Чтиво2020 -фантастика

Макс Мах
Карл Ругер. Боец

В подавляющем большинстве случаев определение «фантастический боевик» означает нечто примитивно-графоманское, рассчитанное на невзыскательных подростков, когда «писатель» неумение выстроить сюжет и выписать характеры пытается компенсировать фантастическим «богом из машины», а недостаток фантазии залить «крутизной». Но не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Книжка ММ (Марка Лейкина) как будто вынырнула из снов или грез – не твоих ли. Дошел до Фестиваля в торговом городе у моря и стал читать внимательнее, а еще вернулся к началу, чтобы перечитать, то, что лениво и бегло просматривал. Вроде бы стандартные приемы фэнтези «под Средневековье», но вот что-то цепляет такое поэтическое… Но потом эти квесты утомили.
В итоге, роман я прочел только до конца первой части. (Все-таки излишняя сложность претит примитивному жанру, да и слишком эклектичное повествование вредит даже фэнтези). Зато из писаний этого Маха развлекся «Дамой Пик» - попаданкой с питерского матмеха в альтернативный 18 век. Задала эта «темная» девица-колдунья жару своему магу-пигмалиону…



Николай Дронт.
Ещё раз

Опять попадалово в свою молодость.  Все эти фантастические реконструкции (если у автора есть какие-то мысли, а не просто желание развлечься/»приколоться») стремятся показать характер общества, в который происходит «перенос». Исторические попадания «вглубь» - простая фантазия, даже не на уровне школьного учебника. Но вот про «совок»,  который ещё у многих на памяти, порой выходит интересно.
Хорошо видно, что выжить и хорошо устроиться там можно было только воруя или придуриваясь, вооружившись криминальными средствами, причем нагло нарушая основные правила советчины. Почему же они по ней так ностальгируют?

Иван Оченков
Стрелок-3

Автор и цикл выглядят довольно симпатичными, как и герой-попаданец в эпоху Александра Второго (разумеется, для любителей такого рода чтива).
Но вот что озадачивает. Автор как будто уже не знает, что ему делать со своим главным персонажем, швыряя его то туда, то сюда. И опять отправил на войну в Туркестан. Возможно, это связано с тем, что «стрелялки» для такого чтива – это самое выигрышное у потенциальной аудитории.
Но вдруг здесь еще глубокая историческая социология. Ведь что с персонажем здесь происходит. Он совершил множество подвигов (кавалер-«бантист»), придумал всякие прогрессивные технические новинки («радио изобрел), обладает каким-никаким постзнанием» - и… И – всего лишь обеспечил более-менее обеспеченную жизнь для своих близких, постоянно находясь под угрозой. А сам находится внизу социальной пирамиды, опять в казарме, копошится в нижних чинах, хотя и с репутацией экзотического уникума, несмотря на то, что познакомился со многими представителями элиты и даже царем. Ходу нет простому человеку. Каналы вертикальнйо мобильности для талантов почти непроницаемы или же надо прикладывать поистине титанические усилия. А если нормально не пробиться…
Ну, вот поэтому Америка и победила, а Россию ждала страшная революция. Интересно, у Оченкова специально так показано?..


Элджерон Блэквуд
«Кентавр» и др.

Идеи «Золотой зари» представляют собой примитивный оккультизм с большой долей мошенничества и «сатанизма» (Кроули). Но, преломляясь через кристалл художественного воображения, они могут стать довольно поэтичными. Блэквуд, на мой вкус, интереснее Мейчема и других, хотя его произведения – это далеко не шедевры и принадлежат давно ушедшей эпохе. Время его жизни показательно. В молодом возрасте ездил на конке, на склоне лет стал звездой телевидения. Прогресс тогда был реальным, а не виртуальным, как сейчас. И свободы было больше. Ребята пожили интересно и с удовольствием, не в пример нынешним массовидным зомби. Хотя жизнь в эту, уже непонятную,  эпоху была сопряжена с большими рисками и угрозой нищеты, голода и пр. Потом обменяли все на чечевичную похлебку тоталитаризма «социального государства».
Если говорить о самой прозе ЭБ, то она была бы довольно мила, представляя собой, по сути, примитивный пантеизм и вздохи из-за отрыва людей цивилизации от Земли и природы. Но получать удовольствие от нее мне помешало невыносимое многословие автора. В том же «Кентавре», то, на что уходит глава, можно было бы выразить несколькими абзацами, а роман, ставший новеллой, только бы выиграл от этого. А так…
НЕВЫНОСИМОЕ МНОГОСЛОВИЕ.



Уве Топпер.
Великий обман. Выдуманная история Европы

Уве Топпер
ставит под сомнение официальную историографию, утверждает, к примеру, что тексты Тацита и Апулея сфальсифицированы, Кузанец и Данте жили в другое время и т.д. Этот радикализм сродни построению (пост)советских новохроноложцев (Куликовская битва происходила на территории Москвы) и пр. Можно отнестись к этому, как к заведомому бреду, но история действительно полна фальсификаций. Еще живы участники ВМВ, но есть «суворов» и «анти-суворовы» и масса подобного. История нагло фальсифицируется политиками в своих интересах, хотя, конечно, главным фальсификатором ранее выступали религиозные структуры, уже в силу того, что их главный «концепт и фетиш» - фальшивка.
Потребность большинства людей – жить в сказке, верить в тот или иной миф. Такова природа его сознания. Потому попытки «критиков» пробиться к Реальности, выяснить «как было на самом деле» заведомо обречены и не встретят поддержки, максимум: заменят один миф другим.
Гипотетический исследователь-инопланетчик был бы весьма удивлен противоречием, между тем, как живут здешние существа и тем, что они говорят  и думают о собственном существовании. Но – как можно занять позицию такого ино-аналитика?


Анатолий Дроздов
Лейб-Хирург

Хитрый литвин: под бочок к царициной дочке и другие варианты уже не нужны. Хотя, в целом можно и погеройствовать, попрогрессорствовать – таков закон жанра. У минского автора попаданцы устраиваются по примерно одинаковой схеме – поближе к сильным мира сего держаться нужно. Характерный стиль,  обусловленный – четверть века власти председателя колхоза даром не проходят.

Ан. Логинов.
Первый император. Дебют.

Очередное попадалово в голову Николаши со спасением империи.  (На сей раз на инфантильных потомков надежды нет и вызывается дух самого Петра «великого»). Борба с разложившимся окружением, строгие дисциплинарные меры, выигрыш войны с Японией. Почему-то «в вихрях времени»очень любят перестрелки броненосцев и крейсеров – не наигрались авторы в детстве в кораблики-солдатики.
Ныне одними из самых популярных сюжетов этого графоманского ресантимента можно считать  явление современника посреди катастрофы 41 года или вселение носителя постзнания в тело царя /либо его современника/, с целью предотвратить Смуту 17 года и т.п.
Психологически такая стихийная «историософия» вполне понятна, но, скажите на милость, чем проделки «великих князей» были лучше «подвигов» олигархов и(з) известного кооператива? Параллелей множество: «потом» стало много хуже, но тогда, «до потопа» все казалось очень плохим и ужасно несправедливым.
Одновременно, мода на попаданцев, ныне -  это и некое предчувствие времен, когда снова живые, быть может,  будут завидовать мертвым. Если соотечественники переживут эту очередную Смуту и снова будет популярна альтернативная фантастика, то, возможно, опять косяком пойдут супергерои, которые помогают правителю отравить оппозиционера…

Е.Юллем, О.Борисов
«Навь»

Если читать как фантастическую шпионскую стрелялку, то не хуже других. Но вот куда девать сопутствующую «философию»?  Очередное проявление совково-стариковского маразма с некоторым заигрыванием с язычеством. Правят Родовитые, идёт вечная война, много оружия и сверхспособностей. Напоминает графоманство Головачева. Но даже школьникам читать такое глупо.
Однако потоком идет чтиво для инфантильных юнцов любого возраста, которые никогда так и не смогут повзрослеть. Народ у нас такой и страна – сгнила прежде, чем созрела.
Дело не в том, что «мира сражающихся наций» (ТМ С.Морозов) нет ни здесь, ни в «параллельных реальностях», а в том, что представление об этом совершенно детское, и изображенного в опусе, в принципе  не может быть нигде. Напоминает реакцию ребенка, узнавшего про «тайны пола». Ах, оказывается… Секреты закулисной политики.


А.Земляной
Серая сталь. Победитель

Замысел сериала о русском Джеймсбонде не совсем глуп. Герой-боярич постоянно совершает немыслимые подвиги и имеет гарем любовниц аристократок, куда входят русская царевна и японская принцесса. Приключенчески й жанр для юношества – самое то.
Куда хуже обстоят дела с социальным идеалом. По Земляному его мир – это Россия рюриковичей, избежавшая мировой войны, с мудрым монархом во главе.  Но социум получается очень конфликтным, герою постоянно приходится пользоваться всеми видами оружия. «Лучшие» семьи рулят, но масса недовольных.  Преступность угрожает самому существованию государства. Конфликт интересов налицо: верхушка занимает ключевые госдолжности и в то же время контролирует бизнес (ничего не напоминает?). Ну и «хороший сталин» на втором плане маячит.
Обратил внимание, что автор сам из Донбасса. Там есть и другие фантасты со столь же нереальными, идеалистическими взглядами. Быть может, в силу столь распространенных фэнтезийных настроений в регионе из изначально привлекательного проекта получился ад – и на практике, и для поверивших душ.



Андреас Эшбах
Экспоненциальный дрейф

От «безкнижья» стал опять читать Эшбаха. Старинный жанр романа с продолжением, примерно для детско-юношеской аудитории. Хотя идея демографического взрыва во вселенских масштабах довольно остроумна. Ну, все изложено в феминистско-политкорректных тонах. Такова сейчас  (в начале века) научная фантастика в Германии.
Однако сам сюжет, когда некие люди чувствуют себя пришельцами с другой планеты,  хороша, несмотря на ее избитость. Сам ощущаешь себя «инопланетянином», наблюдая безразмерную  хомо-глупость и на протяжении всей жизни сталкиваясь с ее все возрастающими последствиями. Экспоненциальный рост, да.




А.Логачев
Белый Дракон (цикл)

В период изоляции и ковидобесия с неопределенными перспективами как-то не очень шла серьезная литература и тянула на развлекуху. Цикл Логачева о попадании циркового гимнаста в Японию 13 века пришелся тут кстати. Наложение штампов нынешней массовой культуры на средневековый антураж склонных к резне японцев часто создавало комический эффект. Современник вовсе не превосходит феодальных «дикарей», наоборот, цирковые навыки и современные знания едва позволяют ему спасаться. Непрерывный экшн и постоянная смена позиций – почивать на лаврах и прогрессорствовать не удается…



О. Шумяцкая, М.Друбецкая
Он летает под аплодисменты

Хорошее продолжение романа «Она танцует босая».  Мир нового искусства в России, которую миновала революция.
Вот Настоящая Альтернативная история. Здесь лихие попаданцы не дают советы владыкам, а василиски не топят японский флот. Нет, через мелодраму, через игривый сюжет показана страна, какой она могла бы быть, должна была стать. Герои испытывают страдания и переживают смешные приключения, но общий тон иной. Альтернативная Россия не превратилась на столетие с лишним в  землю без радости.  Радость есть!
Ну, и еще: культурные писательницы могут и графоманский жанр «альтернативной истории» сделать литературой.
Впрочем, дамское чтение остается дамским.



Е.Щепетнов
Карпов-3. 1971. Восхождение.

В целом по серии.  Замысел типичный, но исполнение дубоватое.
Графоманская ерунда, которая может быть интересна социологу и психологу. (Как специалисту по социальной, так и по «клинике»). Написано плохо, но автор сам считает, что очень хорошо и постоянно манифестирует на эту тему. В общем, очень слабое подражание сериалу «Режим бога», где герой попадает в себя в прошлом и начинает совершать всякие подвиги.
В данном цикле попаданец постоянно дерется, пишет фанастику (ворует, в частности «Гарри Поттера»), покоряет женщин (в Америке кувыркается со Сьюзен Зонтаг – как, разве она би, а не лесби?), выбирает режиссера для экранизации своих опусов (между Лукасом и Кубриком), постоянно дерется (побеждает Мухаммеда Али и ликвидирует ряд негодяев и маньяков  в СССР и США), дает инфу наверх и подталкивает переворот Шелепина-Семичастного против Брежнева-Андропова… Ну, в общем, понятно. Все комплексы-хотелки налицо, то есть, на экране читалки. Отношение к культуре: «Достоевский и Толстой – плохие писатели» (а Карпов-Шепетнов хорошие). Картина ясная, однако и у явного графомана, и у литературно одаренного автора попытка «спасти СССР», имея знание будущего, быстро перескакивает в область блата и советской теневой экономики, а также опоры на «проклятый Запад» и его технологии. Такие они – «спасатели».





Сергей Зеленин
Верховный Главнокомандующий

Очередная история о попаданце в тело (мозг) Николая Второго. Здесь «момент вселения» приходится на 1915 год, когда в связи с Великим отступлением последний Романов принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего русской императорской армии. Также и техническое «прогрессорство» является неотъемлемой частью такого рода литературы.
Много традиционной дури и шаблонов. Герой бреется под полубокс, «строит» свое ближайшее окружение, в первые же дни подсказывает идею антибиотика, самолично расстреливает немецких улан из пулемета, во время поездки на фронт. В финале вообще взрывает думскую оппозицию. В общем, писатель часто гонит «лажу», сюжет пробуксовывает и т.д. Но при этом роман содержит массу интересных данных о событиях и персонажах реальной истории и неглупых (хотя и дурацких по форме) комментариев к ним.
В принципе, многие проблемы РИ описаны очень даже неплохо и гораздо доступнее, чем,  в каких-нибудь солженицынских «узлах» «Красного колеса», особенно относящихся к 1917 году – каким бы странным не казалось такое сопоставление «классика» и самиздата. Но ведь и Солженицын задавался вопросом о причинах трагедии и думал о возможных альтернативах. Так вот, Зеленин рассуждает порой глубже и демонстрирует большую проницательность, несмотря на всю «несерьезность» его писаний.  Автору удается уйти от описания «простых» решений (всех организовал, технику внедрил и германца побелил) и также идеализации дореволюционной РИ (которую демонстрируют, например, историк Волков наряду с богемским блоггером и зороастрийским публицистом – как реакция на совковый агитпроп – это психологически понятно, но фактически вряд ли оправдано). Великое отступление обошлось России в миллионы жертв: убитыми, ранеными, пленными. А с точки зрения мужичков, которых посылали на убой даже без винтовок, за что и за кого им было погибать. Страшную революцию не объяснить просто «глупостью и изменой», а также гадящей англичанкой». И «реципиент» главного героя тоже всех почти «достал» своей неадекватной реакцией на исторические вызовы и боле частные проблемы. Хотя по-человечески его можно пожалеть и он был лучше всех последующих правителей, но этот «гольдштейн» явно занимал не свое место.
В общем, РИ в Первой мировой оказалась «хроником», который  до войны еще как-то таскал с себя, но которого потом заставили совершить подобие марш-броска. С летальным исходом.


В.Ф.Тендряков
Путешествие длиною в век

Большая часть советской НФ – это явное графоманство. Литературные задачи зачастую там даже не ставились. Решил посмотреть повесть Тендрякова, он вспоминался мне как крепкий профессионал.  И – что же? НФ-идея хороша: с героя при помощи ЭВМ снимают «слепок памяти» и отправляют радиосигнал к далекой обитаемой планете (подсчитали, что на фотонной ракете никуда не добраться). Сейчас бы это назвали «цифровым бессмертием» - одна из любимых идей трансгуманистов. Но все написано напыщенно и ходульно, с восхвалением ленина и героев гражданской войны. Так литератор, прогремевший «Ухабами» прятался от цензуры. (В общем, все по В.Померанцеву, который в своей нашумевшей постсталинской статье «Об искренности в литературе – «Новый мир», 12-53 – выводил прокурора, мирящего молодоженов. А как этот «силовик» поступал с «врагами народа»?!). И здесь  - поэтично о преемственности научных поколений, с намеками на прогресс науки в новосибирском академгородке, но сказка вышла плохонькой. Какой же убогой были и советская жизнь, и советская литература, и советская мечта.


Иван Оченков.
Домъ, милый домъ (Стрелок-2)

Хорошая попаданческая альтернативка. Для отдыха – самое то. У автора есть литературные способности и он старается прорабатывать исторический материал, насколько это вообще, конечно, применимо к данному направлению. В «альтернативных» историях про «попаданцев», в основном, попадается мусор, но И.Оченкова любителям жанра стоит читать.
Пожалуй из всех его заходов (во времена Смуты, японской войны) цикл «Стрелок» выглядит наиболее удачным. Здесь парень из нашего времени оказывается в эпохе последних лет царствования Александра Второго. Одна часть общественности втянула его в балканскую войну, другая – желает убить. Обстановка тревожная, как капризная погода в межсезонье. Народ живет тяжело, между высшими и низшими классами стена непонимания и сословных предрассудков. Нашему попаданцу приходится нелегко: несмотря на все его «пост-знания», пробиться из низов почти невозможно и постоянно приходится вести дарвиновскую борьбу за существование.
Несмотря на все драмы и трагедии, это романы написаны с юмором и весомой долей самоиронии, хотя и соблюдением меры уклонения от чистого «стёба»,  в отличие об большинства текстом графоманов-альтернативщиков, отличающихся свинцовой сверхсерьезностью. Это – плюс.


С.Лем
Магелланово облако


Странно устроена память. Читал «Облако» в подростковом возрасте, но ничего не помнил, кроме названия гигантского космического корабля – «Гея», да «атомного сердца робота». Книга досталась в библиотеке и была уже зачитанной с заклеенной картоном обложкой. И вот недавно отчего-то пришел избирательный интерес к Лему, и решил я повторить юношеское чтиво. Интересные впечатления.
Как известно, сам польский фантаст весьма скептически отзывался о своих ранних романах. «Астронавты», наверно, действительно написаны инфантильно-подростково и шаблонно (как у Стругацких), но «Магелланово Облако» представляет немалый интерес. Лем отдал дань и «социалистическому реализму» в фантастике (оксюморон!) и коммунистическому утопизму. С него, считалось, многое началось в этом жанре… Но я думаю, что закончилось. Экспедиция «Геи» – это «закрывающая технология» в литературе. Дальше в этом направлении двигаться было почти некуда. Ну, в самом деле, что тут можно еще придумать: новое коммунарское чудо изобилия? Полет не к соседней звезде, а к дальней галактике? Необычный вид инопланетян?.. Ну, это все и перепевалось на разные лады советскими и «братскими» фантастами в последующие десятилетия (роман Лема вышел в середине 1950-х), пока весь социализм не закончился. Собственно оригинальных идей в нашей фантастике  было совсем немного, а если учесть, что строчить НФ брались графоманы, у которых ни ума, ни фантазии, то картина получается совсем печальной.
Другой великий фантаст, Иван Ефремов, был, конечно, очень умным (известный ученый, искатель), но все жэе это был ум ребенка, верящего в (коммунистические) сказки, хотя и не без сомнений. А уж необычайно прекрасные женщины Эллады и ЭВР – это чисто юношеская фантазия. С.Лем довольно быстро от этого «юношеского максимализма» избавился и в период своего «акмэ» создал два романа, ставших классикой жанра: «Возвращение со звезд» и «Солярис» – произведений уже в большей степени философских и разбирающих «общечеловеческие» проблемы. В художественном отношении писателю эти собственные шедевры превзойти уже не удалось, но продолжалась работа в области философии науки, прогностики, критики, да «фикшен» с элементами стёба и понятной мизантропии.
Такая вот сумма технологии с фантастикой и футурологией…
И все-таки как сильно перемешиваются в индивидуальном сознании временные пласты. Несколько лет назад посмотрел старый чехословацкий фильм про какой-то «Икар» (там астронавты встречают в космосе боевую станцию времен «холодной войны» – аналогично у Ефремова в «Туманности» разбираются старые склады с оружием) – и не понял, что кино снято по сюжету Лема. Перечитав, понял.


Рецензии