Новогодний сон историка

В ночь на 1 января 1904 года, под звездным небом великой персидской соляной пустыни Дешти-Лут Василий Янчевецкий (будущий писатель В.Ян) увидел сон:

«Мне приснилось, что я сижу близ нарядного шатра и во сне догадываюсь, что большой, грузный монгол с узкими колючими глазами и двумя косичками над ушами, кого я вижу перед собой, – Чингиз-хан. Он сидит на пятке левой ноги, обнимая правой рукой колено. Чингиз-хан приглашает меня сесть поближе, рядом с ним, на войлочном подседельнике. Я пересаживаюсь поближе к нему, и он обнимает меня могучей рукой и спрашивает: „Ты хочешь описать мою жизнь? Ты должен показать меня благодетелем покоренных народов, приносящим счастье человечеству! Обещай, что ты это сделаешь!“ Я отвечаю, что буду писать о нем только правду. „Ты хитришь! Ты хочешь опорочить меня? Как ты осмеливаешься это сделать? Ведь я же сильнее тебя! Давай бороться!“. Не вставая, он начинает все сильнее и сильнее сжимать меня в своих могучих объятиях, и я догадываюсь, что он, по монгольскому обычаю, хочет переломить мне спинной хребет. Как спастись? И у меня вспыхивает мысль: „Но ведь все это во сне! Я должен немедленно проснуться и буду спасен!“. И я проснулся. Надо мною ярко сияли бесчисленные звезды. Пустыня спала. Наши кони, мирно похрустывая, грызли ячмень. Не было ни шатра, ни Чингиз-хана, ни пронизывающего взгляда его колючих глаз… И тогда впервые появилась у меня мечта – описать жизнь этого завоевателя, показать таким, каким он был в действительности…»

Но к работе над книгой о повелителе монголов он приступил только 30 лет спустя – в августе 1934 года.

В феврале 1935 года рукопись была готова только наполовину. В ночь на 1 марта Яну снова приснился Потрясатель вселенной:

Я был вчера в объятьях Чингиз-хана,
Он мне хотел сломать спинной хребет!
Но человек – игра и радостей и бед,
И светится еще звезда Софэра-Яна!

Софэр-Ян (странствующий философ) – непременный персонаж сочинений Яна. В «Огнях на курганах» – это китайский купец Цен Цзы.

Наконец 12 июня 1935 года Ян поставил в рукописи последнюю точку: «Останется ли жить моя повесть?».

Кошмар отступил навсегда.

Илл.: «Чингиз-хан, каким я увидел его во сне». Рисунок В. Яна, 1937 год (из архива семьи Янчевецких).