Верните мой 2005й

Питерский ноябрь-декабрь. В моем кармане непривычный большой, доисторический CD плеер. В ушах звучит непонятная, но очень привычная музыка.
На необработанных тротуарах скользила корка льда, которую дворники почему-то даже не соизволили посыпать песком. Порывистый Балтийский ветер с мелким снегом со льдом буквально сдувают с ног. Они усложняют не только саму прогулку, но и просто сдувают с ног, причем делают практически невозможным вдох воздуха в легкие, при сильном встречном порыве. Сигарету прикурить практически невозможно. Ветер моментально задувает пламя на стеклянной зажигалке из Китая. На улице уже темно, но судя по количеству народа, особенно множеству пенсионеров с тележками, еще не поздно, шесть-семь часов вечера. В это время года рано темнеет, да и погода в Невограде самая отвратная. В кармане нахожу трубку "Моторолла С350". На ее дисплее с трещинкой из цветных пикселей с трудом читаю дату "10 декабря 2005"г.
Судя по темным кирпичным девятиэтажкам окна которых горят тусклым светом, мое место дислокации, - район Ветерков, (проспект Ветеранов).
С трудом пытаюсь распознать здание из стекла и стали, на котором неоновым огнем мигает надпись "Казино, кинотеатр, рубеж". Да жители этих времен в жизни не поверят, что спустя пятнадцать лет этот центр потерянных надежд и разврата превратится в тренажерный комплекс под названием "Дом фитнеса". Здорово местоположение определил надо посетить старый - добрый развлекательный комплекс. Во время киносеанса в нем у меня был первый "взрослый" поцелуй с девочкой на последнем ряду. Так же здесь состоялся первый относительно крупный выигрыш в игральные автоматы. Интересно, что творится там внутри, надо обязательно взглянуть.
Очередной мощнейший порыв ветра заставляет меня схватить металлическую коробку автобусной остановки, которая тоже вся дрожит от порывов воздушных масс, издавая отвратительный дребезжавший звук.
С трудом доскальзываю до стеклянных дверей, которые открываются автоматически. По закону подлости только перед ними наконец-то удается прикурить сигарету.
Встаю у круглой железной блестящей пепельницы, новинкой этих времен. Рядом со мной курит сексапильная администраторша зала. В белой блузке с красным галстучком, короткой юбке и на высоких каблуках. Крашенная челка закрывает ее правый глаз. Очень модная прическа в 2005м. Пухлые, ярко накрашенные губы жадно затягивают сигарету-зубачистку. Леди очень мила, в тоже время как будто бросает вызов миру, привлекая к себе невольные взгляды проходящих мужчин. Не возможно не флиртануть. Предлагаю красотке свой харик "ЛосдейЛ":
-Милая леди, вам наверное холодно, дать курточку погреться?
Спасибо молодой человек, не надо, я закаляюсь, - с долей надменности отвечает нимфетка. Стыдливо опускаю взгляд вниз любуясь железными носками своих "Гриндов". Меня поимела какая-то районная шалава. Забываю, что я на данный этап времени еще не вхожу в топ 100 журналистов России, а просто наглый тинайджер ПТУшник, которому всего лишь исполнилось восемнадцать лет. Докурив сигу в три затяга, захожу вовнутрь. Иду через лабиринт игровых автоматов, но перед тем как сыграть в "Пирата", или "Клубничку", решаю зайти в бар.
Цены смешные, - пиво сорок рублей, гренки двадцать, а главное в середине стола стоит стеклянная пепельница. В пятом году в барах еще можно курить. В моем лопатнике около шести кусков, целое состояние для середины нулевых. Выпиваю пол кружки под затяг, закусывая гренками, благодать! Внезапно на мою "Мотороллу" приходит смс: "priejai v Sahary? y mtnia k tebe serieznii  razgovor " от абонента Лина.
Вспоминаю где эта рыгаловка около пяти минут, жадными глотками прихлебывая нефильтрованное пиво. Наконец приходит осознание, что где-то вначале проспекта Стачек. Пишу ответное сообщение, причем язык ввода стоит тоже английский, для экономии денег на сообщение: "bydy 4erez 30 minyt davai y vhoda " .
Вспоминаю, что мобильного приложения такси в 2005м еще не изобрели. По этой причине выбегаю из здания "Рубежа", по гололеду пересекаю площадь, не в том месте перехожу дорогу, начав ловить "мотор". Параллельно вспоминая, как в те времена торговались с ночными бомберами.
По взмаху моей руки сразу тормозят три машины. Первый кавказец на "Дэу Нексия" просит минимум четыре сотни, посылаю его. Зато со вторым на тридцать первой "Волге" договариваюсь за триста. Едем по гололеду, естественно на летней резине, ибо автомобиль бросает с полосы на полосу, а при резком торможении он "виляет задницей". Сжимаю пластиковую дверную ручку с такой силой, что на ней наверное навсегда останутся отпечатки моих пальцев.
Водила ржет надо мной:
-Лэ братан, нэ баысь, машина зверь, плюс тэбя вызет прафесыанал, фильм "Рыцарь дарог" смарэл? Эта пра мэня сняли, атвичаю!
Отвечаю водиле молчанием с уважительным кивком головой.
Мой "рыцарь дорог" прекрасно знает город, вместе с гаштетом принадлежащему братве с Кавказа, поэтому останавливается у сада Декабристов напротив которого нужное кафе. Вылезаю из машины, даже не поблагодарив таксиста, потому что мои колени до сих пор дрожат от его стиля вождения. Дар речи тоже на время утерян. Нервное напряжение еще больше усиливается когда под вывеской нужной мне рыгаловки я вижу знакомую фигурку в пуховике "FP". Она машет мне своей маленькой ручкой, что-то радостно крича. Опять теряю дар речи. Казалось, это было так давно, пятнадцать лет назад и вот я опять тут! В Питере своей юности. Хочется обнять Лину, вместе с ней облазать весь город, холодный, враждебный, ненавистный, в тоже время любимый и родной. Теплее его снега с дождем, красивее заброшек на Обводном и приятнее ледянного Балтийского ветра для маргинала с берегов Невы наверное просто ничего не существует.
Перебегаю проспект Стачек в неположенном месте. Благо машин еще не так много, как будет пятнадцать, даже десять лет спустя, но тем не менее ухитряюсь чуть не попасть под вылетевшую из-за поворота серебристую "Девятку". Меня спасает мастерство водилы. Как только я пересекаю проезжую часть, на меня тут же налетает Лина, крепко прижавшись, заодно начав целоваться. Какая же подруга милая, вместе с тем молодая. Она нервно начинает шептать мне на ухо:
-Тут такое случилось, где-то час тусуюсь на улице, жду тебя, совсем замерзла, проголодалась!
-Пойдем в кафе, перекусим, - с трудом предлагаю я, стараясь казаться радостным, вместе с тем спокойным.
Садимся за столик с краю, к которому нас провожает любезный официант. Бар переполнен. Играет диско девяностых на всю, эта атмосфера сразу предает мне чувство эйфории. Лина скинув пальто остается в прекрасном обтягивающем свитере. Ее вид прибавляет адреналина, сератанинов и эндорфинов в моей крови. С уверенностью предлагаю:
-Заказывай, что желаешь детка!
Лина как будто знала, что я это скажу, поэтому подозвала официанта, щелкнув пальчиками, сразу заказывает два свинных шашлыка с аджикой, плюс 0,5 коньяка с двумя стаканами колы каждому из нас. Видать, я ее так баловал не в первый раз.
Алкоголь приносят сразу, хотя мы по идее малолетки, но в нулевые у имеющих деньги людей было непринято спрашивать паспорта. Выпиваем по стопке. Голубые глаза моей спутницы становятся загадочными, а она сама забавной. Подруга шепчет, как будто говоря в пустоту:
-Мы поедем на тот самый выезд?
-На какой еще выезд? - с недоумением интересуюсь у нее.
-На какой, какой, в Ярославль, на собаках! Ты мне три месяца каждый день трахал мозги, обещая показать, что такое околофутбол и особенности фанатской жизни.
Вспоминаю выезда того времни. Действительно, последний тур сезона, что-то такое было, но катался я туда один, ибо поругался с возлюбленной накануне. Все бы отдал, чтобы повторить.
-Я даже поссорилась с братом из-за тебя, ибо олень не хотел меня с тобой отпускать, но я то знаю кому доверять! - гордо заявляет Лина начисляя еще по стопке нам более тихим голосом добавив:-я помню первая собака до Вишеры в 6:50!
Осушаю стопку, с удивлением говорю, вспоминая, что моя девушка никогда не интерисовалась фанатской темой:
-Лина красава, ты уже на хулс сленге говоришь? Какая ты у меня молодец!
Начинаю быстро пьянеть. Оно и понятно, ибо организм помолодел на пятнадцать лет. Приносят шашлыки, на которые мы жадно набрасываемся. Немного суховатые, но после них синька слегка отпускает.
Добиваем конину, просим счет, выходит где-то полтора рубля. На малобюджетный выезд хватает. В 2005м на собаках можно было спокойно ехать без единого рубля хоть во Владивосток. Вместо проездных таких как "Тройка", "Подорожник, говорилась всего-навсего волшебная фраза: "на футбол", или "с футбола".
Но сейчас мне на это плевать, я снова в Питере 2005го, моего 2005го! Мы еще оторвемся сегодня, это наша ночь. Выходим из рыгаловки, выдвигаемся в сторону Кирзы. После алкоголя наши детские организмы не ощущают холода, изморози, не дождя со снегом.
В магазине "24" приобретаем пластиковую колобаху алкоголя. В моем плеере со сборником различных песен  срабатывает кнопка "Play " в наушниках начинает громко петь Виктор Цой, "Видели ночь". Песня очень в тему. Ангелина просит игриво пританцовывая:
-Ильюш, дай одно ухо послушать!
С радостью даю наушники подруге, прижимаясь к ней плотнее и плотнее. Она же радостно подпевает группе "Кино" крича на всю улицу. Запоздалые прохожие смотрят на нас с недовольством, некоторые даже с презрением, но мне сейчас эти взгляды приятнее чем преданные взгляды моих фанатов и поклониц пятнадцать лет спустя. Они даже чем-то доставляют удовольствие. Моей же подруге плевать, ее видимо быстро убирает алкоголь.
Доходим до Кировского ЗАГСа, позади которого находится семиэтажный заброшенный цех Кировского завода, который в народе именуется Ксанта.
В конце девяностых, начале нулевых внутри него даже проводили рейвы. Мы, к сожалению, не застали этот момент, но на просторах заброшенки виднелись явные следы недавнего пати: пустые банки из под "Ягуарыча", пакетики "зип локи" для разных порошков, пустые "баяны", осущенные бутылки из под "Ягермейстера". Девушка манит меня за собой уверенно поднимаясь по бетонной лесенке без перил. В своих говнодавах она уверенно преодолевает обмерзшие, бетонные ступеньки. Откуда молодая, по сути еще девочка так хорошо знает питерский андеграунд, непонятно. Даже мне в столь юном, бесстрашном возрасте в те времена было страшно лазать в жало по подобным местам, зато моей спутнице нет. Она громко подгоняет меня:
-Сейчас ты увидишь такую красоту, какой никогда не видел!
После седьмого этажа оказываемся на крыше. Вид просто фантастический. Как с Исаакия если бы он находился не в самом центре Питера, а на его индустриальной окраине. По правую руку от нас индустриальная панорама цехов и труб Кировского завода, которые подсвечены тусклыми лампами. Слева виден центр с более яркой иллюминацией. Особенно ярко сверкают купола Исаакиевского и Троицкого соборв и шпиль здания Адмиралтейства. Спереди проспект Стачек, за которым паутин из железнодорожных рельс. Они блестят, отражая на своей поверхности Луну.
Лина открывает колобаху, жадно отпивает несколько глотков, напоминая мне:
-Давай погоним к тебе на участок, в Дачное, а утром с Ветерков до Восстания доедем, нужную электричку не пропустим я время расчитала.
-Ты моя расчетливая! -засасываю подругу я, потом отнимаю полторашку, начав жадно из нее пить.
-Впечатлен, котик? с сарказмом спрашивает моя спутница, отнимая у меня адское пойло.
-Пойдем лучше скорее на платформу, - предлагаю я, нащупав в кармане тяжелую связку ключей, явно от дачи, а не от квартиры. Спускаемся, идем по Трефолева, с ночным Химическим переулком в сторону Броневой. Этот переулок в нулевых выглядел аморально, маргинально, даже не много страшно. Спустя пятнадцать лет он будет выглядеть куда менее враждебно, чем в 2005м. На нем даже построят бизнес-центр.
Залазим на темную, не освещенную платформу. Станция почти пуста от людей, если не считать двух алисоманов. Они косо смотрят на мой скиновский прикид, но не пристают, видимо по причине, что докапываться до парня с девкой, -западло. Главное еще не придумали идиотские турникеты, они появятся в этом месте больше чем через десять лет.
Допиваем полторашку, синхронно с этим нашим действием подъезжает нужная собака. Электричка внутри холодная, пустая, даже угрюмая. Как будто начало зимы в Невограде оживляет даже не живую вещь.
Кроме меня с подругой в пустом грязном вагоне только два пожилых алкаша, которые глушили пиво в пластиковой таре. Теперь же внимание престарелых бездельников переключилось на нас. Один пропитым басом даже пожелал нам:
-О молодые, любите друг друга, вот помню когда мне было...
-Заткнись! - грубо, по совместительству равнодушно прерываю я ностальгию старого пердуна.
Через одну станцию, нужная нам остановка, -Дачное. На часах "Мотороллы" без пяти десять, вспоминаю про сельский магазин у станции, где я будучи пацаном покупал алкаху с сигами вместе с корешами.
-Быстрее, еще затарится успеем! - тороплю свою герцогиню я.
Наши "Гринда" хлюпают утопая в грязной жиже в перемешку со льдом, но мы успеваем добежать до деревянного ларька, который издали больше напоминает гигантский шкаф из дсп, тошнотворного грязно-голубого цвета. Продавец цыган в свитере с оленями, обутый в длинные кирзовые сапоги уже пытается запереть свой лабаз на железный засов, но яя останавливаю его криком:
-Братан, не закрывай, нам быстро затариться только!
-Русо, че глупые савсэм? У мэня же написанно до десять часов, нэ первый раз у меня покупаешь ведь! Валыте к метру тэперь!
Я как настоящий мушкетер привожу аргумент, который переводит спор в нашу с Линой сторону:
-Плачу сто пятьдесят рублей сверху, плюс затариваемся нормально!
-Вот с этага и нада была начинать, у вас ровна две минуты, гритэ чиво надо, срочна!
Закупаем кило сосисок, три куринных лапки. литрень водки, две пачки сигарет, две полторахи пива на запивон.
Расплачиваемся, вручив тысячную купюру без сдачи, переплатив этим действием даже чуть больше ста пятидесяти рублей. Удивительное место Дачное. Напротив высоток в двенадцать этажей, через проспект и параллельными ему рельсами находятся утлые колхозные участки разных садоводств, площадью в шесть соток. Некоторые так называемые дома в них больше похожи на сарайчики с печками-буржуйками,внутри которых лежат лежат лопататы и мотыги. Такова моя убогая лачуга в том числе в садоводстве Труженник. Она расположена между Дачным проспектом и Авиагородком. В кромешной тьме, подсвечивая путь телефонами, утопая в грязи чуть ли не по колено мы находим искомый участок. Замерзший замок на заборе я открываю с огромным трудом. Над вторым же мучаюсь еще дольше пяти минут. Приходится подогревать его зажигой, которую постоянно тушит порывистый ветер.
Внутри холодной халупы с мебелью совсем не густо: буржуйка, раскладушка, матрац в углу, стол из дсп, четыре деревянные табуретки, железная грязная посуда. Чуток отсыревших дров с хворостом. Мерзкий холод быстро, одновременно неприятно трезвит. Поэтому как шутит моя подруга мы "распределяем семейные обязанности". Я пытаюсь затопить печку гнилью, Лина хозяйничает за столом, точнее заполняет водкой железные кружки, заливая сверху с пивом, комментируя свое действие:
-Сегодня у нас на ужин фирменный коктейль под названием, - ерш!
После двух ершей меня убирает в хламину, ощущается только одно, - гребанный холод. Но синяя, дурная голова с неадекватными руками быстро находят решение, как растопить отсыревший хворост. Беру топор, раскалывая им одну из табуреток на мелкие кусочки. Их запихиваю в жерло печи. Огонь наконец-то загорается, с гордостью декламирую:
-Да будет свет!
-Ты у меня гений любимый! Сейчас зажарим сосички с курятиной.
Их мы так же не умело насаживаем на хворостины, жарим прямо в огне, а потом жрем из грязных железных шлемок. Это самые второсортные продукты которые я в жизни когда либо жрал. Ангелина деловито замечает:
-Проклятие, мазик или кетчуп купить забыли!
-Завтра сожжем притон этому ублюдку! - с детским бахвальством гордо произношу я.
Возлюбленная целует меня в губы, делая нам еще по одному ершу. На сытый желудок нам сильно хорошеет, поэтому приговариваем половину бутылки, параллельно сжигая еще три табуретки. Наши подростковые тела убирает в полную хламину. Мы валимся на грязный матрац, полуголыми, страстно целуясь. Это выглядит дико вместе с тем смешно. Тем не менее какую-то теплую ностальгию в душе я ощущаю. В растопку идет последняя табуретка, вместе с кухонным столом. Пьем и жрем с пола, прямо как настоящие бомжи. Ставлю будильник, который присутствует на моей почти разряженной "Моторолле 350". Четыре утра. Наскоро трахаемся, спим два часа. Нас будит уже не пищалка в дерьмовом телефоне, а ужасающий, леденящий душу холод. Хвороста больше нет, поэтому быстро одеваемся, "пускаем в игру" матрац. Становится немного теплее. На дне бутылки есть спасительные похмельные пятьдесят грамм. Когда наше "любовное ложе" прогорает в печи, покидаем адскую халупу, наскоро накинув замки, даже не заморачиваясь с их закрытием. Оно и ясно, воровать все равно нечего. Совершаем спринт по льду с грязью до Дачного. Тем не менее понимаем, что на Восстания мы уже не при каких раскладах не успеем, на часах шесть тридцать утра. Мне как будущему таксисту приходит в голову гениальная идея: мы ловим тачку до платформы Сортировочная, благо ехать совсем не далеко, по пустым улицам, которые еще не успели обезобразить пробки.
Как раз секунда в секунду перехватываем нужную нам собаку. Будь тут сраные турникеты, как наставят пятнадцать лет спустя непременно бы опоздали.
Вписываемся в первый вагон, где по совпадению сидит двадцатка питерских мясников. Все парни знакомые, но сильно помолодевшие, забавно видеть их в таком ракурсе снова. До Вишеры меня поят соратники. Видно, что их напрягает присутствие со мной бойкой, чересчур разговорчивой девушки.
В Вишере в сельмаге закупаемся с Линой полторашками, заняв место в конце вагона. Парни бухают отдельно. Мы быстро уходим в Валгаллу, причем дичаем так, что жахаемся прямо на территории толчка для машинистов, в тамбуре первого вагона. Благо ребята из бригады "собачников" все поняли, без вопросов дав для этой цели специальный железнодорожный ключ. В 2005м году у каждого уважающего себя "кинолога" был такой в арсенале.
Из Бологого мы прибываем в Тверь уже поздно вечером. Собака на Москву только рано утром, поэтому в эту ночь родной город Михаила Круга в наших руках. Всем мобом питерского десанта выходим на вокзальную площадь. Первым делом следуем понятное дело к магазину с алкахой.
На центральной площади города уже собирается кучки бухих мясников.
Знакомимся с одной из компаний, гуляем все вместе вдоль ночной набережной Волги. В ее темные воды с неба падает снег, на берегах стоят теплоходы, покрытые изморозью. Набережную украшают голые заснеженные деревья. Царит атмосфера упадка со скорым наступлением зимы. Пьяная Лина мечтает вслух:
-Эх было бы лето, можно было бы отсюда на теплоходике в Ярик прокатится.
Кто-то из тверских пацанов влезает в наш разговор:
-Я вот в Красноярске жил раньше. Это в Сибири короче так парни били выезда на кораблях крутая тема, особенно по вписке!
-Это уже не выезда, а круизы прямо, - со смехом комментирую я.
Начинается длинный фанатский разговор, который вроде обо всем, а вроде не о чем. Болтаем о разных выездах, акциях, девушках, причем не стесняясь присутствия последних рядом с нами.
Я разумно стараюсь молчать, больше слушаю. Ведь если проговорюсь, что я временной турист и скажу в какой кошмар, вместе с упадком превратится движуха, мне повертят пальцем у виска, отправят в дурдом. Любой здравомыслящий человек в 2005м назовет такое высказывание бредом сумащедшего реальность будущего. Особенно "закон о фанатах" и так называемый "modern football".
Часам к двум ночи наш моб устает, мы с Линой особенно, ибо практически не спали двое суток. Заваливаемся на вокзал, чтобы поспать, но это совсем не просто, потому что весь зал ожидания пестрит пьяными фанатами красно-белых цветов. Какие-то парни ужрались в хлам, в результате чего дрыхнут в пятером на полу, укрывшись баннером как одеялом. Свободное сидячее место найти крайне проблематично. Тем не менее, мы с Линой не обламываемся, ибо так пьяны, что нам уже насрать на все. Засыпаем в углу на корточках, подобно опытным вокзальным бичам-теплотрассникам.
В пять-тридцать уже подъем. Всех будят вокзальные менты. Не без помощи дубинок с подсрачниками грузят собравшеесе фанатье в первые три вагона на первую собаку до Москвы.
Продолжаю спать, заняв место у окна. К сожалению, сон фаната короток и не спокоен. Он длится до Солнечногорска вместе с Зеленоградом. начинается громкая шиза, народ приходит в эйфорию. По одному лейтенантику в каждом вагоне явно недостаточно. На них просто напросто никто не обращает внимания. Где-то в середине электрички начинается битье стекол, уже на подъезде к Москве. На Петровско-разумовской в наш вагон имеют глупость зайти несколько гастарбайтеров. Их все дружно избивают с криками: "чурки в горы" выталкивают на Тимирязевской.
Бьют бедолаг крепко, обезумевшую толпу тормозит только оттесненный в сторону лейтенант. Служивый делает предупредительный выстрел вверх. Этим действием он разбивает плафон, осколки которого разлетаются по всему вагону. Один из них врезается мне в щеку, из нее тоненькой струйкой начинает капать кровь. "Что ж, одним шрамом больше, на и без того искареженном лице пятнадцать лет спустя, будет" - с грустной иронией думаю я про себя.
На Ленинградке нас уже встречает ОМОН. Всех, даже девушек кладут лицом в асфальт. В матюгальник строго звучит команда:
-Руки за голову, сукины дети! Все!
Даже Ангелина лежащая рядом со мной на мокрой платформе, послушно это выполняет.  Сотрудники из "Маски шоу" вытаскивают из толпы пятнадцать-двенадцать человек, видимо самых бухих, уводят их куда-то. Звучит новая команда в громкоговоритель:
-Встать сучье, быстро!
Мы встаем, понимая, что вся наша толпа находится в оцеплении ОМОНа. Раздается очередной приказ:
-На Ярославский вокзал, бегом-марш!
Трусцой бежим через Ленинградку. Тех, кто не держит строй корректируют ударами дубинок по печени. Нас загоняют на Ярославский вокзал, усаживают в электричку которая едет в Ярик. В ней уже без нас куча мясного фанатья. Бухла закупить понтное дело не дают, а те у кого оно заметно. сразу же отбирают. Бывшему владельцу бутылки дают в качестве компенсации пару затрещин, или зуботычин.
Едем в Ярославль в сопровождении ОМОНовцев, зато без остановок, со случайными пассажирами. "Космонавты" жестоко подавляют все попытки начать шизу или слэм. По приезду в город на Волге, являющимся еще столицей автомобильных покрышек в России. Нас снова берут в оцепление. Толпу ведут в сторону автобусов марки "Икарус" с "гармошками". Многие ультраса возмущены. Часть оцепленных собирается в кучу, зажигает несколько фаеров, героически прорвав блокаду. Несколько бойцов правопорядка падают, дубинки со шлемами катятся по грязному асфальту. Бухие дебоширы разбегаются по городу с зарядом: "Hooligans don t stop!!! ".
Я бы тоже побежал, но моя спутница падает, уцепившись за рукав моего харика. Совесть не позволяет бросить дурочку одну. ОМОН сразу же берет нашу толпу в двойное кольцо, жестоко загоняя всех дубинками в автобусы. Героически прикрываю свою боевую подругу спиной, заработав несколько хороших ударов по ребрам с позвоночником за это. Вроде ничего не сломанно, это радует, ведь мне до конца не ясна суть эксперемента. Есть опасение, что спустя пятнадцать лет эти переломы могут перерасти в инвалидность.
Вписываемся в самый хвост "гармошки" "Икаруса". Любуемся Ярославлем сквозь грязное, запотевшее стекло автобуса.  Часть маршрута проходит вдоль промзоны около огромного шинного завода. Вторая проходит по узеньким улочкам на которых стоят дома в два-три этажа старого фонда, хорошо отреставрированные. почти как в Питере, только в миниатюре. На одном из перекрестков наш автобус переезжает ржавые трамвайные рельсы. На которых ожидает зеленого сигнала светофора трэм. Многое бы сейчас отдал чтобы прокатиться пару остановок на нем. Таких моделей трамваев в моем родном Невограде точно нет.
Наконец нас высаживают у касс, к толпе других фанатов, которая взята в оцепление тоже милиционерами всех мастей. Складывается впечатление, что это не выезд, а домашний матч для Спартака. Мяса наверное раза в три больше чем Шины, которые по идее хозяева. Над гостевой кассой висит табличка: "Билет на трибуну для болельщиков Спартака 100 рублей". У нее стоит плотная очередь. пристраиваемся в ее хвост. даже тут находятся пидерасты-барыги которые предлагают взять у них тикеты за две сотни без очереди. С другой стороны не будь у них спроса, не было бы и предложений. Хочу взять из принципа билет за сотку. Это не удается сделать сзади наваливается толпа, неистово крича:
-Запускай, запускай!
Куча людей проталкивает нас сквозь оцепление через железные решетки которые открываются, прямо на беговые дорожки за гостевым сектором. Он находится за воротами которые уже на поле. Поднимаемся примерно ряд на пятый. На решетке уже висит куча баннеров, но питерское Мясо ухитряется найти свободное место, закрепив свой транспорант красно-белых цветов. Радостный десант из Невограда, в том числе и я заряжает:
-Мы трахнем ваших баб, мы выпьем ваше пиво, мы Питерское Мясо и в этом наша сила!!!
Мясники из других городов ржут над нами, хлопают, мы же затеваем слэм. Лина пытается остановить меня дергая за руку, но какое там, уже не до нее. Чувствую себя частью чего-то огромного, вместе с тем великого. Мясом заполнен весь сектор за воротами с половиной стадиона, с "хозяйскими местами", но сегодня они окрашенны в красно-белый цвет. Она пытается шизить вместе с нашим сектором. С неба начинает идти снег, большими белыми хлопьями, но на трибуне так жарко, что я раздеваюсь по пояс. Осадки превращают в настоящий огород и без того ужасное поле Ярославского стадиона. Раздается свисток арбитра, возвещающий о начале игры. Футболисты играют оранжевым зимним мячом марки " Select ".  Спустя десять секунд раздаются два громких хлопка взрывпаков, после которых вся красно-белая часть стадиона величественно заряжает:
-Боже Спартак храни, дай ему силы, чтоб победил он все клубы страны, Боже Спартак храни, дай Ему силы, чтоб победил он во имя Москвы! Спартак Москоу эоэээ!
Парни на цветах машут розами, кто-то жжет фаера, начинается слэм, под решкой особо весело.
Внезапно в толпу омоновцев, стоящую у кромки беговой дорожки, граничущей с полем летят три фаера, с задних рядов сектора. Проносится громогласный заряд, который становится вскоре массовым:
-ОМОН гондон, ОМОН гондон, ОМОН гондон, ОМО-Он го-о-ндон...
Начинается сильнейший креслопад. Мишенью для летящих кресел становятся парни в форме. Им беднягам как заправским бейсболистам приходится отбивать сидения, часть из которых все равно попадает на поле. Судья останавливает игру.
Я лично кидаю три или четыре седлушки в стражей порядка, испытывая при этом не забываемый кайф. Это может быть только здесь в 2005м! Это мой 2005й!
Кто-то сбегает вниз провоцируя драку с ментами прямо на беговых дорожках. Милиционеры дерутся дубинками, хулсы с сектора по второму разу подбирают и кидают кресла. Зажигаются новые фаера. Идет жестокий бой, в котором я тоже учавствую. Несколько раз не хило огребаю дубинкой по роже со спиной. Земля с небом меняются местами, сильно штормит, ничего не могу понять. Серая масса тем временем загоняет нас на сектор, за решетку с баннерами, продавливая вверх, одновременно пытаясь рассеять толпу на маленькие группки по разным частям трибуны. Матч продолжается.
Происходит новая неожиданность, Спартак забивает гол! Наш сектор ликует. Вновь начинаетися слэм. Даже на ОМОН всем плевать, некоторые даже в угаре пытаются обнимать стражей правопорядка. За это действо в ответ от ментов ультраса получают только удары дубинками, или берцами. Скатываюсь к решке после одного из такиз пинков. В глазах нет ясной картинки, только разноцветные пятна, вместе с каплями собсвенной крови идущей из носа, а заодно расеченной скулы. Чувствую, что надо найти своих парней, свою девушку, хотя бы свой харик "ЛонсдейЛ". Как зомби залезаю на решетку, сев на баннер какой-то фирмы, неиситово заряжаю:
-Красно-белые!
Вдруг все вокруг меня начинает плыть. Весь стадион, хулсы, ОМОНовцы, баннера, как будто погружаются под воду. Стадион со всем происходящим неожиданно пропадает из моего зрения. Картину происходящего закрывают какие-то непонятные черные квадратики. Ноги становятся ватными, кровь перестает капать из носа. Чувствую себя в лежачем положении. Кругом темень с тишиной. Вместо рева трибун слышу спокойные звуки голосов:
-Три куба адреналина пациенту! Денисов! Денисов, не спи!
-Богданов, отключай датчики памяти, восстанавливай работу мозга! Отключи нейроформатор номер один!
Чувствую, что как будто лечу по темному тоннелю, приземляюсь на спину, ударившись обо что-то мягкое.
Оказываюсь на кожаном диване. Вижу, как человек в белом халате, отцепляет от моей головы какие-то клеммы, с проводами. Сверху на оранжевой стене, у которой стоит мой диван, висит огромный жидкокристаллический дисплей. Поворачиваю голову налево в просторный зал с множеством датчиков, дисплеев, мониторов с непонятными приборами. Как на космическом корабле из фильма звездные войны. В самом центре зала стоят два высоких, худых санитара в белых халатах. За ними моя жена Алла, рядом с невысоким бородатым мужчиной в смокинге. Вспоминаю, что его зовут профессор Васильев. Он улыбается мне, Алла же смотрит недоуменно. Первым начинает говорить бородач:
-Илья Александрович, поздравляем вас с первым межвременным путешествием. Вы опять в своем 2020м году, в родном городе Москва. В реальном времени ваше приключение длилось почти двое с половиной суток. С вас пять тысяч бингорублей по нашему курсу.
-Как так, вы не дали мне матч досмотреть, там же совсем чуть-чуть оставалось! - возмущаюсь я
-Ваша жена Алла, которую вы же взяли поручителем говорит, что больше пяти тысячи у вас нету, сами же доверенность подписывали!
Начинаю вспоминать эпизодами диалог с Васильевым, с Аллкой, какие-то подписи, как отдавал жене банковскую карту, от которой лишь она знает пин-код. В ужасе спрашиваю у профессора:
-Вы, что хотите сказать, она видела весь этот кабздец!?
-Не совсем все, она периодически спала на стуле. Вы однако, затейник, жестко откорректировали прошлые события с воспоминаниями. Мы даже собирали консилиум о прекращении путешествия. Вы сильно рисковали. Могли так сильно изменить свои воспоминания, что отправились бы в специальную лечебницу, причем не на один год. Просто ваша супруга все время твердила, что хочет чтобы вы кайфанули от лучшего воспоминания в жизни. Честно скажу, никогда не видел такой сильной любви...
В разговор влезает Алла:
-Да ладно Ильюш, не беда, у меня 2005й не менее буйным был! Пошли лучше домой.
-Осторожнее с ним Алла Леонидовна, езжайте домой лучше на такси, за руль вашему мужу сейчас определенно нельзя. Налейте ему валерьянки или снотворного, пускай поспит подольше.
Шатаясь выхожу из здания НИИ МГУ на улицу Верная спутница одной рукой держит меня, другой по гаджету вызывает такси в Коптево. Через минуту нас забирает "Шкода Рапид", водитель которой хорошо ориентируется в Московских пробках. За пол часа мы доезжаем. Прошу остановить не доезжая нужной нам улицы около сада имени Шредера.
-Нам надо прогуляться,- настойчиво прошу я Аллку.
-Я только хотела тебе сама это сказать!
Гуляем вдоль грязного Садового пруда. Первой не выдерживает тишины моя благоверная:
-Блин так круто, мне так понравился твой 2005й, только ревновала тебя к той самой дуре. Ты меня конечно не знал тогда, но все равно досадно! Давай так же сгоняем за Спартак только с тобой! Вон в Тулу можем, там вообще не далеко, туда почти метро идет. Кайфанем, повеселимся там! Поехали!
С грустью вздыхаю, закуриваю сигарету, поясняя любимой:
-Я уже больше десяти лет на учете, поэтому на фанатский сектор не хожу, чревато арестом. "Модерн футбол", "закон о фанатах", тошнит от этого. Мой 2005й не вернуть, он единственный и неповторимый! Плюс сейчас я один из лучших публицистов России, серьезный дядя, публика не так поймет, если мое имя попадет в полицейские сводки. Есть у меня другая мысль...
-Нет, нет, нет, никаких других мыслей, следующее путешествие будет уже в мой 2003й год! - перебивает меня Алла, добавив: -давай продолжай!
-Нм надо плюнуть на Москву, на Питер, тошнит уже от этих гребанных мегаполисов. Надо поехать в маленький провинциальный городок, быть может, даже купить там квартиру. Жить будем скромно конечно по столичным меркам, зато счастливо, обретем вторую молодость, со вторым 2005м годом! Подумай, я буду лучшим публицистом в маленьком городке, ты будешь лучшей ремонтницей ноутбуков с планшетами! Мы одни из топовых людей в своей сфере в Москве, значит в провинции мы будем однозначно первыми!
-Знаешь, что? Мне эта идея нравится, погнали в город Канайск на набережной реки Ермишки? Вот заживем там!
-Ты самая лучшая девушка в мире, всегда о такой мечтал!
Мы целуемся, смеемся, бежим, взявшись за руки на Михалковский переулок, будто нам снова шестнадцать лет. У нас снова 2005й. Только уже без НИИ, искусственной комы и докторишек. Он возвращается из виртуальной реальности, в настоящую.
-Завтра берем билеты в Канайск, - сквозь смех произношу я
-Конечно, бежим домой быстрее. Надо собирать вещи! – улыбаясь, говорит Алла.
Она целует меня в щеку, на которой появился маленький, но небольшой шрам. Видимо, чтобы оставить память о временном путешествии навсегда...
19.12.2019