Ладожский Титаник. Часть 1-я

 

   Кто не знает о катастрофе, произошедшей  в ночь с  с 14 на 15 апреля 1912г. в
  Северной части Атлантического океана, в результате которой, по разным данным,
  погибло от 1490 до 1635 пассажиров и членов команды парохода "Титаник".
   В память о крушении "Титаника" во многих странах установлены десятки памятных
  знаков и мемориальных досок. В 1913г. на Манхеттене воздвигнут маяк высотой 16
  метров.
   В данной публикации речь о трагедии не на море-океане, а на Ладожском озере 78
  лет назад, в ночь с 16 на 17 сентября 1941г. Десятилетиями о ней не принято
  было вспоминать, многие документы, раскрывающие историю этой драмы, хранились в
  Центральном Военно-Морском Архиве под грифом "Секретно". И только в конце 80-х-
  начале 90-х гг. прошлого столетия историки получили доступ к этим материалам.
  По данной теме существует обширная литература. Прежде всего, следует
  отметить капитальный труд  Н.М.Лазарева  "Титаник" Ладожского озера". И тем не
  менее не грех ещё раз вспомнить об этой трагической истории, поимённо назвать
  погибших.
   Итак, Ленинград. Середина сентября. Город в блокаде. Единственная связь с
  Большой Землёй- Ладожское озеро, по которому, первоначально, вывозились
  гражданские и военные лица. В том числе было принято решение эвакуировать
  военно-морские училища, морскую военно-медицинскую академию, ряд гражданских
  учреждений, не связанных напрямую с обороной Ленинграда
   Утром 16 сентября в порт Осиновец прибыли курсанты и офицеры морских училищ.
  На причале стояла старая баржа под номером 752. На неё погрузили прибывших.
  Бывший курсант Высшего военно-морского училища им. Дзержинского Юрий
  Александровский вспоминал впоследствии:"Вечером, когда начало темнеть, нас
  разместили в трюме деревянной баржи, которая раньше служила для перевозки
  грузов по Ладожским каналам. Но к моменту погрузки она уже была на одну треть
  заполнена неорганизованными пассажирами. Главным образом женщинами и детьми".
   Лёгкие порывы и небольшая волна не вызывала у людей опасений. Буксировку
  баржи должен был осуществлять буксир "Орёл" под командованием опытного капитана
  Ивана Ерофеева. Он хорошо знал коварный нрав водной стихии, знал, как круто
  внезапно меняется осенняя погода  на Ладоге. Он и высказал свои опасения
  начальству:" Считаю невозможным буксировку баржи с таким количеством
  пассажиров в условиях  меняющейся погоды".
   Ерофеев знал, о чём говорил. Ладожское  озеро не случайно называют морем.
  Пространство озера представляет собой неограниченные просторы для бурных
  стихий природы. В указе Петра 1-го от 18 ноября 1718г. говорится:"Известно,
  какой великий убыток по вся годы числится на Ладожском озере  худых судов и
  что одним сим летом 100 судов пропало".
   Тем не менее, начальство в лице командира Осиновецкой  базы не учло опасения
  Ерофеева. Приказ об эвакуации на приспособленной разве только для перевозки
  скота баржи не был отменён, буксирное судно повело перегруженную баржу.
   Непосредственный участник трагедии на Ладоге капитан 1-го ранга  в отставке
  Самуил Вениаминович Дворкин вспоминает:"Переправа через Ладожское озеро
  началась от причала возле Осиновецкого маяка. Туда нас доставили вечером 16
  сентября.
   К причалу подали огромную баржу, которую должен был тянуть за собой
  буксирный пароход. Путь до Новой Ладоги примерно 160 километров. Чтобы пройти
  это расстояние требовалось не меньше 15 часов. Спустя несколько часов после
  отплытия, когда мы спокойно спали, поднялся ветер, небо заволокло и на озере
  началось волнение. Порывы ветра с каждой минутой усиливались, волны становились
  всё выше и выше, вскоре озеро превратилось в бушующее море. Нашу баржу кидало
  из стороны в сторону, буксирный трос, соединяющий с "Орлом", лопнул, и мы
  остались один на один с разъярённой стихией. Деревянная обшивка старой баржи
  разошлась и в образовавшиеся щели начала поступать забортная вода. Вода
  заполняла трюмы и баржа погружалась в  озеро всё глубже и глубже.
   Я в это время находился в трюме вместе с другими своими товарищами. Трап,
  ведущий из трюма на палубу, под тяжестью бросившихся наверх людей рухнул, и мы
  остались в трюме взаперти. Вода уже заливала помещение, и гибель казалась
  неминуемой. Но среди  нас был чемпион училища по борьбе Николай Тарасов. Он
  лёг на спину и ногами проломил находившиеся над головой доски палубного
  настила.
   Через образовавшуюся дыру мы выбрались наверх. Здесь уже было полно народа.
  Люди метались по палубе в поисках спасения и вглядывались вдаль в ожидании
  помощи. Пытаясь облегчить баржу, мы столкнули в воду стоящие на палубе
  автомобили и барабаны с кабелем, но это не помогло. Палуба уже была вся залита
  водой, шквальный ветер швырял в лицо холодную пену и норовил унести нас за
  борт. Мы цеплялись друг за друга и за всё, что казалось ещё прочным и надёжным.
   В довершение всего баржа треснула и разломалась. "Орёл" всё это время
  находился недалеко, однако из-за огромных волн не мог подойти, чтобы снять
  людей с разваливающейся баржи. Но мы не паниковали, а сопровождавшие нас
  командиры вели себя достойно, как и положено настоящим морским офицерам. Хотя
  всем уже было ясно, что помощи и спасения ждать неоткуда. Выяснилось, что на
  барже нет не только шлюпок и плотов, но даже спасательных кругов и поясов.
  Вообще ничего, что полагается иметь на судне,перевозящим людей. Выяснилось
  также, что нельзя было отправлять нас без всякого прикрытия с воздуха. Мы
  поняли это, когда над нами стали летать, обстреливая из пулемётов немецкие
  самолёты. На палубе началась паника. Отчаянно кричали женщины, плакали дети.
  Среди выпускников медицинской академии раздались выстрелы. У них были
  пистолеты и некоторые, не выдержав, кончали самоубийством.
   Я сбросил отяжелевшую от воды одежду и разделся почти догола, оставшись в
  одних только белых кальсонах с завязками на щиколотках. Не дожидаясь, пока
  тонущая баржа увлечёт меня за собой, бросился в воду и поплыл по направлению
  к видневшемуся невдалеке "Орлу". Я умел плавать, но здесь мне в лицо хлестали
  бешеные волны, в ледяной воде  коченели мышцы, перестали слушаться руки и ноги.
  Да и буксира из-за высоких волн не было видно. На моё счастье, я наткнулся на
  плавающую в воде пустую канистру и вцепился в неё. Канистра держала меня на
  плаву, но я понимал, что долго не продержусь, потому что замерзаю и впадаю в
  сонное оцепенение. Наступал, казалось, мой последний миг, когда неожиданно
  показался нос буксира. Меня там сразу заметили, но подойти близко из-за волн не
  могли. Стали кидать бросательные концы и один из них лёг поблизости. Я долго не
  решался покинуть свою канистру, опасаясь, что не смогу проплыть даже несколько
  метров. Из последних сил кинулся к спасательному концу, намотал его на свои
  онемевшие руки и вцепился в него даже зубами, поскольку пальцы мои уже ничего
  не чувствовали. Так и извлекли меня из воды, подняв на палубу. Здесь уже было
  несколько человек, которым, как и мне, посчастливилось спастись.
   "Орёл" бросало, как щепку, но команда буксира боролась за спасение людей.
  Руководил спасательной операцией капитан 3-го ранга Владимир Юрьевич Браман
  ( в 1942 году он на подводной лодке К-21 участвовал в торпедировании немецкого
  линкора "Тирпиц" в Северном море). На борт подняли 162 человека (по официальным
  данным буксир "Орёл" спас 216 человек.-И.Ф.). Позже на помощь пришла
  канонерская лодка "Селемжа", которая подняла из воды и спасла ещё 26 человек.
  Всех остальных- больше тысячи- поглотили волны холодной Ладоги".