Венчание Христа на царство земное

Много нелепого и противоестественного в  союзе церкви и власти. Ведь если власть признает церковь организацией вменяемой, или как принято говорить – адекватной себе, то власти нужно признать и христианского Бога.

И признать не просто как нечто, не относящееся к политике,  экономике, а как реальность тотально присутствующую везде и во всем. Но что это означает  такое признание? А это означает поголовную христианизацию всех и вся, как была поголовная атеизация. И на самом деле, признав православного Бога, как реальность, как же обустраивать государство по-старому, где всякому убеждению есть место?

Человеку, признающему религиозную правоту мусульманина, иудея и христианина, нужно в самом себе расстроиться. Это уже какая-то мозаичная шизофрения получается.

Такую тотальную и непостижимо великую в своей мощи реальность, как христианский Бог, нельзя будет игнорировать. Это все равно что,  ведомо было бы всем царствам-государствам на земле, что через год-два непременно, согласно законам небесной механики, астероид весом в миллионы тонн врежется в землю. Как жить с этим знанием?

Могли бы этот  космический приговор планете Земля игнорировать экономисты, политики, социологи и остальной, неученый люд человеческий?

В самом слабом варианте признание христианского Бога, как реальности, политической властью России, означало бы, что Россия предстанет в мировой цивилизации северным аналогом Ирана, или Саудовской Аравии.

Это означало бы отказ от светского общества со всеми прибамбасами светскости, начиная от публичных домов и показа, в средствах массовой информации телепередач по принципу: угодить каждой твари  человеческой: от лесбиянки до гомосекса, от олигарха до прокурора,  их природе.

Это бы означало тотальный контроль над человеком со стороны человека же! То есть нечто подобное борону Мюнхгаузену, вытаскивающего себя за волосы.

То есть, выхода из создавшейся ситуации по сути-то нет. Справа Сцилла теократического общества, а это удовольствие европейская цивилизация вдоволь покушала, и ответом на это блюдо была тошнота в виде Реформации и Просвещения со всеми их ядовитыми рвотными плодами.

Слева Харибда либерализма – зеркальное отражение социалистического большевизма, и от этой мясной пряности уже началась у нас тошнота.

Следовать логике либерализма, то есть выбрать этот путь, означает отдаться в полную власть человеческим инстинктам. Как пишет немецкий философ Гюнтер Рормозер в своей работе «Кризис либерализма».

Цитирую:
«Говоря о "кризисе либерализма", я имею в виду из всех упомянутых проблем прежде всего кризис либеральной культуры. Мы отдаемся в полную власть либерализму и его извращенной форме - либертаризму - столь безудержно, что это привело к индивидуализации, к расщепленности общества, к господству гедонизма в угрожающей мере: мы постоянно сталкиваемся в результате с симптомами внутренней эрозии и даже распада общества. Идет речь о гибели ценностей, о кризисе культуры. Неустойчивость сознания неизбежно сказывается также и в политике».

Нынешняя православная церковь пытается усидеть на двух стульях, то есть разрешить  евангельскую дилемму о золотом динаре таким образом, чтобы он достался и кесарю, и Богу.
Совершенно прав митрополит чукотский и анадырьский, обвиняя нынешнее священноначалие в нарушении постановлений вселенских соборов.

Едва наметившееся объединение церквей (зарубежная церковь) может быть расколота - расколом таким же, как при Никоне. Не поэтому ли местные священники вбивают в головы прихожан мысль о магической чудодейственности  церковных таинств. Магическое сознание прихожан в православной церкви стало явлением массовым.
                * * *
Насчет письма академиков. Похоже, что наши академики больше заботятся о сохранении православной культуры, чем чиновники от  церкви.
И на самом деле если запустить священника в школу, то получится с основами православной культуры, то же самое, что получается в наших школах с  основами философии – выпускники возненавидят сей предмет. Не все священники обладают талантом педагога, не все они кураевы и чаплины.

У церкви есть трибуна для обучения – храм, и ничего иного быть не должно! Возможны альтернативы – православные школы, но их по определению не может быть много, так как не много истинно верующих родителей.

Учить в школе одному, а дома видеть прямо противоположное – значит, ставить ребенка в состояние постоянного, внутреннего конфликта. Выход из этого состояния известен – лицемерие.

Соблазн властью погубил дореволюционное православие, и не спасли её от  кровавого погрома церковноприходские школы. Расстреливали и изгалялись над священниками именно выпускники этих школ.

Как коротка память! Как быстро всё забывается перед возможностью хоть чуток по царствовать!

На память приходят страстные инвективы в адрес церквей пятого евангелия.

И в заключение. Церковная власть отделяется от власти светской именно потому и затем, чтобы не запятнать свои жреческие одежды грязью светской власти, обязанной служить всем человеческим тварям, не выделяя из них никого!

Светская власть не пытается «очистить» человека от скверны жизни, напротив она пытается «впрячь» грех в «повозку государственности». Со всякого человеческого порока, со всякого греха светская власть берет мзду в виде налога, таким образом, перераспределяя доходы между членами общества, выравнивая их до приемлемого градуса недовольства.

Светская власть обращается в своем экономическом посыле к низменным инстинктами человека, справедливо полагая, что конкуренция этих инстинктов притупляет  «остроту  их  яда».

Именно такая власть может быть названа властью нравственной, а большего от неё и требовать глупо.

Протестантская мысль подправила Христа и признала богатство «даром божьим за праведные дела», указывая при этом на ветхозаветные предания и в частности на книгу Иова, поскольку за стойкость в вере ветхозаветный Бог наградил Иова не «царством небесным», а царством земным.

Русский суперэтнос, как бы того ни хотели западняки (термин Зиновьева), сложился под влиянием православия, считающего вслед за Христом, богатство даром не Бога, а сатаны.

Итак, светская власть, если она нравственная, заботится о выравнивании доходов (возможностей, шансов), исходя из рациональных побуждений здравого рассудка, и «впрягает» в «экономическую повозку» все человеческие инстинкты.

Нравственный аспект властью рассматривается исключительно прагматично в парадигме «полезно - не полезно».

Христианская вера, в её евангельской философии, рассматривает нравственность как естественное состояние верующего человека. То есть для христианина первична не нравственность сама по себе, а вера. Верующий человек нравственен сам собой. Это его имманентное свойство.

Церковь, как заповедал нам Спаситель, в отличие от власти, напротив должна быть озабочена душой конкретного человека, а уж потом общества. Заметьте – душой, а не улучшением нравственного климата. Она призвана очищать индивидуальные души человеческие от скверны животного начала в нём, и в этом её миссия. Иначе сказать – она призвана возвысить дух и душу человеческую над инстинктом тела, и в этом её главная цель. Очеловечить человека насколько это возможно. По другому сказано об этом же – предуготовление человека к предстоянию перед Богом и  Суду.

Церковь призвана очищать души, а не переустраивать этот мир, как это делалось в Священной римской империи, да и в царской тоже. Объект церкви индивид, а не общество. Это политика, а не церковь занимается обществом в целом. Это от политики ускользает единичный человек. Единичный человек для политики, в отличие от церкви, неинтересен.

Животная природа человеческая никогда не даст построить даже подобия «царства небесного» на земле.  В этом смысл мифа о грехопадении и его последствиях. Нравственное общество всего лишь создает возможность очеловечивания человека, который приходит в этот мир зверенышем.

Именно в этой, пожалуй, единственной точке и соприкасаются интересы власти (нравственной) и человека. Тот, кто притязает на построение «царства божия на земле», должен иметь других людей.

Такой человек ставит политическую задачу, а не религиозную. Он – человеконенавистник, и не исполняет главной заповеди – возлюбить «ближнего своего…»

Он любит воображаемого, а не реального человека со всем его добром и говном, такого, как он есть.

Такого человека, реального, возлюбил Христос, сказав: «не посылают врача к здоровому человеку, а посылают к больному… (Прошу прощения за  цитату по памяти.)

Больных возлюбил Христос, но политики от церкви хотят любить здоровых, но здоровым церковь не нужна,  вот в чем дело!