Любимчик Белена

                „Родина там, где ты счастлив,
                а не где  родился.“
                Синвора Фоши.
Утром Андрея Зубова ожидал сюрприз. В  половине восьмого зажужжал мобильник. К  этому времени Андрей уже проснулся, но еще долго лежал, вглядываясь в потолок. Ощущения тяжести и пустоты, державшее его все эти дни  за горло, не уходило и после сна.
Взяв пульт, он хотел включить телевизор и послушать теленовости. Но нажать кнопку не успел. Как раз в этот момент зазвонил телефон, и Зубов, положил пульт на стол. Подтянув мобильник к уху, выдавил:
-Да, слушаю.
-Андрюха, доброе утро. Это Тура.
Прошло несколько секунд, прежде чем Зубов  обрадовано воскликнул:
-Здорово, Артур. Хорошо, что позвонил, а то я скучаю. Так что у тебя? Давай выкладывай.
- У меня хорошие для тебя новости. Представляешь, тут тобой господин Конти заинтересовался.
Артур поговорил относительно нормальным голосом, добавив:
-Он просил, если у тебя будет время, ему позвонить. Он пробудет в Москве еще только один день.
Андрея от этой фамилии будто током пронзило. Он резко вскрикнул: 
-Джузеппе Конти!
-Своего имени господин не назвал. Ты его знаешь?
Сообщение друга было слишком важным для Андрея. Поэтому он перед тем как ответить, с минуту сидел не шевелясь пораженный неожиданной новостью. Сидел, сжимая трубку вспотевшей  ладонью.
- Еще бы не знать Конти, - скороговоркой произнес Зубов. – Это же дико знаменитый человек! Сам президент итальянской «Ромы». Представляешь? Он звонил только что?
-Да. Он остановился в гостинице «Луч» и будет в течении дня ждать твоего звонка. Конти продиктовал номер телефона. Я сказал ему, что постараюсь тебя разыскать. Правильно я поступил?
-Да, Тура, ты сделал все правильно. Спасибо и всего доброго.
Принимая душ, Зубов размышлял над сообщением друга. Услышав, что им заинтересовались в знаменитом итальянском  клубе, Андрей сперва решил, что все  это ему мерещится. Ведь каждый футболист «Ромы» - мировая знаменитость, а потому не было ничего странного в том, что, выслушав Артура, он вдруг в первые секунды поймал себя на мысли, что сообщение друга не произвело на него, семнадцатилетнего  паренька, никакого впечатления. Уж во всяком случае,  не может и думать о каких-то переговорах, тем более с руководителем знаменитой «Ромы». Но Артур, прощаясь, сказал ему:
-Малыш, я бы на твоем месте не колебался, все же с ним поговорил. Ты же знаешь: итальянец от тебя не отстанет. Да и неудобно медлить, как-никак сам президент клуба интересуется тобой.
-Ладно, - решил Зубов и, усевшись на кровати, сначала натянул кроссовки.
С колотившимся сердцем, он дрожащей рукой начал набирать номер. Волновался, осознавая значимость звонка. Это могло означать лишь одно: президент «Ромы» имеет какие-то виды на него, Андрея Зубова, левого крайнего нападающего, приехавшего вместе с Артуром Чановым на просмотр в популярный московский клуб. Время, после того как сигнал с его мобильника отправился в эфир, показалось Зубову вечностью. Замерев он ждал, сжимая трубку взмокшей ладонью. Наконец голос назвал  имя: «Конти». Андрей перед тем как  выдавить из себя хоть что-то, сделал глотательное движение. Не каждый день доводится разговаривать  с президентом знаменитой команды , и уж тем более, что от роду тебе семнадцать лет. У Андрея перехватило дыхание. Сейчас станет ясна цель президентского звонка, который решит его, зубовскую, судьбу. Возможно, что через несколько минут будет покончено с сонным прозябанием и осуществиться его честолюбивое намерение. Быть может, скоро, он подобно комете взмоет ввысь и устремится  в поднебесье.
-Зубов говорит, - наконец звонко и четко сказал он в трубку. Это вызвало на другом конце эмоциональное восклицание.
-Молодец, что перезвонил, - радостно вскричал Конти. –Дела у тебя, Андрей, сейчас просто замечательные . Я наблюдал  за тобой во время просмотра. Ты все делал отлично. Потому я тебя искал.
-Это правда, господин Конти?
Вымолвив заготовленную фразу, Зубов ждал, что скажет президент «Ромы», и что должно последовать за его  словами. Надеялся, что господин Конти замолвит словечко перед руководством столичного клуба. Но то, что он услышал через несколько секунд, буквального повергло его в шок.
-Вот, что молодой человек. Я подумал: юноша, который умеет  забивать такие классные голы, должен обязательно принять наше предложение поучаствовать в тренировочном сборе молодежного состава «Ромы». Джузеппе Конти проговорил это ясно и четко.
-Надеюсь ты меня понял, Андрей?
От возбуждения, вызванного сенсационным сообщением, Зубов выронил телефон. Спохватившись, он снова взял в руки трубку:
-Конечно понял!
Сборы в итальянской «Роме». Это же с ума можно сойти. Ведь это предел мечтаний. Все у него внутри пело и ликовало. Теперь он уже мечтал поскорее закончить разговор и помчаться к Артуру. Что-то он скажет. Ничего другого Зубову просто в голову не пришло.
-Когда придет время, мы тебя вызовем, - голос президента вернул его к реальности. – Ну тогда до скорого.
-Пока господин президент Конти! – крикнул Зубов и, посмотрев на мобильник, нажал красную кнопку.
Сунув телефон в карман он поспешно направился в номер к Артуру. Тот, под два метра роста, светловолосый и худощавый  - весьма колоритная фигура – просто лежал на кровати, лениво разглядывая потолок и стены. Он уже знал, что тренеры забраковали его и теперь ему придется возвращаться домой. Вещи он, судя по всему,  собрал еще с вечера, подумал Зубов, мельком взглянув на голубую спортивную сумку у порога. При виде Андрея тот спустил ноги на пол, сел в кровати.
-Ну что там у тебя за дела с господином Конти? – неспешно спросил он, кивнув на стул, приглашая друга сесть.
-Ты представить себе не можешь, но он хочет пригласить меня в Италию, на сборы в молодежный  состав «Ромы».
От неожиданности  Чанов поднялся с кровати. Он был выше Андрея  почти на ладонь, хотя Зубов со своими ста восьмьюдесятью пяти сантиметрами был довольно  высоким для ферварда. Но рядом с Артуром  он почему-то казался себе маленьким.
-Вы уже договорились, когда тебе перебираться к ним? – только и сказал Чанов и опечаленно вздохнул.
-Он говорит, что вызовет, когда придет время. – Зубов небрежно махнул рукой и,  хлопнув друга по плечу, выпалил: - Ну а теперь я побегу.
Он стремглав бросился на улицу.
* * *
Джузеппе Конти, одетый в синий спортивный костюм, оказался высоким человеком лет сорока пяти, с эмоциональным голосом и отличными манерами. Несколько секунд он молча разглядывал Андрея, а потом произнес:
-Я видел твое выступление на просмотре в детско-юношеской футбольной школе и, насколько ты понимаешь, я оценил эти действия  весьма высоко. В связи с этим,  как я уже сообщал в телефонном разговоре, хочу сделать тебе деловое предложение.
Зубов никак не прореагировал, словно окаменел. Улыбнувшись, Конти  продолжил:
-Как бы ты, Андрей, отнесся к моему предложению переехать в Италию? И поработать  в римской «Роме» в молодежной команде?
Меланхолично вглядываясь в Конти,  Андрей, будто очнувшись, подумал: а ведь он это говорит всерьез. Если бы раньше он услышал бы о том, что президент прославленной «Ромы» решил пригласить его в Италию, он бы подумал, что ему подфартило вытащить счастливый билет.      
Конти, возбужденно расхаживая по комнате, ждал, что скажет Зубов. Наконец, так и не дождавшись ответа, спросил:
-Так как тебе  это предложение, юноша?
Андрей знал, что сейчас ему хочется только одного: радостно броситься на шею этому человеку. И ничего больше. Все же, понимая, что он должен ответить господину Конти, пересилил себя и сказал:
-Я очень польщен вашим предложением. Но что ответить Вам я право не знаю. Все так неожиданно.
С минуту Конти смотрел на Андрея глазами отца, любящего свое неразумное дитя. Остановившись, сухо улыбнулся:
-Господин Зубов, клуб обязуется создать вам в Италии идеальные условия во всем. Вам будет целиком отдан номер в спортивной гостинице, вы сможете тренироваться  на прекрасном футбольном поле. И, главное, я уже составил проект нашего контракта. Вот. – Президент извлек из кейса, развернул и положил перед Андреем несколько скрепленных между собой листков бумаги.  – Это контракт. В нем предусмотрено все. И будущие заработки не заставят, в случае твоего согласия, себя ждать. Клуб обязуется  тут же перевести на  твой счет большие деньги. Включая страховой бонус. Тут все предусмотрено и оговорено.
Зубов отметил, что господин Конти в разговоре с ним снова перешел на «ты». Такая манера общения нравилась ему, она сближала с собеседником, вызывала ощущения доверительности. Он подумал: если принять за основу то о чем сообщает президент, тогда ради таких денег, а главное ради карьеры, было бы глупо не пожертвовать всем. И не переехать в Италию.
-Тебя устраивают условия?
Конти, настороженно подняв бровь, ждал.
-Конечно, проект меня вполне устраивает, но… Но дело в том, что мне хотелось бы более внимательно изучить документ.
-Разумеется, Андрей. Если честно, я и не ждал  немедленного ответа. Это понятно. – Президент аккуратно  достал из портмоне визитную карточку и положил ее на стол. – Тут мои телефоны. Я буду ждать  результатов. Уверен, что ты примешь правильное решение и дашь мне знать. Копию контракта  я тебе оставлю.
Проводив Зубова до двери, президент «Ромы» подошел к окну. Оглянувшись, Андрей увидел, что Джузеппе Конти, застыв, смотрел ему вслед.
* * *
Когда Андрей Зубов ехал в Рим, стоял жаркий день. Рим, как его называют итальянцы – вечный  город, расположен на семи холмах, по обеим сторонам реки Тибор. С вершины Андрей охватывал взглядом обширное пространство. Густая, разветвленная сеть дорог связывала столицу с важнейшими регионами Италии. Машина мчалась по мощенной, крайне долговечной и очень прямой дороге. Боковое стекло в машине было опущено, и прохладный средиземноморский ветерок приятно освежал лицо Зубова. Когда он видел эту часть природы – сердце его наполнялось восторгом и гордостью. Он никогда не бывал в Риме, не видел и других европейских городов, многомодных и роскошных. Андрей слышал о великолепных произведениях зодчества итальянской столицы. Здесь чудесным образом сочетаются древние памятники с современными зданиями и шикарными парками. Президент «Ромы» господин Конти пообещал показать Андрею главные достопримечательности города – руины Форума, Пантеон и знаменитый фонтан ди Треви. Зубов прикрыл рукой свои зоркие глаза и, оторвавшись от отдельных зданий, стал наслаждаться общей панорамой. При этом он отмечал гармонию форм и удачное расположение зданий и памятников. Подумал о том, что властителям, в течение трех столетий стремившимся создать вокруг Рима обстановку , которая соответствовала бы величию их власти и богатства, это сделать удалось. Обстановку, которую Андрей созерцал прищуренными глазами, давала осязаемое выражение властителей их почтения к Богам и любви к прекрасному. Зубов подумал, что ни один царский род на земле не мог бы похвастаться более пышным жилищем, так размышлял Андрей, любуясь раскидывающейся перед ним картиной. Картиной, где результаты неистощимой изобретательности и искусства римлян выступали в полном объеме и блеске на фоне темно-лазурного Средиземного моря и неба, посылающего на землю яркие лучи солнца. Лучи ослепительно сверкали на белых мраморных колоннах храмов и портиков. Солнце играло на полированном граните обелисков и гладких стенах, сложенных из горных пород. Солнечные лучи то искрились на металлических украшениях, то исчезали в блеске позолоченных куполов храмов. Мозаичные картины на площадях и внутренних стенах колоннад, выступая особенно рельефно на фоне мрамора остро соперничали с лазурью моря, окаймлявшего итальянский берег темно-синей рамкой. Перед глазами Зубова по голубой поверхности пробегали темные   и светлые зеленые полосы. Ожидание, которое Андрею было невыносимо в Москве, здесь, в Италии, превратилось в удовольствие. Любуясь римским пейзажем, он, однако, не забывал о цели своего приезда сюда.
Еще раз окинув испытующим оком плантации белого винограда фраскати, он предался воспоминаниям.
Накануне он, укладывая вещи, объявил дома о своем отъезде. Маму встревожило его сообщение. Всплакнув, она поднялась со стула и ушла на кухню. Отец, услышав эту новость, как показалась Андрею, удивился:
- Ты уезжаешь? А я думал, что ты остаешься в Москве.
- У меня в Италии важное дело, я уже рассказывал тебе об этом. В Риме поживу до осени, а там видно будет. Не сложится карьера, вернусь, - хмурясь, проговаривал он, продолжая укладываться. Затем чтобы немного утешить родителей, извлек из сумки и отдал большой цветастый платок – матери, мобильный телефон – отцу. Мать, очень довольная подарком сразу, повязав платок на голову, подошла к трельяжу и долго смотрелась в зеркало.
На следующий день отец, вскинув сумку Андрея на плечо, пошел провожать его в аэропорт. При этом лицо отца было суровым и отчужденным. Зато настроение Андрея было прекрасным. Все шло отлично. Ему казалось, что он родился заново. Когда самолет поднялся в воздух, Зубов ощутил собственные, казавшиеся ему сейчас легкими, семнадцать лет. Это ощущение не покидало его все долгие часы полета.
                * * *
Наконец машина съехала с римского шоссе и устремившись в Париоли с его маломодными улицами и роскошными особняками. Везде сплошные балконы да зеркальные стекла.
А вот и вилла президента, на которой он решил принять Зубова. Машина подъехала к воротам в стене у подножия невысокого холма. На холме был разбит сад. Ворота, словно по волшебству, сразу же распахнулись. Машина проехала дальше, после чего остановилась на усыпанной белым гравием площадке и остановилась у самого подъезда виллы. Андрей успел отметить, что подъезд отделан черным мрамором. Из подъезда навстречу машине тут же вышел лакей в белой куртке. Извиваясь, точно угорь, он держась впереди, молча повел Зубова сначала к лифту из красного дерева и в зеркалах, а затем в гостиную.
Войдя, Андрей увидел в большой комнате президента „Ромы“ Конти. Тот сидел на диване покрытом серым чехлом напротив окна и смотрел на площадь до виа Виченца. Его узенькие, до того плотно облегающие бедра спортивные брючки, казалось вот-вот лопнут. Андрей тоже посмотрел в окно, но ничего особенного там не заметил. Прошло несколько секунд прежде чем он смог выдавить относительно нормальным голосом:
- Добрый вечер, господин Конти.
Президент, увидев Зубова, встал и приветливо улыбнулся, будто его с Андреем связывала многолетняя дружба. Он с прежней улыбкой обнял Зубова за плечо и усадил рядом с собой на диван со словами:- Я несказанно рад твоему решению переехать из России к нам. Знаешь, Андрей, мне сегодня стало как-то спокойней. И знаешь почему? У меня нет страха за будущее команды. Из-за тебя.
- Из-за меня?- Зубов, скользнув взглядом по комнате, уставился на Конти, словно хотел лучше запомнить его округлое лицо с чуть раскосыми глазами, небольшим носом и высоким лбом. Правильные черты внешности подчеркивали черные, коротко подстриженные волосы. Причем президент выглядел так, точно он недавно вышел из парикмахерской. Переспросил:
- Из-за меня?
- Да, ты ведь твердый. Причем очень твердый, как мореный молодой дубок. Понимаешь? – сказал Конти и, помолчав, добавил: - Есть у тебя и мягкость. Проявляется она, когда этого требуют обстоятельства. В общем, ты устойчивый – это главное в нашем деле. Удача, счастье, карьера, достаются тому, кто сумеет всем этим завладеть. Конечно, успех зависит от твоей собственной ловкости. Мы поможем тебе. Поможем подстеречь твое счастье, выждать благоприятный момент и схватить его.
Конти, подождав, подошел к телефону-автомату и набрал номер гостиницы «Марфорио», услышав отзыв, коротко изложил свою просьбу администратору:
- Нужно устроить одного российского парня. Спасибо и всего доброго.
Отключив связь, Конти попрощался с Зубовым, предупредив, что завтра он представит его тренеру „Ромы“ и познакомит с футболистами.
                ***
С тех пор, как Андрей оказался в Италии «Рома» все больше  занимала  его мысли. Со своими обязанностями в молодежной команде он справлялся неплохо. Из новичков, появившихся в «Роме» в этом сезоне, двое были уже сложившимися игроками. Фабио Динатале и Даниэле Паломбо. Оба  успели поиграть за сборную юниоров, и место, как полагал Зубов, в основном составе им было обеспечено. Самому Андрею, насколько он мог судить, этот сезон решительно ничего не сулил. Размышлять об этом он же имел ни малейшего желания. Судьба была в его руках. Все может сделать человек семнадцати лет, знающий, чего он хочет.
Мысли его часто возвращались к тому, что он теперь называл «прежней жизнью». Вспоминал о ней с тоской, горечью и, уж тем более без любви. Московские тренеры отвернулись от него. Сначала это ему так показалось, а теперь крепла уверенность. От обиды у него перехватывало дыхание, он представлял себя героем какого-нибудь удачного для «Ромы» матча. Представлял, как россияне увидят по телевизору кем он станет и будут следить за его игрой.
Этим вечером Андрей лежал в своей убирающейся кровати и, размышляя о завтрашнем дне, с интересном изучал в интернете историю «Ромы». Все шло своим чередом.
Спортивная ассоциация Рома, одно из важнейших итальянских футбольных объединений, родилось 22 июля 1927 года в доме Синвора Костарозы. Родилось после долгих дискуссий под жарким солнцем середины лета. Тогда спортивное превосходство имели северные команды. В сложном и прекрасном итальянском чемпионате ни одна их трех римских команд – «Альба», «Фортитудо» и «Лацио» - реальными шансами на победу не обладала. Вот тут-то и родилась идея объединить эти три коллектива в один. Это был шанс противостоять грандам с севера. Но «Лацио» заботясь о своих древних «традициях» отказалась от попытки объединения. В пригороде Рима согласились встретиться представители «Альба», «Фортитудо» и «Романы». После долгих дискуссий удалось согласовать название команды.
- Мы назовем ее «Ромой», - произнес известную фразу Итало Фоши, член итальянского парламента. При выборе символического цвета клуба остановились на одежде древних римских легионеров: красная майка с желтым воротником.
«Рома» сыграла свой первый матч 28 июля против венгерского «Уйпешта» и одержала победу – 2:1. Также удачно для римлян закончилась встреча с итальянской командой. «Рома» забила в ворота соперников три мяча,  в свои пропустив только два. Несмотря на большое преимущество северных команд, «Рома» сумела стать одним из лидеров объединенной лиги Кальго. Команда дважды в течение семи сезонов, финишировала в итальянском чемпионате второй и один раз третьей. «Джаллоросси» довольно быстро стали самой популярной командой Вечного города. С этой поры в Италии принято считать «Рому» народной командой, а «Лацио», коллективом, который поддерживали буржуа. Между прочим на сегодняшний день социальное расслоение болельщиков стало менее очевидным.
Выигрышем в чемпионате, проходившем в военное время, римляне обязаны полковнику Трастевере, болельщику «Ромы», который сумел добиться отсрочки от призыва в действующую армию для шести ведущих футболистов команды.  Второе скудетто – главную цель – «Рома» выиграла в 1982-1983 годах. Это достижение связано с именем шведского тренера Нильса Лидхольма, приверженца зонной защиты в итальянском футболе.
Свое третье чемпионство «волки» праздновали при тренере Фабио Капелло в начале XXI века. Та команда, добившаяся громкого титула, являла собой идеал. Она отличалась, насколько это вообще возможно самой надежной игрой в обороне.  Это во многом благодаря ценнейшему приобретению – Вальтеру Самуэлю. А неимоверная трудоспособность Дамьяно Томмази – открытию того сезона, успевавшего надежно подстраховывать партнеров и выдавать своевременный пас, сделала среднюю линию «Ромы» непреодолимым препятствием для соперников. Блистали тогда и два челнока – Кафу и Кандела. Оба принимали непосредственное участие почти во всех действиях клуба. А волшебный «треугольник» Батистута – Дельвекко впереди и Тотти под ними». В том сезоне эти нападающие римлян забили много решающих голов. Помимо этого «волки» шесть раз одерживали победу в кубке Италии, а в 1961 году выиграли кубок Ярмарок.
Экран компьютера погас. Зубов чувствовал себя  бесподобно. В душе он был уверен, что  история римского клуба  прошлась и по нему. Он должен продолжить традиции «Ромы». Эта мысль раскрепостила его, высвободив томившееся под спудом   запасы энергии. Энергию, которую ему необходимо  обратить себе на пользу. Принятое решение привело его в раж.
                ***
          После того как  игроки покинули поле и скрылись в раздевалке, Зубов вместе с Динатале  и Паломбо решили  остаться потренироваться еще, постучать, повозится с мячом. Они бегали по зеленой траве, перекидывая друг другу мяч. Андрей чувствовал,  что он в хорошей форме. Он с радостным нетерпением ждал своего первого выхода на поле в стае «волков». Зубов горел желанием выделиться на общем фоне молодежной команды и прикладывал сверхусилия на тренировках. Знал, что нужно очень поднапрячься, только тогда у него появлялся шанс попасть в «основу». Перспектива замаячила перед ним после того, как в выездном матче крайний нападающий Тиаго Дида получил серьезную травму и скорее всего выбыл до конца сезона. Но у Андрея  был серьезный конкурент, англичанин Стивен Грин. Зубов понимал, что  его ждут тяжелые испытания. Чтобы не прозябать на скамейке запасных, ему нужно быть сильнее своего конкурента на месте левого крайнего, как минимум вдвое. Грин считал себя стопроцентным «профи» и не собирался  засиживаться в молодежной команде. Поговаривали даже, что Стивеном интересуется мадридский «Реал». Вообщем, англичанин был для  Зубова хорошим раздражителем.
Тревожные мысли о своем будущем, нелегкие тренировки изнурили Андрея и в минуту слабости даже порождали неуверенность. Непрошенные думы приходилось отгонять усилием воли. В конце-концов, утешал он себя, тренер поставит его в основной состав «молодежки». В конечное итоге он ведь был протеже самого президента «Ромы». Выходит, ему не стоит особенно беспокоиться относительно своего будущего. Этим обстоятельствам Зубов был  счастлив  и горд.
                ***
Президент клуба Джузеппе Конти  остановил свой «Мазерати» у кромки поля. Выйдя из машины, снял солнечные очки и огляделся по сторонам. Юные футболисты перекидывали друг другу мяч, выполняя часть тренировочного процесса, который  давал им игровую практику. Зубов видел, как президент уперся руками в сиденье и резко выбросился из машины. На минуту он будто окаменел. Но Конти махнул рукой, мол, продолжайте, и тренировка возобновилась.
Джузеппе, разглядывая юных футболистов, с удовлетворением отметил: сплошь деловые люди, спортсмены. Теперь он связывал с ними определенные планы.
Конти успешно справлялся с обязанностями президента знаменитого клуба. Жаловаться на судьбу не приходилось.
На следующий год Джузеппе рассчитывал разом ввести в основной состав «Ромы» пятерых молодых, по мнению тренера на сегодняшний день сыроватых. Шестерых «стариков» попросту собирался изгнать из команды.
Президент рисковал. Правление клуба, боясь провала, не решалось реформировать состарившуюся команду. Не хотело даже произвести хоть какие-нибудь изменения. Конти понимал: еще немного и будет поздно. Если его усилия по закладке фундамента будущих успехов не оправдаются, его    карьере придет конец. Журналисты, зная президентские намерения и без того обрушились на него с критикой, сетуя на то, что выставить за дверь стариков, принесших славу и «Роме», и сборной Италии, все равно что разрушить храм.
И все же Конти, видя, что команда начинает стареть, понимал: время обновления пришло. С этой целью он объехал весь мир в поисках незаурядных юных дарований. Новобранцы из Аргентины, России, Португалии  не были сложившимися игроками, но все они были довольно перспективными. Особенно симпатизировал Джузеппе москвичу Андрею Зубову, семнадцатилетнему несмышленышу. Парнишка он, вне всяких сомнений весьма и весьма талантливый. Уже к концу этого сезона он, возможно, дорастет до основного состава. Он уже сейчас подходит по атлетической и технико-тактической подготовки для молодежной  команды. В конце сезона этот «волчонок» может невероятно подстегнуть  команду и в первую очередь великовозрастных «профи» всюду таскавших за собой ненужный груз – лавровые венки. Конти считал, что одного присутствия юного россиянина  на поле рядом с ними достаточно, чтобы «старики» встряхнулись и понеслись во весь опор, как пришпоренные или окончательно разоблачить великовозрастных грандов. Тогда  президенту проще будет сменить пластинку. Этого он хотел больше всего.
План Джузеппе Конти постепенно раскручивался. Президент мысленно переносился в будущее, когда он злорадно и торжественно мог заявить правлению клуба:
-Господа, отбросьте все сомнения. Эти юные «волчата» нам сейчас как нельзя кстати. За ними будущее «Ромы».
Конти продолжал наблюдать тренировку, довольный собой. Тренер скомандовал : «Рывок!», и новобранцы  прибегали к финишу дружной стаей. Выделялся  Зубов. Любое тренерское задание он старался выполнить лучше всех   и финишировал  первым. Зрителям, которые платят приличные деньги на футболе, предстоит вскоре увидеть пополнение в деле.
                ***
Зубова, кажется, впервые в жизни не удовлетворила тренировка. Скорее, был рад тому, что еще одна изматывающая тренировка, за сутки уже вторая осталась позади. Футболисты направились к автобусу. На стоянке осталась только машина Винченцо Легроты. Она сиротливо  прозябала у ворот стадиона. На площадке, где тренер обычно оставлял машину, толпились болельщики.
-Смотри-ка, ты — Андреа… Чего он тут? Джузеппе Конти подобрал классного крайнего. А чего это его Легрота не включает в состав?.... Видели мы, как он тренируется. Никогда не было у нас такого парня на краю нападения.
Андрей понял, что говорят о нем. Проходя мимо болельщиков, он никому не отвечал, но вместе с тем не мог не прислушаться. Это ему  льстило. Надо было видеть, как они преобразились, встретив его. В разгар тренировки на стадион обрушилась гроза. Молнии рвали небо на части. Занятие пришлось прекратить. Но болельщики не  расходились, ждали, стоя под дождем. Ждали возобновления  Зубовым тренировки в одиночестве. Они любили наблюдать за ним. И сейчас стояли промокшие со смятыми прическами. Обычно, в Италии, если польет, то кажется, дождю конца не будет. Бывает, если начнется, то часа на три. А тут гроза, прошумев, прогрохотав быстро ушла. Теперь гром грохотал  и падал на крыши домов вместе с дождем где-то южнее, там же  и раскалывались молнии. Над Римом небо очистилось от мрачных туч. Выглянуло солнышко, Зубов безропотно шел по коридору, загруженный своими тяжелыми мыслями. Он понимал: чем дольше тренер не ставит его, тем труднее ему попасть в состав.
Вчера «Рома» играла в древнем Сан-Марино. Матч носил чисто тренировочный характер. Это карликовое  государство располагало   честолюбивой футбольной командой. Футболисты задавали тон в районном масштабе. Обстоятельство, предрешившее  приезд сюда знаменитой команды из Рима: поездка президента клуба Конти была затеяна исключительно в рекламных целях. Сан-Марино – болельщицкий резерв «Ромы». Турне доброй воли клуба должно было рекрутировать новых приверженцев под свои флаги. В остальном игра – это не что иное, как часть тренировочного процесса. Главное, она давала игровую  практику футболистам. Была и определенная доля от доходов. Сам матч для Зубова значения не имел, ему был заранее известен его исход. Интерес представлял лишь счет на табло.
Увидев, как тренер Легрота вышел из раздевалки  и махнул рукой, Андрей побежал к нему. Он чувствовал себя в хорошей форме, думая, что и Легрота такого же мнения о нем, а поэтому с радостным нетерпением ждал, что тренер выпустит его на поле.
Когда Зубов подошел, тренера уже окружила группа запасных игроков.
-Фабно и Даниэле, выйдете минут через десять, затем очередь дойдет до тебя Марко, - распорядился Легрето. Слушая тренера, Андрей ждал, когда тот назовет его фамилию, но Легрето неожиданно вымолвил: - У меня – все.
Зубов от неожиданности онемел. Ноги сделались ватными. Проглотив, подступивший к горлу комок, он спросил:
- А как же я?
- Ты? – тренер резко повернулся к нему, качнул головой. – Ты можешь переодеваться, так как  сегодня не понадобишься.
- Но почему? Я же в приличной форме.
- К этому разговору мы вернемся после общей тренировки, - раздраженного проговорил Легрота и крикнул запасным  игрокам: - А вы чего стоите? Переодевайтесь!
Слова тренера  застряли у Андрей в горле и душили его.
                ***
Тренерская комната встретила Зубова беспокойной тишиной. Расположившись в кожаном кресле, Аквинта рассматривал пестрые схемы вымпела и фотографии, развешенные по стенам. На каждой из них красный кружок с цифрой четырнадцать – номером Андрей Зубова.
- У тебя есть претензии ко мне? – спросил тренер, раскурив трубку.
-Да вообщем-то нет, - робко  проговорил Андрей и через окно посмотрел на виноградник, подымавшийся на холме.
-Тогда ты прежде всего должен четко представить, чего я хочу от тебя. -Легорта выговорил эти слова устало, но Андрей не почувствовал  жалости к нему. Между тем тот продолжал:
- Если по-прежнему будешь играть так как тебя учили в Москве, скоро вернешься в Россию и кончишь карьеру звездой провинциального масштаба.
- Может здесь мне хотят сказать, наши пути  разошлись, - вяло произнес Андрей и вопросительно посмотрел на тренера.
- Погоди не гони коней, - Легорта выпустил ароматное облачко. – Здесь у  тебя есть большой шанс закрепиться на пьедестале на века. Ладно, я хотел о другом поговорить. Наблюдая за тобой, я порой вижу, что ты пытаешься избавиться от мяча, как, будто он шаровая молния. Это не твой стиль. Этому тебя учили в России. А поскольку эта не твоя игра, то ее нужно менять. Главное, добиться чтобы котелок варил. Не будет этого, считай – дело твое гиблое. Гиблое, даже если, все остальное у тебя в норме. Ты носишься по полю высоко выпрыгиваешь для удара головой, можешь зарядить по воротам  метров с тридцать- тридцати пяти. Но толку не будет, если будешь довольствоваться только этим. Нам не подходит поговорка: было у отца два умных сына, а третий футболист. Футбол – чудная игра. Тут все зависит от котелка. Можешь в лицо рассмеяться тому, кто скажет тебе, что это не так. Я много повидал  ребят таких, у которых все есть. Есть и скорость, и ударчик хлесткий, с мячом обращаются на зависть. А в результате что? Да ничего. А все потому, что интеллект слабо развит. Заруби себе на носу: от кого много требуют, от того много ждут.
-Тогда у меня тем более шансов нет, - Зубов отвернулся от тренера и подумал о молодежном составе «Ромы». Ребята друг друга недолюбливали. Каждый рвался в основу, видя в других конкурентов, представляющих постоянную опасность. А то, что Легрота возится с ними, Андреем Зубовым, объяснялось просто: он, очевидно, был зачем-то нужен самому президенту клуба.
- Это всем новичкам так кажется, -усмехнулся Легрота и выпустил под потолок очередное облачко синеватого дыма.- Главное, уясни, что ты, как футболист, должен быть на голову, даже две, пять голов этих умников, рвущихся в основу. Учись, тренируйся, а козыри ты выложишь в свой срок. Оцени себя подороже.
Они еще говорили долго, пока Легроте не пришло время собираться домой, и он подвез Андрея до гостиницы.
 ***
Сидя в гостиничном номере, Зубов пил из бокала охлажденный гранатовый сок. Он сидел вытянув свои длинные ноги и прищурив глаза. Ему часто хотелось побыть одному. В часы одиночества он любил послушать музыку. Больше всего любил он рок. Особенно нравился Зубову тяжелый рок с врубленным на полную мощь звуком.
Допив сок, Андрей поставил стакан, поудобнее устроился в кресле, поставил диск со своими любимыми записями и нажал клавишу.
Громкая музыка напомнила комнату. Зубов считал: только так и можно здесь, в Италии, отвлечься от грустных мыслей, тоски по дому.
Несколько раз Андрей ходил на дискотеку, однако с девчонками у него пока не складывалось. Он грустил, погрузившись в созерцание лип, густо обступивших окна гостиницы. Деревья дарили ему желанную тень, а кондиционер посылал нежный ветерок. Зубов однако чувствовал себя не совсем комфортно. На то были причины.
В Москве Андрей, получив приглашение от господина Конти приехать в Италию на тренировочный сбор, решил поделиться с Оксаной этой радостной новостью. Конечно же, он, Андрей Зубов, не будет держать язык за зубами. Пусть Оксана знает,  на что он способен. Он ни капельки не сомневается, что пройдет испытание и будет зачислен в молодежный состав итальянского клуба. Ведь лучшего левого крайнего среди его сверстников нет. Так сказал ему президент клуба «Рома».
В тот же день он доехал до дома Оксаны. Девушка лежала на тахте и рассматривала глянцевый журнал.
- У меня есть для тебя хорошая новость, - торжественно проговорил Андрей, присаживаясь на край тахты у ног  Оксаны.
- Какая же? - Девушка отложила журнал и с любопытством уставилась на Андрея. – Говори скорее.
На минуту в комнате стало очень тихо.
-Представляешь, меня приглашал к себе Джузеппе Конти, президент итальянской «Ромы», - восторженно произнес Андрей, не заметив, что девушка не торопится разделить его ликование.
- Что же он хотел от тебя этот Конти?
Оксана в футболе разбиралась плохо. Она считала эту игру не женским делом. Правда, Андрей пытался научить ее футбольным премудростям, но, видя, что вся его наука девушке дается с трудом, вскоре прекратил занятие. Зато Оксане нравилось кататься с ним на его спортивном гоночном мотоцикле. Он тоже радовался, ощущая прикосновение ее рук, когда они на огромной скорости носились по городу, и он судорожно пытался уследить за дорогой.
- Так что господин Конти хочет от тебя?- переспросила Оксана, вставая с тахты. Лицо ее посерьезнело.
- Президент вызывает меня в Италию играть за молодежную команду «Рома». Представляешь?
Она стояла посреди комнаты, опустив голову, молчала.
- Ты что не рада моей возможности сделать блестящую карьеру?
Зубов был опечален. Когда мчался к Оксане, думал, что она обрадуется, узнав, что сам президент приглашает его на тренировочный сбор в знаменитый клуб. Ведь она должна понимать, это приглашение оценка его футбольного таланта, что с такими способностями как у него Москва – не предел мечтаний. Москва это первая ступенька в его спортивной карьере и, поднимаясь по ней, он рассчитывает добиться в жизни чего-то большего. Мелькнуло: он заколачивает мертвый голешник в чужие ворота и фото, где он наносит этот удар, попадает в итальянские газеты.
- Конечно, я рада за тебя, Андрюша. Но мне почему-то тревожно.
- Но почему твоя душа к этому не лежит? Быть может мне дается единственный шанс стать знаменитым футболистом.
Он обнял ее за талию и усадил на приземистую кровать рядом с собой. Уловив в его голосе умоляющие нотки, она жалко улыбнулась:
- Скорее всего я боюсь. Ты уедешь в свою «Рому», а мне сиди и дожидайся твоего возвращения. Хуже, если ты забудешь меня совсем. Найдешь итальянку и забудешь. Такой вариант, понятно, не для меня.
- Вот это номер! – вскрикнул он, освобождая Оксану от объятий.
Явно раздосадованный, он злился. Злился на то, что в России он карьеры не сделает. В приличную команду его не возьмут, а провинциальный клуб, играющий где-нибудь на первенстве региона – это не для него. Растерянный, Андрей сидел в комнате Оксаны и молчал. Накатила какая-то грусть. Ведь Оксана стала частью его жизни. В ее квартире он чувствовал тебя как дома. И его родители, и родители Оксаны – служащие одной из престижной фирм Москвы ничего не имели против их дружбы.
- Вот ты и огорчился, - вздохнула Оксана и протянула к нему руку, но он отстранился и, нагнув голову, пошел к двери. Она печально смотрела ему вслед.
На пороге он обернулся:
- Все как-нибудь наладится. К тому же не известно примут ли они меня в команду. Ведь конкуренция там бешенная. Быть может в «Роме» я долго не задержусь. Но одно ты должна уяснить твердо: мне нельзя упустить свой шанс. Профессиональный футбол – это мое призвание и моя жизнь.
- Да, да. Я все понимаю и  рада за тебя,- дрожащим голосом проговорила она., и Андрей увидел слезы в ее глазах.
- Вот и замечательно. –он попытался улыбнуться, но лишь скривил рот. Радости, с какой он мчался как на крыльях, уже не было и в помине.
Теперь огромное фото Оксаны висит у него на стене в гостиничном номере, рядом с ярким календарем на этот месяц. Светловолосая девушка улыбается, стоя на фоне желто-голубой прибрежной полосы Черного моря.
Услышав стук в дверь, Андрей отвел взгляд от снимка и крикнул:
- Открыто, входите!
Дверь открылась и в комнату вошел улыбающийся Марко Аквинта, вернув Зубова к действительности.
- Андреа, привет! - сказал он, подойдя к столу.
Зубов улыбнулся и также, как Марко произнес:
-Привет!
Здороваться так могли только друзья, соскучившиеся друг по другу. Это было ясно без лишних слов.
Оба уселись в стоящие перед столом кресла.
-Андреа, у меня мало времени,- Аквинта мягко прищурился. – Я даже не прошу тебя приготовить кофе. Предлагаю другое. Скажи, сегодня ты готов поехать в соседний городок Форте Вольтре, чтобы  поучаствовать в торжестве Тир- Дассилиус.
Помолчав, Зубов сказал:
- Хорошо, я согласен. У меня сегодня свободный вечер и я поеду с тобой. Только, пожалуйста, посвяти меня в подробности этого праздника.
-Ладно, - Марко кивнул головой. – Смысл торжества в том, что каждую весну на холме вблизи городка собирается местная молодежь. Этот ребята и девушки, те, кто уже достигли или вот-вот достигнут совершеннолетия. Мы разожжем костры, повеселимся и попрощаемся с юностью. Тир- Дассилиус- это ни что иное, как воссоздание древнего кельтского ритуала, посвященного Богу Белену, покровителю всех юных и влюбленных, остальное все  увидишь на месте.
Через два часа, когда солнце вплотную подошло к краю Средиземного моря, Марко и Андрей, оба в белых рубашках с короткими рукавами, уже направлялись к стоянке машин через два часа.  При их появлении водитель одной из машин, быстро приоткрыл дверцу и, сверкнув в улыбке белыми зубами, спросил с готовностью:
- Синьоры, вам куда?
- Нам нужно в Форте Вольтре.
- Ого!- воскликнул водитель и углубился в раздумье.
- Учтите, мы хорошо заплатим, валютой, - сказал Марко, решивший не торговаться.
- Нет,- водитель поводил головой из стороны в сторону. – Поздно уже. В дороге всякое может случиться.
Водитель следующей машины, к которому подошел Марко, здоровенный парень, заулыбался и произнес:
- Синьоры наверное едут на Тир- Дассилиус?
- Точно, - оживился Марко. – Говорю, за такси мы хорошо заплатим.
- Пойдёт. Тысячу евро дадите?
- О чем речь? Тысяча, значит тысяча.
- Тогда садитесь. Однако, извините, ребята, но двести евро я хочу получить авансом. Только на этом условии я поеду.
- Хорошо. – Отсчитав деньги, Марко передал их водителю, и машина сразу рванула с места.
***
Путь занял у них час с четвертью. Приехали, когда в темноте можно было различить лишь заросли.
- Дорогу найдете? – водитель выключил мотор и посмотрел на Марко.
-Не знаю, мы здесь впервые.
- Тогда идите вон туда, прямо через кусты, - водитель неопределенно махнул рукой. – Тут идти метров сто.
- Откуда вы знаете? – Андрей удивленно посмотрел на таксиста.
- Я из этих мест, поэтому знаю здесь каждое дерево,- водитель улыбнулся. –Я бы и сам поучаствовал в празднике, да боюсь машину оставить.
Выйдя из машины, Андрей и Марко тут же вошли в заросли и, взобравшись на холм, увидели в красноватых отблесках костров площадку. Здесь проводилось представление, начавшееся с наступлением темноты-друга молодежи.
При появлении Марко и Андрея голоса ребят и девушек у костров стали глуше, а когда они подошли, то совсем стихли. Вглядевшись в темноту, Андрей увидел возле костров небольшие деревянные диски. Какой-то парень обжигал их в огне и складывал в стороне. Стоящий рядом к костру бритоголовый парень при виде гостей, радостно замотал головой и предложил Андрею первым бросить обожженный диск с холма. Но Зубов кроме девушек и их танца ничего уже не видел и не слышал. В кругу танцующих он выделил девушку с длинными черными волосами, овальными и мягкими чертами лица, крупными губами. Джинсы с карманами и множеством блестящих кнопок, блузка в пеструю полоску - подчеркивали в девушке спортивный тип. Для Андрея сейчас жил только ритм, которым девушка была охвачена. Этот бесконечный несмолкающий ритм, сливался с подрагиванием ее плеч, перестуком пяток, вращением рук, вздрагиванием бедер, живота, колен. Девушка ему нравилась, и в этом мире ее движений все вокруг приобретало особый смысл. Дрожа и трясясь как в лихорадке, дергаясь и кружась, она распевала песню, что-то наподобие частушки:« Над глубокой рекой опустился сиреневый вечер. И костры догорают в просторах степных. Ты речной стороной на свидание с другой, напевая, идешь мимо окон моих. Ты не знаешь, что я из окошка любуюсь тобою. Синевой твоих глаз  и волной непокорных кудрей. Разве брови мои, косы мои не черней, чем у ней, у подружки твоей. Я хочу, чтобы ты позабыл к ней пути и дороги,  а ко мне приходил под окошко вечерней порой. Чтобы пела гармонь про сердечный огонь для меня, для одной у рябины родной».
После пения девушки, в котором она объяснилась в любви, Андрей взял у парня деревянный диск и, размахнувшись, бросил его. Диск улетел далеко вперед под всеобщее улюлюканье и восторженные  аплодисменты. Когда они ехали сюда, Марко рассказал ему, что согласно древнему обычаю диски бросают только юноши, и пояснил:
- Причем считается: тот, кто бросит дальше других проживет яркую и насыщенную жизнь.
До глубокой ночи продолжались шум и веселье. Парни состязались в дальности бросков, а девушки танцевали и распевали песни, желая всем, кто прощается с юностью, любви и исполнения мечтаний. Андрей понял, что без праздников итальянцы жить не могут и не хотят.  Таких, как этот древний и яркий.
***
Венченцо Легорта как дважды два дал понять Андрею Зубову, что при нынешнем раскладе ему не светит место в основном составе «молодежки». Своего визави Стивена Грина,  игрока сборной Англии,  он не сможет вытеснить.  Стивен – душа команды, ее заводила и своеобразный символ. Зубову оставалось терпеливо ждать своего «звездного часа» или чуда. А чудо могло обеспечить одно: выход из игры Грина – травма или отъезд в другую команду. Весной англичанином заинтересовался испанский королевский клуб, но потом приостановил переговоры. Так что рассчитывать на чудо - гиблое дело. Если полагаться только на это, не видать ему, Андрею Зубову, большого футбола. Не видать в обозримом будущем.
Андрей горел желанием восполнить свое мастерство сверхусердием на тренировках. Кровь из носа, а на общем фоне надо выделиться.
К тренировкам Зубов относился куда серьезнее, чем игроки основного состава. Андрей пристально следил за Стивеном Грином и быстро смекнул: этот паренек не очень профессионально выполняет задания тренера. Во время разминки Грин выполнял упражнения вяло, а по команде « рывок» бежал трусцой и едва ли не пешком пересекал финишную черту. Зубов также знал, что Стивен может не волноваться за следующий сезон. У него был контракт на солидную сумму и авторитет в клубе, да еще и в футболе он кое-что умел. Отменный игрок- тут у Андрея сомнений не было.
Тренировка команды закончилась. Все кроме Зубова ушли со стадиона. Вот и смотритель, собрав мячи, снимает с ворот сетку. До слуха   Андрея донеслось, как стремительно брали с места машины футболистов, разъезжавшихся по домам. У Зубова машины пока не было. Родители в Москве не могли приобрести даже «Копейки». Отцу, правда, удавалось кое-что откладывать, как он говаривал на « черный день», но это были скромные суммы. Словом, Зубовы жили своей жизнью, хотя и не совсем такой, о которой мечтал он, Андрей, и какой принято представлять нормальную жизнь.
Между тем одиночная тренировка Зубова продолжалась. Надо было быстрее вырываться из тупиковой ситуации, то есть тренироваться на всю катушку. Кроме как в футболе он своей жизни не представлял. Всячески помогал ему тренер.
Выскочив на футбольное поле, он бегал, постукивая по мячу, жонглировал правой и левой ногами, головой, подкинув мяч, посылал его высоко-высоко. В эти минуты он был счастлив.
Когда Винченцо Легрота делал наставления, Андрею казалось, что сам великий тренер говорил с ним как заговорщик, призывавший его к заговору против англичанина Грина.
- Долгие годы практиковалось понятие, мол, футбол это всего навсего передача мяча, так как мяч летит быстрее, чем бежит игрок. Но это не так, - говорил Легрота Зубову во время разбора «полетов». Винченцо был профессиональным футбольным тренером, дело свое знал «от» и «до», по-настоящему, на солидном уровне проводил тренировки и грамотно анализировал действия футболистов, умело указывал на их ошибки - В вашем российском футболе игроки за редким исключением мяч не ведут, а стремятся от него избавиться. Не футбол, а теннис.
Посмотри, Андрей, на Криштиану Роналду или Тьерри Анри. Эти ребята получив мяч, стараются обыграть соперника. Они теряют мяч, опять получают и вновь настойчиво пытаются  обыграть соперника. И Роналду, и Анри именно стараются рискнуть обыграть, а не отдать пас своему товарищу. Быть может кому-то из них только один раз из десяти повезет. А когда повезет игра будет сделана, и победа достанется их клубам.
Легорта помолчал, поправил свои смоляные кудри на голове,затем продолжил:
- Кому-то может показаться, что Роналду и Анри плохие футболисты и совсем-совсем никуда не годятся. Я этого никогда не говорю. Я говорю только, что в футболе теперь все стало по-другому. Теперешний футбол, извини меня, Андрей, мальчишеский что ли. Смотришь, семнадцать- восемнадцать лет пареньку, а он уже в достатке живет. У него уже солидный контракт в престижном клубе. Есть машина, много денег.  Всем твоим сверстникам достается слишком легко. Нет только одного: работы на футбольном поле по-настоящему. Меня в ваши годы не надо было уговаривать потренироваться лишний часок. Общая тренировка заканчивается, все расходятся, я же остаюсь на поле.  Остаюсь отрабатывать игровые удары, гоню мяч с одного конца поля в другой, а затем обратно, делаю удары по воротам то одной ногой, то другой, головой. Спросишь, чего я добился? Отвечу. А того, что играл в сборной Италии в бытность ее чемпионом мира. Вот чего. Полагаю, что у тебя есть шанс повторить мой успех. Оттого и уделяю тебе так много времени.
Слушая тренера, Зубову хотелось вопить от счастья. А Легрота между тем, как бы не замечая радости на лице юноши, рассуждал:
- У Анри и Роналду до девяносто процентов брака. Но это, если рассуждать по вашим российским меркам. На деле все обстоит не так. Давай мы с тобой посмотрим на другой результат, попробуем определить сколько раз игроки команды перемещаются с опущенным мячом на расстоянии десять метров и более. Не более десяти в ваших российских командах. Особенно в тех, где мало иностранцев. В европейских же высококлассных командах, количество этих перемещений за матч набирается тридцать-тридцать пять. А потому игры итальянских, английских, испанских команд выглядят более зрелищно, чем их соперников, в чем мы убеждаемся, наблюдая матчи российских команд с европейскими в лиге Чемпионов и лиге Европы. В мировом футболе всегда считалось: тот кто дольше владеет мячом, тот имеет больше шансов на победу. Класс футболиста и команды в целом определяются не умением долго контролировать мяч, а доставить его в штрафную площадь соперников. Классным командам это удается сделать семнадцать- двадцать, а то и тридцать раз за матч. В российском же чемпионате мы можем наблюдать это считанное количество раз.
На минуту-другую тренер задумался. Быть может, как показалось Андрею, он ждал от него вопросов. Но затем потрогал пальцами свое смуглое лицо и произнес:
- Теперь поговорим о футболистах атаки. У звезд мирового футбола, тех же Роналду, Анри, Месси, совсем другая техника владения мячом. Скажем, Анри ведет мяч одной и той же ногой, касаясь его на каждый шаг, не отпускает от себя, а удар часто выполняет вообще без замаха.
Другую картину мы можем наблюдать в игре российских футболистов. Что в большинстве случаев делает ваш игрок?
Легорта вопросительно посмотрел на Андрея, ждал его ответа.
- Наш футболист ударит по мячу, сделает несколько шагов, затем добежит до мяча, приостановиться, сделает широкий замах и бьет.
- Правильный вывод, молодец, что подметил эти детали,- тренер похвалил Андрея и добавил: - Это уместно делать при условии, если у футболиста нет дефицита времени. Но, как правило, времени-то как раз и нет.
Затем Легрота привел очень интересные цифры, поинтересовавшись у Зубова, что он думает о вероятности взятия ворот противника? Андрей ответил:
- Право не знаю, что и думать, господин Легрота.
- В каком смысле?
- В буквальном, боюсь ошибиться,- пробормотал Андрей и замолчал, опустив голову.
Тренеру ничего не оставалось как дать разъяснения своему подопечному:
- Так вот, эта вероятность равна двум процентам, если количество передач, выполненных футболистом с момента овладения мячом равно семи. Когда сделано шесть передач - три процента. Пять передач – шесть процентов коэффициента полезного действия. Четыре передачи -  и восемь процентов успеха. Одиннадцать процентов КПД обеспечивают три передачи. Две повышают вероятность взятия ворот до тринадцати процентов. Одна проведенная передача —  и вероятность забить гол —  семнадцатть процентов.  Понятно, что такой техникой игры в футбол надо овладевать. 
Наставления тренера преследовали Андрея даже в гостинице. Под впечатлением разговора с Легрота он эмоционально швырнул сумку в кресло. Сел на подлокотник. Лучшим местом в городе он считал гостиницу. Здесь никто друг  с другом не общался. Андрей даже не знал соседей в лицо. В номере он чувствовал себя вполне уютно.
Поднявшись с кресла, он включил музыку. Рок заполнил все пространство. Музыка создала ощущение звукового равновесия. Зубову представлялось, что исполнитель разговаривает с ним.
В жизни итальянских футболистов было много предписаний, ограничивающих их свободу. Игроку, как рабочей единице, надлежало требования клуба исполнять. Понятно, что запрещался алкоголь. Регламентировалась даже личная жизнь. Запрещалось «хождение по девочкам». Правда, в этих правилах были исключения. Клуб устраивало,  если футболист имел постоянную девушку. Сразу после подписания контракта ребят приучали к послушанию и умению приспосабливаться. За это игрокам платили большие деньги. Футболист, совершивший проступок вызывался на президиум. Виновный получал выговор или вылетал из основного состава. Как следствие лишение ряда крупных премий.
А в Риме между тем бурлила своя жизнь. В густо застроенном городе было полно соблазнов. Молодых людей зазывали итальянские, греческие, балканские ресторанчики. Среди них модерновые с яркими рекламами. Андрей проходил мимо них.
Зубов, поставив себя в аскетические условия, приохотился ходить в кинотеатры. Каждую неделю в свободные от тренировок вечера, он смотрел новые фильмы. Выбирал их в сводной афише. В целом жить ему было довольно приятно.
***
Зубов со скамейки запасных наблюдал, как нападающие «Ромы» тщетно пытались провести гол в ворота соперников. Прислонившись спиной к плексигласовому заграждению, он двигал языком подушечку жевательной резинки и слегка причмокивал. Через два человека от него сидел Винченцо Легрота и громко подавал команды. Поворачиваясь к запасным, тренер на секунду-другую задерживал взгляд на жующем рте Андрея и снова становился беспокойным, продолжал громче кричать, стараясь преломить ход игры. Но не мог.
Наблюдать игру в компании запасных игроков - занятие мало вдохновляющее. Впрочем, как считал Зубов, оказаться на скамейке вместе с другими запасными футболистами, если тебе стукнуло семнадцать лет, это уже прогресс. Теперь Андрей имел свою долю при распределении премий за игры и победы. Он мог быть вполне довольным.
Ребята на скамейке запасных почти не разговаривали. До слуха  Зубова, в основном, доносились возгласы и громкие реплики тренера. Сложив руки рупором, Легрота кричал:
- Не стой там, Джорджо! Иди за ним, Никола, прикрывай! Мяч подержи, Мауро! Время-время!
Зубову не верилось, что указания тренера из технической зоны хоть как-то могли помочь команде. Сегодня не день «Ромы».
В отличие от других запасных, умирающих от скуки, Андрей продолжал напряженно наблюдать за игрой. Видел: полузащита – пустое место. Келини возится с мячом, ни на метр не продвигаясь вперед. Это вместо того, что бы отпасовать мяч и заставить тем самым побегать за ним соперника. Соперники вытесняли нападающих « Ромы» с флангов, не давая им спокойно вздохнуть. Сыграть в полную силу «Роме» не получалось. Зато Зубов был уверен в своих силах. В перерыве, когда игроки сидели в раздевалке, вытянув ноги и закрыв глаза, Легрота, обсуждая промах игроков, обронил:
- Быть может, где-то под занавес выпущу Русича.
После этих слов Андрей ощутил легких озноб. Неужели настал его час? Если тренер выпустит на поле, тогда он сумеет проявить себя во всей красе. Покажет приличный дриблинг и хорошую стартовую скорость.  В конце концов он должен забить. Ничего другого от него тренер не ждал.
А пока на поле игра шла курам на смех. Нападающие пред каждым ударом старались подправить мяч под правую ногу, теряя при этом драгоценные секунды. Прямолинейные комбинации легко разрушались соперниками. Команде никак не удавалось поймать кураж.
- Ну все, хватит!- прогремел Легрота. – Переодевайся, Русич.
Ассистент, услышав команду тренера,  вскочили и побежал  к кромке поля.
Легкий озноб волной прошелся по всему телу Андрея, вызвав в нем состояние сходное с состоянием рысака перед заездом. Он быстро сбросил тренировочный костюм и начал разминаться вдоль боковой линии. Ждал,  когда ассистент подаст сигнал, и он примет участие в чемпионате Италии. Впервые в жизни.
Наконец Зубов увидел, как над головой ассистента взметнулась табличка. Кажется Андрею на всю жизнь запомнится жирно выведенный на ней номер «Четырнадцать». Это его номер.
В это время пятнистый мяч выкатился за боковую линию и судья свистнул, останавливая игру. Стивен Грин, которого тренер убрал с поля, подбежал к Андрею и злорадно осклабился, встретившись с ним взглядом, хлопнул по плечу, после чего Зубов вышел на поле, повернулся и показал судье номер на спине. Выждав, пока судья сделает запись в блокноте, он пробежал на свое место левого крайнего. Андрей с точки зрения запасного считал, что играет иначе и лучше Грина, которого ему пришлось заменить.
                ***
Вечером Зубов уснуть не мог. Он лежал и думал о своем первом официальном матче.
Тогда, выйдя на поле, Андрей знал, что ему следует делать. Нужно было держаться по боковой линии и резко смещаться в центр, получив мяч. Так они разыгрывали комбинации на тренировках. Он чувствовал устремленные на него глаза болельщиков.  Знал: все ждали от него гол.
Едва он появился на поле, как из ложи прессы донесся шумок. Все корреспонденты газет, по крайней мере, крупных, видели его впервые. Слышать о нем тоже не слышали. Это Зубова не удивило. Ведь журналисты привыкли к «карлику-  чародею», Стивену Грину, а тут вышел габаритный парень и занял место в компании взрослых мужчин. Примерно через две-три минуты после вбрасывания мяча  из-за боковой кто-то из середины поля верхом послал ему кожаный снаряд.  Он хотел подставить голову и перенаправить мяч вперед- нормально для его высокого роста,  но он сделал финт, и мяч прилип к левой ноге. Немедля он точно отпасовал мяч центральному нападающему. Финт удался. Это Андрей определил  по поведению болельщиков. Те на мгновение смолкли, а затем стадион взорвался аплодисментами. Все закричали, заулюлюкали. Зубов понял: восторженный народ удивлен.
Центрфорвард отпасовал мяч Андрею, тот, показав сампродорским  «быкам», которые уже неслись на него, ложное движение в одну сторону, сделал неуловимое движение и ушел в другую. Корпусом туда-сюда и дело сделано. Стадион снова зааплодировал. Теперь, каждый раз, как к нему попадал мяч, трибуны гудели. Игра и коронные финты у него получались, и он выглядел ничуть не хуже, чем Стивен Грин. А за пять минут до финального свистка, он совершил рывок и, сделав сольный проход, забил гол. А было это так. Финтом он уложил вратаря «Сампдории» в левую сторону, в мяч протолкнул вправо, впритирку со штангой. В эту минуту Зубов подумал, что трибуна рухнет, такой рев поднялся на стадионе.
- Ты теперь звезда, - сказал ему Марко Аквинта, когда после традиционной в таких случаях кучи-малы, они отлепились друг от друга и устремились на свою половину поля. Андрей, потрясая кулаками и счастливо улыбался. Гол сделал он.
***
В пятницу сразу после утренней тренировки Зубов начал готовится к поездке в Форте Вольтре.
- Мне придется отъехать. Прямо сейчас. Ты понимаешь? - сказал он Марко Аквинте, по пути в раздевалку.
Аквинта в тренировочной экипировке – спортивных брюках, клубной футболке, кроссовках шел рядом.
- Хорошо, - Марко мотнул головой и попробовал уточнить: -Форте Вольтре, к ней?
Андрей замер, посмотрел на него вполоборота:
-Да.
-Так, наконец-то я кое-что начинаю понимать, - в голосе Марко прозвучал сарказм. – Стало быть, между вами что-то произошло.
-Пока не произошло, но, надеюсь, произойдет. – Зубов не утаивал от друга ничего. Ведь Аквинта был единственным, с кем у него в  команде сложились доверительные отношения. Ему хотелось поговорить с Марко по душам.   
- Я тогда, на Тир-Дессилусе, сделал ошибку: оставил ее одну и уехал в Рим. С тех пор я места себе не нахожу. Нелла подумает, что я исчез с концами. Вот это меня больше всего и волнует на сегодняшний день.
С девятого этажа, где жил Андрей, открывалось прекрасное зрелище, весь Рим, с множеством крыш, с куполами и колокольнями. Погода была солнечной и теплой. Восходящее к зениту солнце  бронзово плавилась в оконных стеклах гостиницы. А на фоне голубого неба между крышами виднелся даже купол Собора Святого Петра. Взволнованный Андрей, влезая в костюм, смотрел на эту панораму, но почти ничего не видел.   Он думал лишь о Неле. Девушка поглощала все его мысли. Зубов вбил себе в голову, что должен поехать к ней и привезти ее сюда, в Рим. При этой  мысли Андрею показалось: мир начал улыбаться ему.
Через двадцать минут Зубов разодетый в пух и прах, запер дверь, и лифт спустил его с  девятого этажа вниз. Он вышел на улицу и направился к стоянке такси.
-Куда? – спросил водитель, когда Андрей подошел к машине.
-В Форте Вольтре.
Таксист утвердительно кивнул головой и назвал цену.
-Идет, - Зубов бросил сумку на узкое заднее сиденье, сел рядом.
Водитель повернул ключ зажигания, взревел мотор. Машина рванулась с места.
Они мчались по однообразной, залитой полуденным солнцем равнине. Зубов, облокатясь о дверцу, погрузился в созерцание пейзажа. Редкие деревца по обочине оживляли монотонный ландшафт – нескончаемую череду холмов и лугов. Нежный ветерок обдувал лицо. Сейчас он чувствовал себя вольготно, также, как и в Москве. Там остались его друзья, Оксана. Какое было все-таки хорошее время. Теперь от них ни слуху ни духу. И от Оксаны тоже. Это угнетало его. Он нуждался в близком человеке, с которым можно было поделиться своими радостями и печалями.
С Оксаной все обстояло не просто. По отношению к ней он после того как уехал из Москвы испытывал неясные угрызения совести. В последнее время он все реже звонил ей. Он и сам не мог понять почему охладел к ней. Неужели между ним и Оксаной все кончено? Но почему, с какой стати? Ведь они хорошо относились друг к другу.
В последний перед его отъездом в Италию вечер они брели по хорошо знакомой обоим тропинке к Москве-реке. Быстро отыскали укромное место. Сели, но поговорить по душам, как прежде, не получалось. Она молчала. Ее волновало лишь одно: он уезжает. Эту назойливую мысль она никак не могла выбросить из головы. Он замечал: их отношения с тех пор, как он начал готовиться к отъезду из Москвы стали холоднее. Но Андрей считал, что все  наладится, их с Оксаной жизнь снова войдет в колею. Новая жизнь рисовалась ему в самых красочных тонах. Они вместе будут строить совместные планы, мечтать.
Он положил ей руку на плечо, наклонился и хотел обнять. Но Оксана отстранилась и высвободила плечо. 
-Ты чего? – Сейчас Андрей чувствовал себя с Оксаной не столь уверенно, как несколько дней назад, когда об отъезде в Италию даже не было разговоров.
 -Ничего, - сердито проговорила она, отодвигаясь от него на край скамейки. Все меняется. Ты уезжаешь,  станешь там профи, будешь зарабатывать много «бабок» и вскорости забудешь обо мне.
-Это ты напрасно наговариваешь, - он обиженно нахмурился. – О том, что люди покидают  родные края и уезжают искать свое счастье, в книжках пишут и по телевизору рассказывают. Так зачем из всего этого делать трагедию?
У Зубова и в мыслях не было, чтобы ее бросать. Но убедить ее в этом невозможно. Чтобы он ни говорил ей, она ему не верит. Со временем образумится и успокоится.
Андрей снова сделал попытку обнять ее, но она оставалась безучастной. Тогда он попробовал взять ее за руку, но она отдернула ее, сорвалась с места и побежала. Вскоре сумерки поглотили ее. Андрей отказывался чего-либо понимать в поведении Оксаны.
В Фортре Вольтре приехали быстро. Без пяти три Зубов вышел на нужной остановке. Миновал переулок и оказался перед домом-башней Неллы, похожем как и все остальные в этом квартале, скорее на виллу.
Дверь открыла миловидная брюнетка в живописном наряде. Она  посмотрела на Зубова довольно дружелюбно. Улыбнулась:
-Вы к кому, синьор?
-Добрый день, синьорита.
Только сейчас он рассмотрел на ней цветастую блузку, расшитую пестрыми узорами.
-Вы к кому пришли? – повторила она, согнав с лица улыбку.
-Я к Нелле.
-К Нелле нельзя.
-Нельзя? – Андрей повел бровью. – Но почему?
-Повторяю, сюда нельзя.
-Тогда позовите Неллу сюда. Вы можете позвать?
-Неллу нельзя. Ни в коем случае нельзя, синьор. Неллу никак нельзя.
Ему показалось, что она обращается с ним как с маленьким.
-Вы хотите сказать, что я должен немедленно уйти?
-Вообще-то, да. Прошу вас уходите.
Как  вообще полагалось вести себя в подобного рода случаях, Зубов не знал.
В этот момент из комнаты раздался девичий возглас:
- Мама, с кем ты разговариваешь?
В прихожую пританцовывая, вошла Нелла. Увидев Андрея, удивленно замерла. Подняв на мгновение глаза, он увидел устремленный на него взгляд девушки. Ему показалось, на мгновение в глазах Неллы мелькнула настороженность.
- Это Андреа,- произнесла Нелла, повернувшись к женщине. – Я тебе рассказывала о нем, мама.
Женщина внимательно посмотрела на гостя и покачала головой:
- Ой, Андреа, смотри. В нашем городе красивых девушек столько, хоть пруд пруди. Выбирай любую. Зачем тебе Нелла?
- Зачем? – Он перевел взгляд с Неллы на ее мать. – Ну этого не объяснишь. А вот почему вы мне это говорите? Может объясните?...
- Знаешь, Андреа…- женщина сделала паузу, подбирая слова. – У Неллы есть молодой человек. Если он узнает, что моя дочка тебе приглянулась – все.
- Что значит все? – сердито проговорил Андрей и посмотрел на женщину в упор.
- Все это значит, что жених Неллы ультрас. Убить может.
- Да никто меня не убьет, - усмехнулся Андрей. – О каком ультрасе вы говорите?
События, происходящие вне футбольных полей Зубова просто поражали своим размахом. Он быстро понял, что итальянские фанаты – тифози – истеричные типы. Они даже угловые удары сопровождали самыми неимоверными воплями. В один из моментов, когда игрок «Ромы» угодил в штангу, Андрей с испугом подумал, что фанат, скакавший перед ним, покончит жизнь самоубийством. За всей этой обстановкой на трибунах итальянских стадионов стоят группировки ультрас.
Марко Аквинта, просвящая Андрея, рассказывал, что термин «ультрас» ассоциируется с простым хулиганством. Но это не всегда так. Если хулиганов можно определить по одной лишь агрессии, то ультрас в футбольном понимании – это всеобщий термин. Он своими корнями уходит глубоко в политическую историю Италии. Политика с конца шестидесятых годов прошлого столетия занимает центральное место в движении ультрас. Основной причиной такого положения дел в послевоенной Италии стало довольно быстрое распространение политического конфликта во все сферы жизни общества. Включая спорт.
В футболе же подобные разногласия привели к тому, что одни команды стали считаться левыми, а другие правыми. Политические пристрастия, распространившиеся на футбольные трибуны, создали благоприятную почву для экстремистских элементов. Это особенно коснулось правого крыла. Когда итальянскому «общественному движению» запретили проведение акций на улицах городов, оно обратило свои взоры на антисоциальные элементы, наводнивших стадионы. «Общественное движение» рассчитывало на их поддержку и привлечение новых сторонников. Как результат, многие футбольные клубы Италии, включая «Лацио» и «Интер», стали колыбелью правого экстремизма. Появление непримиримых противников и возникновение клубных альянсов – одно из последствий такого политического влияния. У ультрас своеобразная униформа: камуфляжные военные куртки и брюки, кепки с банданами, повязанными вокруг шеи так, чтобы их можно было при стычках натянуть на лицо. С самых первых дней существования политическим аспектом в деятельности ультрас стала организация членства. Членство позволяло группировкам развиваться в нечто большее, чем в простое объединение фанатов. Основной целью ультрас была поддержка любимой команды. Движение ультрас переняло и обычную практику из политической сферы – выкрикивание лозунгов, изготовления флагов и транспарантов, выражающих чувства футбольных болельщиков. Выступления и атрибутика ультрас во время футбольных матчей, выражающих чувства футбольных болельщиков. Выступления и атрибутика ультрас во время футбольных матчей носят довольно аполитичный характер. Постановка впечатляющих театрализованных представлений в ходе которых используется все – от транспарантов, сигнальных ракет и хорового пения до лазера – является одной из главных особенностей поведения итальянских болельщиков. Все, что делали группы ультрас, отличалось предельной организованностью. Каждый фанат знал с чем ему придти на стадион. С барабаном, дудкой, транспарантом или флагом. Этот военный стиль получил свое отражение в названиях и символике групп. Группы набирались с целью навести ужас на противников, не привыкших к милитаристкому стилю поддержки. 
Однако инциденты с участием ультрас не всегда ограничивались драками на трибунах. Группы тщательно планировали и проводили диверсионные вылазки на территорию противника. Цель, - захватив драгоценные флаги и транспаранты унизить его.
С развитием движения ультрас некоторые группы стали выделяться среди остальных. Группа « Ультра – команда Южной трибуны»,  поддерживающая «Рому», образовалась в 1977 году на основе слияния небольших групп. Она первой в итальянском движении выдвинула идею хореографической поддержки на итальянских стадионах. Идею вскоре переняли фанаты по всему миру. При этом они добавили экспрессии к обычному способу выражения болельщиками своей страсти и преданности команде. Это привело к новому расцвету фанатской атрибутики. В начале двадцать первого столетия на смену «Южной трибуне» пришло новое объединение «Ультрас ФК «Рома». Объединение  пришло на смену традиционному «итальянскому стилю» поддержки. Уровень насилий с участием ультрас достиг небывалых размеров. Кульминацией последовавших столкновений стала, получившая широкую огласку, драка во время матча «Рома» - «Ливерпуль». Группа римских ультрас устроила на трибунах своего стадиона «Олимпико» настоящий мятеж. Ультрас обрушили на полицию шквал ракет, самодельных бомб и петард. Установив контроль над ситуацией, ультрас сожгли несколько автобусов и полицейских машин. В ультрас он, Андрей Зубов, находил привкус чего-то детективного, таинственного.
- Чего же мы стоим? – внезапно донесся до Зубова девичий голос. Он резко повернулся. Нелла стояла от него в двух шагах. Тогда, на Тир Дассимусе при свете костра он на ее тонком смугловатом лице, нежном и приятном, выделил длинные ресницы, и что они отбрасывали тень на щеки. И такие черные волосы. Сейчас он лучше разглядел ее вздернутый носик, привыкший, как показалось Зубову, вдыхать лишь один аромат духов. Чуть припухшая верхняя губка делала маленький рот Неллы похожим на распустившийся цветок. Она стояла и ждала. Пока он разговаривал с ее матерью, она успела переодеться. Андрей залюбовался ею. Одета Нелла была в черное. Блузка облегала ее стройное тело, выделяя осиную талию, которую, как подсчитал Зубов, можно было обхватить пальцами. Она перебирала, как будто считала, пуговицы на блузке. Рука у нее, с бриллиантом на указательном пальце, была тонкая, изящная. Ее глаза – большие, темно-карие, бархатистые и прозрачные, выражали нетерпение. Она повторила:
-  И так что мы тут стоим? Пойдем, осмотрим дом.
Голос у нее был нежный и ласковый. Сказав, она пошла впереди, он следом за ней. Пока она шла, Андрей успел убедиться в том, что фигура у Неллы была изящная. Девушка была высокая, тонкая, со стройными ногами. Черная блузка и такого же цвета юбка и туфли еще больше подчеркивали ее стройность. Они поднялись на два пролета по винтовой парадной лестнице, которая вела в комнату Неллы. Пока она взбиралась вверх, он, карабкаясь сзади, отводил глаза, иначе стал бы смотреть на ее ноги, а он и так ни на минуту не забывал о ней.  Он был захвачен ею и взволнован тем, что находился наедине с ней в ее доме. Он поднимался вверх и молча, пожирал ее глазами. Вздрогнул, когда она обернулась и, улыбнувшись, спросила, о чем он думает.  Вероятно, она догадалась о моих мыслях, подумал он и смутился. Голос Неллы приятный и чистый, переливался, как вода в роднике. Он ничего не ответил и она сообщила:
- Вот мы и пришли.
Вместе они вошли в огромную комнату. В ней главенствующее положение занимал камин. Гарнитур мягкой мебели, отделанный кожей, тоже впечатлял. На стене тигровая шкура. Андрей, подумал, что все выглядело так, как на картинках в каталогах « Товары на дом». Такие мечтала получать ее мать. За просторным окном Зубов сверху увидел ухоженный сад с кустарниками и цветочными клумбами. Разглядывая все эти прелести, Андрей воссиял душой: он подумал, что примерное так должен выглядеть в будущем и его собственный дом.
- Тебе здесь нравится? – спросила Нелла, когда они, сидя в удобных креслах,  пили кофе, и рассмеялась.
Он кивнул:
- Спрашиваешь.
Оба рассмеялись.
- Ты приехал в Италию насовсем? – она отпила глоток кофе и выжидательно уставилась на Зубова.
- По крайней мере, надолго, до тех пор пока буду профессиональным футболистом.
- А потом и тренером, - вставила она. – Против такой прелести, как Италия, любой не устоит. Теперь тебя никакими посулами обратно в Москву не заманишь. Кому охота околачиваться в такой провинциальной стране как Россия.
Она усмехнулась. Спросила посерьезнев:
- Ты живешь один?
Андрей почувствовал, что вот-вот впутается в историю, когда будет нельзя ни солгать, ни обмануть. Ответил:
- Естественно, один.
- А вообще-то хоть с одной-то имел? Если не здесь, то там, в Москве.
- Не то, чтобы на всю жизнь, - произнес и тут же пожалел о  сказанном: как она отнесется к его сообщению? Но слово вылетело, теперь его уже не поймаешь. Добавил: - Недавно разошлись.
Дальше случилось неожиданное, что привело его в прекрасное расположение.
- Точно! – воскликнула Нелла, и потянулась к нему. Зубов подумал, что она вот-вот бросится ему на шею. – Как здорово с твоей стороны, Андреа.
Зубов увидел, что в дверях появилась мама Неллы, ухмельнулась, посмотрев на дочь:
- Что, уже договорились?
- Не-а-а. – Засмеялась Нелла и повозившись в кармане, сунула в рот жевательную резинку. Другую жвачку протянула ему.Вязкая, пахнущая мятой пластинка охлаждала рот. И он жевал ее с удовольствием.
- Не бери в голову то, что я сказала матери, - Нелла мгновенно нахмурилась. – Соображаешь?
Он кивнул и вдруг почувствовал себя счастливым. Счастье могла дать ему только Нелла. Ни у какой другой девушки на свете не было такой возможности.
***
На другой день, в восемь сорок, Зубов подхватил свой спортивный баул и пустился в дорогу. После вчерашней поездки к Нелле настроение у него было отличное. Теперь сам себе он казался другим человеком. Его жизнь изменится. Он все силы отдает, чтобы попасть в основной состав «Ромы», а к одноклубникам будет относиться как конкурентам. Их нужно победить в борьбе за место в основе. Только так можно добиться своего.  К половине десятого с такими мыслями он добрался до спортивной базы.
Андрей надел трусы и футболку, натянул кроссовки, влез в спортивный костюм и, застегнув молнию, извлек из баула пятнистый мяч и решил повозиться с мячом, постучать его по полю. После посещения богатой усадьбы Неллы, он почувствовал себя посвященным в дворяне. При расставании она сказала ему словно давала клятву.
- Не хочу тебе многого  обещать, но буду иметь тебя ввиду. До воскресенья, Андреа. Заметано.
Она помахала рукой. Он с готовностью кивнув, он улыбнулся. Андрей был счастлив и горд. Увлекшись тренировкой, Зубов не заметил, как Легрота вышел из раздевалки и махнул рукой. Прекратил занятие только когда тренер гаркнул:
- Все хватит!
Андрей подбежал к нему с мячом в руке.
- Отдыхай пока. Сегодня твой выход на поле с первых минут. – сказал Легрота. – Покажи хорошую игру и забей им гол.
Зубов радостно закивал головой, радуясь тому, что он наконец-то завоевал место в основе. Об англичанине Грине можно не тревожится. Собственное положение Стивена в команде, как понимал Зубов, теперь осложнится. Тот, конечно же, постарается разрулить ситуацию в свою пользу, но вряд ли сумеет. Десница тренере повернулась к нему, Андрею Зубову, теперь защищала его от всех напастей. Он испытывал к Винченцо Легроте чувство огромной благодарности.
***
Андрей схватил свою сумку и крутанул ее над головой. Наконец-то случилось то, о чем он мечтал уже два месяца. Сегодня он выйдет в стартовом составе «Ромы» впервые. Он в качестве основного игрока вечером появится перед зрителями. И не важно, что состава «Ромы» молодежный, и болельщиков нет так много, тысячи две с половиной, три, не больше. Это было начало для него, Андрея Зубова, стартом в большой футбол.
Взглянул на часы: одиннадцать. До вечера времени много, можно не торопиться. Поэтому лучше поехать искупаться  в реке и позагорать на пляже.
Перекинув сумку через плечо Андрей направился к Тибру. И хотя было всего одиннадцать часов, городской асфальт раскалился. Солнце слепило и жгло так, точно настал полдень. Мысленно он уже пребывал в купальне.
По раскаленному тротуару Зубов сначала пошел на проспект Виктора Эммануила, затем направился в Монте Пореоля, проходя мимо министерства Навиа Пьяве понаблюдал, как регулировщик на площади Фьюме остановил движение транспорта. Вскоре дорожка вывела его на площадь Дель Чиле, откуда начинался спуск и Зубов вышел на берег Тибра. Берег расширялся, образуя песчаные отмели, поросшее  мелким кустарником. В этом месте река изгибалась змеей, и противоположный берег оказался перед Андреем очень близко. Всмотревшись, он различил закрепленные в воде рыболовные снасти. Сети и поплавки покачивали желтые воды Тибра.
Спустившись вниз, Зубов побрел вдоль берега к купальням. Народу на пляже было много, он с трудом пробирался между голых тел, загоравших на солнце. Местами ног некуда было поставить. Наконец добрался на купальни и, закрывшись в кабине разделся. Выйдя, зашагал к воде, купаться.  После купания лег на песке обсыхать. Подставил голое тело солнцу. Со сном, здесь на песчаном берегу у него не заладилось. Тяжелые мысли лезли в голову, одолевая его лишая комфорта и нагоняя усталость.
Его думы были о том, что составляло «прошлую жизнь», когда в московской команде все отвернулись от него. Мысли неотступно возвращали его к последнему вечеру и утру следующего дня. От  подлости правления московского клуба у Андрея даже сейчас перехватывало дыхание.
В тот день Зубова окликнул администратор команды. Тренировка закончилась, футболистов ждал автобус чтобы развести по домам.
- Погоди минутку,- произнес Лобов приближаясь к Андрею. Тот поставил сумку у ног.
- Что случилось?- он вопросительно посмотрел на Лобова.
- Разговор будет серьезным, - администратор выставил ладонь перед собой. – Возникли проблемы. Дело в том, что место левого крайнего зарезервировано. Правление клуба вынуждено отдать его парню, если так можно выразиться, с большими связями. Тебе придется это место уступить ему. 
- Усек, - кивнул головой Андрей. – Но я хочу стать профессиональным футболистом. С какой стати я должен отказываться от этого даже в угоду кому-то, у кого папаша большая шишка в Москве? Нет.
Лобов затравлено кивал футболистам, которые проходили мимо них в раздевалку и продолжал с заговорческим видом:
- Я знаю, что ты парнишка способный и честолюбивый.  Ты стремишься показать себя во всей красе, хочешь таким способом показаться тренерам, но это твоя ошибка. Тренеры меняются и по этой причине у игроков возникают проблемы. Поэтому лучше держись меня. В этом случае не прогадаешь. Твое стремление произвести впечатление на тренера ничего не дает. Повторяю – держись меня. Будут проблемы – скажи, я все урегулирую. В нынешней ситуации они уже появились. Я могу организовать твой переход в другую команду. Нет вопросов. Мой тебе совет: слушайся меня и ничего не затевай на свой страх и риск. Помни: шансов сделать карьеру в нашей команде у тебя нет.
Этот неожиданный разговор изнурял Зубова. Ему было ясно, что при таком раскладе, о котором говорил Лобов, у него нет перспективы. По сути он уже вне команды, словно и ни человек вовсе, а марионетка. А ведь, выбрав футбол своей профессией, он себе все иначе представлял.
Андрей и администратор прошли вдоль края поля, где был припаркован «Мерседес» Лобова.
- Все, на сегодня хватит. Подумай над моими словами, - сказал Лобов и неожиданно предложил: - тебя подвести?
Зубов усмехнулся:
- Подвезите. Хоть какая-то радость будет.
А через несколько дней Зубов наломал дров. Парень, который, по словам Лобова должен был перейти в  московскую команду и метил на место Андрея, ждал в питерском клубе. Как назло вскоре календарная свела их на поле. И он, Андрей Зубов, тогда наломал дров, что да, то да.  Без этого злосчастного пенальти можно было обойтись вполне.
Воспоминания о том эпизоде явственно возникли перед Андреем. Та самая сцена, когда он, словно безумный несется за Мазякиным и в своей штрафной буквально валит его с ног. Бьет питерца по лодыжке умышленно и откровенно. И все лишь по тому, что Мазякин «съедал» его. Зубов знал, что с ним поступают не справедливо, потому и решился на явную грубость. В таких случаях он знал, человеком овладевает слепая ярость. Зубов мчался по полю за обидчиком, чтобы рассчитаться с ним – неважно где и как. Конечно, ему, Андрею Зубову, следовало бы помнить, что на инцидент он пошел при счете 1:1 на исходе матча. Это было равносильно поражению.
На другой день в кабинете правления клуба страсти накалились до предела.
- Выпускать Зубова было чистым безумием. – Генеральный директор красноречиво смерил тренера взглядом, давая понять как он презирает его. – Парень слишком юн и неопытен, чтобы выступать за прославленную команду. В чем мы убедились накануне. Вы сами должны понимать: парень, который не умеет управлять своими нервами, еще не созрел для мужественной профессии. Я на сей счет не заблуждаюсь. Полагаю, вы тоже. 
Тренер метнул на него ненавидящий взгляд, но смолчал. Генеральный директор не скрывал того, что считал себя работодателем, а тренер и игроки, по его мнению, были служащими. Им надлежало исполнять свой долг, иными словами, выигрывать матчи ради процветания клуба. Зная это, генеральный директор частенько поминали недобрым словом.
- Вы, вижу, упустили из виду то обстоятельство, что парню стукнуло всего семнадцать, - решительно проговорил тренер. – И то, что он отколол этот номер с Мазякиным, он сам понимает это лучше всех.
Тогда, находясь в кабинете генерального директора клуба, тренер еще не знал,  что за его спиной правление ведет переговоры с Мазякиным о переходе его из питерской команды в Москву. Но разговор в кабинете был построен так, будто его, тренера, здесь нет. Генеральный директор его мнение не спрашивал и сводил все к тому, чтобы вытурить Зубова из команды. Когда ему объявили о решении руководства клуба, он вспомнил предостережения администратора, что его, Андрея Зубова, ничего хорошего тут не ждет. Старый шакал был прав, с горечью подумал Андрей, размышляя о том, что в Москве у него нет никаких надежд стать профессиональным футболистом. Здесь, судя по всему, никому до него по-настоящему дела нет. Приговор был оглашен. И ему по сути дали пинка под зад. А на другой день господин Конти пригласил его на тренировочный сбор в «Рому», в Италию. Зубов был счастлив.
Андрей, повалявшись на песке, вернулся к кабинке. Одевшись, он побродил еще немного по берегу Тибра и направился на спортивную базу.
***
Стадион встретил футболистов «Ромы» громкими возгласами. А когда на беговую дорожку вышел Андрей Зубов, трибуны восторженно завопили. Марко Аквинта догнал его и сжал запястья:
- Не волнуйся. Постарайся забить хотя бы один гол. Ты можешь это сделать.
- Я не возражаю даже против трех голов, - с ухмылкой произнес Андрей, - но я хочу, чтобы и ты сегодня забил.
Смеясь, они побежали к штрафной площади, где уже перебрасывались мячами остальные игроки.
Защитники «Бари» не уделяли Зубову особого внимания. Наверное, считали, что новобранец «Ромы», о котором в Италии никто ничего  толком не знал, опасности представлять не мог. 
Андрей, совершив несколько бесполезных рывков к штрафной площади соперника, минут на десять затерялся на поле. Был момент, когда он, развивая атаку, рванулся к воротам «Бари», отдал мяч полузащитнику, находившемуся в убойной позиции, но тот мяч потерял. В другой раз он опять убежал от защитника, теперь уже без мяча, но остановился на подступах к штрафной. Мяч не нашел его. Зубов был недоволен собой и в первых неудачных эпизодах винил только себя. Действовал больше в одиночку, заигрывался и в коллективную игру никак не мог войти. Одна из трибун отчаянно засвистела. Андрей уже с раздражением начал подумывать, не попросить ли тренера заменить его.
Но тут в игре наступил перелом. Даниеле Поломбо удачно сыграл с Зубовым в «стенку» - совсем так, как они отрабатывали свои действия на тренировках. Приняв мяч на левую стопу, Андрей сходу нанес мощнейший удар по воротам. Попав в штангу, мяч юркнул в сетку. Гол состоялся. Зубов, вскинув руки вверх, помчался к центральному кругу. Стадион восторженно зашумел. Не мог не оценить его и тренер. Легрота оттопырил большой палец и поднял правую руку над головой. Зубов почувствовал себя раскрепощенным. Теперь он беспрепятственно курсировал в центре, смещаясь на свой левый фланг, следил за передачами и выискивал для себя свободный коридор. Все это походило на тренировку. Команда гоняет по полю одного игрока до тех пор, пока ему не поможет случай завладеть мячом, или кто-то сжалится над ним и отдаст пас.
Наконец Фабио Динатале заметил Зубова и длинной передачей отдал ему мяч. Андрей, никем не прикрытый, спокойно остановил мяч и через свободной пространство сделал рывок в штрафную площадь «Бари». Навстречу ему метнулся запыхавшийся от сверхусердия защитник, но Зубов без труда обошел его и без замаха, ударом, отработанным на тренировках, сильно ударил левой, продавливая ладони вратаря.  Андрей застыл, любуясь полетом мяча.  Необузданная радость охватила его, когда мяч ударился в сетку, на мгновение застыл неподвижно и стукнулся о землю.
Вскинув руки, Зубов засмеялся. Как хорошо, что удалось блеснуть на глазах трибун, отреагировавших на его успех радостным воплем. Он поискал глазами тренера на скамейке запасных, ожидая от него одобрения. И увидел, что Легрота как и в первый раз поднял большой палец в знак похвалы.
По ходу игры Зубов провел еще один гол. Во втором тайме. Гол забил своей «нелюбимой» правой.
- Для начала совсем неплохо, - сказал ему Легрота и тут же уехал. После чего удалился и  Андрей, сложив форму в чемодан. Администратор ее тут же забрал.
Зубов был ужасно горд. Еще бы! Весь день сегодня выдался просто фантастическим. Андрей провел свой первый настоящий матч, поверг Стивена Грина и сделал хет- трик.
Это было хорошее начало.
***
Фортуна, высокий, стройный, темноволосый парень залпом выпил пиво и пустил фляжку по кругу. Вообще-то его зовут Морган, но по имени к нему никто не обращался.
- Гадость, а не игра! – Морган приходил в бешенство, видя, как центральный нападающий, получив передачу от опорника, выходит один на один с вратарем и «мажет».
Сложив ладони «рупором», Морган выкрикнул:
- Голландец, убирайся в Амстердам!
Всего несколько человек поддержали Моргана, и трибунами быстро овладевает спокойствие. Болельщики заскучали.
Моргану около восемнадцати, и выглядел он как и другие ультрас. Камуфляжная военная куртка и брюки, кепка – его одеяние. Он гордится тем, что не хуже других.
Впрочем, Морган и так приметен на трибуне, особенно когда подбадривает криками «наших» , тут он лютый зверь. Как и все мальчишки ультрас его возраста, Морган участвует в крупных драках. И этим он тоже гордится. Шрам надо правой бровью, заработанный прошлой осенью во время игры против «Наполи» придает Моргану особую мужественность.
Между тем футболисты «Лацио» на поле себя не утруждали. Они, высокооплачиваемые профессионалы, играют явно ниже своих возможностей. И это приводит Фортуну в бешенство.
- Нет, вы только посмотрите! Позор, а не игра!
Охрипшим от крика голосом Морган задает тон. Группа подхватывает:
- «Лацио», вперед!
К Южной трибуне пробирается парень с мощным торсом и крепкими ногами. Все зовут его Акула. У Акулы, как и у Фортуны на трибуне постоянное место. Рядом с Морганом.
 Увидев Акулу, Морган напрягся. В эти минуты ему было глубоко наплевать на исход матча, да и вообще на все. Единственное, что имело для него на данный момент значение, это известие от девушки, в которую он был безнадежно влюблен. Морган покорно и терпеливо ждал, глядя на Акулу в упор. Тот с трудом переводил дыхание. Прекрасно понимая значение взгляда Фортуны, посланник, однако не спешил начинать разговор. У него с собой пиво, он сделал глоток. Морган схватил его за руку и встряхнул:
- Приди в себя! Рассказывай, ты  встречался с ней?
Акула помотав головой, промычал:
- М-м-м…Погоди, дай отдышаться.
Отпустив руку, Морган прислонился к спинке кресла. Помолчав, спросил:
- Что она сказала?
- Новости плохие, Фортуна.
- Она что, не придет?
- Не знаю, как тебе все объяснить…
Морган дернул его за плечо, притягивая к себе:
- Эй ты, брось, не тяни. Что ты не можешь объяснить? Что, ты узнал что-то плохое?
Опершись на спинку кресла, Акула с минуту смотрел на поле:
- Вот именно, плохое. Ты знаешь новичка «Ромы» из России?
- Зубова? Конечно. Говори же, в конце концов, что случилось. Не томи.
Акула повернулся:
- Понял. Нелла встречается с этим Зубовым. Мне сказали, что она выходит за него замуж.
- Замуж?!! А ты не врешь?
Акула затравленно улыбнулся:
- Правду говорю.
- Слушай, откуда ты все это про Неллу узнал?
Сказав это, Морган несколько секунд смотрел на посланника в упор. Ждал.
- Когда я шел к Нелле, на улице встретил Джанлуиджи Санктис. Тот подошел ко мне, говорит: ты ведь друг Фортуны? Отвечаю, да, мы друзья. Тогда скажи где найти его? А тебе он зачем, спрашиваю. Передай, говорит, Фортуне, что невеста ему изменила. Остальное тебе известно.
Морган слушал посланника с каменной улыбкой на лице. Внешне же он продолжал оставаться  совершенно спокойным. И хотя взгляд его был обращен на поле, он не видел почти ничего из-за охватившей его ярости.
- Пацаны! Вперед! – неожиданно для самого себя выкрикнул он и вскочил с намерением пробраться к  Северной трибуне, заполненной фанатами «Ромы». Сформированная Фортуной группа устремилась за ним, покинув сектор.
Но путь к Северной трибуне был перекрыт полицейскими. По их лицам Морган понял: шутить те не намерены.
- Скверно. Тут мы не прорвемся.- Морган остановился. – Тогда сделаем так: сначала попьем пивка, а затем посмотрим. В случае чего этим из «Ромы»  врежем после матча.
Морган направился к пивному ларьку, группа последовала за ним. Ему нравилась его уверенность в себе. Для Акулы он кумир. Фортуна умеет воодушевить фанатов. И хотя он безработный, у Акулы ощущение такое, что проблем для него в природе не существует. В жизни Фортуна руководствуется философией: все нужно брать силой. Акуле было интересно видеть, как Фортуна претворит эту заповедь в жизнь, разруливая ситуацию с Неллой.
У ларька очередь. Морган, прокладывая путь к прилавку, действует локтями. Он при этом кричит:
- Выиграет «Лацио»!  Выиграет «Лацио»! 
Морган продолжает орать. К нему присоединяется Акула. Орет вся группа. Воинственный клич разносится над стадионом. И как эхо возвращается с Южной трибуны:
-  Выиграет «Лацио»!  Выиграет «Лацио»! 
Фортуна, отбивая такт кулаками, кричит:
- Ребята, покажем хлюпикам из «Ромы», что мы сила!
- Покажем! Покажем!- вопят фанаты.
Группа пьет теперь больше, чем прежде. Пьют , чтобы поднять упавшее настроение. Все глотку дерут.
Но эта поддержка не помогает. Ликование на Северной трибуне. Звуки рожка. Морган понял: это болельщики «Ромы» празднуют успех своей команды.
- Слушайте меня! – кричит он.- Пытаемся пробиться на Северную трибуну. Нагоним на них страху, а то они подумают, что мы принимаем их всерьез.
- Пытаемся, пытаемся, - подхватывает его клич  группа, пиво придало им храбрости. 
Но тут кто-то, не слишком вежливый, теснит Моргана от ларька. Тот в изумлении хватает обидчика за рукав, намеренно нарываясь на инцидент. Кричит. В голосе металл:
- Кто это смеет оскорблять итальянского болельщика футбола?
Парень, к которому относятся эти слова, вырвавшись из рук Моргана, пытается бежать. Акула кидается ему наперерез и подсекает подножкой. Тот падает. Навалившись сверху, Акула  обхватывает парня за шею и держит железным захватом, лишая его возможности сопротивляться. Морган пинает его ногами в живот. Но тут к поверженному приходит помощь. На Акулу обрушивается страшный удар. Трое парней, вступившихся за друга, бьют Акулу, тот лежит на земле весь в крови.
В этот момент поверженный парень вскакивает и медленно направляется к Моргану. Его взгляд полный ненависти не предвещает Фортуне ничего хорошего. На минуту Морган цепенеет, затем, спохватившись, молниеносно обращается в бегство. Толпа у пивного ларька тут же поглощает его.
***
Президент «Ромы» Джузеппе Конти разглядывал господ, собравшихся у него в кабинете.  Сплошь деловые люди. Перед ними на столе лежали небольшого размера «дипломаты». Все „шишки“, члены правления клуба. К футболу они прибились из соображений бизнеса. Члены правления занимали видные посты, находясь на  огромной дистанции от команды, и лишь изредка собираясь у президента. Коллегиально ими решались важные вопросы, касающиеся наложения дисциплинарных  взысканий  на футболистов, либо, наоборот, поощрить, либо продлить контракт с игроками. Между ними и судьбами спортсменов существовала такая вот взаимосвязь. А в повседневной жизни у членов правления были другие интересы.
Господин Конти хорошо знал им всем цену. С этими людьми, сверхделовыми,  консервативных взглядов, стремившихся избегать риска, он работал уже четыре года. Поскольку Джузеппе успешно справлялся с обязанностями президента клуба, грех жаловаться, то эти господа понимали: процветает клуб, процветает и их бизнес. Бизнес членов правления. Они поддерживали Конти во всех его начинаниях.
Когда в кабинет вошел бельгиец Огучи Аньеву, тренер главной команды и,  поздоровавшись, придвинул к себе стул и сел, президент сказал:
-  Вам известно, зачем мы вас пригласили господа?
- Догадываюсь, - утвердительно качнул головой главный тренер, сидевший по левую руку от президента.
- Тогда введите нас в курс дела, - разом заговорили члены правления. – Сообщите нам, зачем нас снова вызвали.
- Господа, спокойно, - сказал Конти. – Мы подготовили для вас маленький сюрприз. Извините. Так вот. Весной к нам приехал Андрей Зубов. Вы наверняка слышали о нем.
Господа осторожно кивнули. Это имя они слышали, но представляли куда президент клонит.
- Итак, - промолвил Конти, - парнишка он, безусловно, талантливый, перспективный. В молодежной команде он забивает много голов. Его тренер, господин Легрота, полагает, что парень уже дорос до главной команды, и что нет смысла держать его в молодежке. Вот поэтому мы собрались здесь, чтобы решить судьбу парня. Начнем, пожалуй, с Вас, господин Аньеву. Будьте добры, выкладывайте все, что припасли.
Главный тренер медлил, собирался с мыслями. Аньеву знал, что Зубова привез из Росси президент. Возражать не посмел, но откашлялся с хрипотцой, промолвил:
- Господин президент прав,  взял курс на омоложение команды, которая стареет. В ней уже несколько футболистов в возрасте. Выставить их непросто. Они – история « Ромы». Однако время пришло. Я видел игру Зубова. Он, уже по сути сложившийся игрок. Я за то, чтобы перевести его в главную команду, надеюсь, я найду поддержку у вас, господа.
Господа переглянулись, громко, отчетливо вздохнули.
- Я полагаю, что главный тренер достаточно ясно изложил свою позицию, - Конти потрогал галстук на своей накрахмаленной рубашке.- Прошу высказываться дальше.
Господа снова переглянулись. Конти увидел, как вытянулись лица у троицы, сидевшей от него слева, как брови полезли вверх, а лбы наморщились. У казначея Замброти к тому же приоткрылся рот.
- Господин Замброти, как мне кажется, хочет что-то добавить к сказанному главным тренером,- проговорил президент. – Будьте любезны.
- Согласен, в команде нужно произвести хоть какие-то изменения, - изрек казначей. – Еще немного и будет поздно. Считаю, что ставка на россиянина оправдается, господин Легрота уверен, что  такой юный живчик, как Зубов, вдохновит команду, обострит конкуренцию на место в основном составе.  Надо переводить его в главную команду.
Казначей откинулся на спинку кресла. Разъяснив членам узкого состава правления, свою позицию, он остался доволен собой.
Президент обвел присутствующих слегка настороженным взглядом и, откашлявшись, произнес:
- Кто еще желает высказаться, господа?
Господа отрицательно качнули головами, храня молчание. Конти усмехнулся. Он понимал их. Сейчас члены правления готовы свалить всю ответственность на него, президента. На их лицах он видел суровость, озабоченность и даже недовольство. В душе каждый их них считал, что шевелить мозгами и решать, как поступить - дело президента. И с Зубовым – тоже. Ему теперь придется рисковать.
- Полагаю, вопрос обсужден, – сказал Конти, как отрезал. – Принимается решение о переводе Зубова из молодежного состава в главную команду. Надеюсь, остальные члены правления, те, кто не принимал участие в прениях, меня поддержат.
Господа кивнули. Через четверть часа они уже сидели в дорогом баре, попыхивали сигаретами и цедили пиво из бокалов.
***
Войдя в комнату, Зубов бросил сумку в ванную, достал из холодильника бутылку минеральной воды. Выпил стакан и пододвинул к себе отпечатанную таблицу с пустыми графами сыгранных встреч прошедшего тура. Андрей пребывал в прекрасном расположении духа. Это с ним стало случаться все чаще и чаще, с тех пор как тренер начал ставить его в основной состав главной команды.
Некоторые клубы, как он и предполагал, оправдали его прогноз. Отдельные результаты просто обескураживали. Выигрыш «Интера» вызвал раздражение. Везет же этой команде, с досадой подумал он, заполняя таблицы розыгрыша. Миланский клуб как никак взял три очка, которые при окончательном раскладе ему наверняка пригодятся в соперничестве с «Ромой» за чемпионское звание. Но сейчас, на середине пути, это ничего не значит.
Все равно настроение у Зубова было приподнятое. Матч они выиграли у «Фиорентины» 1:0, и Андрей предвкушал, что прочитает в субботу в газетных отчетах об игре, а может, даже со всеми подробностями распишут, как здорово он забил победный гол.
Матч закончился. Толпы болельщиков уже рассеялись. Автостоянка была почти пуста. Издалека до слуха Андрея доносился гул транспортного потока. Машины двигались от стадиона к городу. Зубову не хотелось спешить в раздевалку. Подумал, что пора бы ему, Андрею Зубову, уже наверно обзавестись собственным автомобилем. С тех пор, как его перевели из молодежки в главную команду, заработки и премиальные его значительно выросли, а машина обретала вполне реальные очертания. Келини, их массажист, совладелец одной из автофирм. Вместе с ним можно предпринять что-нибудь относительно покупки машины по сходной цене.
В мачте в « Фиорентиной» Зубов с горечью наблюдал, как «Рома» пытались провести хоть один голо в ворота соперников. Но тщетно. Ворота оказались непробиваемыми. «Роме» их было не взять. Игра в нападении не клеилась, хотя Зубов выкладывался полностью. Центральный нападающий и крайний правый играли, как под копирку. Оба старались переложить мяч под правую ногу, при этом им приходилось разворачиваться всем корпусом. Нападающие теряли драгоценные секунды. Андрей, видя эти промахи, в гневе бил себя ладонью по колену. Ему казалось, «Фиорентина», вот-вот забьет нелепый гол.
Наконец, Зубов, отошедший в глубину поля, увидел, что мяч   летит к нему, решил, не раздумывая, подработать его себе на ход. Он словно сорвавшись с крючка, начал долгий, амбициозный рейд. Обошел защитника, недоверчиво наблюдавшего за каждым его движением особенно внимательно, ворвался в штрафную и устремился к одиннадцатиметровой отметке. Он резко убрал мяч под себя, его сторож проскочил мимо. Андрей остался с глазу на глаз с вратарем. Без замаха закрутил мяч на дальнюю штангу. Вратарь отчаянно выбросил руки,    высоко подпрыгнул, но мяч, словно пушечное ядро, в воздухе пересек линию ворот и затрепыхался в сетке.
И вот уже вся команда повисла на плечах Зубова, заплясала в обнимку. Его имя прозвучало над многотысячным стадионом громко и отчетливо. Теперь никто не посмеет сказать, что у него до «Ромы» ноги не доросли. Подумал, Огучи Аньеву теперь без него не обойтись.
***
Зубов сидел, вжавшись в жесткую спинку машины. Прислушиваясь к реву мотора, он решал, как будет действовать, оказавшись в Форте Вольтре. Прежде всего он разыщет Джулию, маму Неллы. Да, конечно, только синьору Джулию. Все остальное, после того как он увидит ее, будет значительно проще. Она по его просьбе позовет Неллу. Если все сбудется и они с Неллой встретятся, это будет немыслимым счастьем. Только бы сбылась его задумка.
Андрей хотел было насвистывать какой-нибудь веселый итальянский мотив, но постеснялся пассажира. Тот сидел на заднем сиденье такси неподвижно, как изваяние. На стоянке такси пока Зубов разговаривал с водителем, этот парень без спроса молча влез в машину и устроился на заднее сидение.
- А вам куда, молодой человек? – спросил водитель, внимательно изучив его.
- Мне тоже в Форте Вольтре. – ответил с готовность парень. – Имейте ввиду, я хорошо заплачу.
Водитель присвистнул и почесал кулаком щеку.
- Я готов дать столько, сколько вы скажите.
- Хорошо, поехали.
Эктор Баннера холодно улыбнулся и кивнул. Всем своим видом показывая покорность.
В машине Баннера не проронил ни слова. В этот момент ему было глубоко наплевать вообще на все. Единственное, что имело сейчас для него значение, было ожидание – ожидание встречи от которой быть может зависит жизнь или смерть русского парня. Встреча с девушкой, в которую он, кажется, влюблен. Эктор усмехнулся.
В этом такси Баннера оказался, вообще-то случайно. Сегодня где-то ближе к полудню зазвонил мобильный телефон. Он приложил трубку к уху, когда услышал голос, то невольно замер по стойке «смирно»: звонил начальник службы безопасности клуба «Рома»:
- Послушайте, Эктор, мне можно положиться на вас в одном очень важно деле?
- Разумеется, - поторопился заверить Эктор Баннера шефа. Он был горд, что шеф хочет дать ему какое-то неординарное поручение.
- Хорошо, - сказал тот. – С сегодняшнего дня мне нужно знать о каждом шаге русского футболиста. Его зовут Андрей Зубов. Но вы понимаете.
- Само собой. Что именно мне следует делать?
Походить за ним?
- Да, это меня вполне бы устроило. Сами понимаете. Сделайте для службы безопасности такое доброе дело. Звоните в случае чего.
После полудня час Эктора  пробил. Увидев  Андрея, вышедшего из гостиницы, Баннера пошел вслед за ним. Так они, соблюдая дистанцию,  шли минут пять до стоянки такси. Зубов вступил в разговор с водителями, называя конечный пункт назначения. Наконец, он вроде бы нашел, что искал. Эктор не мог себе представить, зачем семнадцатилетнему парню среди бела дня нужно ехать в этот Форте Вольтре. Он быстро позвонил в службу безопасности, все выяснил и , опередив Зубова, влез в такси. Он обещал шефу пасти парня, сказано – сделано.
Вскоре Рим остался позади. Они мчались по холмистой местности, мимо мелколесья и редких деревьев по обочинам. Баннера опустил боковое стекло. В кабину ворвался освежающий средиземноморский ветерок. Эктор ощутил комфорт.
***
После происшествия на стадионе «Олимпико» у Фортуны не было особых причин радоваться. Единственный светлый момент – мысли о возмездии. Он взял с лотка утреннюю газету, взглядом пробежал заголовки, нашел спортивный отчет, показавшийся ему интересным и углубился в чтение. Домашний матч  «Рома» выиграла  и в адрес Зубова, забившего гол, приведший к победе, репортер посылал самые восторженные эпитеты. Необстрелянный юный игрок выглядел в глазах читателей этаким корифеем. Автор выражал недоумение: как этого юного форварда тренеры не замечали в начале сезона, ведь и тогда была очевидна его полная состоятельность. Целая колонка была посвящена одному Андрею Зубову. Дочитав репортаж, Фортуна с возмущением скомкав газету бросив ее в урну, крикнув:
- Погоди, Русич, мы до тебя доберемся!
В этот момент Морган с наслаждением прибил бы еще и репортера. Этот козел не заслужил ничего другого. При этой мысли Фортуна ощутил приятное чувство под ложечкой. Он только и делал всегда, что старался утвердить свое достоинство в глазах окружающих, стать сильной личностью, громилой. В следующий миг он торжественно огляделся, чтобы удостовериться, не видел ли его кто в таком состоянии. Но почему ему все-таки не по себе?
Нелла. Она, выходит, попросту бросила его, решила уйти от него к этому Русичу. Как она сказала в телефонном разговоре? «Хочешь казаться настоящим парнем? Тогда стать другим, будь мужчиной». Сейчас Морган твердо решил поехать к Нелле выяснить отношения с девушкой.
Для начала пропустим кружечку пива, подумал он, все равно настроение поганое.
Узкое помещение пивной переполнено. Кругом стелется дым. Он обвел взглядом присутствующих и в дальнем темном углу неожиданно увидел Акулу. Перед ним на столе папка с образцами. Сидевший напротив него парень рассматривает драконы, якоря, сердца, женские фигуры, перебирает орнаменты. Акула дает пояснения.
Парень снял рубашку, повесил на стул. В руках Акулы прибор для нанесения татуировки. Это похожее что-то на бормашину с вставленной иглой. Прибор хорошо лежал на ладони Акулы, как пистолет. К рукоятке прикреплен баллончик с краской.
- Ну что начнем? – Акула готов нажать на кнопку включения.
- А это не опасно? – Фортуна видит, что прибор внушает парню страх. – Не случится заражение крови? 
- Да не мандражи ты! Биокраска  не ядовитая. Ничего не будет. Игла выступает из ствола всего на два-три миллиметра, - Акула пустился в объяснения. – Теперь понял?
Парень кивнул головой. На плече у него нет волос. Оно выбрито.
- Послушай, Акула, парень-то еще несовершеннолетний, - с усмешкой произнес Морган. – Попадет тебе от его родителей.
Акула ухмыльнулся и ничего не сказал. Посерьезнев, Морган промолвил:
- В общем, кончай этот балаган с татуировкой. Давай перейдем к деловой части. Серьезное дело есть. Нужно съездить в Форте Вольтре.
- Что, прямо сейчас? – в глазах Акулы удивление. Он явно не в восторге от этого предложения, но возразить Фортуне не посмел. Большинство важных решений тот неизменно связывал с ним.
***
На взгляд Эктора Баннера его подопечному ничего не угрожало, таксист вел машину уверенно, видно было, что ему не до Зубова. Только Баннера несколько нервировал транспортный поток. Им были забиты дневные улицы. Но поскольку шеф сделал ему хорошее внушение,  Эктор решил не расслабляться, ни на секунду. В совершенстве владея карате и без промаха стреляя с обеих рук, он и в единоборстве мог вырубить любого. Опасался только гранаты или автоматных очередей, выпущенных из какой-нибудь проносящейся мимо машины. Это вполне могло произойти и здесь, в Форте Вольтре. Именно, поэтому сейчас, расположившись на заднем сидении такси, Баннер внимательно всматривался в зеркала бокового и заднего обзора. Он старался уяснить, не сел ли им кто-то на хвост. Правда, справа почти вплотную к окну, за которым сидел Зубов, промчался мотоциклист. Лицо его закрывал шлем. Руки в черных перчатках крепко держали руль. Баннера насторожился, но через минуту подумал, что тревога ложная. Мотоциклист даже не повернул головы в их сторону. Почти до дома Неллы, Эктор ехал немного расслабившись. Тут произошло событие, вернувшее его в боевую готовность. Перед машиной возникли два типа. Откуда появились — неизвестно. Их позы не предвещали ничего хорошего.
- Синьор, не обращайте на них внимания, - выдавил сквозь зубы водитель, повернувшись к Андрею. – Скорее всего, это провокация, то есть психическая атака ультрас.
Вдруг один из стоявших что-то бросил под колеса, поравнявшейся с ним машины. Раздался громкий хлопок. «Граната!» - тревожная мысль молнией сверкнула в голове Баннеры, и машина тут же осела на левую сторону. Пришлось вылезать из машины. Водитель присел перед спущенным колесом. Тем временем высокий крепыш с бычьей шеей отделился от своего приятеля и шагнул к машине. Почуяв неладное, Эктор насторожился. Крепыш мгновение постоял в раздумье, извлек из кармана кастет и бросился к Зубову. Тут же Баннера сделал неуловимое движение и кулаком ударил нападавшего в челюсть. Тело, став бесчувственным, рухнуло на асфальт. Эктор, немедля, бросился на второго нападавшего. Вытянутой прямой ногой без раздумий нанес ему страшный удар в пах. И это тело начало медленно оседать на землю. Вглядевшись в их бесчувственные лица, Баннера узнал в нападавших Акулу и Фортуну. На запястьях ультрас защелкнулись стальные наручники.
***
Встречая взглядом летящее навстречу полотно римской автострады, Андрей Зубов чувствовал, как его захлестывает жгучая волна обиды. Странная все-таки штука жизнь. Очень странная. Он твердо занял место в основном составе главной команды «Рома», к тому же, кажется, он может наконец не думать о деньгах. На днях, проверив свой банковский счет, он выяснил, что на него регулярно зачисляются евро. Деньги, лежащие на его счету, позволяют ему считать себя теперь обеспеченным человеком. Тем не менее никакого восторга он не испытывал. Он ехал по римскому шоссе не просто так, а на календарный матч итальянского чемпионата. Стояла сказочная погода, летний, солнечный день. Но чувствовал себя Андрей глубоко несчастным.
Зубов с плохо скрываемым раздражением смотрел в боковое стекло. Перед его внутренним взором возникла, как видение из сказки, сцена у дома Неллы. Тогда сотрудник службы безопасности Эктор Баннера, задержав нападавших на них парней, сразу вызвал полицию.  Те прибыли быстро. Уже через десять минут возле такси остановился раскрашенный в канареечные цвета полицейский автомобиль. Из нее вышли двое, лейтенант и сержант. Они сразу направились к ним. Баннера кратко поведал о случившемся. Сообщение Эктора полицейские выслушали равнодушно. У них были скучные лица людей, занятых обыденными делами с футбольными ультрас.
Когда один из полицейских указал Акуле, чтобы он садился в машину, тот влез на заднее сиденье и теперь затравленно озирался, крутил головой по сторонам и молчал.
Иначе вел себя Фортуна. Он шел упираясь, и полицейские вынуждены были схватить его за руки и силой тянуть в «канарейку». Лица его конвоиров в миг переменились – напряглись и покраснели от злости.
В этот момент из дома, выбежала, видимо привлеченная шумом, Нелла. Наблюдая сцену, как нечто ужасное, она остановилась, замерла и 
секунду-другую не могла пошевелиться. А полицейский уже показывал Фортуне, чтобы он садился рядом с Акулой. Вдруг Морган резко отодвинул полицейского и рванулся к девушке с криком:
- Нелла! Меня арестовали и теперь везут в полицию!
Рванулась ему навстречу и Нелла.
- Не дерись с ними, Морган! – испуганно заорала Нелла. – А то посадят.
В тот же момент полицейский затолкал его в кабину, дверца громко  захлопнулась, водитель включил мигалку, дал  газ, и машина, выскочив с ревом на осевую, умчалась.
Неожиданно для Зубова Нелла горько заплакала. Плакала и не могла остановиться. Андрей видел, как тушь и косметика, разъедая глаза, ползли по лицу. Решил окликнуть ее:
-Нелла! Что с тобой?
- Не в идешь что ли, Моргана арестовали!
-Очнись! К тому все шло.
-Неправда, - она с ненавистью взглянула на него. – Ничего ты не понимаешь.
Пошмыгав носом, Нелла наконец перестала плакать, промолвила:
-Больше не приезжай сюда, не надо. Скажу тебе определенно: Я не могу, да и не хочу, наверное, быть в твоей жизни случайностью – случайно встречной, случайным чувством. То же самое и по отношению ко мне. У меня есть парень. Догадываешься кто? Да, Морган Санктис. Мы встречаемся давно. Прости меня, Андрей. Единственно, что я могу сделать для тебя, это познакомить с подружкой. Она хорошая девушка, малость разболтанная, это наблюдается. Но это пройдет. Должно пройти.
Нелла повернулась и ушла. Зубов сразу покинул ее дом.
                ***
В воскресенье «Рома» выезжала в Турин, в гости к «Ювентуру», команда эта – крепкий орешек. На стадионе  в тот же день собралось семьдесят тысяч зрителей. Они вопили и поносили Зубова, обзывая его «бидони». После матча ему  объяснили – «бидони» примерно означает «мусор».
На игру  Андрей вышел в хорошей форме. Стройный, жилистый, идеально координированный, во многом схожий с голландцем Иоханом Круиффом, он набирал неимоверную стартовую скорость и как «торнадо» летел к воротам «Юветуса». Так он мелькал на поле первые полчаса, так он и продолжал дальше. Более того, во  втором тайме он почувствовал, что игра у него пошла еще лучше, чем в первом. На восьмидесятой минуте, когда счет еще не был открыт, Андрей, отошедший в глубину поля решился на долгий, амбиционный, захватывающий дух, рейд. Стремительно обошел защитника, в отчаянии выбросившем   ногу и вошел в штрафную. Вратарь прыгал в воротах с таким видом, словно перепуган до смерти и вопил:
- Не давайте ему бить!!!
Андрей, чуть не лопнув со смеху, действительно не стал бить, он просто швырнул себя поперек ворот, чтобы поэффективней выглядело, и забросил мяч своей коронной левой ногой в верхней угол. Зубов понял: «Ювентус» проиграл матч. Игроки «Ромы» подбежали к Андрею и повалились на него, устроив  кучу-малу.
Гол получился великолепный. Когда мяч оказался в сетке, можно было услышать, как муха пролетит. Семьдесят тысяч народу смотрели и глазам своим не верили. Андрея успех нисколько не удивил. Мяч только оторвался от ноги, а он уже знал – гол состоялся. Иногда он чувствовал это заранее. Того мяча, как он полагал, не взял бы ни один вратарь в мире.
На другой день, когда Зубов вышел тренировку, бразилец Ламирес, который недолюбливал Андрея, раздраженно промолвил:
- Все твердят и твердят об этом твоем голе, а ты взял бы да показал нам, как его забил.
Тренер Аньеву, переодетый в тренировочную экипировку – спортивные брюки, клубную футболку, кроссовки и судейским свистком, подвязанным к запястью, молчал. Он  был достаточно искушенный педагог и вдел в предложении бразильца положительную сторону. Знал: Зубов забьет гол. Ламирес попытался из всех сил помешать Андрею. Забитый гол мобилизует команду, настроит ее психологически.
Игроки, выстроившись у линии штрафной, захлопали и закричали, стали обоих подбадривать, кто-то даже достал  трещотку болельщика и дунул в нее.
Наконец Зубов завладел мячом и повел к воротам. Ламириса обошел так, словно перед ним был не человек, а стоял пень. Видел, что по мере его приближения к цели, лицо бразильца становилась все растерянней. Он не понимал, что происходит. А    Зубов тем временем проделал один из своих, отработанных на часовых тренировках пируэтов: одной ногой он зацепил мяч, перебросил его по дуге на  другую ногу и кончиком бутсы послал мяч в «девятку».
Игроки, увидев, что он проделал, победно потрясали над головой руками. На Ламиреса, невозможно было смотреть без смеху – настолько он расстроился.
Подошел тренер, и похлопал Андрея по плечу:
- Ты молодчина, Русич. Твой гол замечательный.
Затем он повернулся к игрокам и посмотрел на них таким взглядом, будто Андрей сейчас и вправду забил важный гол в решающем матче, и сказал:
- Так-то вот, бойцы, надеюсь, вы все поняли. Тогда запомните: сколько вложишь в тренировку, столько от нее и получишь.
                ***
В полдень надзиратель принес обед. Войдя в камеру, он поставил поднос. Обед состоял из супа и варева, похожего на картофельное пюре. Вид у него был вполне пристойный, но фортуна к стоящим на  подносе эмалированным мискам даже не притронулся. Есть ему не хотелось.
Фортуна с полчаса разглядывал видневшиеся отсюда, с высоты третьего этажа, городские строения. Шансов у него, чтобы выпутаться, кажется, не было.
Вчера, сразу после ареста, следователь подверг его многочасовому допросу. Надо отдать должное ему, он провел допрос со знанием дела. Подвохи и тайные ловушки, расставляемые следователем, постоянно ставили Фортуну в тупик. И выходит, что он, Морган Санктис, организатор нападения на русского футболиста.
Странно, что сейчас, после того как он в это самое движение „Ультрас“ внес  все, что мог, он вдруг потерял к этому всякий интерес. И теперь, сидя в тюремной камере, он не знает, в чем же состоит его предназначения в этой жизни.
Он, Морган Санктис, вместе со своей группировкой фанатов доходил до крайностей. Их противостояние с фанатами из других  итальянских клубов принимало самые крайние формы насилия. Оказывалось давление ультрас и на свой клуб. Фортуна угрожал клубу массовыми беспорядками, когда им отказали предоставлять бесплатные билеты на матчи. В конце концов, какую пользу и кому приносят вырванные сиденья, буйствующие фанаты и сжигаемые на трибунах стадионов флаги? Тем не менее, это стало обычным явлением.
Жадно вглядываясь в сооружения итальянской столицы, Фортуна думал о том, чего он достиг и  что представляет из себя сейчас. Горько, но ответ и на тот, и на другой вопрос, во всяком случае, для него однозначный: он  ничего из себя не представляет, и он ничего в этой жизни не достиг. И сейчас, на пороге совершеннолетия, он в растерянности.
Морган начинает понимать: проблемы футбольного насилия в Италии имеет множество аспектов, включая политику. Многие группировки итальянских  болельщиков, в том числе и его, Фортуны, группировка, не скрывают своих симпатий к правому политическому крылу. Символ группировки Фортуны – кельтский крест, с которым фанаты появляются на трибунах, вызывает резкое недовольство со стороны их противников. Тем самым обнажается  политическое пристрастие группировки.
Действие полиции на стадионах  диктует тем, что пишут об ультрас в газетах. Если пресса сообщает об инциденте, будь то объективная оценка событий или нет, силы правопорядка в любом  случае должны как-то на него реагировать. Реакция обычно заключается в поиске «ведьм». Виновные находятся, даже если никакого преступления на стадионе или возле него, совершенно не было.
Взаимодействие  средств массовой информации и полиции приобретает крайне нежелательный подтекст для ультрас. Общественное мнение связывает ультрас исключительно с такими определениями, как «хулиган» и «виновный» и, полагая, что в стране отмечается  рост футбольного насилия. Это только усугубляет проблемы между полицией и ультрас.  Отношение ультрас к полиции, как к заклятому врагу и противнику, наделенному привилегией  беззаконности. Такая ситуация внесла потепление в отношениях между самими фанатами.  В ходе одного инцидента, устроенного ультрас столичных  клубов «Рома» и «Лацио», фанаты объединились в борьбе с полицией. Стражи порядка после этого стали реже предпринимать попытки пробраться в сектор ультрас.  Полицейские  предпочитают сохранять дистанцию.
На стадионе  Моргана больше всего привлекает выпивка.  После посещение пивного ларька  у него нет тормозов, и он ввязывается в жестокую драку, чтобы  поквитаться с обидчиками и выместить кулаками  накопившуюся злобу. Он слетает с катушек.
Дерется Фортуна по высшему разряду. Его группировка, как правило, первой вступает в драку. Даже будучи в сильном подпитии, Морган все-таки контролирует свои действия, но отчета в том, что тварит, не отдает.
Бессмысленно глядя на зарешеченное окно, Фортуна предавался одним и тем же невеселым раздумьям. Может час, быть может два- часов в камере нет. Вспомнился недавний инцидент
В пятницу вечером в Милане неспокойно. Группа горланящих римских болельщиков, несмотря  на поражение своей команды, орет «Лацио»- чемпион! Вид римлян внушает прохожим страх. Люди сторонятся их.
- Стойте, прохода нет! – Полицейские в большом количестве преграждают им дорогу. – Идите к своему автобусу и не создавайте инцидентов.
Вокруг группы, на дороге к автобусной остановке, пустое пространство. Навстречу идет только один человек – болельщик в клубной футболке «Милана». Фортуна  первым замечает его. Секунду – другую он стоит неподвижно,  пристально вглядываясь в прохожего. Затем  делает рывок, на ходу надевая кастет. Бросившись на парня, он наносит ему удар в лицо. Отвратительно хрустят кости. Фортуна догадался, что его удар пришелся миланскому парню в челюсть. Должно быть челюсть сломана.
-Классно сработано, -  Акула хлопнул Моргана по плечу. – Он уже не шевелится. Поделом мерзавцу.
«Классно сработано» - эти слова не лезут у  Фортуны из головы. Оказывается, что все просто. Стоит лишь хорошенько врезать кому-нибудь, и ты герой. Почему ему, Моргану Санктису, все-таки не по себе? Дело не в тюремной камере. Тут просто что-то другое. А что? Фортуна затрудняется объяснить даже себе самому.
-Пошли, - вяло сказал тогда он своим подопечным, - ничего интересного здесь  больше не будет.
Он спрятал кастет в карман  куртки, и его группа продолжила  движение к автобусу. Желанного чувства общения  сегодня он почему-то не ощущает. Где в настоящий момент может пребывать Нелла, вдруг подумал он и мысленно сказал самому себе: «Плевать! Пусть делает что хочет. В конце концов, она по своей инициативе с ним рассталась».
Неожиданно Морган чувствует, как волна омерзения накатывается на него. Ощутил жгучий стыд от общения со своими ультрас. Фанаты заняты собой, пивом и обсуждением мест группировкам из других клубов. По большому счету на Фортуну всем  наплевать. В дополнение ко всему его постигла полная личная неудача.  Когда Нелла, отвергнув его, стала встречаться с этим русским, он понял: с ней у него все  кончено. Но вчера во время конфликта возле ее дома вдруг произошло чудо, она, когда его вели к полицейской машине, бросилась ему на помощь. Ничего себе, подходящая  обстановка  для проявления чувств.
-Нелла! Боже ты мой, - прошептал Морган. - Нелла. Выходит я ошибался, полагая, что девушка озабочена  лишь собственной выгодой.
 У него словно пелена с глаз упала. Все, кажется, возвращается  на круги свои. Их отношения, как и прежде приобретали ясность и простоту.
В последнее время в личных отношениях он совсем запутался. Только и делал, что старался утвердиться в глазах Неллы и окружающих тоже.  А на душе было муторно.
Что же случилось с ним, Морганом? Он задумался. Его взгляд упал на его ноги. Таким вот кованными ботинками он бил фанатов в лицо, в живот, по голове. Он до сих пор видит во всех подробностях сцены избиения фанатов из других клубов. Тогда он ощущал себя выдающейся личностью, гангстером, но сейчас выглядел полной мразью в своих глазах. А в глазах дружков он только тогда что-то значил, когда проявлял силу, дрался, избивал слабых и тех, кто ничего плохо  не сделал. Каково  же теперь тому парню, которому он сломал челюсть?
Морган отошел от  решетки и закрыл лицо руками. Постоял в раздумье. Его пронзил стыд. Хорошо бы суметь все это исправить.
                ***
Следующий тур итальянского чемпионата «Рома» пропускала. Ее соперник миланский «Интер» участвовал в  играх лиге Чемпионов, и очередной матч с ним Федерация футбола перенесла. Миланской команде предоставили «окно» для подготовки к Европе.
Зубов, используя «окно», решил слетать в Москву. Домой потянуло неудержимо. Поездка на родину представлялась ему такой заманчивой, такой волнующей. На базе время проходило в тренировках, отдыхе, восстановления сил. Андрей, как скряга, репетировал игровые схемы, поддерживая рабочий режим. Этот режим был тяжелый и изнурительный.
-Ностальгия? – Огучи Аньеву, улыбнулся и так же, как отец, сказал: -Понимаю, ты должен встретиться с матерью.
  - Я хотел бы попросить вас отпустить меня домой. Ненадолго, дня на три.
Тренер, сам еще молодой человек, временами так же, как Андрей, испытывал тоску по родине, семье, оставшейся в Бельгии. Понимал: парню нужно дать расслабиться, отдохнуть немного в домашней обстановке.
Зубову показалось, что Аньеву слишком долго раздумывает над ответом. Наконец он промолвил:
-Хорошо, Андрей, я предоставляю тебе пятидневный отпуск на Родину. Передавай привет твоим папе и маме от меня.
Тренер набрал на мобильнике номер и, услышав знакомый голос администратора, сказал:
-Мауро, это Аньеву. Нужен билет  в Россию, в столицу, срочно, на ближайший самолет. Понято?
-Один? – уточнил администратор.
-Летит один Зубов.
-Ясно. Подожди, Огучи, я посмотрю расписание.
-Хорошо, жду. – Подождав, Аньеву услышал: - Через три часа из Рима вылетает аэробус в Москву. Устроит?
-Вполне. Бери билет прямо в кассе. Только не забудь напомнить: заказ от меня.  – Выключив мобильник, Аньеву повернулся к Андрею. – Ну что стоишь, действуй. Одна нога здесь, другая там.
Как только самолет набрал высоту, Зубов, усевшись в своем кресле, долго смотрел в иллюминатор. Рейс с самого начала, с момента вылета в Риме, Андрей переносил отлично. Небо было безоблачным, внизу расстилалось безбрежное серебристое Средиземное море. Затем, обнаружив в кармане кресла журналы, он углубился в чтение. А когда после нескольких часов полета увидел на табло в салоне самолета горящие буквы, отложил журналы и пристегнул ремни безопасности. Теперь думал только о том, что минут через сорок, максимум через час после посадки, он окажется дома в кругу родных. Андрей с нетерпением ждал этой встречи.
Сойдя с самолета и пройдя в аэропорту таможенный досмотр, Зубов сразу занялся поисками такси. Водитель одной из машин при его появлении спросил с готовностью:
-Молодому человеку куда?
-Мне нужно в Москву.
-Хорошо, садитесь, - проговорил таксист без колебаний и, подождав, пока Андрей сядет рядом с ним, сразу рванул машину с места.
                ***
В  советское время отцу Андрея Зубова предлагали квартиру в престижном районе Москвы, в большом на целых два квартала доме. Тогда это был лучший дом. Но родители остались жить на старом месте, в частном секторе, в поселке на окраине  столицы. Поселок вырос в шестидесятые годы, когда земельные участки под строительство жилья  выделяли передовикам производства. Мало-помалу он стал расти в сторону Москвы. Теперь в обветшалых скрипучих домах с верандами, затянутыми диким виноградником, жили некогда знаменитые  люди города. Поселок казался Андрею спокойной обителью пенсионеров.
Такси, горячая, блистающая лаком машина, с визгом набрав скорость, уже скрылась из виду, а Зубов на минуту задержался, рассматривая свой дом.  Дача не дача, что-то полугородское, полудеревенское:  высокая телевизионная антенна на крыше, у крыльца две яблони и кусты черной смородины, обморочно стонет на тополе горлинка.
Открывая калитку, Андрей остановился, увидев в огородике старика-соседа. Поздоровался:
-Добрый день, Василий Петрович!
-И тебе долго здравствовать, Андрюша. – старик бросил шланг в грядку и, вытерев ладони о штаны, протянул руку Зубову. – Как ты там, в Италии – то?
-Дела там всякие, дядя Вася, - Андрей пожал плечами. – В целом все хорошо.
-У нас-то не очень. Сидорова-то отправили на операцию в Германию. В сборную-то теперь кого вместо него поставишь? – Он взглянул на Зубова и сам себе ответил: - Ставить некого.
Заядлый болельщик, старик был завсегдатаем матчей с участием «Торпедо».   Он помнил времена, когда заводская команда лидировала в высшей лиге.
К калитке, избегая капель с мокрых листьев, пробиралась мать Андрея. Заметил: мать отвернулась и уголком фартука промокнула глаз. Перехватив взгляд сына, сделала ему успокаивающий жест, мол, ничего, пройдет, целуя мать в щеку, он испытывал перед ней чувство большой, вполне осознанной  вины. Давно следовало бы приехать к ней:
К футболу она относилась больше, чем к мальчишескому увлечению. Она не считала футбол  наказанием для себя. Вконец разбитые ботинки, которых никак нельзя было напастись, ободранные колени и синяки, и даже плохие отметки и жалобы классного руководителя-это была жизнь ее сына, пусть и не такая, как у всех «нормальных людей». Она даже примирилась с отъездом Андрея в Италию, видя в этом долгую командировку. Сейчас Андрей видел:  лицо матери, источенное постоянными  тревогами за его здоровье, тронули сдержанная радость и покорное ожидание скорой разлуки.
Из магазина пришел отец. Он поставил продуктовые сумки у ног и  оценивающе осмотрел сына.  Затем сжал его в своих крепких объятиях
-Оставайся, Василий, - тихо попросил он, заметив, что сосед собирается уходить.
Все четверо вошли в дом. Осматриваясь в старой отцовской квартирке, Андрей не находил никаких перемен. Вещи, необходимые в хозяйстве, экономно занимали места вдоль стен, на  полках, телевизор с вышитой  накидкой, спортивные газеты и номера журналов «Футбол» располагались рядом, на одной столике. Андрей знал, что сейчас это самая большая ценность для матери. В них публикация о его, Андрея, успеха в футболе.
Тем временем мать извлекла из громоздкого буфета и выставила на   стол рюмки и стопки с золотой каемкой. Последний раз их доставала накануне отъезда Андрея в Италию.
После выпитой настойки отец и Василий Петрович разговорились, искусно строя свои «вопрос – ответ». Сосед, который был старше отца, рассказывал о послевоенной поездке московского «Динамо» в Англию, об олимпийском матче в Хельсинки, сборной Советского Союза, выигравшей в шестидесятом году чемпионат Европы. Вспоминая об этих славных вехах развития отечественного футбола, старик как бы ставил ему, Андрею Зубову,  в пример награды и заслуги мастеров кожаного мяча, подзабытых за временем.
- Юноши зачастую приходят в спорт в поисках легкого способа самоутверждения, - рассуждал Василий Петрович, ковыряя спичкой в зубах. – Понятно, спорт дает особое представление, я бы сказал, ощущения жизни. А поэтому каждому хочется повергнуть многотысячный стадион в восторженное ликование. Но этот способ отнюдь не  так легок. Он требует трудолюбие, упорство и отречения от многих  житейских соблазнов. Правильно я говорю, Андрюша?
Старик повернулся к Андрею, ища у него поддержки и видя, что тот не  притронулся к рюмке. Он ждал ответа, желая узнать – дошел ли он до спортивной сути. Ведь обращение к Андрею за поддержкой и защитой составляло «гвоздь» его рассуждений.
Улыбнувшись, Андрей махнул рукой:
- Давай, дядя Вася, продолжай, ты правильно говоришь!
Василий Петрович снова наклонился  к Зубову – старшему. Он говорил и искал ответа на мучавший его вопрос: что же такое-спорт? Развлечение ли, быть может работа, изнурительный труд? Стоит ли спорт отнести к искусству, как к театру, цирку? Этого, пожалуй, не отнимешь. А вот является ли нынешний спорт могучим средством воспитания молодежи? На этот вопрос однозначного ответа у старика не было.
Футбол. Почему же из-за этого средства воспитания  миллионы людей как бы сходят с ума. В мире возникают крупные межгосударственные конфликты. И даже войны: Гондурас-Сальвадор. Быть может спорт нечто вроде всемирного психического заболевания? Понятие фан, болельщик, тифози входят в слово «болезнь».  Не знал, Андрей, что сказать дяде Васе. Зачем» - основное содержание спорта, Андрей для себя, в своей жизни, видел стремление к победе. Футбол давал ему толчок на будущее, на весь большой, по сути, основной  отрезок жизни, ожидающий его после ухода из большого спорта. Спорт, с его микроклиматом и законами, как писаными, так и неписанными ставил перед  человеком необходимость принимать самостоятельные решения. Мальчишка, облачившись в спортивную экипировку, проникается чувством ответственности и за себя, и за своих товарищей. Наступает что-то вроде раннего повзросления. Это очевидно.
Каждый мальчишка, просунув впервые голову в футболку, мечтает об одном — достичь великой цели. О, сколько нужно воли, беззаветной преданности и целеустремленности для успеха!  Многие, очень многие этой большой цели не достигают, но годы, проведенные в спорте войдут в жизненную привычку человека и будут до конца руководить всеми его помыслами и делами. Собственно, Андрей в этом видел воспитательное значение спорта.
Андрей посмотрел на отца, затем перевел взгляд на Василия Петровича, желая убедиться – дошел ли до них смыл его рассуждений. Дядя Вася отодвинул от себя пустую рюмку и, крякнув, пробормотал:
- А что? Дельно говоришь!
До конца застолья он уже не спускал с Андрея внимательных и придирчивых глаз.
                ***
Проблему, которую Сергею Брагину предстояло решить, - договориться о переходе Андрея Зубова в футбольный клуб «Москвич» - казалось ему трудной.
Он остановил свой «Лендровер» как раз перед домом Зубовых, снял солнечные очки, спрятав их в нагрудный карман белоснежной рубашки, и направился к калитке.
Конечно, он будучи в отпуске, с большей охотой пребывал бы сейчас  на черноморской побережье. Он уже собрался поехать в Сочи с женой и двенадцатилетней дочерью, - мечта, которую он хотел  нынешним летом осуществить. Появление Зубова в Москве помешало ему воплотить мечту в жизнь.
Сложность переговоров с Зубовым заключалась в том, что парень играл в одном из лучших клубов Европы. Он был обязан «Роме» многим. По сути, всем. Всем, что он представлял из себя сегодня, - ведущий игрок основного состава команды, ее лидер. За все это он  должен был благодарить президента клуба  господина Джузеппе Конти, который в свое время вытащил его на тренировочные сборы в «Рому». У Зубова сейчас хороший контракт с клубом. Разумеется, когда господа из «Ромы» спросили как бы он отнесся к идее перебраться из Москвы в Италию и получать гораздо больше денег, чем в России, у Зубова, как полагал Брагин, буквально язык к гортани присох. Случись в свое время такое с ним, Сергеем  Брагиным, он готов был бы выть от радости. Это, по его твердому убеждению, естественная реакция для любого юноши, которому делает предложение знаменитый клуб.
По узкой тропинке Брагин прошел вглубь яблоневого сада, поднялся на веранду и нажал дверную ручку. Дверь легко распахнулась. Видно здесь ее не запирали. Красть не имело смысла, поживиться в доме все равно было нечем. Зубовы жили бедно.
Брагин остановился на пороге, его никто не встречал. Тогда он громко спросил:
- Есть кто в доме?
- Да, входите же, - ответил женский голос, и он вступил в переднюю. В глаза бросилось небогатое убранство дома: стол, стулья, цветы на подоконнике, телевизор. Все скромно, чистенько и пристойно.
Женщине в домашнем халате,  вышедшей навстречу, Брагин дал бы лет сорок. Не красавица и не дурнушка. Внешность обычная.
-Здравствуйте, - промолвила она, разглядывая гостя.
-Здравствуйте. Меня зовут Сергей Александрович. Я тренер футбольной команды «Москвич».
-Я слышала о вас. Андрюша нам с отцом все уши прожужжал, рассказывал, когда вы были игроком сборной, - она улыбнулась. – У него даже газетные вырезки сохранились. Есть фото, где вы гол забиваете. Не хотите посмотреть?
-Благодарю, нет. У меня есть.
-Ваш визит как-то связан с Андрюшей?
-Да, я рассчитывал застать вашего сына.
-Он скоро будет. Присаживайтесь, пожалуйста, Сергей Александрович.
-Хорошо, я подожду, - он сел на стул и положил ногу на ногу.
-Я приготовлю кофе.
-Спасибо. Не беспокойтесь, пожалуйста.
Брагин невольно подумал о том, что хорошо было бы эту женщину привлечь в свои союзники при переговорах с Андреем. Он подумал  об этой идее с некоторым удивлением. Направляясь к Зубовым, он не собирался все это обсуждать с матерью Андрея. А почему бы не рискнуть?
-Господин Конти многое делает для нашего Андрюши, - проговорила она так, будто в чем-то убеждала себя. – Конечно, делает в меру своих сил и возможностей. Больше, чем господин Конти, вряд ли кто может сделать. Мы с отцом ему так благодарны.
Брагин поставил обе ноги на пол.
-Ну почему же нельзя сделать, - вкрадчиво произнес он. – Для Андрея открыты и другие пути. Значит, найдутся люди, которые помогут ему.
-Я, конечно, не больно разбираюсь во всех тонкостях, но Андрюша рассказывал нам с отцом, что он профессионал. За  игру получает большие деньги.
Брагин понял, что она гордится  сыном. Считает, что ее сын на правильном пути.
- Но Андрей мог бы также жить в России.
Она поводила головой из стороны в сторону:
-Нет, тут вы Сергей Александрович не правы. Я догадываюсь, вы хотите переманить Андрея в свою команду. Но у вас же там полно латиноамериканских игроков. Не понимаю, зачем вам Андрей. Полировать скамейку что ли? Нет-нет, Сергей Александрович, о переходе Андрюши в московскую команду не может быть и речи. Извините.
Голос ее стал твердым, улыбка   сошла с лица. Брагин  понял: эта женщина не союзница ему. Следовало дождаться самого Андрея. Тем не менее он сказал:
-Мы со всей ответственностью решаем проблемы  приглашения игроков  в свою команду. Как, говорится, семь раз отмерим… Руководство клуба заботится о том, чтобы футболисты овладевали полноценной  профессией, к которой вернутся после того, как повесят бутсы на  гвоздик.
-Господин Брагин, вопрос о возвращении Андрея в Россию не обсуждается.
Она была непреклонна в своем суждении о судьбе сына. Скорее всего сама идея, предложенная им, Брагиным, была ей чужда.
-Я понимаю, это, по-видимому, ваше решающее слово, - Брагин не хотел сдаваться. – Полагаете ли вы, что ваш сын отнесся бы  к моему предложению также? Здесь он тоже ничего не теряет. Теперь не то, что раньше, когда парням лишь дозволяли играть в футбол. В остальном же их по сути, бросали на произвол судьбы. Сегодня с игроками заключают хорошие контракты, существуют гарантии, страховки. Это очень надежная система. В конце концов, на родине Андрею открыта дорога в сборную.
На ее лица сменилась целая гамма внутренних переживаний . Жесткость и непреклонность сменялась задумчивостью. Видимо, она понимала, что ее доводов оказалось недостаточно, чтобы дать отпор непрошенному гостю. Но она не отступала:
- О чем вы говорите? Возьмите Аршавина  с Жирновым. Приглашают же их в сборную из английских клубов. А Родина там, где ты счастлив, а не где  родился.
Ее  лицо расплылось в самой непринужденной  улыбке.  Она почувствовала себя уверенно.
-А сейчас я вам все-таки приготовлено вам кофе.
-Спасибо, очень мило с вашей стороны. Но я должен откланяться. Знаете, дела. – Брагин соорудил на лице благодарную улыбку. Он решил обговорить деловую часть с самим Андреем. С глазу на глаз.
Сидя в машине с выключенным двигателем, Брагин ждал Андрея. Перед этим  вокруг его машины собралось полпоселка из числа болельщиков, и он раздал им кучу автографов. Однако полного удовлетворения  он от этого не получил.  Еще до поездки сюда он свой тактический план считал далеко не лучшим. Но что было делать? Если он не осуществит свой план  до конца – его попросту могут снять с работы. Мрачноватая тень увольнения уже нависал над ним.  «Москвич», как и весь советский футбол сейчас переживал не лучшие времена. Это относилось и к сборной страны, которой пришлось пропустить чемпионат мира. Теперь его долго придется восстанавливать свой, столь высокий прежде, международный рейтинг. Клуб «Москвич» выбыл из европейского кубкового турнира после встречи с малоизвестным соперником.
     Следствием падения «Москвича» Брагин видел в смене поколений. Из команды уходили опытные, бывалые, яркие мастера. Лимит на легионеров усугублял ситуацию. Молодежи, которая приходила на смену ушедшим ветеранам, требовалось время, чтобы обрести «свою игру». Именно смена  поколений, включая и тренерскую чехарду и завела российский футбол на какое-то время в тупик. Если посмотреть на него, Сергея Брагина, то он, по существу, только присматривался к тренерскому делу. Ему, как и молодым футболистам тоже нужно время, чтобы возмужать, уверенно попробовать на этом поприще. Он понимал, что остается в одиночестве.
Скрип шагов за спиной заставил Брагина резко обернуться. К машине подходил Андрей Зубов, слегка покачиваясь на каблуках. Узнав Брагина, он хотел обойти его, но тот, упершись руками в сиденье, выскочил из машины  и подошел к Андрею:
-Разговор есть.
Зубов догадывался, чем вызвана их встреча и насторожился.
-Сейчас?
-А зачем откладывать?
Взяв, как ему показалось инициативу в свои руки, Брагин почувствовал присущую ему твердость.
-Андрей, у тебя есть претензии к отечественному футболу? Тебе тут плохо?
- К чему такое длинное предисловие? Давайте, Сергей Александрович, ближе к делу. Если я не ошибаюсь, вы хотите сделать мне предложение о переходе в вашу команду. - Андрей впился в Брагина взглядом.- Это вы на полном серьёзе?
-В том-то и дело, что такие дела обсуждаются на серьезном уровне. – В глазах Брагина вспыхнул слабый огонек надежды.
- Но разве мне плохо в итальянском клубе? – возразил Андрей. – Во втором круге я ни одной игры не пропустил. И на кубок играл. Вы полагаете этого мало?
-Согласись, в итальянском чемпионате тебе приходится много работать. – Эти слова Брагин произнес устало, он словно просил пощады. Работаешь больше, чем нравится.
Однако Андрей не испытывал к этому человеку жалости, говорил на повышенном тоне:
-Если мне не изменяет память, вы, Сергей Александрович, прежде не интересовались моей личной жизнью. Даже в то время, когда я пытался пройти  отбор в клуб «Москвич». Вы даже не пытались, хотя бы словом, поддержать меня в трудно время. А ведь я верил вам больше,  чем кому бы то ни было. Я  хотел играть в «Москвиче», потому что вы были моим кумиром, потому что работали тренером в этой команде и потому, что я верил вам. Разве вы не предали меня?
-Я не требую обожествления, - мрачно проговорил Брагин. -   Если я тебе больше не нравлюсь, пусть будет по-твоему. Но мы собрались здесь же для того, чтобы говорить друг другу комплименты, а решать, как тебе жить дальше.
Брагин не хотел выпускать власти из своих рук. Говорил своим обычном тоном – жестким и нетерпимым.
-Хорошо, Андрей, пусть будет так, - Он прищурил глаза от солнца. – Но и ты был тогда не лучше меня. Разве не предал ты наш футбол, упорхнув в Италию? Да и сейчас продолжаешь предавать его.
-В смысле? – прервал Брагина Андрей, пытаясь заглянуть ему в глаза.
-В том смысле, что мы ищем незаурядных молодых игроков для отечественного футбола. Задача  состоит в том, чтобы уже сейчас передать им все лучшее от их предшественников и тем самым обеспечить успех будущего.
-В этом проекте, Сергей Александрович, уже отвели место для меня?
Брагин кивнул.
-Боюсь конкуренция будет зверская,  -Андрей притворно вздохнул. – Затопчут.
Почувствовав, что почва ускользает у него из под ног, Брагин будучи человеком тщательно прятавшим слабости в себе, растерялся, но виду не подал. Прежде в любых хитросплетениях своей, богатой взлетами и падениями, судьбы, он никогда не терял самообладания.
 -Хорошо, мы продолжим наш разговор за бутылкой шампанского. – Голос Брагина прозвучал, как приказ.
Он повернул ключ зажигания и включил двигатель.
                ***

Неторопливо шагая по плиткам тротуара и ступая на них по привычке через одну, так Зубов прошел несколько пустынных римских улиц, названных в честь различных сражений, битв. Костельфидардо, Палестро, Калатафими, Марсала. Наконец аллея, обсаженная кипарисами вывела его к старинному зданию над дверью которого между двумя электрическими фонарями красовалась вывеска. Андрей, подойдя  вплотную, прочитал: «Траттория «Африка». Это то, что нужно было   ему. По обеим сторонам у входа фонтаны. Зубов с минуту наблюдал, как вода небольшими каскадами переливалась из одной  части, сделанной в виде мраморной статуи, в другую и решительно взялся за ручку входной двери. Вошел в холл.
Несмотря на ранний час, помещение в ожидании открытия выставки «Костюм и искусство мира» было переполнено. Как всегда летом, подавляющее большинство посетителей составляли туристы. В основном, французские.
Элегантно одетый, стройный,  Андрей, в выставочной зале,  выглядел абсолютно на своем месте.
Многомесячный  утомительный чемпионат  Италии подходил к концу. Перед последним туром тренер разрешил игрокам немного расслабиться. Так, что сейчас , перед поездкой в Неаполь, где гостевая победа футболистам «Ромы» нужна была, как воздух. В этом случае они становились чемпионами.   Зубов вполне мог позволить себе небольшой отдых. Именно поэтому он и пришел сюда точно к открытию.
Была и другая причина его появления здесь. Стоя рядом с помостом, по которому разгуливали манекенщицы, Андрей выбирал себе подружку. Задача была нетрудная.  Знакомится сейчас здесь можно было  практически с любой девушкой. Они демонстрировали перед посетителями такие туалеты, что он просто млел. В конце концов, при появлении очаровательной юной модели он решил, что должен познакомиться с ней. Приблизившись поближе к помосту, он  в момент, когда девушка поравнялась с ним, довольно ловко передал ей  свою визитную карточку, в которой назначил день и место свидания. Манекенщица неуловимым движением взяла визитку на ходу. Убедившись, что его карточка  там, куда он и хотел ее передать, Зубов не спеша двинулся по выставочной комнате. Он сделал вид, что поглощен созерцанием скользящих по помосту манекенщиц. Все сложилось прекрасно.
                ***
Сегодня весь Рим с самого утра жил ожиданием сражения «Ромы» с «Наполи». За два часа до отъезда футболистов в Неаполь на стадионе «Олимпико» собралась толпа болельщиков. Когда автобус выезжал со стадиона, толпа расступилась. Многие бежали за автобусом, через стекло, узнавая футболистов. Андрей, прильнув к окну, увидел стайку улыбающихся, разнаряженных   девиц и помахал им рукой. Этот жест вызвал оживления в стайке девиц. Объехав длинный, поперек движения поставленный автомобиль  телевидения, команда выехала на главную магистраль. Ехали в Неаполь.
Первые полчаса, пока «Мерседес»  шел по городу и расположенным вдоль моря пригородам на умеренной скорости за командой, ехала колонна ультрас. Андрей был очень удивлен. Его удивляла столь необычная процессия. Длинной вереницей блестящих легковых машин, как казалось Зубову, не было конца. Преобладали заграничные «БМВ», и «Форды», «Вольво», «Тойоты» словно в итальянской столице шел парад иномарок.
Наблюдая за кортежем через стекло, Андрей видел в машинах молодых изящный людей в дорогих костюмах, что привозят, преимущественно, из-за «бугра». Зубов сравнил их с актерами, приехавшими на гастроли. Но это не были артисты. Это ультрас, болельщики «Ромы, ехали в  Неаполь поддержать свою команду. Так, уж было заведено в Италии по неписанным, но строгим законам – с командой на выездные матчи ехали те, кто был ее верным и надежным другом. Затем, когда городские и пригородные постройки остались позади, легковые машины, набрав скорость, уплыли вперед и скоро скрылись из виду. Вскоре шум моторов иномарок затих и на шоссе остался  в одиночестве автобус с футболистами. Шел он по дороге более менее ровно, временами начинали  раскачиваться, как катер в море. Андрей прикрыл глаза и вытянул ноги.
Зубов с тревогой думал о фанатах, тех, кто отправился в путешествие в Неаполь. Вместе с командой на выездной матч направился большой десант болельщиков. К месту назначения ультрас ехали тремя специальными поездами и длинной колонной автобусов и автомобилей. Фанаты  отдавали отчет о том, на что идут.
Неаполь никогда не был безопасным местом для приезжих ультрас. Против них способны людей  были выступить как местные футбольные фанаты, так и все жители города. Могли пострадать и приезжие футболисты.
Между прочим Зубов не испытывал никакой робости перед фанатами. В России он повидал  людей более значительных, чем итальянские  ультрас.
Зубов отчетливо представил себе последнюю встречу в Москве. В ночном аэропорту он поджидал самолет в Италию. Стоя в верхнем холле, он грустно смотрел на панораму утопающей в огнях Москвы- города,  с которым у него было столько связано. Вдруг он ощутил чье-то прикосновение. От неожиданности резко повернулся и увидел Брагина. Тренер участливо поинтересовался:
-Улетаешь?
-Да, возвращаюсь в Италию, - отозвался Андрей, отстраняясь.
-Ну что ж, это твой выбор. Все вы, мальчишки, не цените добрых чувств к себе. Не думаете из-за своего легкомыслия. Вы не представляете от кого оно, это будущее зависит. Думаете от вас? Ошибаетесь. Ваша судьба в руках тех, кто возглавляет  футбол. Ты повел себя вызывающе. В таком случае о сборной даже не мечтай. Управление, футбола сделает все, чтобы в сборной тебя не было никогда.
Андрей огляделся, словно искал поддержки. Но никто не шел на помощь ему.
Брагин, отстранив Зубова, пошел в зал ожидания. Белые пятна мороженного, которое он держал в руке, падали на кафельный пол. Подумал, Брагин, дал ему понять, что он, Андрей Зубов, нынешний, решительный и самостоятельный, им не нужен.  Им требуется другой. Пластичный и послушный. А другим он уже быть не мог.  Особенно после того, что правление клуба  «Москвич» сделало для него.
Обо всем этом,  Зубов размышлял, сидя в автобусе и глядя на четкие проборы на головах ребят.
Странно, но он думал именно о Брагине. Он боготворил его, когда тот был игроком. Сейчас  Андрей считал его перспективным тренером. Было бы наивно не видеть его достоинств. Но в эти минуты он жалел Брагина. Тренерская чехарда в стране продолжалась. Тренерские отставки, в основном, были или неверны, или сомнительны. Бесспорные случались реже.
А Брагин? Он, бесспорно, хороший специалист. Если ему доверить команду, то в следующем сезоне она играла бы лучше, а через год - еще лучше. Но Брагину не доверят. Он молодой, без имени. В его положении приглашения принять команду обычно поступают скупо. А если и примут, то ждать пока молодой тренер наберет ход, не захотят. Всё, тупик. В нем, в Андрее Зубове, Брагин, судя по всему, видел  палочку-выручалочку. Но что мог он, Зубов, сделать?
Оставаться жить в наше пропитанное коммерцией время в России, прогинаться жить по его правилам, Андрей не хотел. А прогибать в позитивном смысле этот мир под себя, у него нет возможностей. Такое выступление – театр одного актера. «Смешно, не правда ли, смешно, мой друг?» - мысленно спросил себя Зубов и попытался сосредоточиться на других более приятных размышлениях. Ведь до золотых медалей «Роме» оставался один шаг.
                ***
Команду поместили в чистенькой, но скромной гостинице в центральной части Неаполя. Пока выгружались, тренер Аньеву суетился и требовал , чтобы все держались сплоченно. Зубов стоял очарованный городом, который разгорался праздничными разливами цветных огней. Потом по улице поползли темная туша двухэтажного  автобуса, напоминающая слона. На миг вакханалия городских огней померкла, а когда автобус проехал, улица вновь засверкала. Раздался громкий голос тренера:
-Ребятки, заходите дружно.
Приняв команду Аньеву заходить, Зубов направился в распахнутые двери. У входа толпились молодые щеголеватые люди скорее пижонистого, чем спортивного вида. Они внимательно наблюдали за приезжими футболистами и не обращали внимания на полицейское оцепление.
Комнаты в гостинице оказались на двоих, и футболисты разместились привычными парами. Марко Аквинта, поселившийся  в одном номере с Зубовым, запихав сумку в шкаф, переоделся в спортивный костюм, сделал на голове ровный пробор и сказал:
- Андрей, пойду встречу своих родителей, они обещали подъехать.
Уходя из номера, Марко закрыл за собой дверь, сообщив, что он по всей вероятности, вернется не скоро. Наступала ночь, чужая ночь в чужом городе. Зубов быстро снял костюм, брюки  и аккуратно разместил в шкафу. Взял приготовленное на кровати махровое полотенце и направился в душ. Через полчаса, вернувшись из ванной комнаты, он забрался под одеяло и быстро заснул.
Утром команду отвезли на тренировку. Неапольский стадион, прославленной печатью и кинохроникой, сегодня казался Андрею особенно великолепным. Хозяева отличного подготовили поле к решающему матчу. Ребята  разбежались по всему зеленому газону, с удовольствием  разминая ноги. В воздухе смачно звучали хлесткие удары по мячу. Мелькала деятельная фигура Аньеву в клубном тренировочном  костюме. Энергичный, хорошо выспавшийся Зубов жонглировал мячом в одиночестве, подбивая и принимая его на грудь, на голову, делая короткую пробежку и останавливался, наблюдая за игроками. Аквинта тренировался вяло.
-Марко, Марко, - окликал его тренер, - Ну-ка, знаешь, кончай хандрить. Побегай, побегай. Да поживей!  Давай-давай…
Аньеву что-то говорил другим игрокам, но Зубов видел, что он до конца тренировки уже не спускал с Марко внимательного придирчивого взгляда. Андрей с грустью подумал, наверное, в вечерней  игре Марко не будет места в основном составе.
Незаметно на тренировке прошло полтора часа. Большой нарядный город разморило восходящее жаркое солнце. Расходились молчаливые зрители, наблюдавшие за тренировкой приезжих футболистов. Они разбредались группами, чтобы вскоре оказаться в полутемном, прохладном и даже влажном кафе, потянуть из желтых бутылочек пиво и поделиться впечатлениями о приезжей команде, не обращая при этом внимания на клубы дыма и гомон голосов. На улице обвисала зелень на деревьях, вылетала и, шлепаясь, опадала вниз вода в фонтанах. Какие-то птицы обессилено расселись в листве, разинув клювы. Зубов мельком  оглядел весьма легко одетую девицу, которая развязано  восседала  у фонтана со спущенной с плеча бретелькой. Он вприпрыжку  возвращался в гостиницу. Зубов был занят только собой.
Андрей думал о вечернем матче. Принесет ли игра его команде успех? Приведет ли к заманчиво блистающей вершине? Грянет ли для «Ромы» этот великий день? Слава. Обнимет ли она одиннадцать игроков или команду ждет проигрыш, несостоявшаяся  победа? Неизвестно.  К этому Андрей привыкнуть не мог.
                ***
За полтора часа до матча команда одевалась под трибуной. Зубов, в ознобе ожидания, сводившего плечи, опустился на колени и потрогал руками ногу, в последний раз проверяя, как сидят бутсы, ровно ли натянуты гетры. Кажется, все хорошо.
Андрей невольно вспомнил свой отъезд из Москвы. Мать в аэропорт не  поехала. Дома она прижалась к сыну и, целуя, промолвила:
-Ну, Андрюша, с Богом! Только не бейте вы там друг друга ногами. Боязно за вас всех. Того и гляди бутсой голову проломят.
-Мам, да я осторожно, - смеясь, пообещал Андрей, целуя мать в щеку.   
Одевание команды подходило к концу. Вратарь Алесандро  Неста заметно, бледный, расхаживал, покусывая губы. Зубов считал его «кремневым», парнем без нервов. Однако нет, вратарь  нервничал, только делал это тайком. Он умел переживать молча.
Выпрямившись, Андрей подвигал руками, имитируя физзарядку, словно накачивал силой свое большое  мощное тело. Сделал глубокий из самого дна груди выдох. Наступила минута, когда Аньеву позвал команду, стоявшую наготове, возгласом:
-Пошли, ребята.
Двинулись, затопали, застучали по коридору. На появление приезжей команды стадион отозвался свистом, звуками дудок и грохотом барабанов. На  самом верху западной трибуны размахивали флагами. Проход под трибуной охраняли полицейские, невозмутимые, с сомкнутыми руками за спиной.
На поле Андрей мелко-мелко засеменил ногами, сымитировав  рывок, тут же присоединился к команде, выстроившейся в одну линию для приветствия зрителей. С трибуны на поле полетели букеты. Цветы летели над головами футболистов, рассыпались в воздухе, падали на траву. Андрей подхватил вверху одну ослепительно красную гвоздику и спрятал за пазуху. Скользнув взглядом по рядам, он определил, что сектор западный трибуны  занят фанатами «Ромы». Порядка десяти тысяч ультрас  приехали поддержать свою команду. Некоторые просто бросали цветы свои любимцам, гордые своей миссией.
С передних рядов на поле выбежали девушки, убрали с газона цветы и быстро удалились. Судья подбросил монету вверх. Вводить мяч в игру выпало «Роме». Центральный нападающий португалец Рус Кошта занял место в центральном круге. Судья свистнул. Кошта отбросил мяч Жюльену Эвре, тот ловко убрал его под себя и протолкнул  вперед Зубову, на левый фланг. Уже  первая атака могла принести римской команде успех.  Андрей вернул мяч в центр, Коште. Португалец, немедля сильным ударом метров с сорока направил мяч в раму.  Вратарь, дотянувшись до мяча, перевел его за лицевую линию. Угловой подавал, как всегда Жюльен. Мяч, сильно посланный французом, по высоченной дуге полетел в штрафную на дальнюю штангу. Андрей, рванувшись вперед, ударил по мячу головой. Вратарь, высоко выпрыгнув, попытался отбить мяч кулаками опять на угловой, но не дотянулся. Мяч ударился в перекладину и отскочил за боковую линию. «Наполи» отразив этот штурм римлян, в дальнейшем играла без спешки, осмотрительно. К середине первого тайма хозяева сумели уровнять игру. «Рома» не обостряла игру. Футболисты больше думали о безопасности своих ворот. У Зубова складывалось впечатление, что неаполитанские  футболисты, построив игру на контратаках, рано или поздно  могли забить гол.  Андрей не помышлял о штурме ворот соперников, так как в эти минуты целиком был поглощен борьбой с защитниками «Наполи». Те изо всех сил пытались помочь своим нападающим. Андрей, не мог приблизиться к штрафной  «Наполи» и нервничал.
В раздевался на установке  перед матчем тренер сказал Андрею:
-Сотвори гол.
Зубов понимал: следовало немедленно перестроить свою игру. Видел, защита «Ромы» вдруг стала для чего-то передерживать мячи, полузащита забывала о длинных диагональных передачах на фланги. А если и вспоминала, то делала пасы неточно. Пропала резкость, присущая команде, ухудшилась культура паса, не было  остроты. Ребята были не похожи на себя.  Андрей переживал.
В конце концов Зубов решился на прорывы по центру. Теперь он сразу же сместился в центр поля. Слева на его месте на фланге оказался Жюльен Эвра, и когда на Андрея двинулся защитник, он прокинул мяч в свободный коридор, там его подхватил француз. А Зубов занял место оттянутого левого  полусреднего. Отсюда ему удобнее было угрожать воротам. Видя, что Жюльен держит мяч, Андрей приостановился. Полузащитник, его сторож, был сбит с толку. Зубов, остался неприкрытым в отменной позиции для атаки. Это заметил  Жюльен и отдал ему мяч. Соперники ждали, что Зубов сыграет с французом в «стенку», но Андрей увидел справа от себя Кошту, отпасовал мяч ему на ход. Рус ворвался в зону,  оставленную защитниками «Наполи» и, не раздумывая,  ударил с полуразворота.  Мяч летел под перекладину, вратарь, попятившись к линии ворот, выбросил свое тело вверх по касательной и выставил над головой ладони.
Но мяч с силой ударился в перекладину, скользнув вниз, и опустился на землю за линией ворот и отскочил в сторону.
Стадион ахнул и загудел. Зубов был уверен, что португалец открыл счет и бросился к Коште, чтобы поздравить с таким важным забитым голом. Но через минуту обнаружил, что никто не поздравлял товарища. Вратарь второпях выбил мяч в центральный круг. Судья гола не засчитал.
Игроки обеих команд окружили судью. Началась обычная в таких случаях толкотня. Римляне раздосадовано кричали, кто-то хватал судью за  рукав.
-Как же так, господа, ведь мяч-то побывал за белой линией? – Андрей в недоумении переглядывался со своими игроками.
Между тем страсти разгорались  на трибунах. Фанаты Ромы» в красных футболках, обмотанные клубными шарфами, той же расцветки решили, что с местными  ультрас следовало бы поквитаться. Римские ультрас дерутся по высшему разряду.  Не мешкая, группа фанатов «Ромы» вступил в драку. Кулаки, просвистев в воздухе, попадают в лица местных болельщиков. Из разбитых носов, губ, течет кровь. Фанаты бьют соперников коваными носками ботинок. Рубашки, брюки неаполитанцев окрашиваются кровью. В драку вступают и фанаты «Неаполи». Сыплются удары в живот, по ребрам. Все  дерутся, не отдавая отчета в том, что творят. На трибуны полетел град камней,  бутылки, кто-то бросил в толпу самодельную  бомбу. К счастью, она не сработала. Ожесточенные стычки разгорелись и за пределами стадиона. Полицейские применили против фанатов слезоточивый газ. Во время драки игра не утихала ни на минуту. В клубах дыма от сигнальных ракет и петард  завершился первый тайм. Когда футболисты уходили в раздевалку, электронное  табло на стадионе высвечивало сиротливые нули.
                ***
В раздевалке «Ромы» молчал тренер, молчали и все остальные. Аньеву стоял в дверях и смотрел, как массажист метался от одного игрока к другому, а врач колдовал над ступней защитника Лампреса. Футболисты, сгорбившись на скамьях, позвякивали ложечками в стаканах, прихлебывали чай из чашек и пытались маломальски собраться  с силами.
Тренер видел, что его коллега – наставник «Наполи» вывел на поле замечательную команду, сформированную из классных футболистов. Они  работали, пытаясь извлечь все возможное из своего опыта и своего мастерства. Да, Аньеву это понимал и уже подбирал те эффективные слова, которые он должен сказать своим игрокам  перед вторым таймом. Он  обвёл взглядом футболистов, внимательно посмотрел а Зубова и в конце концов выдавил несколько фраз:
- В том, что вы никак не можете  найти свою игру, прежде всего вина ложится на полузащиту, которая ведет себя расхлябанно, мяч передерживает и на обострение не идет. От глухой защиты, которая жмется к своим воротам, проку мало. Нападение оказалось оторванным, а поэтому вынуждено возвращаться за мячом в глубину поля. Хорошо еще, что вы уберегли свои ворота и пока ноль-ноль. И это-то в игре явного фаворита первенства. Стыд и позор.
Андрей слушал тренера, не отрывая глаз от стола и соглашался с ним. Игра у них действительно не клеилась. Вся команда по сути тем и занималась, что сдерживала соперника. Об атаке игроки помышляли редко.
О грубой судейской ошибке тренер не сказал ни слова. А ведь гол, который судья не засчитал, так ждали тренер и вся его команда.
-Ребята, через фланги больше играйте, - внушал Аньеву футболистам,  когда они выходили из подземного помещения на поле. – Чаще давайте Зубову на ход. Знаете ведь что он всегда на заточке.
Во втором тайме поначалу мало, что изменилось. Центрфорвард «Наполи» ввел мяч в игру – и Андрею тут же пришлось оттянуться назад, так как правый крайний неаполитанцев ринулся вперед и сразу получил мяч. Зубову пришлось, как заправскому защитнику,  стелиться на газоне и выбивать в подкате мяч.
Римляне  вбросили мяч из аута, и он сразу же попал к Зубову. На его пути возник защитник, Андрей показал своему сторожу, что будет уходить вправо, а сам двинулся к левой бровке. Защитник остался позади. Теперь Андрей вел мяч левой ногой. Кто-то из соперников нерасчетливо бросился на него. Зубову понадобилось лишь ускориться и сделать небольшой рывок. Задумка удалась. Теперь и этот игрок в белой футболке остался позади. Пространства для маневра оставалось больше. Третий защитник к нему не успевал. Андрей аккуратно подработал мяч, теперь можно было сделать навес в штрафную. И тут мяч, толи из-за случайной кочки, то ли из-за непредвиденного вращения, неожиданно подскочил. Получилась срезка, и мяч улетел за ворота. Все старания Зубова, все его мастерство пошли насмарку. Хороший шанс был упущен. С досады, топнув ногой, он с опущенной головой засеменил от чужих ворот на свою половину.
Где-то сбоку крикнул тренер, что именно – не разобрать, но Андрей подумал – в его адрес, и  тут склонился к своим помощникам.  Тренерский штаб, казалось, никого вокруг не замечал. Все были заняты только собой. Зубов понял: готовится замена.
Действительно, на шестидесятой минуте Аньеву поднялся со скамейки и раздраженно промолвил:
-Ну все, хватит с меня.
Одновременно он сделал знак Эгнацио Абьяти, ассистенту, тот вскочил  и подбежал к кромке поля. На беговой дорожке разминались трое запасных игроков «Ромы». Все думали, и наверное, тренер «Наполи» тоже, что Аньеву выпустит на поле Клайда Зедорфа, голландца, купленного за семьдесят миллионнов долларов у «Аякса». Но случилось неожиданное. Все увидели, как ассистент поднял табличку с жирно выведенным номером «16» - это Рус Кошта, а рядом «7» это номер Марко Аквинта. Судья как раз остановил игру, потому что мяч выкатился за лицевую линию. Марко вышел на поле, показал судье номер на спине и побежал на свое место поднападающего.  Судья еще раз свистнул, и вратарь выбил мяч далеко в поле.
С заменой Кошты, который еще полностью не освоился в команде и плохо вписывался в состав, игра «Ромы» в чем-то изменилось. Появление на поле Марко раскрепостило Зубова. Ему нужны были свобода передвижения и возможность технично распорядиться мячом. С выходом Аквинта он почувствовал  себя вольготнее. Теперь его свобода означала не свободу для соперников. В этом он отдавал себе отчет.
Как бы там ни было, но уже с середины второго тайма неаполитанцы почувствовали, что игра «Ромы» изменилась. Они с опаской ждали, что римляне вот-вот заиграют в тот темпераментный атакующий футбол с головами в завершающей стадии. Теперь они не очень увлекались собственными кружевоплетениями у ворот соперников, а больше озирались на свои тылы.
Вот Марко, еще сухой и свеженький, выманив защитника к угловому флангу, не глядя, перекинул мяч в центр штрафной площадки. Но Жюльена Эвра в борьбе на верхнем этаже, достал мяч головой, отбил, но прямо на Зубова. Андрей, не дав мячу отпуститься на газон, переправил на Марко, вбежавшему в штрафную. Тот медленно повел мяч. Увидев, как к нему устремились два игрока в белой форме, отпасовал мяч Зубову, отошедшему к линии штрафной площади. Андрей увидел Жюльена, притаившегося у дальней шланги, услышав вопль старательного француза. Но пренебрег его возгласом, заметив, что того уже готовились закрыть защитники. Он пошел в атаку сам, дразня защитников легкостью своих движений. А в это время справа набегал  Марко, подтянув к себе футболистов  в белом. Это было Зубову на руку. Он вел мяч и выжидал. Наконец, замахнулся и нанес свой отработанный на многочасовый  тренировках, коронный удар левой ногой. Обманутый финтом, вратарь распластался в отчаянном броске. Мяч пересек белую линию и затрепыхался в сетке за его спиной. Это была победа.
Трибуны зашумели, а на Андрея уже прыгала товарищи, наваливались горячей, плотной толпой. Прибежал из своей штрафной площади вратарь,  повис на Андрее. Зубов принимал поцелуи и объятия и сам чувствовал радость и ликование. Затем, вырвавшись из объятий ребят, побежал к технической зоне, туда, где сидел тренер, который после забитого гола только поощрил его кивком головы.
Андрея не допустили к тренеру. Фанаты, преодолев металлическое ограждение,          выскочили на поле, подбежали к нему. Он ощутил прикосновение к телу множество горячих рук. И вот он в воздухе. Казалось, что летит, поднимается  все выше и выше, испытывая захватившее его ликующее состояние. Собственно, ради этого ощущения он и играл в футбол.