23-я армейская отдельная штрафная рота

Использование материалов статьи возможно только с согласия авторов и указания ссылки на настоящий первоисточник!


23-я АРМЕЙСКАЯ ОТДЕЛЬНАЯ  ШТРАФНАЯ  РОТА
ИЛИ  ЭССЕ  НА  ТЕМУ
«ШТРАФНЫЕ  РОТЫ  ВЕК  НЕ  ДОЛОГ».

(статья написана в соавторстве и под общей редакцией Федора Габраса)

Следуя «Перечню 33» в Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА) в годы войны имелось несколько штрафных рот за номером «23». Была 23-я АОШР, как в 54-й Армии (15.10.43 - 27.1.44), так и в  59-й Армии (период действия отсутствует). Но это совершенно не соответствует истине, ибо помимо этих, официально «признанных» 23-х АОШР, были еще и другие штрафные роты за тем же самым номером «23». Вот об одной из таких 23-й АОШР, о её судьбе, автору и хотелось бы поведать, интересующимся историей ВОВ, языком простым, изначально лишенным всяческих литературных изысков.

Прежде чем мы приступим к нашему повествованию, хотелось бы разъяснить тем, кто ни в курсе за то, а что это такое вообще «ПЕРЕЧЕНЬ № 33».

«ПЕРЕЧЕНЬ № 33» - это официальный документ. Был издан в 1962 году, под редакцией генерал-лейтенанта Скоробогаткина и именовался он типа как «Перечни войск Действующей армии в годы Великой Отечественной войны». Документ, действительно, очень серьезный, хотя и не совсем полный по содержанию, по крайней мере, в перечне «армейских отдельных штрафных рот» (АОШР). Так, на мой взгляд, было бы самым правильным именовать пенитенциарные учреждения РККА времен ВОВ для рядового и сержантского состава. В отличие от наименований, обычно употребляемых в документах военного времени, по типу: ОАШР, АШР, ОШР, ШР и просто штрафрота.      

«Наша» 23-я АОШР, была сформирована 15-16 марта 1944 года,  в 194-м армейском запасном стрелковом полку (АЗСП) 51-й Армии, Впрочем, процесс формирования роты, можно считать действием практически условным. Так как наименование «23-я АОШР» получила, по прибытию 14-го марта 1944 года в 194-й АЗСП, маршевая штрафная рота из 28-го Отдельного Батальона Штрафников Закавказского Фронта (ОБШ ЗакФ). В составе маршевой роты числилось 287 бойцов.

Понятно, что маршевая рота – это совсем не стрелковая рота, посему естественным образом понятно, то незначительное реформирование, которому подверглось пополнение из 28-го ОБШ ЗакФ. Приказом НКО за № 227 от 28.07.1942 года рекомендовалось формировать штрафные роты численностью от 150 до 200 человек.

Поначалу армейские отдельные штрафные роты формировались по образцу линейных. Их штат № 04/392 военное руководство страны определил лишь 28-го сентября 1942 года. Структура АОШР действующей армии предусматривалась такой: командование, три стрелковых взвода, взвод 50-мм миномётов, санитарное и хозяйственное отделения.

Постоянный состав АОШР включал 17 средних командиров и начальников и 2-х младших. Переменный – 216 человек, и в их числе 58 на должностях младшего комначсостава. Всего в роте предполагалось иметь 235 человек.

Роте по штату полагалось 9 обозных лошадей, три парные и одна одноконная повозки, а также кухня походная пехотного или артиллерийского образца. Рота имела на вооружении три 50-мм миномёта, 12 ручных пулемётов ДП, 12 пистолетов-пулемётов и 179 винтовок.

Командование АОШР представляли командир, военный комиссар (позднее заместитель командира по политчасти), два заместителя командира роты, агитатор и заведующий делопроизводством, он же казначей.

«Наша» 23-я АОШР должна была формироваться именно по штату № 4/392, так как новый штат для штрафных рот № 4/395, предполагавший личного состава роты в количестве уже 153 человека, был введен лишь в октябре 1944 года.

Но ВСЕ это, как говориться, могло быть лишь в идеале. Ибо обычно роты формировались приближенно к штатам и по мере реальных возможностей, как по личному составу, так и по наличию вооружения, и прочей мат.части. В основном, количественный личный состав, вновь созданных штрафных рот варьировался в пределах от 100 до 300 человек. Жестких правил, в этом деле, не соблюдалось. Что имели на данный момент из того и с тем комплектовали, по своему усмотрению, пониманию и возможностям.  В ходе же боевой деятельности, личный состав роты претерпевал порой значительных изменений, как в сторону уменьшения (все виды потерь, снятие, или отбытие штрафа), так и в сторону сверхштатного увеличения («наплыв» штрафного пополнение).

К примеру, в преддверии готовящегося наступления, только в марте 1944 года, 194-й АЗСП, кроме своего штрафного пополнения, получила сразу три маршевых штрафных роты из «внутренних» военных округов. Помимо маршевой штрафной роты из 28-го ОБШ ЗакФ, о которой говорилось выше, так же прибыло штрафное пополнение из 21-го и 31-го отдельных штрафных батальонов. 

28-й Отдельный Батальон Штрафников ЗакФ, 21-й и 31-й ОШБ –  подразделения, которые так же не означаться в «перечне № 33».

17-го марта 1944 года 23-я АОШР была оперативно подчинена 263-й стрелковой дивизии (СД) 63-го стрелкового корпуса (СК) 51-й Армии. Комдив 263-й полковник Волосатых, таким образом, сообщил о данном событии: «…рота прибыла в дивизию 17.03.44 гг. наспех сформированной и не сколоченной, из личного состава большинство на фронте никогда не было…».

В общим, недовольство командира 263-й стрелковой дивизии (СД) таким пополнением было понятно: во первых, пополнение прибыло с невоюющего фронта, то есть люди реально войны не видели; во-вторых, пополнение практически на 90% состояло из выходцев с Кавказа, что само по себе уже таки было «мама дорогая».

Да и вообще, как то изначально не очень сложилось взаимопонимание между комдивом 263-й п-к Волосатых и командиром штрафной роты гв. капитаном Шайхутдиновым. Как следует, из рапорта комдива 263-й от 30-го марта 1944 года, на имя командира 63-го СК, комдив 263 неоднократно ставил вопрос перед вышестоящим начальством, о якобы полной не состоятельности капитана Шайхутдинова, в качестве командира штрафной роты и просил его заменить на более компетентного, в делах управления штрафной ротой, офицера.

Но с другой стороны, все ж таки довольно странным выглядит, столь явно выраженное неприятие командиром дивизии, как к командиру штрафроты, так и к самой роте. Тем более если учесть тот факт, что и сам полковник Волосатых был, скажем так, не из «святых» и ему пришлось, двумя годами ранее, познать на своей личной «шкуре», и следствие, и военный трибунал, и восемь лет приговора с отсрочкой наказания.

Следует ли нам думать, что у полковника Волосатых полностью отсутствовало чувство некой сострадательной корпоративности по отношению к штрафникам, или просто дело заключалось в чем то ином?

Хотя, если поставить себя на место комдива 263-й, то любому бы данная напасть была ни к чему - «сырая», не укомплектованная, не обстрелянная, не обученная штрафная рота. За счет дивизии, роту доукомплектовали офицерскими кадрами: военфельдшером и делопроизводителем. Роту до одели, до обули, до вооружили. Два дня длились организационные и материальные хлопоты, еще пять дней занятий по боевой подготовке и «сколачиванию» роты.

Как бы там ни было, но 24-го марта 23-я АОШР, оперативно подчиненная 997-му стрелковому полку (СП), вместе с первым батальном того же полка совершила марш и 25-го марта сменила частично части 995-го СП 263-й СД.    в боевом охранении на полуостров Тюй-Тюбе.

Полуостров Тюй-Тюбе, а вернее та его северная часть, которую контролировали части РККА, была восточной частью, так называемого «Крымского плацдарма». «Крымский плацдарм» сформировался в первых числах ноябре 1943 года, во время, не удачной операции 51-й Армии, которая после Мелитопольской наступательной операции, планировала «сходу» ворваться в Крым. Прорвать, немецко-румынские укрепления на Перекопе, частично удалось, но до полного прорыва Турецкого вала дела так и не дошло, да и попытка вспомогательного прорыва через Сиваш (Гнилое море) так же  имела лишь частичный успех. На части островов и южных полуостровов Сиваша советский войскам все же удалось закрепиться. Вот все это и обозначилось, в последствии, как «Крымский плацдарм».

В 22.00 17-го ноября 1943 года, на безлюдную  северную часть  полуостров Тюй-Тюбе, перейдя вброд залив Сиваша (глубина 0,5 – 1,0 м.), перебрался один из батальонов 995-го СП 263-й СД и без каких либо помех закрепился на  высоте 6,8.

Лишь через пару суток, утром 19-го ноября румыны попытались выбить батальон с полуострова, но  атака была отражена. С этого момента противостояние на п/о Тюй-Тюбе стало носить вялотекущий, но постоянный характер.

К тому времени, когда на полуостров прибыла 23-я АОШР, советские войска уже более четырех месяцев стояли на п/о Тюй-Тюбе в обороне. За это время была проведены десятки частных операций по расширению плацдарма и к марту 1944 года,  он немного увеличился и составлял уже где - то 5 - 6 кв. км. На полуострове, к середине марта, постоянно находились: Штадив 263-й, один б-он 993-го СП, три б-н 995-го СП, два б-он 997-го СП, 853-й АП, 1246-й ИПТАП, 369-й ОИПТД, 720-я ОРС, 316-я ОРР, 584-й ОСБ и 221-я АОШР.

За три дня до прибытия на полуостров 23-й АОШР, 22-го марта 1944 года, 995-й СП 263-й СД двумя стрелковыми ротами и 221-й АОШР была произведена разведка боем, имеющая задачу  захвата населенного пункта Тюй-Тюбе. Но операция успеха не имела. Следуя отчету, потери 995-го СП составили: убитых 10 человек, ранено 85 человек, 221-я АОШР потеряла: убитыми 38 человек и ранеными 82 человека.

Объективности ради, хотелось бы отметить. Что потери в различных отчетах: полка, дивизии, корпуса, не «стыкуются». К примеру, ранеными 995-й СП заявил 85 человек, 263-я СД – 88 человек, а 63-й СК потери ранеными 263-й СД оценил лишь в 60 человек. Убитыми 995-й полк заявил 10 человек, 263-я СД – 19 человек, 63-й корпус – 19 человек, 221-я АОШР 38 (39) человек. Следуя отчета, во  время разведки боем погибло 44 человека (10+39=49 человек). Опять нестыковка.

Как видим, при такой отчетности, у автора совершенно нет возможности, обозначить точное число потерь. Единственное что можно сказать наверняка, что потери все ж были довольно значительные и что учет потерь в 51-й Армии желал быть более тщательным.

К слову сказать, в тот день, 22 марта не только 263-я СД проводила частную операцию. Все шесть дивизий 51-й Армии, находившиеся в первом эшелоне, 22-го марта предприняли попытки наступательного действия, которые, как и следовала ожидать, успеха не имели. Потери армии за этот день составили около 200 человек убитыми и около 800 раненными. И это без учета потерь штрафных рот. Самым примечательным, на мой взгляд, в этой истории видеться, резолюция, которую наложил командарм 51-й, на справку о потерях по 51-й армии за 22 марта 1944 года - "НШ. Воспользовались случаем и списали все! Крейзер".   
 
Возможно, что именно из-за  этих немалых потерь, срочно и  была переброшена на полуостров Тюй-Тюбе 23-я АОШР. Впрочем, уже 27-го марта в 221-ю АОШР прибыло пополнение в количестве 100 человек. Из донесения явствует, что пополнение прибыло без оружия.

С прибытием на полуостров,  «бытовое» положение 23 АОШР ни каким образом не улучшилось, с 25-го по 28-е марта командир роты постоянно рапортует комполка 997-го и комдиву 263-й об отсутствии кухни, термосов, ведер. Пища доставляется на позиции один раз в сутки и то холодной. Постоянные проблемы с доставкой питьевой воды.

А надо вам, сказать, что с пресной водой на Сиваше проблема огромная. Казалось бы, вода, кругом вода, но это вовсе не вода – это рапа, ужасно солено-горькая водяная смесь. Солью насквозь пропитана и земля, так что в районе Сиваша растут только травы, которые способны переносить, как соль, так и летний зной. Ни кустарника, ни деревьев на Сиваше нет.

Положение с водой, да и вообще с ситуацией «сидения на Сиваше» можно прочувствовать, к примеру, читая «скупые строки» донесения командира первого батальона 997-го СП майора Иболдова Ф. Н.:

«…Батальон занял указанный район для обороны, где продолжал усовершенствовать свой район, личный состав в ротах занимался несением службы в обороне и работой (80 чел.) по переправке гаубиц (853-го АП) и снарядов через Сиваш…
…переправлено: одна гаубица и 140 ящиков со снарядами.  Внутри своего подразделения работало 20 человек по переправе продуктов и продфуража для нужд своей части. Инженерные работы в подразделении не производились так, как весь личный состав, за исключением наряда, был занят на других работах…
…Потерь личного состава в батальоне не имеется, потери конского состава составляют одна лошадь взвода ПТО 1/997 СП, кличка «Бархатный», которая пала при перевозке орудия 45 мм. калибра и боеприпасов через Сиваш… …Личный состав в подразделениях обеспечивается горячей пищей два раза в сутки, а 17.03.44 г. один раз, так как воды, для 1/997 СП на водокачке, не отпускают или отпускают в последнюю очередь и если остается, а в первую очередь отпускают всегда 995-му СП. Ответственность по обеспечению водой подразделений 997-го СП стоит на самом низком месте, старший водокачки воду отпускает по своему усмотрению и не по графику…»


Всего по подсчетам тыловиков потребность воды (середина марта 1944 года) в подразделений на полуострове составляла более 15000 литров ежедневно. Боеприпасы, продовольствие, фураж, дрова, вода и прочая ВСЕ, доставлялось на полуостров ценой больших человеческих усилий. Все обеспечение с «Большой земли»  шло по так называемому «штурмовому мостику», в брод и на лодках. Вода перекачивалась на полуостров по довольно «хлипкому» трубопроводу. Понятно, что в преддверии готовящегося наступления, целые батальоны изо дня в день вынуждены были переправлять различные грузы и вооружение на своем «горбу», что бы создать, запас хотя бы в 2-3 б/комплекта на каждый ствол.

Вот из всего вышеизложенного и следует тот факт, что полуостров Тюй-Тюбе был не самым лучшим местом для того, что бы солдат Отечества мог стойко переносить все тягости и лишения воинской службы.

И вот вам ситуация, штрафники усиленно занимаются земляными работами, типа как совершенствуют свою оборону. Горячая пища отсутствует, дров нет, с водой проблемы, спят люди прямо в этих же траншеях, а на улице совсем даже не май месяц. А для того, что бы соорудить землянки, что бы «спрятаться в землю», пиломатериала, как вы сами понимаете, не было.

А разве может быть землянка без классических трех накатов?   
 
51-я Армия готовилась к наступлению полным ходом. 26 - 27 марта на полуостров были переправлена практически вся подразделения полков 263-й дивизии, спец. части и средства поддержки пехоты.

Но в ночь с 27 на 28 марта 1944 года все резко изменилось.

В «Журнале боевых действий»  63-го стрелкового корпуса (СК) оное было описано так: «…Необычные дни для Крыма. С 3.00 28.3.44 подул сильный северо-восточный ветер, температура понизилась до минус 5-ти градусов. Через час начался снежный буран, который продолжался до 15.00 29.3.44. Сила ветра доходила до 15 метров в секунду (по разным источникам буран длился 36 – 42 часа, ветер достигал 15-18 м/с).

Все траншеи и землянки были занесены снегом. Срочно были организованы команды бойцов для откапывания землянок спасения людей. Крымский плацдарм покрылся снегом толщиной 25 - 30 см., а местами до 50 см.

Буран парализовал боевую жизнь на фронте. Люди, занесенные снегом, промокшие сверху донизу не имели возможности просушится и обогреется, остывали, а некоторые из более слабых замерзали. Оружие очищено от снега сверху покрылось налетом ржавчины, автотранспорт, закопанный в землю и занесенный снежными сугробами, стоял без движения. Лошади срывались с привязи – шли по степи и погибали.

Командиром корпуса были приняты срочные меры к оказыванию помощи и отогреванию людей.

Весь офицерский состав, начиная от штаба корпуса и  кончая штабом батальона, был направлен в стрелковые роты для организации обогрева личного состава и приведения оружия в полную боевую готовность. Были организованы землянки для обогрева. Усилена медицинская помощь пострадавшим, срочно очищать от снега траншеи и землянки.

Снежный буран явился совершенно неожиданным, принес большой урон и потери.

Только один 844-й СП 267-й СД имел потери: обмороженных 112 человек, умерших от обморожения 22 человек. Пало лошадей от холода 13 шт. Из числа замерзших в основном ....... (армяне, грузины, узбеки).

Потери за корпус уточняются…».

И действительно, потери, по всем воинским частям 51-й Армии начали ОЧЕНЬ активно уточняться. И данные уточнения привели к совершенно, на мой взгляд,  сказочным результатам.

К примеру, чуть выше, из документа 63-го корпуса мы узнаем, что 844-й СП 267-й СД имел потери:
- умерших, от обморожения – 22 человека;
- обмороженных – 112 человек;
- пало – 13 лошадей.

Но уже к вечеру 30-го марта командир 267-й СД сообщает в штаб 63-го СК уточненные потери по 844-му СП:
- умерших, от обморожения – 3 человека;
- обмороженных, поступивших в медсамбат дивизии для обогрева и наблюдения в течении 1-3 дней – 45 человек;
- пало от истощения и мороза – 10 лошадей.

А 31-го марта командир 267-й СД сообщает в штаб 63-го СК еще БОЛЕЕ уточненные потери по 844-му СП:
«…Доношу: Путем тщательного расследования и осмотра медперсоналом в 844-м СП причин гибели трех красноармейцев установлено, что кр-ц М(..)юк был ранен в мочевой пузырь (сквозное пулевое ранение), от чего в пути следования в медсамбат скончался.
Кр-ц Ш(..)ко имел осколочное ранение в живот.
Кр-ц У(…...)ко в списках 844-го СП не значится.

Вот так номер…?!

И как же нам все сие понимать, еще день назад в донесении, черным по белому было напечатано: «…Во время поверки личного состава 8-й стрелковой роты (3/844-го СП) было отмечено отсутствие красноармейца У(…...)ко Максима Тимофеевича – 1906 года рождения, украинец. Немедленно были организованы поиски, в результате которых красноармеец У(…...)ко был найден в норе траншеи засыпанный снегом. По дороге в санроту красноармеец У(…...)ко скончался…».

А теперь вдруг выясняется, что единственный якобы погибший от мороза боец в 844-го СП, в списках данного полка ВООБЩЕ не значиться…?!

А что он тогда там делал, этот самый боец и в этом самом полку, еже ли он там не значился? Каким образом, он был поставлен на все виды довольствия и обеспечения? Как начфин полка ему денежное пособие начислял?

Как ни крути, а классик таки был прав, нет человека – нет и проблемы. Изначально полк имел 22 замерших бойца, а через пару дней проблема как бы чудесным образом да «рассосалась»  и теперь уже, получается, что 844-й СП не потерял НИ ОДНОГО бойца, вследствие истощения и действия мороза.

Но бог не фраер и командующий 51-й Армией генерал-лейтенант Крейзер Яков Григорьевич (из командиров дивизии РККА первым получил звание Героя Советского Союза, летом 1941 г.) то же кое что, но таки смыслил в армейском крючкотворстве, посему реально мог осенить и наказать тех, кто, по его мнению, не лучшим образом проявил себя во время бурана:
а) начальнику тыла 51-й Армии – выговор;
б) зам. командиру по тылу 1-го Гв. СК – выговор:
в) командирам и нач. политотделов 91-й СД, 267-й СД, 33-й Гв.СД – выговор;
г) зам. командира по тылу 91-й СД и 33-й Гв. СД – предупреждены о неполном служебном соответствии;
д) зам. командира по тылу 267-й СД – отстранен от занимаемой должности;
ж) зам. командира по тылу 844-го СП 267-й СД – отстранен от занимаемой должности и  отдан под суд.

Как видим «под суд» попал лишь тыловик 844-го СП, именно того полка, который по первичным данным потерял, вследствие замерзания 22 бойца. А по уточненным в дальнейшем данным не потерял уже «от действия мороза» ни одного бойца. Можно конечно задаться вопросом, а почему высшее командование не «отметило», к примеру скажем, тыловика 846-го СП той же 267-й СД,  ведь следуя тем же уже уточненным данным в этом полку: замерзло насмерть пять человек (2 украинца и 3 узбека), 148 человек оказалось в санчасти и пало от истощения и мороза 7 лошадей?

Таки да, ни бог и ни командующий армией не были фраерами, фраером оказался я, ибо я повелся на внеочередное донесение Крейзера в штаб 4-го Укр.Фронта. Но помимо этого, внеочередного донесения для вышестоящих, был еще один приказ по 51-й Армии для нижестоящих, за подписью Крейзера и членов Военного Совета армии. В этом приказе, говорилось не только КТО и каким образом наказан, но и были сформулированы причины, повлекшие данное наказание.

Все «тыловики», обозначенные приказом командующего армией, были наказаны  –
«…зам. командиры соединений по тылу: 1-го Гв. СК, 33-й Гв. СД, 267-й СД, 91-й СД и 844-го СП 267-й СД проявили нераспорядительность и преступную беспечность в деле своевременного обеспечения частей продфуражом…
…И после окончания бурана, некоторые командиры и их хоз. аппарат совершенно не приняли решительных, конкретных мер по предупреждению падежа конского состава и вопроса подвоза фуража…».

Из вышеизложенного становиться понятным, что тыловики-командиры были наказаны, за чрезмерную (по понятиям высшего армейского командования) гибель 118 голов конского состава в подразделениях армии, а вот вина за гибель личного состава в тех же подразделениях им похоже ни как не вменялась.

По всей видимости, за совершенно неоправданную гибель людей во время бурана, ответил кто-то другой из командного состава подразделений 51-й Армии?

Действительно, Военный Совет Армии нам дает некое разъяснение и по этому поводу –
«…Отдельные командиры дивизий и начальники политотделов (267-й СД, 91-й СД, 263-й СД) формально подошли к фактам расследования случаев гибели людей и падежа конского состава и безответственно штамповали донесения идущие снизу и НЕПРАВИЛЬНО информировали вышестоящие инстанции о положении дел на месте.

В число погибших от мороза людей и павших от мороза лошадей включали убитых (267-я и 263-я СД). Не было произведено тщательного расследования по каждому в отдельности случаю гибели людей и падежа лошадей…».

Безусловно, мы можем задаться вопросом, а кто же там заседал в этом Военном Совете 51-й Армии? Это ж какого размера должна быть голова у тех «военсоветников», что б такую хрень таки выдумать?

НИ ОДНОМУ, я повторяю, НИ ОДНОМУ находящемуся в здравом уме командиру подразделения, ни когда не придет в голову такая «светлая» мысль – погибших, в ходе боевого столкновения с противником или огневого воздействия, проводить по графе – не боевые потери, вследствие гибели от мороза. Это ж, как самого себя, нежно взявши под ручку, подвести под военный трибунал.

Тут возможно лишь два варианта ответа, либо комдивы 267-й и 263-й были реально в не своем уме, либо мы имеем прямое указание от ВС 51-й как и каким образом ДОЛЖНО ПРАВИЛЬНО проводить уточнение потерь от воздействия бурана и мороза.

В внеочередном донесение генерала Крейзера, в штаб 4-го Укр.Фронта мы так же находим упоминание и о «нашей» 23-й АОШР – «…Всего в армии умерло от обморожения – 44 чел. Обмороженных 1-й степени 116 чел. (значительная часть которых осталась в строю), 2-й степени – 12 чел. (находятся в метсамбатах дивизии).
Всего обмороженных – 128 чел., из них:
По 1-му Гв. СК:
91-я  СД  - умерших 11 чел., обмороженных – 41 чел.,
346-я СД – умерших  5 чел., обмороженных – 39 чел.,
33-я Гв. СД – умерших  1 чел., обмороженных – 13 чел.
По 63 СК:
263-я СД – умерших  5 чел., обмороженных – 14 чел.,
267-я СД – умерших  8 чел., обмороженных –  0 чел.,
221-я АОШР – умерших  1 чел., обмороженных – 7 чел.,
23-я АОШР – умерших 12 чел. (рота в ночь с 25 на 26.3.44 была выдвинута на передовые позиции, не имея достаточно оборудованных траншей и плащ-палаток для всего личного состава. Кроме того, рота находилась в местности с ПОВЫШЕННОЙ влажностью и имела в своем составе 85% национальностей южных районов Союза).
По 10-му СК:
257-я СД – умерших – 0 чел., обмороженных – 6 чел.,
279-я СД – умерших – 1 чел., обмороженных – 8 чел.
Значительная часть имеет обморожения оконечностей рук, в связи с тем, что в период снежного бурана бойцы (с начало было написано "без перчаток" потом было переправлено на "в рваных перчатках") в рваных перчатках откапывали, занесенные снегом блиндажи и хода сообщения…».


Как мы видим, в своем внеочередном донесении, генерал-лейтенант Крейзер, указал всех, кому его властью было назначено взыскание, но он ни коем образом не коснулся личности командира, упомянутой им в донесении  23-й АОШР.

А вот в приказе по армии, ни Крейзер, ни  Военсовет 51-й, уже не забыли, наряду со всеми остальными провинившимися, «отметить» и нашего старого знакомого командира 23-й штрафной роты гв. капитана Шайхутдинова:

«…За непринятие должных мер по сохранению людей от мороза, за самоустранение от руководства ротой и падение дисциплины в роте отстранить от занимаемой должности командира 23-й штрафной роты капитана Шамхулинова (так в тексте)…».

И ни слова тебе уже нет, ни о повышенной влажности, ни об отсутствии оборудованных траншей, плащ-палаток, кухни и прочего. А сразу в «лоб» - отстранить, непринятие, самоустранение, падение дисциплины!

Как по мне, то приказ по 51-й Армии, это НЕЧТО, основной лейтмотив, которого можно озвучить всего одной фразой из данного же приказа:  «…Последствия бурана показали о явно неудовлетворительной работе управления тыла армии по вопросам обеспечения частей продфуражем, главным образом сеном…». 

Из всего выше изложенного, нам уже в некоторой степени становиться понятна технология, учета и уточнения потерь, связанных с действием снежного бурана, которую использовали в подразделениях 51-й Армии. И схема эта, как говориться, было простенькой и очень эффективной, всех погибших от воздействия непогоды, воды и мороза, записывать по графе «убитые».

Во 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Захарова, которая действовала в районе Перекопа, то же имелись случаи гибели людей от обморожения. Хотя природно-климатические условия там были намного «мягче», чем на Сивашских островах.

Генерал Захаров, надо вам сказать, был человек зело строгим по отношению  к своим непосредственным подчиненным. Ни один мало-мальски  негативный проступок подчиненных не проходил мимо его внимания, карал сурово и споро. По некоторым сведениям, зимой 1941-1942 годов, генерал Захаров, будучи замом у генерала Жукова, под Москвой, КАРАЛ БЕСПОЩАДНО всех, кто смел «не смочь» выполнить приказы Георгия Константиновича.

Посему во 2-й гвардейской даже и не пытались записывать «убиенных в бою» в погибших, в следствии воздействия непогоды и мороза, как это типа делали в 51-й армии.

Нет.

Во 2-й гвардейской, что бы не попасть под карающую «десницу» командарма, измышляли, всяческие, но очень простые причины для оправдания не боевых потерь. Причина в основном описывалась просто – «умер». Описание смерти звучали приблизительно так: «солдат шел, упал и умер», «солдат копал траншею и умер», « солдат принимал пищу и умер» и т.п.  Главное в этой манере отчета, это показать некий промежуток времени, вот солдат еще как бы живой, а тут вот уже умер. Временной промежуток между этими событиями кажется столь не значительным, что думать о возможном замерзании бойца, как бы и не приходиться.

Конечно, некая часть случаев замерзания бойцов, оформленных таким образом, проскочила мимо бдительных глаз генерала Захарова, но одно донесение Захарова просто «взорвало»:

«…28.03.1944 г. в подразделениях 5-го Гв. СП под снегом было обнаружено 6 трупов, очевидно, скончавшимся от удушья…».

Захаров немедленно приказал в течении суток провести расследование по этому случаю и всех прямых виновников данного происшествия придать суду Военного Трибунала. Командир 5-й Гв. СП получил выговор, и предупрежден, что в случаи подобного повторения – будет отстранен от занимаемой должности,  командир 3-й Гв. СД получил предупреждение, начальник штаба 3-й Гв. СД – выговор.

Генерал Захаров реально «рвал и метал»: «…в период с 28 и 29.03.44 г. во время снежного бурана, в частях армии имели место случаи обмораживания личного состава. Кроме того 8 человек умерли по неизвестным для меня причинам…
…Несмотря на наличие обмороженных штабы корпусов донесли в штагварм с большим опозданием и только после неоднократных напоминаний, а начальник штаба 55 СК – донес только к 1.00 30.3.44 г., и в донесении правдивых данных не дал…
…Обращаю внимание командиров корпуса на несвоевременную информацию о чрезвычайных происшествиях в частях корпуса и  требую о всех чрезвычайных происшествиях, - доносить мне не позднее как через 30 минут, после случившегося…».

И тут, после столь грозного приказа, начался реальный «обвал» донесений в «штагварм два»: в 5-м Гв. СП обморожено: один 1-й степени, шестеро 2-й степени; в 1382-м СП обморожено: 19 чел. 1-й степени, 10 чел. 2-й степени и т.п.

Но генерал Захаров был еще тот «психолог», осознав то, что происходит, он легко остановил «обвал», из получивших обморожение военнослужащих, одним росчерком пера. То есть, по каждому конкретному случаю обморожения, было приказано провести расследование, при котором должны были присутствовать сотрудники «Смерша», которые должны были так же рассмотреть каждый конкретный случай обморожения по своему так сказать профилю, на предмет того, а не было ли это обморожение злонамеренным фактом членовредительства?

Понятно, что в такой ситуации, бойцы с «терпимой» степенью обморожения решали в медсамбат лишний раз не соваться, от греха подальше, а заниматься, как ныне говорят самолечением, что порой, естественно приводило к печальным последствиям. Но этот процесс уже не носил столь ярко выраженного массового характера и тем более с началом Крымской наступательной операции какая уже была разница в том, по какому поводу была ампутирована конечность у того или иного бойца от ранения или запущенного обморожения?

В прочим, мы немного отклонились от темы нашего повествования.

Итак, ближе к теме. Как мы уже знаем «наша» 23-я АОШР, в ночь с 25-го на 26-е марта выдвинулась в боевое охранение (БО). Где 26-го и 27-го марта рыла траншеи, 28-го и 29-го марта, каким-то образом, перенесла снежный буран и в ночь с 29-го на 30-е марта была сменена 7-й стрелковой ротой 3/997-го СП и отведена в бывший район дисклокации 7-й СР для приведения себя в надлежащий порядок.

Более подробно, о злоключениях 23-й АОШР мы можем узнать из донесения комдива 263-й полковника Волосатых, от 30 марта 1944 года, отправленного в штакор 63-го.

«КОМАНДИРУ  63-го СК.

Доношу о потерях, понесенных в результате бурана и мероприятиях, проведенных в целях предохранения личного состава от обморожения.
 
В ночь с 27 на 28.3.44 г. в результате бурана, в связи с морским приливом была сорвана мостовая переправы на п/о Тюй-Тюбе. Для сохранения моста мною было брошено на переправу сто человек личного состава, которые работали в течении ночи и закрепили у берегов залива разорванный мост, 200 метров которого поломаны. Личный состав после работы был немедленно направлен для обсушивания и обогревания, за тем для подмены на передний край.

Для предотвращения случаев обморожения личного состава в связи с начавшимся бураном, мною было сделано:

1. Всему личному составу была выдана дневная норма водки.

2. Организовано поочередное обогревание людей в санитарных ротах и имеющихся землянках

3. Возле каждой землянки на переднем крае выставлялся дневальный, в обязанности которого входили очистка траншей от снега.

4. Организована выдача дополнительного пайка продовольствия и питание личного состава горящей пищей.

5. Производилась замена мокрого обмундирования и обуви за счет вновь полученного (до 500 компл.).

6. Организована периодическая поверка личного состава по спискам. Проведенная поверка состояния учета личного состава и наличие списков у командиров взводов, отделений.

7. Офицерский состав штабов и подразделений постоянно находились в войсках с задачей недопущения случаев обморожения и приведения в готовность всего оружия.

29.3.44 находились в частях мой заместитель по строевой части, начальник штаба и весь состав политотдела.

Несмотря на проведенные мероприятия, дивизия имеет следующие потери за период 28 - 29.3.44:

по 263-й СД, замерзших 5 рядовых, 3 лошади;
по 221-й АОШР, замерзших 1 рядовой, обмороженных 1-й степ. 7 рядовых;
по 23-й АОШР, замерзших 12 рядовых.

Причиной  большого количества потерь от мороза особенно в штрафных ротах является исключительно низкая дисциплина, отсутствие учета личного состава, отсутствие твердого руководства и контроля со стороны командиров рот, особенно командира 23 АОШР.

Активные действия групп противника 28.3.44 г. и периодическое артиллерийское воздействие противника по переднему краю частей дивизии вынуждало личный состав постоянно находиться на боевых постах без движения, что приводило к примораживанию конечностей.

Доказательством действия групп противника являются трупы убитых, находящиеся между нашим и противника боевыми охранениями.

23-й АОШР прибыла в дивизию 17.3.44 г. наспех сформированной и не сколоченной, из личного состава большинство на фронте никогда не было. Командир роты капитан Шайхутдинов своей должности совершенно не соответствует, о чем было доложено Вам и донесено шифром на имя начальника штаба Армии 3.44 и специальным донесением с приложением боевой характеристики,  в котором возбуждено ходатайство о срочной замене командира роты.

В настоящее время командир роты заменен, но желательно направить более подходящего кандидата.

Рота была недоукомплектована офицерскими кадрами – мною назначен на должность фельдшера в/фельдшера Саттарова и на должность делопроизводителя техник-интендант 2-го ранга Черняк. Кухня роты была выдана за счет полка. В результате низкой дисциплины и отсутствия руководства только за несколько дней сначала прибытия в дивизию рота имела 40 случаев дезертирства, из которых не задержано 11 и 16 самострелов. Два штрафника в связи с террористическими  настроениями арестованы органами «СМЕРШ».

После доукомплектования, 5-ти дней занятий и соответствующей работы 26.3.44 рота была выдвинута в боевое охранение на расстояние 150 – 200 метров от противника и за 27 – 28.3.44 сумели отрыть себе траншею 350 м.п. по фронту и глубиной 1-1,2 метра.

Рубеж БО, в котором находилась 23-я АОШР, расположен в лощине и постоянно подвергался воздействию артминометного и пулеметного огня противника.

В момент ненастной погоды командир роты капитан Шайфутдинов постоянно докладывал командиру полка о том, что в роте все в порядке и только при проверке личным составом было обнаружено замороженных 26, из которых 14 человек убитых артналетом и 12 замерших.

Совершенное отсутствие топлива на п/о не дало возможность организовать обогревание личного состава возле печей, у костров и посредством приготовления горячего чая.

Прошу Вашего ходотайства  о выделении для дивизии топливного фонда, сухого спирта, обмундирования и обуви для замены изношенных, ибо полученного количества не достаточно.
Командир 23 ОАШР требует замены.
ПРИЛОЖЕНИЕ: именной список потерь от ненастной погоды.


Командир 263-й СД                полковник  Волосатых.
Начальник штаба 263-й СД       подполковник Запорожченко».    

Как видим, комдив 263-й реально «топит» командира 23-й АОШР не стесняясь, по полной. Сорок штрафников дезертировало, из которых не задержано 11, 16 самострелов, два штрафника арестованы органами «СМЕРШ» и это ВСЕ с 17 марта по 30 марта, то есть за каких то 13 дней.

Сразу хотелось бы отметить тот факт, что в донесении комдива присутствует много неточностей, и прямо скажем, несуразностей. К примеру, в самом начале документа, он очень браво отчитывается, о тех типа «обогревательных» мероприятиях, которые он якобы предпринял по отношению к сильно замершим и промокшим бойцам. А в конце документа он уже докладывает за то, что «…полное отсутствие дров не дало возможность организовать обогревание личного состава возле печей, у костров и посредством приготовления горячего чая….».

Так же, меня лично, очень удивило заявление комдива за то, что в самый разгар бурана, противник вдруг предпринял ряд атакующих действий и что комдив даже готов предоставить, как свидетельство данному, вражеские трупы, находящиеся на нейтральной полосе.

Обычно доказательства предоставляют лишь в том случаи, если чье либо заявление вызывает, у слушающих некую долю сомнения. В нашем же случаи, либо кто то из выше стоящих уже засомневался, либо комдив 263-й изначально понимал, что кое какие сомнения, но все таки могут и возникнуть.   

Хотя следуя тексту донесения, все и так достаточно очевидно, комдив 263-й усиленно настаивает на том, что во время бурана противник вел очень активно боевые действия, что бы тем самым, как бы объяснить столь немалые, но уже типа как боевые потери штрафной роты: 14 убитых, не считая 12 умерших от обморожения.

Но вот что странно, убитые типа как есть от «огневого воздействия», есть и замершие насмерть и не мало, а вот раненных и частично обмороженных в штрафной роте, почему то ни одного? По крайней мере, комдив 263-й о них в своем рапорте ни коем образом почему то не вспоминает?

Следуя ежедневным донесения от 997–го СП, которому была придана 23-я АОШР, в период с 25.3 по 31.3.1944, мы можем проследить динамику полковых потерь:
за 25 марта – «…трое убитых и один ранен из штрафной роты…», фраза из донесения не совсем однозначна, то есть, либо трое это потери полка плюс один раненный штрафник, либо это потери только штрафроты?;
за 26 марта – 2 чел. убитых, 6 чел. раненных;
за 27 марта – 3 чел. убитых, 14 чел. раненных;
за 28 марта – убитых нет, 3 чел.  раненных;
за 29 марта – замерзло насмерть 3 чел. (раненых), обморожено до 30 чел.;
за 30 марта – 14 чел убитых, 12 чел. замерзло насмерть;
за 31 марта – 1 чел. убит, 8 чел. ранено.
Всего: 23 чел. убитых; 32 чел. раненых; 15 чел. замерших; около 30 чел. получили разные степени обморожения.
Безвозвратные потери полка, за период с 25.3 по 1.4.1944 года, убитыми и замершими, составили 38 человек.

Не надо забывать и тот факт, что сразу по окончанию бурана в ночь с 29 на 30.3.1944 года 23-я АОШР была сменена 7-й СР 3/997 СП и была отведена на бывшее место сосредоточения 7-й роты, для приведения себя в порядок. Посему, какие либо потери с 30-го марта по АОШР могли носить лишь незначительный, то есть практически случайный характер.

Таким образом, потери АОШР показанные по полку за 30 марта: 14 убитых и 12 умерших от обморожения могли быть получены именно за время бурана 28 – 29 марта, а 30 марта произошла лишь констатация данного события. Кроме того 31 марта бывший уже командир 23-й АОШР гв. капитана Шайхутдинов сам оказался в госпитале, вследствие ли  ранения или обморожения, то за это мне доподлинно ни чего не известно.

Но каковы же были реальные потери 23-й АОШР…?

Действительно 25 марта с утра 23-я АОШР была выдвинута в кв. "0088 А" и приступила к совершенствованию обороны. Положение роты, хорошо видно на карте, отображающей ситуацию на 25 марта 1944 года. Комдив 263-й слукавил в своем донесения, когда заявил, что штрафная рота находилась на расстояние 150 - 200 метров от траншей противника. На карте хорошо видно, что такое положение в 150 - 200 метров от траншей противника занимала 1-я СР 1/997 СП, находящаяся на южном берегу лощины, на правом фланге.

23-я АОШР находилась сразу за 1-й СР 1/997 СП, на северном берегу лощины, с небольшим смещением влево. На расстоянии не менее 600 метров от траншей противника. Слева от 23-й АОШР совершенствовала оборону 3-я СР 1/997 СП, перед которой, около 200 метров впереди с небольшим смешением влево находились позиции: слева – 1-й СР 1/995 СП; справа – 2-й СР 1/997 СП. Еще около 200 метров вперед находилась позиция 3-й СР 1/995 СП, от которых до траншей противника было менее 70 метров. Именно на этом участке обороны во время бурана происходила та самая переброска гранатами из траншей в траншеи. Обычное солдатское «развлечение» при практически нулевой видимости, действие, позволяющее согреть и размять затекшие или примороженные конечности. Вот это самое действие комдив 263-й и обозначил в своем донесение, как активные боевые действия со стороны противника.

Следуя карте можно видеть, что за местом сосредоточения 23-й АОШР и 3-й СР 1/997 СП к северу в среднем на расстоянии до 500-700 метров находились места сосредоточения: 8-й, 7-й, 9-й СР 3/997 СП и 221-й АОШР, левее которой были сосредоточены подразделения 3/995-го СП.

Таким образом, обозначить место сосредоточения 23-й АОШР в БО, как не что особо опасное, как это делает в своем донесении комдив 263 «место в лощине, подвергающееся постоянно арт.мин.огню», как на мой взгляд, было бы действием совершенно не корректным.

Но один особый момент, в местоположение, сооружаемой траншеи 23-й АОШР все же имел место быть. В отличии от всех остальных подобного типа сооружений на п/о Тюй-Тюбе, верхняя кромка траншеи 23-й АОШР оказались ненамного выше уреза воды в Сиваше не более 2-х метров.

И вот, что произошло в ночь с 27 на 28 марта 1944 года (из ЖБД 263-й СД) –
«…Вследствие сильного юго-вост. ветра вода в Сиваше поднялась выше, чем на метр и штормом снесен штурмовой мостик…». Да и буран тут как тут, подоспел со своим белым «саваном». И вот этого вполне хватило для того, что бы личный состав роты оказался на грани жизни и смерти, ибо траншея 23-й АОШР была снизу подтоплена водами Сиваша, а сверху была занесена мокрым снегом, при штормовом ветре и минус пяти по Цельсию.

В ходе данного действия, как мы уже узнали свыше, 23-я АОШР якобы потеряла 14 человек убитыми и 12 человек умершими от замерзания. К донесению комдива даже был приложен по фамильный список двенадцати бойцов замерших в период бурана 28 - 29.03.1944 года за подписью ВРИД командира 23-й АОШР л-нт Столярова. Примечательным в этом списке мне видеться следующие, напротив каждой фамилии замерзшего, находилась приписка «в боях не участвовал, замерз в траншее».

Так и хочется задаться вопросом, а какая именно приписка, имелась напротив каждой фамилии из тех четырнадцать бойцов штрафной роты, которые как бы были убиты арт.мин.огнем, находясь рядом с теми, кто просто замерз? Следуя аналогии, запись могла бы выглядеть следующим образом «в боях не участвовал, убит в траншее арт.мин.огнем противника».

НО все это, как бы «мелочи», ибо истинные откровения открылись немного позднее, где то 2 - 3 апреля 1944 года, когда в Отдел Учета Личного Состава 51-й Армии поступило донесение о потерях 23-й АОШР за подписями ВРИО командира роты Столярова и делопроизводителя техник-интендант 2-го ранга Черняка, из которого следует, что:
25 марта 1944 года – было убито 4 штрафника 23-й АОШР;
26 марта 1944 года – было убито 5 штрафников
27 марта 1944 года – было убито 7 штрафников
28 марта 1944 года – было убито 14 штрафников
29 марта 1944 года – было убито 13 штрафников
30 марта 1944 года – было убито 20 штрафников
31 марта 1944 года – был убит 1 штрафник
Итого: с 25 по 31 марта включительно было убито 64 штрафника, в роте, которая в боях, как мы уже знаем, НЕ  УЧАСТВОВАЛА.

Естественно, среди этих 64 бойцов оказались и 7 бойцов, которые ранее проходили по списку «умерших от холода», теперь они уже числятся, как убитые.  Не которые из «замерших» якобы были убиты еще до бурана, не которые во время бурана, а некоторые даже  уже после бурана. Оставшиеся, пять штрафников из списка «двенадцати замерших», просто исчезли. Или что более вероятно, «ушли» в отчетность по каким то уже другим спискам, возможно даже как дезертиры. Таким образом, мы смело можем говорить, где то о 69 погибших штрафниках.

О том, что в 997-м СП, в период бурана имелись «сверхнормативные» потери говорит и тот факт, что, следуя документам полка, сразу после бурана в полку была создана ОСОБАЯ группа из 12 человек, которая занималась выносом трупов и их захоронением. Похоронная команда  работала 30, 31 марта и 1-го апреля. Сколько ею было погребено бойцов, неизвестно, но в донесении за 1-е апреля 1944 года есть такая фраза: «…имеющиеся в р-оне обороны труппы в кол-ве 15, подобраны и похоронены в р-оне разбитого самолета (кв. 0286)…».

В общем, картина действия вырисовывается довольно странная.

Со слов комдива 263-й следует, что в период с 13-го марта и по 30 марта, из 23-й АОШР дезертировало СОРОК штрафников, из коих 29 человек к 30-му марту уже были якобы задержаны, а 11 еще как бы были «в бегах». Мало того в этот же период в роте было выявлено 16 самострелов и двое «террористов».

Что ни говори, но для Военного Трибунала (ВТ) 263-й СД, работы хватило бы на долго. Даже если учесть, что «самострелы», изначально пройдя госпиталь, после могли попасть под «юрисдикцию», либо корпусного, либо уже армейского ВТ, то все равно введении ВТ 263-й СД должно было остаться не менее 42 человек.

И действительно, в интересующий нас период, с 30-го марта и по 8-е апреля (дата начала «Крымской наступательной операции»), ВТ 263-й СД осудил шесть человек. То есть 30-го марта 1944 годы были осуждены четыре стрелка 223-й АОШР, а 6-го апреля того же года - два стрелка «нашей» 23-й АОШР получившие соответственно по 7 и 10 лет ИТЛ.

По всей видимости, реальные сроки получили те самые два «террориста». Но столь мизерные сроки для «террористов» - дело реально необычное, тем более, если их сравнить с  приговорами для четырех штрафников из 223-й АОШР от 30.03.1944 года. Двое из которых, приговорили к «смертной казни через повешенье», а еще двоих к «каторжным работам на 15 лет». Самым примечательным в этой истории видится то, что один из приговоренных «к повешению» и другой приговоренный «к каторге», следуя документам 223-й АОШР, погибли в бою еще 3-го февраля 1944 году, в частной операции на Турецком валу.

В общим, следы делопроизводства ВТ 263-й СД по сорока дезертирам и шестнадцати "самострелов", мной не обнаружены. Думаю, что не стоит ни кого убеждать в том, что дезертирство 40 человек, в совокупии с 16 «самострелами» в одной роте и менее чем за две недели - есть ЧП серьезнейшего масштаба. Но ни корпусные, ни армейские военачальники, ни коим образом не отреагировали на это вопиющее казалось бы действие, то есть ни какими документами ни корпуса, ни армии, слова комдива 263-й о массовом дезертирстве и "самострельстве" в 23-й АОШР не подтверждаются.

В ЖБД 63-го СК есть такая фраза: «…Лошади срывались с привязи – шли по степи и погибали…». Вот, то же самое, по моему мнению, происходило и с бойцами 23-й АОШР. То есть, штрафники, во время снежного бурана, напрочь промокшие «снизу» и «сверху», осознав, факт реальной смертельной угрозы для своей жизни. Не найдя ни какого иного способа для личного самосохранения - начали «самострелятся» или покидать, подтопленные свои траншее «…бредя по степи и погибая…».

Когда 23-ю АОШР, в ночь с 29 на 30.03 1944 года, сменила 7-я СР 3/997 СП, штрафники ВОЗМОЖНО вынесли с собой всех своих «самострелов, убитых и замерших», но при этом рота все равно недосчиталась СОРОКА человек.

Днем 30-го бойцы 7-й СР 3/997-го СП спешно освобождали от снега траншеи 23-й АОШР и производили осмотр близлежащих территорий, при этих действиях, вероятней всего, и были «задержаны» 29 дезертиров, а вернее, как я думаю, были обнаружены их трупы. Которые потом выносила и хоронила, специально под эту задачу сформированная группа 997-го СП. Трупы последних «дезертиров» были обнаружены и «задержаны» 1-го апреля 1944 года и захоронены «…у разбитого самолета, в кв. 0286…». В прочим, у «похоронной» команды была еще одна очень важная задача, по прямому указанию ВС 51-й Армии, требовалось так же отыскать всех павших лошадей и снять с них шкуру, которую затем оприходовать по всем правилам соответствующими тыловыми службами.

И вновь, повторюсь, следов правосудия по отношению к дезертирам и самострелам из 23-й АОШР мне обнаружить не удалось. По всей видимости, командование 51-й армии полностью ПОНИМАЛО суть природы данного вопиющего случая, и по сему дело было решено - «замылить», спустить «на тормозах», ибо какое либо серьезное расследование по этому ЧП могло многим начальникам стоить дорогого.

В записи от 1-го апреля 1944 года ХППГ № 2338, значиться умерший от ран, стрелок 23-й АОШР.  Стрелок был доставлен в госпиталь 31 марта 1944 года. В мед.карте значится - сквозное пулевые ранение в/з левой голени. Нельзя однозначно говорить за то, что это был именно «самострел», но и отвергать того, что это очень типичное ранения при «самостреле» то же нельзя.
 
После смены 23-й АОШР в ночь с 29-го на 30-е марта 1944 года, рота в боевых и оперативных донесениях полка больше не упоминается, аж до 7-го апреля 1944 года. Когда, как следует из донесения 997-го СП, эта штрафная рота, вместе с 1-й, 2-й и 3-й стрелковыми ротами полка, вышла на исходные позиции, для того что бы 8-го апреля начать боевые действие под названием «Крымская наступательная операция».

В прочим, оное полковое донесение тоже не очень соответствует действительности, ибо 5-го апреля 1944 года, в место сосредоточения 23-й АОШР прибыла 356-я АОШР, сформированная 6.03.1944 гг., в составе 2-й Гвардейской Армии генерал-лейтенанта Захарова. В преддверии данного прибытия, как сообщается в донесении 997-го СП от 4-го апреля 1944 года - «…подразделения полка отрывали землянки для л/состава ОШР…».

Скажем прямо, неслыханное дело, копать землянки для «пришлых варягов», да еще в преддверии готовящего наступления?! Не иначе как комдив 263-й, таким образом просто решил наказать комполка 997-го за то, что тот реально «поморозил» во время бурана, или вернее скажем, ни чего не сделал для того, что б оной «заморозки» личного состава 23-й АОШР не допустить. Иного объяснения, этим земляным работам, за 4 дня до наступления я не нахожу.

В ночь с 4 на 5 апреля 1944 года 356-я АОШР (л/состав роты - 87 чел.) сменила 23-ю АОШР , которая тут же, всем своим остаточным составом была влита в 356-ю АОШР. Таким образом, мы можем смело утверждать, что в ночь с 4-го на 5-е апреля 1944 года 23-я АОШР 51-й Армии, просуществовав 20 - 21 день, в боях участия не принимавшая, окончила свое существование. А 7-го апреля 1944 года на исходные позиции, для начала «Крымской наступательной операции», вышла уже 356-я АОШР, которая еще по инерции в полковых документах 997-го СП, несколько дней  именовалась как 23-й АОШР.

К слову сказать, в эти же самые дни, такое же действие было применено и к 21-й АОШР 51-й армии, ее, если так можно сказать, тоже «поглотила», но уже 355-я АОШР (л/состав роты - 82 чел.) все той же 2-й Гв. Армии. Почему это было сделано, не совсем понятно, но у меня на этот счет имеется своя версия. Как я предполагаю, таким образом, командование просто на сколько можно было, но «разбодяжило» практически 100% не славянские штрафные роты славянским контингентом.

Как уже писалось выше, 23-я АОШР потеряла за 3 дня окопных работ и 2 дня бурана – 69 штрафников, из которых только 2 человека имели привычную для нашего слуха славянскую фамилию, еще один имел венгерскую фамилию, а 66 человек - это грузины, азербайджанцы, дагестанцы, армяне и прочие малые народы Кавказа.  То есть, без учета венгра, "не славяне" составили  97% от всех погибших.

В ходе пяти дней наступательных боев, 356-я АОШР потеряла – 63 штрафника, из которых уже 18 человек были со славянскими фамилиями. То есть "не славяне" уже составили 71,5% от всех погибших.

И главное, что хотелось бы отметить, 23-я АОШР, не будучи в боях, понесла, на мой совершенно субъективный взгляд, ни чем не оправданные безвозвратные потери, сопоставимые и даже немного больше, чем понесла безвозвратных потерь 356-я АОШР за те же пять дней, но уже в наступательных боях «Крымской наступательной операции».

Вообще то, если быть до конца честным, то тема «снежного бурана» 28 и 29 марта 1944 года, в районе Сиваша и Перекопа, автором раскрыта лишь очень частично и в небольших фрагментах. В те дни «буранного лиходействия» произошло множество всякого рода трагических событий, которые ждут еще своего исследователя.

К примеру, развед.группа 263-й СД, под командованием  л-нт Третьяка в составе 8 человек, прямо перед бураном, отправилась на разведку на безымянный остров. Группа не вернулась, что с ней стало до сих пор не известно.

Или вот еще случай: «… В ночь на 28.03.44 во время тренировочных занятий 1/1271-го СП, разыгравшийся шторм унес в море две лодки А-3, в которых находилось 4 офицера, 28 сержантов и бойцов, 4 сапера 213 ВИЗ. К 18.00 28.3.44 г. поиски не дали ни каких результатов…».
Пока, мне известно, лишь за то, что, как минимум, л/состав с одной лодки был пленен немецкими моряками не далеко от Евпатории. И что, как минимум четыре человека из этой группы «унесенных ветром», были впоследствии освобождены из плена, апрель-май 1945 года. 
         

Как обычно, в подобного рода повествованиях принято, к концу изложения материала и на основе всего вышеизложенного,  "громогласно и обвинительно" озвучить свое очень субъективное, но авторское понимание и видение. Вот и мне хотелось бы сделать нечто подобное по всему мной вышеизложенному.

Господа… учите географию, если бы советские офицеры из 997-го СП 263-й СД знали, что Сиваш – это не озеро (закрытый водоем), а полноценный залив (лагуна) Азовского моря. И что лишь благодаря этому, при сильных, штормовых ветрах с востока, гонимые ветром, воды с Азова, через Генический пролив, «врываются» в Сиваш, резко при этом подымая уровень его вод, порой более чем на метр, то возможно…

… и покрыла бы себя воинской славой 23-я АОШР 51-й Армии. А так 23-ю АОШР формально принесли в жертву, обыденному не желанию интересоваться спецификой и климатогеографическими особенностями того или иного региона, где РККА довелось вести боевые действия.

Писано в ночь с 31.12.19 – 01.01.20 гг.