазами, а флаер, у которого практически оторвало часть корпуса под лобовым стеклом, где размещался двигатель, беспомощно планирует вниз, в реку.

Разозлившись, Дирнер нашарил своё лазерное ружьё и огрел им пилота по голове. Крик страха сменился стонами боли, пилот отпустил штурвал, который Дирнер тут же перехватил, и схватился за голову в белой шапке с околышем.

– Приди в себя! Сажай нас хоть куда-нибудь! И свет включи! – проорал танн в ухо эргхырлу, издаваемые которым звуки постепенно сходили на нет.

Тот, продолжая тихо стонать, взял штурвал и на ощупь нашёл кнопку включения фар.

Темнота, окружившая машину после того, как огонь сдуло встречным ветром, чуть отступила; теперь Дирнер видел приближающуюся речную гладь с пятнами островов – от уходящего вдаль сравнительно большого острова Отдыха до…

– Туда давай! – крикнул танн, указывая пальцем на видимый невдалеке маленький плоский клочок суши, не занимающий площадь и в сотню квадратных метров.

Пилот послушно направил машину вниз – вверх лететь она уже не могла.



* * *



03:31.



Егор, Марина иЗахар видели, как вражеский флаер сначала стал падать, качаясь из стороны в сторону, но вскоре кое-как выправился и начал медленно снижаться – а затем приземлился точно на том островке, который до этого Егор заприметил. Саму машину, прежде отображавшуюся только на локаторе, они теперь распознавали по включённым фарам. Киселёв подумал и решил не искать на приборном панели кнопку с такой функцией, посчитав, что освещённая кабина уже делает их хорошо видимыми.

Егор ожидал, что Дирнер или ещё кто-нибудь выйдет наружу и начнёт палить по ним из лазера, но этого почему-то не происходило, что заставляло теряться в догадках и предположениях и нервничать.

Произошло другое.

На голубом дисплее высветился ряд незнакомых белых символов.

Кто бы там ни был, он звонил тем, кто его сбил.

И это настораживало куда сильнее.

Он решил поговорить. И это могло послужить прикрытием для чего угодно.

Егор мог бы оставить всё, как есть, вернуться в Центр и предпринять новую попытку штурма, бросив тем самым врагов на произвол судьбы и милость командования… Однако он немного помедлил, а потом протянул руку и нажал на зловещую строчку контакта.

Ему было интересно узнать, о чём винтхерлундец захотел поболтать с ним.



Дирнер с нетерпением ждал, когда же тот местный ответит на звонок – или же сбросит, что также было бы своего рода ответом. В этом случае танн бы просто вышел из машины на плоскую поверхность островка и принялся бы, укрывшись за разбитым флаером, стрелять из «посоха» по наглецам… но этого не случилось.

Местный ответил на вызов:

– Д-да?..

– Слушай сюда, – сказал Дирнер по-русски, узнав голос Егора и поняв, что не ошибся – опять-таки к счастью для себя. – Мне уже надоело за тобой бегать. Ты что, так меня боишься? Просто приземлись рядом со мной и отдай пульт – и, может быть, ты и останешься жив. А также твоя подружка.

– Э-э… это чё вообще? Кто это с тобой базарит? – прозвучал незнакомый танну голос по каналу связи.

– И тот тип, который это сказал, тоже будет жить, – продолжил Дирнер. – Отдай мне пульт, и я, так и быть, не станут всем сообщать, что ты – это ты, угонщик моего личного флаера и вообще наш враг номер один.

– У меня нет пульта…

– Врёшь! Ты просто меня боишься, землянин! Приди и докажи, что ты смелый, а ещё – повторяю – отдай мне пульт. Иначе вы все не доживёте и до утра. Даю вам тридцатую часть часа. Время пошло.

И Дирнер отключил связь, после чего взглянул на испуганно сжавшегося на своём месте пилота (кроме него и танна, во флаере больше никого не было: личный состав, несомненно, находился на берегу), а затем буркнул:

– Жди здесь и не высовывайся. И не звони никому с браслета, а то пристрелю, – и, взяв «посох», вышел из тёплой кабины на пронизывающий речной ветер.



Когда строчка пропала с экрана и ненавистный Егору голос умолк, Захар посидел пару секунд с приоткрытым ртом и нахмуренными бровями, а потом спросил:

– Э-э… это кто вообще был? Егор, ты его знаешь? Что за пульт, который он у тебя требовал?..

– Извини, нет времени объяснять. Скажу только, что лучше бы я не знал этого инопланетянина, – ответил Егор и взялся за штурвал и рычаг скорости.

– Инопланетянина?! Вы что, прикалываетесь?! – изумился вконец ошарашенный Захар, но его перебила Марина:

– Егор, ты что, согласился?! Это же ловушка! К тому же, у тебя на самом деле нет никакого пульта…

– Да, у меня его нет. Только Дирнер в это не верит… – ответил Егор, не двигая пока висящую в воздухе машину. – Может, это и ловушка. Да только я не боюсь его. И я ему это докажу. – С этими словами он начал снижение. – К тому же, у меня есть лучевой автомат, у Захара – обычный, а ты сможешь воспользоваться кнопкой бортового лазера. И не забывай: чебы – наш главный козырь.

Марина покачала головой, но видно было, что она сдалась, позволив своему парню действовать на его усмотрение.



* * *



03:32.



Дирнер неспешно расхаживал туда-сюда по крошечному островку, отсчитывая про себя время. «Сорок восемь… сорок девять… пятьдесят… – мысленно проговаривал он. – Интересно, хватит ли у них духу?..»

Когда светящаяся точка, парящая в вышине, стала плавно опускаться, Дирнер ухмыльнулся и покрепче перехватил руками «посох».

Что ж, наконец-то выпадает возможность нормально поразвлечься.



– …Йхыл, ты меня слышишь? Йхыл! Ответь! – настойчиво повторял Хшер, едва сдерживаясь, чтобы не закусить губу – или не раздавить микрофон зубами.

«Ещё пятнадцатую часть часа назад всё было в порядке… – думал «кха-дин» с нарастающей тревогой. – Неужели это я их – своим вызовом?..»

Чеб уже еле удерживался от открытого проявления эмоций, как вдруг в наушнике зазвучал голос – не Йхыла, а другого бойца:

– Хшер… Хшер, это ты? Это не Йхыл, я из его кха-тхета… У нас тут проблема… – Теперь только единственный русскоговорящий «кха-дин» услышал на заднем плане разрывы снарядов и свист, издаваемый лазерными винтовками.

– А что с Йхылом? Что вообще?.. – чуть не срываясь на визг, поинтересовался Хшер, теряясь в догадках – одна другой страшнее.

– Йхыла убили. Нас мало уже осталось… Короче, мы вам помочь не сможем: самим бы выжить… – услышал он из динамика, словно приговор, и мозг укутала пелена отчаяния.

Хшер откинулся на стенку салона и закрыл глаза.

Это вторжение реально обходится слишком дорогой ценой. И, значит, вместе с владычеством этих уродов в Винтхерлунде следует прекратить и его.



* * *



03:33.



Егор опустил флаер так плавно, насколько мог. У него даже зубы не лязгнули, когда днище машины соприкоснулось с промёрзшей землёй островка. «Видно, здесь ручное управление сделали совсем для дебилов, если я за… – (взгляд на браслет), – за два с половиной часа так наловчился пилотировать эту технику», – подумал Егор, глубоко вздохнул, подобрал «посох» и взялся за ручку дверцы.

Маринины пальцы схватили его за куртку на плече.

– Не ходи! Давай просто улетим! Ничего они нам не сделают…

– Да не в этом дело, – ответил Егор. – Он сказал, что я боюсь его. А это неправда.

– Но ты же не обязан доказывать это ему!

– Ему – нет. Я должен доказать это себе, – сказал копирайтер, распахнул дверцу и вылез наружу.

Дирнер уже ждал его; Егор увидел знакомую фигуру в костюме Деда Мороза в свете, долетавшем из кабины флаера, где сидели Захар с Мариной.

Танн армии Винтхерлунда стоял у борта машины, находившейся между ним и флаером землян – чуть наискосок, так что передок закрывал ноги Дирнера от глаз Егора.

«А ещё, – подумал последний, становясь около «своей» машины в аналогичную позицию, – у него будет прекрасная возможность резко упасть и из укрытия расстрелять меня лазером. Хм, – мысленно добавил Егор, оценив своё положение, – и у меня, впрочем, тоже. Но, надеюсь, до этого не дойдёт».

– Ну и что тебе от меня нужно? – забросил он пробный камень, чтобы и немного протянуть время, и предотвратить тягостное молчание, и узнать настроение противника.

– Как – что?! – ответил Дирнер, перекрикивая налетевший в этот момент порыв ветра. – Пульт, конечно же!

– У меня его нет! Я устал тебе это повторять!..

– Есть! Ты просто не хочешь отдавать его!..

– Да правда нету! – крикнула высунувшаяся из кабины Марина, которую разговоры об этом пульте уже конкретно достали. – Егор, залезай обратно!..

– Стоять! – неожиданно рявкнул Дирнер. В его руках вдруг оказался «посох», нацеленный точно на Егора, который тотчас замер на месте, обдумывая ситуацию. – Если у тебя нет пульта, то и ты мне теперь не нужен!..

– Погоди, – внезапно сказал Егор, поняв, что «дед-мороз» собирается стрелять. – Я соврал. Пульт у меня. – Он демонстративно похлопал себя по карманам и задержал руку на одном из них, как будто нащупав искомое. – Да, у меня. Я просто хотел, чтобы ты отвязался.

– Не вышло, – сухо ответил винтхерлундец. Дуло лазерного ружья не опустилось ни на миллиметр. – Медленно доставай его и, положив оружие, выходи из-за машины.

– Я предлагаю тебе другой вариант, – произнёс Киселёв; в голосе его неизвестно откуда появилась сталь, а «автомат» незаметно перекочевал в позицию «наизготовку», оказавшись нацеленным на Дирнера. – Так просто ты от меня ничего не получишь. Ты – это сила, и я – это сила; а значит, путь разрешения конфликта между нами – честный поединок.

– Что?! – «Дед-мороз» захохотал. – Да ты понимаешь, что мне предлагаешь?! Ты – мне!..

– Поединок, – повторил Егор, и сталь в его словах зазвучала отчётливо. – Только лазерные винтовки. Наши секунданты, считай, уже с нами. На счёт «три» стреляем. Один раз. Кто выживет, тот и победил, а значит, того и пульт. Выстрелишь на счёт «два» – тебя выключат они. – Киселёв мотнул головой в сторону «своего» флаера.

– Аналогично! – Дирнер снова хохотнул и кивнул на свой – вернее, тот, на котором прилетел. – Ну что ж, я принимаю твои условия. Только и ты не обмани.

– Не волнуйся. Тебе я такого удовольствия не доставлю, – сказал Егор, поднимая «автомат» и приникая глазом к прицелу. – Один…

– Эй, вы что задумали?! Вы что, совсем?! – донеслось до Егора; похоже, Марина лишь сейчас опомнилась от неожиданного заявления своего парня насчёт маленького чёрного пульта, в её присутствии выкинутого им в ледяную пустыню.

– Два!.. – громко подхватил Дирнер – не без самодовольства.

– Кто-нибудь, ну остановите их, а!.. – завопила Марина, явно испуганная.

– Тр… – начал было «дед-мороз» произносить сигнал к началу, а одновременно и к концу этой сюрреалистической «дуэли», как вдруг произошло то, чего не ждал никто из участников мизансцены.

Захар внезапно, сдвинувшись на пилотское место, высунулся из кабины через открытую дверцу и выпустил из своего АК короткую очередь. Не целясь. Следя только за тем, чтобы не попасть в Егора.

«Дед-мороз» отступил на пару шагов, чуть опустив оружие, и Захар понял, что трёх пуль мало, чтобы того свалить. Поэтому опоновец снова нажал на спуск, решив потратить ещё полмагазина.

Дирнера затрясло в такт попаданиям. Когда очередь прекратилась, он раскинул руки, выронил «посох», застыл на пару мгновений на месте, а потом без звука повалился назад.

Поединок между таном армии Винтхерлунда и копирайтером окончился безоговорочной победой капитана полиции особого назначения.

– Зачем? – тихо спросил Егор, не оборачиваясь; он понял всё и так. А спросил… ну, в кино же спрашивают.

– Я не хотел, чтобы он тебя завалил. Вот и всё, – ответил Захар, вылезая из кабины и становясь рядом с Киселёвым. – Плюс твоя девушка тоже этого не хотела.

– Я тоже не хотел. Я бы резко сел, чтобы Дирнер промахнулся, а затем выстрелил бы в ответ. У меня был план, понимаешь?! Был!

– Теперь уж поздно, – сказал Захар, ставя автомат на предохранитель. – Кстати, может, введёте меня в курс дела, прежде чем полетите на этой штуке спасать мир?

– Не мир, капитан, – ответил Егор. – Только город. На большее наших сил не хватит. Давай в кабину. Там я тебе всё расскажу. Правда, не забывай время от времени меня расталкивать, а то, думаю, я сейчас точно начну вырубаться от усталости…

– Может, улетим, пока оттуда, – Захар указал на разбитый вражеский флаер, – нам ещё каких-нибудь неприятностей не подкинули?..

– Ладно, – выдохнул Егор. – Тогда я вырублюсь сразу по приземлении. Залезай в кабину. Я за тобой.



* * *



03:37.



Когда чужой флаер улетел, пилот, привёзший Дирнера на островок, осторожно выглянул из кабины – и увидел распростёртое на голой земле тело Дирнера с двумя или тремя ранениями в грудь и живот; видимо, последние пули всё же пробили защиту бронекомбинезона. Вдохнул, выдохнул – а затем втащил танна в кабину и вызвал медицинскую службу 517-го урта.

Вместе с Особым отделом.



* * *



В это время ситуация в Красноярске была близка к критической.

Был захвачен и частично разгромлен аэропорт «Емельяново» в тридцати километрах от города вместе со всеми, кто там находился; те, кто пытался оказывать сопротивление, были расстреляны из лазеров. Все рейсы были отменены; самолётам, которым выпало лететь в эту ночь в Красноярск, приходилось садиться на шоссе, где их расстреливали с флаеров, на другие аэродромы, о которых «деды-морозы», к счастью для пассажиров, ещё не знали, на пустые поляны – или же направляться в другие города края.

С железнодорожным сообщением дела обстояли не лучше. Все станции и остановочные платформы были разгромлены; люди, которые не успели сбежать, – убиты; пути – перегорожены перевёрнутыми и обстрелянными вагонами и локомотивами.

Воинские части по большей части были уничтожены подчистую; продолжала держаться (после трёх часов боя!!!) разве что часть ПВО при Красноярской ГЭС, где почти половина имевшихся ЗРК С-500 и С-600 была уничтожена, а остальные кое-как обстреливали флаеры, сбивающие ракеты своими снарядами.

Другим очагом сопротивления был завод «Красмаш», где несколько уцелевших охранников при поддержке небольшой группы военных, сумевших вырваться из разрушенной ВЧ рядом с заводом, успешно терроризировали вражеские силы: военные – снаружи, охранники – внутри.

Состоялось экстренное совещание по скайпу высших полицейских чинов города; была срочно разработана стратегия по отражению нападения на город; версия о вторжении из параллельного мира никому на ум не пришла, так как была чересчур абсурдной. Но как претворить этот поистине гениальный план в жизнь, пока было непонятно: из всей полиции уцелело процентов двадцать личного состава, да и те были в данный момент связаны боем.

Мэр Красноярска, посчитав, что «несколько перестрелок», о которых его известили, могут подождать и до утра, и при этом напившись на новогоднем банкете на своей роскошной даче, ещё в третьем часу лёг спать. Губернатор, которому было известно больше, пытался дозвониться до президента, но пока безуспешно – и теперь нервно курил у себя на даче, глядя на вновь пошедший за окном снег.

Экстренный выпуск программы «Вести-Красноярск» не состоялся, так как репортёры, пытавшиеся собрать материал о вторжении, в большинстве своём были убиты. А оставшиеся не настолько были преданы своей работе, чтобы ради удачного сюжета лезть под лучи лазеров.

В общем, в Красноярске бардак всё ещё сохранялся – как и в других городах-миллионерах Сибири и Урала.

Оставалось совсем немного до проникновения «новогодней заразы» в столичный часовой пояс.



* * *



Москва, Россия, Земля.

31 декабря, 23:59 (часовой пояс +3).



Полковник Дьяченко нервничал.

Это было заметно по тому, как подрагивали его руки, когда он чуть ранее расставлял на столе бокалы. Как натянуто и надтреснуто звучал его смех над музыкальными номерами из «Новогодней ночи на Втором канале (части первой)». Как он иногда, забыв о том, чтобы скрывать свои эмоции, незаметно для себя подносил ко рту руку и начинал покусывать ноготь большого пальца.

На вопросы жены он отвечал, что, мол, всё в порядке, чего ты беспокоишься… и т.д., и т.п. в таком духе; сыну, кажется, вообще было на это наплевать: тот продолжал сидеть и резаться во что-то по Сети.

А сам Дьяченко, глядя на экран на бормочущего что-то на фоне ночной Москвы президента, надеялся на то, чтобы всё, что он узнал за последние три часа, оказалось страшным сном или хотя бы обошло стороной его город.

Он ошибся.

Беда пришла в полночь – строго по расписанию.