Память

 По просёлочной дороге рыжая косматая лошадёнка не торопясь тащила за собой устланную душистым сеном телегу... На подстилке, поводя ремённым кнутом, сидел старый объездчик и время от времени оборачивался назад. За его спиной, как вещественные доказательства кражи, лежали набитые гороховыми стручками залатанные торбы. Вслед телеге, загребая пыль, будто попавшие в рабство, брели четверо пацанов лет десяти. Замыкала шествие собака неизвестной породы и грозным рыком, совсем как настоящий конвоир, подгоняла взятое с поличным жульё...
 Понурый вид мальчишек вызывал неподдельную радость у воробьёв, и те скакали по придорожным кустам, ехидно вереща, как праздник, отмечая пленение своих извечных врагов...

День-то начинался превосходно! До отвала наевшись сладкого гороха, пацаны набрали с собой по мешочку и пошли в тени акаций вдоль колхозного поля восвояси. Толстое солнце, играя с ребятнёй в прятки, никак не могло укрыться за маленькими облаками, выставляло наружу огненные бока и неизменно маялось. В перелесках пели на все лады весёлые птицы... Кузнечики то и дело перелетали через дорогу впереди компании, так и норовя стать рыбацкой наживкой, но было не до них... Родная деревня располагалась неподалёку, и получилась бы пацанская вылазка удачной, если бы не внезапный шухер...
Завидев объездчика, дети, как положено, спрятались в придорожных кустах, но пёс, наученный, видимо, таким штучкам, отыскал их без труда и, пользуясь одним только злобным видом, построил вдоль обочины... Объездчик забрал у ребят краденый горох и велел идти за ним в волостной центр за три километра в милицию...
- Уу, старый хрыч, - шипел конопатый Лёха, поглядывая исподлобья на объездчика, - надо ночью ходить за горохом, пока он спит...
Димка, самый маленький, тёр кулаком глаза и бормотал, что отец выпорет его опять, как сидорову козу... Согласные с таким прогнозом мальчишки ещё больше приуныли, представляя, конечно, Димкину и свою незавидную участь... Услышав ребячий говор, старик принялся их стыдить, с чувством говоря, что воровать нехорошо, и будет, мол, вам теперь наука...
Шагавший до этого молча Санька вдруг встрепенулся и выдал старику в ответ: «И ничего мы не воровали! Подумаешь, взяли по ведру гороха... И вообще - это поле раньше нашенское было!» Возница вдруг остановил лошадь и, поманив пальцем Саньку, поинтересовался: «Врёшь, поди? Это какое такое - нашенское? Как твоя фамилия, мальчик?» Санька, понимая, что всё равно дознаются, смело ответил: «Пирогов!»
- Николая Елизаровича внук, что ли? - приглядываясь к мальчишескому лицу, уточнил сторож. Малец кивнул головой...   Седовласый охранник полей крякнул, поворачиваясь в телеге, задумался на минуту о чём-то и сбросил на дорогу торбочки с горохом... « Забирайте! Про поле - это ты правду сказал, малыш! Только это раньше было... А теперь сделаем так : ещё раз поймаю - буду сам пороть прямо на поле, в милицию не поведу..!»
 Стегнув легонько по спине рыжую лошадь, дед покатил дальше... Собака, не понимая причину такого добродушия хозяина, покрутилась немного возле ребятни и поспешила ему вслед...
 Пацаны стояли с открытыми ртами, пока первый пришедший в себя Лёха не хлопнул Саньку по плечу: «Классно отмазались! Видать, он деда твоего помнит - повезло..! А теперь что же? - ты кнут у него видал? - только ночью будем ходить!»