Маги, попугаи и каскадеры, гл. 8

               
                И СНОВА В ПУТЬ...

Улз усадил Элис вблизи балюстрады на неудобный, жёсткий табурет странного вида, приказав Мерсе отцепить заколки с её волос, предоставляя тёплому ветерку беззастенчиво ерошить и ласкать её волосы, которые за время странствий уже успели отрасти до плеч. Затем Улз щёлкнул пальцами – Мерса мгновенно подала ему пастельную бумагу, коробку с мелками и этюдник.

Улз уселся в комфортное вращающееся кресло, которое тихо подплыло к нему из дальнего угла ротонды, где художник, видимо, часто работал. Элис ёрзала и морщилась, пытаясь устроиться поудобнее, а Улз наблюдал за ней с видимым удовольствием, и когда она уже собралась бурно возмутиться, Улз поднял руку и скомандовал «Замри!» таким тоном, что Элис беспрекословно подчинилась и застыла с приоткрытым ртом, волосы переметнулись на одно плечо. Жёсткий табурет под нею претерпел быструю метаморфозу, раскрылся, подобно цветку, превратившись в удобное и мягкое сидение со спинкой и зафиксировав её положение.

- Благодарю вас, ваше высочество, - благоговейно произнёс Улз. – Вы – само совершенство, самая утончённая и оригинальная модель в Нирване! – И он быстро принялся за работу, попутно продолжая развлекать разговорами и комплиментами.

- Я боюсь, мастер, что Эггель однажды соберёт Силы, и первым делом он двинется войной на избранницу судьбы Нирвану – а вы не боитесь? – наконец прервала Элис поток приятных и плавных речей.

- Вполне реально. Но столицей правит трёхгодичный клон, не представляющий интереса, и вряд ли мага заинтересует Мап. Мы живём тихо, в своём кругу.

- От ваших Башен останется мокрое место. Пшик! Вы догоняете? То есть, понимаете?

- Я очень хорошо догоняю – в юности занимался бегом. Не дёргайтесь, ваше высочество.

- Я думаю, что вам нужно вернуться в мир, - твёрдо сказала Элис. – Вы держите свои знания и прозрения за непрошибаемой стеной, и они никому не могут помочь, никого не укроют. Вы думаете, что так удастся спастись самому? Бред! Никакие стены не упасут от Сил Зла. Тем более что ваши стены – сплошной глюк. То есть, иллюзия.

- Вы так полагаете – что от Сил Зла непременно надо защищаться?

- А как же? Ведь это же Зло!

- Это просто другая сторона Добра, и у неё свои резоны. Умоляю вас, ваше высочество, поверните головку на три сантиметра влево… ещё левее… вот так… благодарю вас.

- Когда она вас сжамкает и скрючит, тоже будете рассуждать о резонах?

- Сейчас мы говорим о конкретном Зле, а именно – об Эггеле. Эггель не станет «крючить» Нирвану, это нерационально. Садизм - устаревшее представление о Зле. У Эггеля другие устремления – коснуться Дороги Богов. На этой скользкой дорожке многие свернули шею – стоит ли волноваться о войне, которой не будет?

- Мой брат тоже сломает себе шею – именно об этом говорит его портрет. Вам это параллельно? Мне – нет.

- У каждого великого – своя судьба, - туманно ответил Улз. – И свой путь. Предначертанное не изменишь.

- Плевать мне на предначертанное! – разозлилась Элис. – Судьбу надо лепить, корёжить и крючить до тех пор, пока она не сдастся и не станет шёлковой! А не стелиться и не поднимать лапки кверху! Эггель – враг! Однозначно!

- Враг? Сильное слово. Мы предпочитаем слова «противник» и «оппонент». Пожалуйста, не ёрзайте и не перевозбуждайтесь. Этот максимализм и категоричность – по молодости. Искусство не должно драться и размахивать кулаками, вопить в ярости, барахтаться в дерьме или бросаться на амбразуру, - возразил Онж. – Мир ужасен. Народ сдаётся слишком легко – был бы хлеб и зрелища. Настоящий художник не создаёт ярмарочного шоу, не лепит балагана. Он творит мистерию, волшебство, обращённые к душе, а не к телу.

- И опять вы неправы. Я знаю множество поэтов-борцов, музыкантов, которые не сдавались врагу в самые тяжёлые годины, певцов, вдохновлявших солдат на передовой, и художников, воспевших подвиг. А что касается балагана, то в народном искусстве своя свежесть, прелесть, мудрость, юмор – самые лучшие качества народа. Юмор – так вообще спасал в самых патовых ситуациях, - Элис выдохнула, перевела дух, и со стыдом обнаружила, что невольно цитирует своё собственное школьное сочинение на тему «В жизни всегда есть место подвигу». Но сейчас это было уместно как никогда, и она ощутила подъём и вдохновение.

- Гм… - скептически буркнул Онж. - Вы нахватались банальностей, ваше высочество, но вот этот поворот головы и горящий взгляд просто превосходны! Так вы всерьёз полагаете, если художники и поэты покинут скит и отправятся в города, это будет иметь резонанс в мире?

- Ещё какой! Это будет  не просто резонанс – гром среди ясного неба! Всех так вставит! Шок! Башни посрывает! Глаза в пучок соберутся! Они потащатся, как ёжики по кактусу! Офи…

- Кхе-кхе, - деликатно кашлянул Онж. – Замрите, я уже заканчиваю…

- Ох, простите, - смутилась Элис. – Я увлеклась…

Она окаменела, тщетно пытаясь вспомнить, как именно посадил её Улз. Мерса неслышно скользнула к ней, легким нажатием опустила её левое плечо и чуть приподняла подбородок.

- Ничего, это было очень даже любопытно – поэтично, метафорично, свежо, остро. Как там у вас – «ёжики по кактусу»? Хм… А волосы, волосы – выше похвал! Но при этом, юная королевна, простите за критику, вы увлеклись лозунгами. Искусство выше рекламы и пропаганды.

- Лозунг – это призыв. Призыв к лучшему, высокому, к активному действию. Реклама тоже может пропагандировать полезное – например, здоровый образ жизни. А если написать этот призыв хорошими стихами…

- Ладно, ладно, убедили, вы будете отличной правительницей! – замахал руками Улз. – Давайте, в честь здорового образа жизни, выпьем дивного кофе марки «Киссик».

Через семь минут Мерса вынесла в сад поднос с ароматно курящимся кувшинчиком и сладостями.

Они пили крепкий кофе с ликёром и дивными, тончайшими, хрусткими вафельно-шоколадными розами с ореховыми серединками.
 
- Чем собирается заняться юная королевна в самое ближайшее время? Вы объедете своё королевство, или же собираетесь отдохнуть от стрессов в благословенном Мапе - прежде чем принять бразды правления?

- Я не собираюсь принимать никаких браздов… браздей… бразд правления. У нас с мамой были планы по поиску наших друзей. Теперь мои планы расширились. Я собираюсь найти Эггеля и требовать от него, чтобы он оживил маму.

- Требовать от Эггеля? – Изумился Улз, и глаза его раскрылись так широко, что в них отразилась она сама, а чашка едва не выпала из руки.

- Почему бы нет? Вы же сами только что утверждали, что воевать он не станет, что он не враг, а оппонент, а оппоненты, насколько я помню из институтского прошлого, не воюют, а дискутируют и критикуют друг друга. И потом, мы с ним в некоторой степени родственники – он почти что пахан. Приёмный. Так что опять не так?

- Вы наивная и чистая душа. – Улз вздохнул сочувственно. – Эггель не привык договариваться и искать консенсуса. Он предпочитает диктовать и приказывать.

- Ну, значит, я сражусь с ним, - тихо, но упрямо сказала Элис. – Сама. Лично. Раз больше никто не желает…

- И как же вы собираетесь сражаться с магом и его приспешниками, ваше высочество? У вас нет ни оружия, ни боевой подготовки, ни магических талантов или навыков.

- Вы ошибаетесь! – Элис гордо вскинула подбородок. – Я изучала айкидо и нижнемирский бой на мечах!

- В самом деле? Это меняет дело. Но вы, конечно, давно не тренировались. Покажите нам своё искусство, это будет божественное зрелище! Цилу Ци, мой юный подмастерье, станет вашим партнёром. Но если он окажется для вас неподходящим по рангу, можете избрать Уду или Мерсу.

- Мерса ещё и сражается?

- Разумеется – она в совершенстве овладела всеми искусствами.

Драться с киборгом – глупо. Драться со щёголем Уду Элис не испытывала никакого желания – он её прикалывал. Оставался неведомый Цилу. Элис разобрало любопытство, и она опрометчиво согласилась схватиться  с подмастерьем Цилу.
И они вернулись в башню.

Улз поднял руку и небрежно коснулся одного из целой вереницы разнокалиберных колокольчиков, усеивавших потолок в, казалось бы, произвольном порядке. Колокольчик звякнул, касаясь соседа, тот звякнул, касаясь другого – и пошла цепная реакция звонов и трелей, гармонично сливаясь в затейливой мелодии, чем-то похожей на китайскую или индийскую – Элис плохо разбиралась в ориентальной музыке, и эта мелодия уходила куда-то далеко, вглубь башни.

Не успел перезвон утихнуть, как дверь в комнату беззвучно отворилась, и с почтительными поклонами вошёл юноша, почти мальчик, раскосый и смуглый, со смешной косичкой и в скромной, просторной зелёной одежде.

- Цилу, пригласи даму на бой.

Цилу низко поклонился Элис и застыл с низко склонённой головой, ожидая ответа.

- Мы что, будем сражаться прямо тут, среди столиков? – насмешливо осведомилась Элис, но сердце её ёкнуло от предчувствия конфуза – столько достоинства и скрытой силы ощущалось в щуплом пареньке.

- Конечно, нет. Здесь жёстко падать. Мы отправимся в спортзал. Если вы согласны, коснитесь Цилу, иначе он умрёт, но не сдвинется с этого самого места…

 …Великолепный спортивный зал с реальными и виртуальными тренажёрами и многоуровневыми площадками был что надо, просто супер! Подвальное помещение рядом с пивнушкой, где её тренировал Профессор, вспоминалось просто жалкой забегаловкой в сравнении с ним. У Элис отнюдь не было уверенности, что она сумеет показать класс, но и отступать она не собиралась: надо доказать, что её намерения выступить за спасение матери серьёзны и основательны.

- Имейте в виду, ваше высочество, я не стану вас щадить, - тихо предупредил Цилу.

Элис гордо вскинула голову: - А я никогда не просила о пощаде, Цилу. Я тоже не стану щадить тебя!

Улз в ужасе всплеснул руками, но противники уже встали в стойку.
Первый бой Элис приняла в привычном для себя стиле. Руки и ноги Цилу мелькали с такой скоростью, что она растерялась и через пять минут забыла о том, что существует слово «наступать».

Через эти же пять минут бой, собственно, и окончился. Два незаметных приёма – и её ноги подкосились. Элис прикусила губу до крови, а Цилу почтительно помог ей подняться с пола, который мгновенно смяк, чтобы ей было не так больно и обидно падать.

- Спасибо, Цилу, - улыбнулась Элис. – Ты был великолепен. Что ты предложишь теперь?

- Вы изволили сказать, ваше высочество, что освоили искусство меча…

- Осваивала, Цилу, осваивала, но это не значит, что… ммм… - поспешила заявить Элис и смешалась, не закончив.
 
- Значит ли это, что вы отказываетесь? – терпеливо осведомился Цилу.

- Ни в коем случае. Я готова…

Мерса внесла удивительной красоты мечи – с чёрными ручками, инкрустированными гладким жемчугом, приятно ложащимися в ладонь, и с короткими широкими лезвиями, тупыми, мягкими и округлыми – «тренировочные»,  как пояснила она. «Башку не срубишь, но боль будет настоящей», - подумала Элис, с восхищением  и трепетом принимая красивое оружие.

Этот бой, как ни странно, оказался немного более продуктивным. Уроки нижнемирского боевого учителя и недавняя «тренировка» с Ули на пиратской дороге к Перекрёстку не пропали даром. Элис продержалась ровно на пять минут дольше и даже заработала одобрение мэтра, а затем получила удар мечом плашмя – и скорчилась на полу, тщетно пытаясь восстановить дыхание. Но – жестом отвергла помощь Мерсы.

- Цилу, я в экстазе! – просипела Элис. – Ты не просто мастер и боец, ты сражаешься потрясно красиво! Я получила истинное… удовольствие… кхе-кхе…

- Благодарю вас, ваше высочество. Вы тоже были на высоте. Вам не хватает тренировки, и силы в руках маловато, но это дело наживное. К тому же, вы слишком простодушны, ваше высочество. Противнику нельзя доверять, даже если он – ваш преданный подданный. Вы не желаете прекратить упражнения? Или желаете попробовать ещё – третью попытку?

- Я желаю попробовать ещё, Цилу. Мне нужно окончательно и бесповоротно уяснить свои слабые и сильные стороны.

- На третий раз я могу предложить вам самую простую борьбу - без оружия и без правил. Но она же и самая непредсказуемая. Или – выбирайте оружие.

- Пожалуй, без оружия. Увы, я больше ничем не владею, Цилу.

Третий бой оказался для Элис просто беспределом. Разумеется, она оказалась повержена в третий раз – и хотя старалась не сдаваться так запросто, представляя себе, что Цилу – это самый злостный её враг, хотя налетала на него коршуном и честно не парилась по поводу правил, но Цилу выдерживал все её атаки и жёсткие удары, словно бесчувственный робот. Она побила собственный рекорд - продержалась ровно на десять секунд дольше предыдущей схватки! На этот раз она отлетела прямо к противоположной стене, обитой мягким войлоком, и едва не пробила её собою. Потом, оглушённая, со стоном упала на колени.

Она не испытывала ни стыда, ни досады – только отчаяние: как же так, все её знания и умения не стоят ломаного гроша! Она знала это, конечно, без ложного выпендривания. Но убедиться в своей никчемности тогда, когда они необходимы ей как никогда – чертовски обидно!

- Не печальтесь, ваше высочество, – Улз самолично церемонно встал на одно колено и подал Элис руку, помогая встать – и Элис смирилась с этим унижением. Впрочем, Улз делал это с таким почтением, преклонением, утончённым мастерством и удовольствием, что обижаться на художника-эстета было, по меньшей мере, глупо.

- И что вы скажете теперь, ваше высочество?

- Только то, что я счастлива, что Цилу был мне оппонентом, а не встретился в качестве настоящего врага на узкой дорожке!

Цилу молча преклонил колено в знак благодарности, затем попятился, кланяясь, до самой двери и скромно удалился из зала.

- Онж, что такой боец как Цилу делает тут, у вас?

- Учится лениться и делать это красиво.

- Что-о-о?

- Он постигает все искусства, как и Мерса. А лениться нужно уметь, верно? Кстати, не пора ли приступить к постижению очередного витка местного искусства – близится обеденное время. Арнольдино, должно быть, от радости лицезрения королевны превзошёл себя!

Элис снова уединилась с Мерсой, чтобы перед обедом привести себя в порядок после схваток с Цилу. Приняла освежающую ванну и целительный массаж, а затем отобедала вегетарианскими «произведениями искусства» в компании художника и его компаньонов.

- Оставайтесь у нас, ваше высочество. Ваше прибытие необходимо отметить на надлежащем уровне. Мы устроим приём, приличествующий вашему сану, организуем бал в вашу честь – уверен, каждый захочет написать вас или посвятить оду. Это будет великолепный праздник!

- Это излишне. Мне не нужны почести и оды, и не нужно гнать пургу и грузить людей – я не королева и никогда ею не буду. У Нирваны может быть только одна королева – моя мама Гелинор. И моя задача – вернуть её на престол. Мне очень жаль, что у вас такая короткая память.

- Наша память при нас, образ королевы Гелинор – это святое. И вы зря беспокоитесь за наших людей. Жителям Мапа только лицезреть вас станет величайшим счастьем – неважно, королевская вы дочь или нет. У нас голод на новые лица. Умоляю вас, побудьте хоть один день, покажитесь моим друзьям…

- Как вы умеете красиво уговаривать, господин Улз! Но у меня нет ни единого лишнего дня. Я отправляюсь на рассвете. Обещаю: если вернусь живой - обязательно погощу у вас со своими друзьями.

- В таком случае, не откажитесь прислушаться к совету. Прежде, чем решиться на серьёзный шаг, пройдите обучение в Торанге. У вас имеются способности и предрасположенность к боевым искусствам – я сам бы не отказался вызвать вас на красивый поединок.

- Может быть, в таком случае вы отправитесь со мной на поиски магии для королевы Нирваны?

- Увы и ах. Я слишком погряз в гедонистическом мастерстве. Башня не отпускает меня. Я могу лишь порекомендовать вам учителя в Торанге, наставника Цилу, мастера боевых и философских искусств и моего хорошего друга Цио Цина. Увы, эти искусства отъединились от Мапа ещё в давние времена, образовав в горах Типанакуаны отдельный город – Циннадель, поставляющий королевству защитников трона. Но не перестали быть искусствами. И, конечно же, я не отпущу вас в одиночку. Цилу пойдёт с вами, вашим проводником и заступником. Кроме боевых искусств неплохо было овладеть хотя бы азами магии. В тех же горах живёт колдунья Алливис Риц… - Улз вдруг умолк и погрузился в тяжкие раздумья. Когда истекло десять минут, Элис позволила себе тихонько кашлянуть. Улз очнулся и слегка порозовел от смущения.

- Воспоминания молодости… - пробормотал он. – Ах, ваше высочество, как хочется иногда вернуться в эти чистые, незамутнённые дни!

- Ваши воспоминания связаны с колдуньей? – как можно мягче поинтересовалась Элис.

- Увы. Мы дружили – ещё в те времена, когда я не был придворным художником, а Алливис – колдуньей. Более того, мы любили друг друга. Но – обстоятельства нас развели. Такова жизнь.

- А что, если вам попробовать вернуться в дни вашей молодости? Попытаться встретиться с колдуньей и сообщить о моей смиренной просьбе меня обучать? Станьте моим посредником, господин Улз. Я не просто прошу – я приказываю!

- Слушаюсь, ваше высочество! – выдохнул ошеломлённый Улз, то краснея, то бледнея. – Я отправлюсь к Алливис. Неужели? Не верю себе. О Боги! Выйти за пределы Башни! Я должен собраться с духом. Запереться в медитационной зале на три дня и три ночи. О, Алливис, моя утраченная любовь!

«Кажется, я ошиблась насчёт его влюблённости в маму», - подумала Элис. – «С физиономистикой у меня так себе».

- Вот и отлично, – сказала она. - Собирайтесь с духом. А я передохну – и утром стану собираться в путь.

- Прощайте, ваше высочество! Позвольте мне избежать печального прощания и не провожать вас.

Одновременно и безутешный, и радостный, Улз вышел из гостиной, пряча лицо в кружевной платок, следом поспешил Уду Анкос, а к Элис подошёл Цилу.

- Прошу прощения, Элис, но теперь я буду называть вас просто «госпожа», - сказал ей Цилу. – Поскольку вы – моя подопечная и в некотором роде ученица, то вы для меня теперь не «ваше высочество». Ещё раз простите – таковы правила.

- Я принимаю их с кротостью, мой мастер, - склонила голову Элис.

- Пока ещё не мастер. Всего лишь Мат-це-о…

- Для меня ты – мастер, Цилу, поскольку доказал своё превосходство. Но все эти церемонии не помешают нам стать друзьями, верно?

- Верно, госпожа.

- Цилу, ты слишком рано взял на себя полномочия опекуна, - вмешалась Мерса. – Её высочество пока ещё под защитой Чёрной Башни Онжа Улза – и под моим тоже.  Позволь её высочеству отдохнуть перед походом, я отведу её в покои. Ну, а твоё время начнёт отсчёт завтра…

…Цилу поднял Элис на рассвете, как она и просила, однако это был не тот благословенный рассвет, когда солнце приподымает свой бочок над дальним лесом, окрашивая небо нежнейшими красками – от бруснично-розового до лимонно-золотого, веселя душу и вселяя надежду. Это был тот рассвет, когда ещё не видно ни зги, дует влажный и прохладный ветер с гор, остужая тело, обласканное мягкой постелью, и только хмурое, сероватое месиво громоздится на востоке, обещая не то восход, не то вечную ночь.

- А автобусы в такую рань ходят? – спросонок пробормотала Элис, едва продирая глаза и ещё не понимая, где находится.

- Автобусы здесь не ходят, госпожа.

- Ой, извини, мне снилось, что я опять дома и опаздываю на занятия в институт… Цилу, ты водишь вездеход? Может быть, научишь меня заодно, в качестве первого урока?

- Цилу ходит только своими ногами, госпожа. Так что первым уроком будет обучение искусству пешей ходьбы.

- Так недолго и в хоббита превратиться, - уныло пробормотала Элис себе под нос.

- Не в хоббита. А в хоббайту – Беспримерного Ходока, - поправил Цилу. – Для этого, госпожа, примерьте эксклюзивные хоббайтули. – И он с поклоном подал Элис диковинного вида башмаки: - Не горят, не промокают, не стёсываются, не натирают, на ноге невесомы и необременительны. Работают на любой поверхности – горизонтальной, вертикальной, наклонной; и на любой субстанции – сыпучей, скользкой, жидкой и газообразной, включая воздух…

- То есть, я правильно поняла – в них можно ходить по воздуху? – поразилась Элис, всё ещё продолжая кутаться в нежнейшее пуховое одеяло. – Это же просто магия!

- Не магия – всего лишь передовые технологии. Но ходьбе по воздуху ещё предстоит обучиться. Так что поднимайтесь, не мешкайте. Самое свободное и чистое дыхание – на рассвете.

«Искусство ходить пешком… Казалось, его-то я освоила в совершенстве! Что ж, придётся учиться ему заново. Не привыкать – мы ещё посмотрим, кто кого!»

- Отвернись! – скомандовала Элис, и легко, без сожаления соскочила со своего поистине королевского ложа.

Новая жизнь обещала стать активной и потрясающе увлекательной!

                КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ