Новый год - пора сражений. 24

Москва, Россия, Земля.

1 января, 01:47 (часовой пояс +3).



– Ну, как там все?.. – раздался из динамика кибербраслета Морозевича взволнованный голос Дьяченко.

В данный момент майор сидел в коридоре института имени Склифосовского, куда привезли расстрелянных в отделе сотрудников полиции, и ожидал новых известий об их состоянии. Полковник же находился где-то в своём районе и вместе с операми, следаками, патрульными, участковыми, тыловиками и даже инспектором по делам несовершеннолетних участвовал в уличных боях против вражеских сил. Морозевичу он лично приказал оставаться в больнице и сообщать время от времени о состоянии пострадавших.

– Что ж, умерли только те, у кого раны от лазера изначально были смертельными, – ответил майор и потёр сквозь пальто собственное повреждённое место, которое ему залатали, когда он на пару с Дьяченко помог колонне «скорых» доехать до Склифа. Флаер успел уничтожить две или три машины из чуть ли не десятка, прежде чем непрерывный луч из «посоха» сбил-таки вражеский аппарат. – Остальных сейчас оперируют; говорят, что те довольно много крови потеряли, но – выживут. Если только эти не разбомбят больницу…

– Не накаркай! Зря я, что ли, звонил в управление и требовал «тяжёлых» для охраны Склифа?.. – Под «тяжёлыми» на полицейском сленге понимались бойцы спецотрядов: ОПОНа, СОБРа и иже с ними. – Короче, я так понял, ситуация более-менее в норме? Слушай, майор, мне сейчас позарез нужны люди с оружием; поэтому давай снимайся с места и лети к нам. Найдёшь меня во дворе, ближайшем к месту вашей стычки с «Антошиным»: наш отдел они всё-таки захватили, уроды… Всё, отбой; тут их новый отряд показался…

Связь оборвалась.

Майор Морозевич перевёл браслет в спящий режим, встал и направился по коридору к выходу из больницы.

Его звал долг – как полицейского, а также гражданина своей страны и жителя своего города.



* * *



Зимний лес, Европа, Земля.

1 января, 00:00 (часовой пояс +1).



В Европе уже давно не ставили ёлок – по крайней мере, в больших городах: влияние иммигрантов-мусульман за последние десятилетия настолько усилилось, что с ними боялись ссориться правительства всех стран разваливающегося ЕС. Одним из аспектов этого влияния был негласный запрет на использование елей как символов Рождества и Нового года; праздники проводились, как и раньше, но «всегда зелёных» украшенных деревьев на них уже не было.

Однако за пределами населённых пунктов, там, где ещё не бывали выходцы с Ближнего Востока и из Северной Африки, – в европейских лесах в этот Новый год стояли среди себе подобных исполинские ели, обвешанные гирляндами. Какие-то местные «белые люди» нарядили отдельные деревья, находившиеся если и не в чаще, то уж явно не у троп и дорог, – сотни таких отдельных деревьев от Норвегии до Италии и от Ирландии до Эстонии.

На востоке Европы оккупация началась час назад. Теперь пришло время севера, центра, юга и юго-запада.

И вот, когда часы на башнях ратуш европейских городов дружно били полночь, по всей части света тут и там незаметно стали открываться порталы, а оттуда начали вылетать рои флаеров, сразу же устремлявшиеся к крупнейшим городам – и к базам НАТО.

Вторжение продолжало распространяться со скоростью лесного пожара, который, однако, не затрагивал только ёлки…



* * *



Красноярск, Россия, Земля.

1 января, 06:20 (часовой пояс +7).



Оборона мэрии проходила с переменным успехом.

Отбившись от первой волны захватчиков к половине пятого и несколько минут отдохнув (если Захар держался относительно бодро – формально у него всё ещё длилась смена, – то Егору приходилось туго, и короткий перерыв особо не добавил ему сил, только схлынувших прочь вместе с использованным адреналином), бойцы затем столкнулись со второй, массированной атакой винтхерлундцев, которую сдержать было намного труднее.

И Егор, и Захар, и Марина – красноярцы держались, как могли, и делали всё, что было в их силах, и даже немного сверх этого. Все вымотались, но продолжали сражаться, зная, что не имеют права на неудачу и что никто за них сейчас это сделать не может.

Пока – не может…

…Егор зевнул, филигранно развернулся на бешеной скорости над крышей здания и – всё ещё с закрытыми глазами и широко открытым ртом, осуществлявшим интенсивный воздухообмен с окружающей средой, – не глядя всадил в борт одного из семи круживших около него вражеских флаеров два снаряда. «И когда они, наконец, тут закончатся? – подумал удивлённо. – Вроде под сотню уже выпустил… Ладно, буду экономить…» И, резко взмывая вверх, уходя при этом от шести скрестившихся лазерных лучей, нажал кнопку своего, целясь в следующий случайно выбранный летательный аппарат противника.

В это время радар опять высветил красную сетку, но боеприпасы, выпущенные новым участником боя, не успели отобразиться.

В то же мгновение они либо попали в цель и взорвали флаеры с разряженными защитными системами, либо были автоматически сбиты ответными выстрелами машин, либо были отклонены комплексами РЭБ и вонзились какой куда: в брусчатку тротуара, в асфальт дороги, в бетон пешеходного моста, в стены мэрии или Федерации профсоюзов края, располагавшейся по другую сторону от башни с часами.

Разрушения получились впечатляющие.

Но Егора занимал не размер ущерба, причинённого центру города этим неожиданным залпом, и не количество убитых винтхерлундских солдат, штурмовавших мэрию.

Копирайтер видел на радаре быстро приближающиеся оранжевые точки, которые, если судить по изображению, весьма активно обстреливали винтхерлундские флаеры, тоже не остававшиеся в долгу.

«Наши… – с великим облегчением подумал он, облетая здание городской администрации и прячась за ним от крылатых ракет – теперь он знал, что это были точно они, а не просто снаряды. – Военные… Прилетели… Надо подать сигнал, чтобы меня ненароком не взорвали… Но как?.. Радиочастоты я их не знаю, да и можно ли с ними связаться с помощью неземных технологий?..»

Идея пришла в следующий же миг.

Егор нагнулся к приборной панели, нашёл там единственный тумблер, который он не трогал, и повернул его. Свет в кабине погас.

В состоянии озарения копирайтер вывел флаер из-за здания, потерял повыше и, щёлкая тумблером, стал подавать светом сигналы азбукой Морзе, которую когда-то зачем-то выучил. Вот и пригодилось…

«Не стреляйте. Я русский. Один среди врагов. Не стреляйте…»



* * *



Москва, Россия, Земля.

1 января, 02:29 (часовой пояс +3).



– Да? – сразу откликнулся президент на очередной звонок секретарши.

– Вы должны это увидеть. «Деды-морозы» захватили телецентр в Останкино и передали оттуда вот это… Я видео вам на браслет скину, хорошо? А пока сообщу новости. Лидер Украины не поверил вашему ответу и только что прислал электронное письмо, в котором фактически объявил нам войну. Их вооружённые силы ещё группируются, но скоро, вероятно, перейдут восточные границы Украины. Однако теперь это не единственная внешняя опасность. Президент США минут двадцать назад опубликовал в своём блоге заявление, в котором обвинил Россию в агрессии, попытке вооружённого завоевания мирового господства и развязывании новой мировой войны и призвал все страны вставать на защиту планеты от… нас… Скорее всего, он ещё не видел то, что недавно начали транслировать из Останкино, а ранее – и с Токийской телебашни…

– Понятно. Спасибо за информацию. Я посмотрю запись, – ответил глава государства, завершил разговор и открыл на браслете меню входящих сообщений с мультимедиа.

Переместил файл в память устройства, по Wi-Fi отправил на стоявший у противоположной стены огромный телевизор с экраном из квантовых точек, который включил перед этим, и открыл видео на большом дисплее.

То, что он увидел, ввергло его в лёгкий когнитивный диссонанс, заставив теряться в догадках, в которые он стремительно переставал верить.

На экране был виден человек лет пятидесяти пяти – шестидесяти с коротким  наполовину светлыми, наполовину седыми волосами, волевым лицом и пронзительным взглядом синих глаз, одетый в белый костюм Деда Мороза с затейливыми чёрными узорами на плечах. Он сидел за столом в форме кольца в каком-то большом помещении с голубоватыми стенами; рядом с «дедом-морозом» из столешницы высвечивался пустой голографический экран.

Президента аж передёрнуло от того, как на него смотрел этот человек. «Тьфу ты, почему обязательно на меня?.. – тут же с раздражением подумал глава государства. – Нет, всего лишь – прямо в камеру…»

И тут, вдоволь нагнав напряжения своим ужасно громким молчанием, «дед-мороз» с большими звёздами заговорил. От его интонации веяло даже не антарктическим – космическим холодом. Причём говорил он на каком-то непонятном языке, а параллельно в кадре звучал перевод на русский.

– Приветствую вас, жители отсталой планеты под названием Земля. Я главнокомандующий армией мира под именем Винтхерлунд, отделённого от вашего «барьером вероятности», который мы пробили с помощью порталов. Меня зовут Кириш Монт. И я заявляю, что в скором времени Земля перейдёт под нашу власть – власть тех, кого вы обозвали «дедами-морозами» и «снегурочками». Когда вы увидите эту запись, первая волна наших воинов будет штурмовать ваши города. Скоро подойдёт вторая, и тогда мы окончательно возьмём всё под свой контроль. Сопротивление бесполезно; повторяю: сопротивление бесполезно. Я прошу власти всех стран, на территории которых мы ведём боевые действия, отдать войскам приказ сложить оружие, а мирных жителей – не чинить препятствий нашим силам. Это не приведёт ни к чему, кроме…

«Дед-мороз» говорил минут пять, но президент его уже не слушал, стараясь осознать реальные масштабы и серьёзность того, что творилось сейчас почти по всему северу (а кое-где и не совсем северу…) Восточного полушария.

Когда видео закончилось, президент посидел ещё какое-то время, приводя мысли в порядок, а затем вызвал с браслета секретаршу и приказал:

– Немедленно разошлите это видео руководителям всех европейских государств, куда уже добралось вторжение, а также премьеру Великобритании, где это всё начнётся через… меньше чем через полчаса, и президенту Соединённых Штатов. Пусть посмотрят, кто на самом деле за всем этим стоит. Только сначала сделайте перевод на нужные языки… И ещё кое-что. Раз уж все нападения начинались от ёлок… может, необходимо уничтожить ёлки? Разумеется, лишь наряженные, – уточнил президент. – Соедините меня с министром обороны, пожалуйста...



* * *



Красноярск, Россия, Земля.

1 января, 06:32 (часовой пояс +7).



– …Мне кажется, тогда я вам предложил неверную стратегию, – сказал Егор.

Сейчас он находился на земле: пилоты прибывших на подмогу вертолётов, когда подлетели поближе, заметили световые сигналы, и один из них в аналогичной манере ответил Егору: «Спускайся вниз и не мешай».

Киселёв так и сделал – опустил флаер, но не вниз: загнал его в дыру в стене верхнего этажа мэрии, проделанную Мариной, а потом выскочил из машины и поспешил вниз, к чебам.

У него появилась новая мысль. И очень важная. Она могла повлиять на всё будущее движения сопротивления маленьких мохнатых созданий.

– …То есть? – переспросил Хшер, продолжая отстреливаться из «посоха» через амбразуру окна от наступающих «дедов-морозов» и «снегурочек».

К этому моменту из чебов не прекратил стрелять он один: у прочих осталось буквально по два–три патрона, а у него – больше половины заряда лазерного ружья.

– Я только что понял, что если наши военные прочухают, что всё в этом вторжении завязано на ёлки, то начнут уничтожать порталы, и ваши шансы вернуться в Винтхерлунд и там добиться независимости или признания прав чебов будут убывать в геометрической прогрессии. Вам нельзя улетать в другой город. Вы должны вернуться в Винтхерлунд. Причём как можно скорее. А лучше всего – прямо сейчас, пока оттуда ушла часть армии, а ёлку на Театральной площади (ну, между Оперой и берегом реки) ещё не разбомбили… ой, порталы же закрыты… ничего, это мы исправим…

И, оставив свои последние слова висеть и медленно растворяться в воздухе, Егор с разбегу сиганул наружу сквозь одно из разбитых окон.

Упал, перекатился, сбил с ног какого-то винтхерлундца и вырвал у него оружие; добытый несколько часов назад автомат в данный момент находился у Марины. Одним ударом оглушил противника и под свист ружей, плюющихся светом, более острым, чем бритва, помчался к ёлке, по счастливой случайности продолжавшей весело мерцать лампочками в полусотне метров слева от Оперного театра.

…Вскоре Егор оказался рядом с ёлкой.

Было темно, и даже в свете гирлянд нельзя было на глаз определить, настоящая ель или искусственная, однако генератор портала, находившийся около неё, недвусмысленно указывал на то, что в ней есть ощутимая доля натуральных элементов.

Возблагодарив и одновременно прокляв власти за проявленную щедрость, Егор расстрелял охранников, стоявших около ёлки, и нажал красную кнопку включения портала. А затем, признав свою миссию выполненной, побежал обратно.

…В здание мэрии он попал через то же окно, сквозь которое и выскочил наружу; ни Марина, ни Хшер, ни кто-либо из врагов в него не попали; Захар был с другой стороны здания, так что подстрелить Егора не мог никак.

– Всё, портал открыт! – крикнул он чебам. – Флаер в одном из кабинетов на верхнем этаже. Только вот управление…

– Мы разберёмся, – ответил Хшер. – Я видел, как ты им рулишь…

«Кха-дин», наконец, перестал стрелять и махнул рукой остальным членам своего «кха-тхета»:

– Пошли. – И уже Егору – напоследок: – Займи моё место и не пусти их внутрь. Желаю удачи.

И чебы, которых осталось чуть больше половины от первоначального количества, поспешили по коридору к лестнице.

А Егор встал вместо Хшера к амбразуре разбитого окна и из чужого (почти полностью заряженного, кстати) лазерного ружья принялся стрелять в предутреннюю темень…

Вскоре он увидел, как флаер с освещённой кабиной медленно, тяжело, но уверенно полетел от мэрии в направлении ёлки.

Это заметили, очевидно, и пилоты вертолётов на своих радарах. Пока флаер преодолевал расстояние до портала, воздух вокруг него одна за другой вспороли десять или двенадцать крылатых ракет.

Но и комплекс РЭБ, похоже, ещё не полностью разрядился, и сами чебы нашли ручку стрельбы: часть ракет была сбиты винтхерлундскими снарядами или бортовым лазером.

А затем огонёк кабины внезапно пропал.

Через секунду ёлка была уничтожена попаданием очередном ракеты.

Но Егор уже знал, что чебы благополучно переместились в параллельный мир.

«Только бы у них всё получилось…» – подумал он, непрерывным лучом взрезая снег перед входом в мэрию…

И совсем немного времени оставалось до входа российских войск в город…