История рода Ботяновских, 2020

История рода Ботяновских

Вступление

Интерес к своим корням привел меня в Национальный исторический архив Беларуси на Кропоткина в декабре 2010 года. За 9 лет работы мною было просмотрено множество документов, хранящихся в НИАБ: метрические книги, ревизские сказки, два инвентаря XVIII-го века, акты Минского гродского суда; просмотрены также метрики Прилепской церкви XVIII столетия, хранящиеся в РГИА в Петербурге. В данной статье я пишу о происхождении собственного рода, о местах расселения представителей моей фамилии, при этом акцент делается на тех Ботяновских, которые проживали на территории современного Смолевичского района, так как именно они являются моими пращурами;   среди всего прочего я поднимаю непростой вопрос сословного происхождения Ботяновских. Трудная, но интересная судьба этого рода описана мною, начиная с 1748 года (первого упоминания моего пращура) до середины XX столетия. К сожалению, мною просмотрены далеко не все документы. Некоторые дела, хранящиеся в РГИА в Петербурге, мне пока не доступны. Это обстоятельство указывает на то, что данная статья не является окончательным вариантом рассказа о роде Ботяновских, чьи корни из Минского воеводства.
 
Происхождение фамилии и ее распространенность

Ботян – это распространенное в некоторых частях Беларуси название аиста. Белорусское слово «ботян» созвучно польскому «боцен», что также обозначает: «аист». Неудивительно, что в Польше живет немало людей, носящих фамилию «Ботяновский». В современной Польше известно несколько художников с данной фамилией. Есть версия о том, что фамилия «Ботяновский» в Беларусь пришла именно из Польши, однако автор статьи склонен придерживаться мнения о ее местном, белорусском происхождении.

Разумеется, до революции фамилию «Ботяновский» носили не только белорусы и поляки, встречалась она и среди «великороссов». Например, известен Федор Карлович Ботяновский-Скарчевский, майор царской армии, кавалер ордена Святого Георгия IV класса. Встречались Ботяновские и на Украине. Русский писатель и историк Владимир Феофилович Боцяновский (1869—1943) родился на Украине и происходил из известного в Волынской губернии священнического рода Ботяновских. Известен также архитектор Ботяновский Тарас Григорьевич (1918-2004), родившийся в Киеве в семье бывшего дворянина и работавший главным архитектором в городах Саратове, Балаково и Волгодонске.

До 1917 года Ботяновские-белорусы жили преимущественно на Ошмянщине, Брестщине, Витебщине и Минщине. Популярность этой фамилии в Минской губернии была столь велика, что известный белорусский писатель Якуб Колас даже вывел героя с подобной фамилией в одном из своих произведений (дьяка Ботяновского в романе «На росстанях»). В советское время фамилия эта была распространена в Минской, Гродненской, Витебской и Брестской областях, а сегодня Ботяновские живут как по всей Беларуси, так и по всему миру.

Кроме фамилии “Ботяновский” в Беларуси также распространена фамилия “Ботян”. Ее заметным представителем является Алексей Николаевич Ботян (10 февраля 1917, деревня Чертовичи, Виленская губерния, Российская империя) — советский разведчик, ветеран Великой Отечественной войны 1941—1945 годов, Герой России, один из спасителей города Кракова. А. Н. Ботян был одним из прототипов легендарного майора Вихря.

Вообще на Минщине в XVIII–XX столетиях Ботяны встречаются в документах довольно часто. Мною замечено, что в XVIII веке люди с фамилиями “Ботяновские” и “Ботяны” ходили в одну и ту же Прилепскую униатскую церковь. Какое отношение Ботяны имеют к Ботяновским? Возможно, представители этих двух фамилий имели общего предка, при этом одна ветвь сохранила изначальный вариант фамилии (Ботян), а другая ветвь (или ветви) добавила окончание "-овский", в результате чего и появилась такая фамилия как Ботяновский. Подобные случаи трансфармации фамилий (например, Качаны становились Качановскими, Соболи Соболевскими и так далее), можно объяснить польским влиянием. Фамилии с окончаниями "-овский", "-евский" , "-ицкий" в Польше очень распространены, а так как наши предки долгое время жили в одном с поляками государстве (в Речи Посполитой), то неудивительно, что и фамилии  многих белорусов звучали на польский манер. Вероятно, во времена Речи Посполитой носить "польскую" фамилию считалось модным, престижным.

Белорусы времен Речи Посполитой были очень зависимы от своего социального статуса, и эта зависимость часто выражалась в том, какие фамилии они носили. Изменение социального статуса часто приводило и к изменению фамилии. Возможно, с Ботянами-Ботяновскими дело обстояло именно так: какая-то ветвь рода, получив боярское и земянское звание, решила поменять фамилию, в результате чего Ботяны стали Ботяновскими. Впрочем, это лишь мои домыслы.

На самом деле написание фамилии зависело не столько от ее носителей, сколько от ее фиксаторов, руководимых как утилитарными намерениями в экономии бумаги, так и культурным фактором личного отношения к фиксируемому лицу (кого-то могли отметить с престижной формой Ботяновский, а кого-то с менее престижной формой Ботян). Потому в одном роду представители разных линий и разных поколений могли носить как одну, так и другую форму фамилии. Кроме того, один человек мог быть записан в разные годы под разными формами.

Бытует мнение, что фамилии, имеющие окончания: «–овский», «-евский», шляхетские.  Действительно, среди шляхты очень часто встречаются подобные формы фамилий. Однако это не означает, что все носители подобных фамилий относились к шляхте. Это касается и Ботяновских тоже. Не все Ботяновские имеют шляхетское происхождение, хотя в шляхетских гербовниках данная фамилия встречается довольно часто.    

Фамилия Ботяновский (Bocianowski) упомянута как минимум в семи гербовниках.

Вот их авторы: А. Бонецкий “Гербовник польский”, К. Несецкий “Гербовник польский”, А. Знамеровский  “Гербовник польский”, Т. Гайл “Гербовник польский”, А. Бжезин – Винярский  “Гербовник польский”, “Гербовник белорусской шляхты”, (т. 2., авторы: С.А. Рыбчонок и др.), И.С. Дунин-Борковский «Список фамилий польской шляхты».

В большинстве случаев гербом Ботяновских указан «Любич», один раз – «Наленч».
    
Следует добавить, что на сайте ЗБШ (http://www.nobility.by) фамилия «Ботяновский» встречается в перечне шляхетских родов Ошмянщины.
    
Неизвестно, были ли «минские» Ботяновские ответвлением шляхетского рода Ботяновских, представители которого проживали в Ошмянском повете. Неизвестно также, есть ли родственная связь между Ботяновскими из Минского павета с Ботяновскими, которые проживали на территории современных Гродненской, Витебской и Брестской областей.
    
Некоторую информацию об «ошмянских» и «брестских» Ботяновских можно встретить в следующих книгах: Евгений Анищенко «Шляхта Брестского воеводства, XVIII век»; Яўген Анішчанка «Ураднікі беларускіх земляў ВКЛ пры Станіславе Панятоўскім»; Яўген Анішчанка «Ураднікі беларускіх земляў ВКЛ у першай палове  XVIII ст.»; Чеслав Янковский “Павет Ошмянский».

В книге «Гербовник белорусской шляхты» т. 2. Б. (Минск: НАРБ, 2007, автор С.А. Рыбчонок и др.) встречается информация о Ботяновских, чьи корни из Ошмян. Информация дана минимальная. Так, нам становится известно, что Ботяновские делали шляхетский вывод, были признаны во дворянстве  решением Минского ДДС 18.02.1829 (1 часть), но указом Сената не утверждены (23. 08. 1846). В гербовнике также написано, что представители рода Ботяновских в XIX веке жили преимущественно в Борисовском повете.

Среди прочих мною был найден документ, относящийся к концу XVIII века, он может показаться интересным. В ревизской сказке крестьян и шляхты Борисовского уезда за 1795 год встречается «Ведомость о шляхте, служащей по условию во дворе Кричине, владение Игнатия Порадни, коморника полоцкого, не входящей в оклад». В этой ведомости упомянут некий «Франц Фомин сын Боцановский (Bocianowski), из Польши, веры католической, 69 лет, пребывает до время».

Во второй половине XIX столетия в Минской губернии среди Ботяновских встречаются не только государственные крестьяне. Так, в метрических книгах Смолевичской Николаевской церкви (Борисовский уезд, 1885-1892, 1894-1897) неоднократно фигурирует «Борисовский мещанин деревни Шпаковщина» Исидор Илиев Боцяновский, впоследствии «Борисовский мещанин застенка Дубовики». И Шпаковщина, и Дубовики располагаются сравнительно недалеко от селения Рудни, но я так и не смог выяснить, имел ли родственное отношение борисовский мещанин к «минским» Ботяновским.

Охватить всех Ботяновских, живших и живущих на белорусской земле, невозможно, поэтому автор, чьими предками были Ботяновские из-под Минска, будет вести речь, в основном, о Ботяновских, проживавших в XVIII–XX веках на территории современной Минской области.

Перед тем как поведать историю рода Ботяновских, необходимо перечислить места их расселения.

Места проживания Ботяновских имения Прилепы

Из инвентаря митрополитского имения Прилепы за 1748 год, а также из метрических книг Прилепской униатской церкви, известно, что в XVIII столетии Ботяновские проживали в таких деревнях как: Рудня, Усяжа, Оношки, Колодези Малые, Колодези Великие, Ляды, Смолевичи (деревня), Раубичи, Глодовка, Цна, Мончаки, Правый Лог.

Большая часть этих селений принадлежала униатской митрополии, в частности, входила в состав церковного имения Прилепы. Из ревизских сказок и метрик нам становится известно, что в следующем, XIX веке многие Ботяновские остались проживать в тех же самых деревнях, но некоторые представители рода начали активное переселение в близлежащие деревни, сёла и застенки.

Так, в XIX веке Ботяновские уже жили в следующих местах: Казенная Рудня (Рудня Прилепская), Казенная Усяжа, Оношки, Тадулино (Колодези), Ляды, Смолевичи (деревня), Раубичи, Глодовка, Цна, Мончаки, Правый Лог, Усяжка, Багута, Задомля, Сутоки, Ковалевщина, Шпаковщина, Верхняя Березовица, Емельяново, Домошаны, Владиново,  Трубичино; к этим деревням следует также добавить село Прилепы, урочище Курганы, а также застенки Батуринки, Рудомейка, Рутовино и Дубовики.

В начале XX-го века кроме вышеупомянутых селений Ботяновские встречаются также в деревнях: Загорье, Залужье, Погорельцы, Избицкое, Уборки…

Те Ботяновские, потомком которых является автор данной статьи, в середине XVIII-го столетия проживали на территории деревни Рудни (Рудни Прилепской).

Само название “Рудня” происходит от слова “руда”; вероятно, когда-то поблизости добывали руду. Деревень с названием Рудня существует несколько десятков; причем Рудни встречаются не только в Беларуси, но и в России, и на Украине.

Население Рудни Прилепской постоянно росло; так, в Рудне в 1795 году было всего 15 дворов, в 1816 году – 18, в 1833 – 21, в 1850 – 28, в 1897  – 52, а в 1917-м году в деревне Рудне уже насчитывалось 57 дворов.

Жители Рудни были прихожанами Прилепской униатской (с 1839-го года – православной) церкви. В деревне Рудня находилась сельско-приходская школа, открытая в 1865 году. В начале XX столетия Рудня Прилепская располагалась на территории Минского уезда и относилась к Острошицко-Городецкой волости, к имению Гатово. Деревня Рудня существует и в наши дни. Современный “адрес” Рудни Прилепской таков: деревня Рудня, Прилепский сельсовет, Смолевичский район.

Необходимо добавить, что возле Рудни в XIX веке находилось урочище Ботяновка, переставшее существовать после Великой Отечественной Войны. По мнению некоторых исследователей, малые географические объекты, такие как урочище, борок или поляна, чаще всего получали свое название от фамилии, формы имени или прозвища владельца.  Учитывая сходство в звучании, смею предположить, что к истории урочища Ботяновка каким-то образом прикоснулись Ботяновские (возможно, владели там землей). Однако конкретных сведений о том, жили ли Ботяновские в Ботяновке, нет, а о том,  существовало ли это урочище в XVIII веке, тоже нет никаких сведений. Если же говорить о XX веке, то в книге “Памяць. Смалявіцкі раён. Жодзіна” (Мінск: Белта, 2000, с. 177) есть упоминание хутора Ботяновщина. Скорее всего, это вариант названия урочища Ботяновка.

История рода

Первый известный представитель фамилии – боярин Аухим Ботяновский (Auchim Bocianowski, bojarzyn).

Из инвентаря церковного имения Прилепы за 1748 год мы узнаем, что боярин Аухим Ботяновский являлся хозяином двора в деревне Оношки, откуда переехал в деревню Рудню, где жил «на слободе», то есть был временно свободен от повинностей. Кроме боярина Аухима в Оношках на тяглой земле проживали Федор и Ярмак Ботяновские (Ярмак записан как вольный – wolny). В соседней деревне Колодези упомянут Грицко Ботяновский. Григория Ботяновского и членов его семейства мы можем встретить в ревизской сказке 1795 года, из которой мы узнаем, что по соседству в селении Малые Колодези вместе с семьей проживал также некий Александр Степанов сын Батян, 30-ти лет, кузнец. Вероятность родства между собой всех этих людей весьма высокая.

Из инвентаря села Смолевичи за 1781 год, владельцем которого являлся князь Радзивилл, нам становится известно о подданных села, свободных от барщины, а именно: о Михале Ботяне, стрельце, с сыновьями Кондратом и Павлюком, и о брате Михала Ясе Ботяне, вольном человеке. Следует заметить, что и Михал, и Ясь встречаются в метриках Прилепской церкви (1787, 1797 годы), но уже не как Батяны, а как Ботяновские.

Кроме упомянутых двух инвентарей не менее интересным документом времен Речи Посполитой является либертация, выданная земянину Никодиму Ботяновскому от митрополита киевского Фелициана Филиппа Володковича в 1769 году.

Привожу этот документ полностью (перевод с латыни и польского на белорусский язык осуществлен кандидатом исторических наук В. Врублевским):

Лібертацыя, выдадзеная 7 жніўня 1769 года Феліцыянам Піліпам Валадковічам, мітрапалітам кіеўскім, Нікадзіму Бацяноўскаму, зямяніну царкоўнага ўладання Прылепы, аб вызваленні апошняга разам з сям’ёй ад чыншу і ўсялякіх павіннасцей, а таксама аб дазволе весці гандаль у Прылепах пянькой, прывезенай з-за межаў воласці.

На судах гродскіх ваяводства Менскага, праводзімых у звычайным месцы, у горадзе Яго Каралеўскай Міласці Менску, перад намі Ігнацыем Дашкевічам, падстарастам гарадскім і камісарам цывільна-вайсковым ваяводства Менскага, Юзафатам Сялявай, стольнікам ваяводства Полацкага, суддзёй, Станіславам Багушэвічам, пасаду пісара займаючым, ураднікамі гродскімі тагож ваяводства стаў асабіста адвакат вялебнага яговялікасці [пана] пан Антоній Валіцкі, ротмістр ваяводства Віленскага. Дакумент вызваляючы ад усялякай працы Нікадзіма Бацяноўскага, зямяніна, выдадзены і служачы, да актаў падаў. [Сэнс] якога выражаецца наступны. Года Божага тысяча семсот шэсцьдзясят дзевятага, дня сёмага жніўня [Валадковіч] дае права Нікадзіму Бацяноўскаму, зямяніну, на тое каб быць вызваленаму, акрамя самога чынша, ад якога ў далейшыя часы і дзеці Яго вольнымі будуць, ад усялякай працы, дарогі, вартаў і іншых павіннасцей паводле інвентара перад тым дваром [да выканання] належачых. За гэту вольнасць ад Пакравоў штогод плаціць па дзесяць бітых талераў [Бацяноўскі] павінен. Такое права заўсёды мець мае. Пры звыклай пячаці, у дзень і год той жа, рукой уласнай зацверджаны тамуж Нікадзіму дазвол весці гандаль у Прылепах пянькой, куплёнай не ў воласці Прылепскай. У той лібертацыі пры выціснутай на чырвоным полі гербавай пячаці подпіс актыкатара тымі выражаецца словамі: Феліцыян Валадковіч, арцыбіскуп Малай і мітрапаліт Цэлай Русі. Той дакумент лібертацыйны за паданнем яго да актаў, значыць да кніг гродскіх, спраў вячыстых ваяводства Менскага ўпісаны. Выпіс выдадзены ... (ініцыялы не разабраны, маецца на ўвазе намеснік пісара).    
      
Тлумачэнні:
Дата дакумента “05.03.1790” – дата ўнясення дакумента ў актавую кнігу Менскага гродскага суда для надання яму юрыдычнай сілы. Выдадзены ён быў Бацяноўскаму 07.08.1769 (у дакуменце гэта дата напісана на латыні). Верагодна з таго самага дня Бацяноўскі распачаў карыстацца сваімі новымі правамі і абавязкамі.

Крыніца: НГАБ, фонд 1727, вопісь 1, справа 29. Арк. 132 – 133 адв. Актавая кніга Менскага гродскага суда.

Трудно сказать, за какие услуги Ботяновские получили привилегии, однако данный документ интересен прежде всего тем, что в нем упомянуто сословие Никодима Ботяновского – земянин.   

В XVIII-м веке в Минском воеводстве Ботяновские проживали не только в пределах церковного имения Прилепы.

Согласно инвентарю имения Зыкова, Мончаки, Машталеришки панов Одынецов (Иосифа Одынеца), стражников речицких (23.03.1782 г.), в деревне Машталеришки среди крестьян встречаются следующие лица: Мартин Ботяновский, жена его Маланья, сын Якуб, дочь Наста; упоминается также пустошь Янки Ботяновского.

А в инвентаре дедичного имения Зембинское Иоахима Хрептовича, подканцлера ВКЛ, в застенке Мороз упомянут Роман Ботяновский; повинность волостян (крестьян) волости Зембинской: чинш; следовательно, жители данного имения – чиншевые крестьяне.

Однако неизвестно, родственники ли эти Ботяновские "прилепским" или нет, а нас прежде всего интересуют последние.

Итак, если вести речь о XVIII столетии, то найдены  пока пять документов,  в которых было указано сословие "минских" Ботяновских: это инвентарь церковного имения Прилепы за 1748 год, где Аухим Ботяновский был записан боярином, а Ермак Ботяновский вольным; это либертация, выданная земянину Никодиму Ботяновскому от митрополита киевского Володковича в 1769 году, где, соответственно, Никодим назван земянином; это инвентарь села Смолевичи за 1781 год, где Михал Ботян (Ботяновский) записан стрельцом, а его брат Ясь Ботян (Ботяновский) – вольным; это инвентарь имения Зыкова, Мончаки, Машталеришки панов Одынецов (Иосифа Одынеца), стражников речицких (23.03.1782 г.), где в деревне Машталеришки проживали Ботяновские-крестьяне; и это инвентарь дедичного имения Зембинское Иоахима Хрептовича, подканцлера ВКЛ, где в застенке Мороз упомянут Роман Ботяновский, чиншевый крестьянин.

Таким образом, можно сказать, что в XVIII столетии некоторые представители фамилии Ботяновских, жившие в Минском повете, были вольными, чиншевыми крестьянами, боярами, земянами и стрельцами.

Но вернемся к Ботяновским, проживавшим в селении Рудня, ибо именно от них ведет свою родословную автор данной статьи.

Согласно ревизской сказке 1795 года часть имения Прилепы принадлежала митрополиту и архиепископу Тадеушу Ростоцкому. На момент ревизии в селении Рудня было 15 дворов, в пяти из которых проживали Ботяновские. На основании данного документа мною выделены три ветви рода, представители которого проживали в Рудне:

Первая: от Самуила, сына Аухима;
Вторая: от Стефана (вероятно, также сына Аухима);
Третья: от Никодима, сына Базыля (Базыль, вероятно, являлся братом Аухима).

Ботяновские встречаются среди остальных жителей селения Рудня и записаны как  «потданные здешней страны уроженцы оседлые».
    
В 5-м дворе жили:  Никодим Васильев сын Батяновский, вдовец, 80 лет, его сын Василь, 30 лет, и  жена его Тереза Давыдова, 30 лет;
В 6-м дворе: Василий Самойлов сын Батяновский, 30 лет, жена его Алена, Матвеева дочь, 30 лет, их сыновья Иван, 8 лет, Петр, 4 года, Григорий, 2 года, дочери Аксинья, 4 года, Анна, 3 года, Варвара, 1 год.
В 7-м дворе: Александр Самойлов сын Батяновский, 40 лет, жена его Петрунелла Фролова (Францишака) дочь, 20 лет, их дочь Прузина, 4 года;
В 8-м дворе: Самойла Ефимов сын Батян, вдов, 85 лет, его сын Федор, 24 года, жена Федора Аксинья, 20 лет, племянник ее Василий Максимов сын Карпович, 7 лет;
В 9-м дворе: Андрей Федоров сын Кишко вдов, 50 лет, зять Иван Степанов сын Батян, 20 лет, жена его Агафья (Агата) Андреева дочь, 18 лет.

Из ревизской сказки 1795 года становится ясно, что Ботяновские были людьми относительно зажиточными, т.к. держали батраков. В документе записано, что «у Александра Батяновского живет в работниках Леон Павлов сын Новицкий», «у Самойлы Батяновского живет в работниках Матвей Казимира сын Караневский». Никодим тоже держал батрака, напротив его имени помечено: «Аухим Ильин сын Новицкий. Живет в работниках в селе у Никодима Батяновского».

Интересен такой факт: в ревизской сказке 1795 года Самойла в одном месте записан Батяном, а в другом – Батяновским (при этом сын Самойлы, Александр, был записан Батяновским). Трудно сказать, по какой причине российский писарь укоротил фамилию.  Как бы то ни было, лица,  интересующие нас, в метриках XVIII века и в инвентаре 1748 года были записаны именно Ботяновскими.
   
В инвентаре был упомянут житель деревни Колодези Грицко Ботяновский. Автором статьи найдена ревизская сказка 1795 года, где среди жителей имения Великие Колодези можно встретить и Григория тоже. 

Данная ревизская сказка была составлена в июле 1795 года, селение Великие Колодези, как и Рудня, принадлежало митрополиту и архиепископу Тадеушу Ростоцкому. Из документа мы узнаем, что в Великих Колодезях в 8-м дворе жили хлебопашцы: Григорий Васильев сын Батяновский, 110 лет, жена его Алёна Матвеева дочь, 60 лет, дети у них: сын Степан, 50 лет, жена его Магдалина Степанова дочь, 40 лет, дети у них: Симеон, 5 лет, Тарас, 4 года.
   
В селении Малые Колодези в 7-м дворе жили хлебопашцы: Александр Степанов, сын Батян, 30 лет, кузнец, жена его Катерина Емельянова дочь, 20 лет, у них дети: дочь Устина, 4 года.

Говоря о Григории Васильеве Батяновском, жившем в селении Великие Колодези, хочется отметить, что он носил то же отчество, что и Никодим Батяновский, живший в Рудне, то есть: Васильев. Высока вероятность того, что Григорий и Никодим Батяновские были родными братьями. Нечто похожее можно сказать и об Александре Степанове Батяне, кузнеце, 30-ти лет. Он ровесник Яна Степанова Батяновского, жившего в селении Рудня в это же время. Оба носили одно и то же отчество (Степанов) и также могли быть родными братьями.

Что касается фамилии (Батян), то, скорее всего, это вольность со стороны российского писаря, не в первый раз написавшего «Батян» вместо «Батяновский».Что касается возраста Григория (110 лет), то, скорее всего, он тоже указан неточно: писари, составлявшие документы, часто прибавляли 10-20 лет пожилым людям, которые обычно не помнили даты своего рождения.

Но вернемся к Ботяновским из селения Рудня.
 
В ревизской сказке 1795 года Ботяновские были записаны как «подданные здешней страны», «оседлые», «хлебопашцы», то есть были отнесены к крестьянам.

Трудно сказать, по какой причине представители служивой категории, бояре-земяне Ботяновские попали в крестьянские ревизские сказки. Может быть, у них не оказалось на руках необходимых документов, или же эти документы были, но не соответствовали представлениям российских чиновников о дворянстве. Но вероятнее всего в крестьянские ревизские сказки Ботяновские были внесены самими собственниками, которым нужно было повышать доходность своего имения.

В 1795 году произошел 3-й, последний раздел Речи Посполитой, белорусские земли отошли к Российской империи. Та же участь настигла и имение Прилепы. На переломе XVIII и XIX столетий церковное имение Прилепы, а точнее его часть, на территории которой жили Ботяновские, отошло в казну, и жители уже не церковного, а казенного имения автоматически стали писаться казенными крестьянами.

Однако Ботяновские не смирились со своим новым положением, это были люди со шляхетским самосознанием: они помнили о том полупривилегированном положении, которое было у них, бояр и земян, во времена Речи Посполитой.

В ревизской сказке за 1816 год среди фамилий казенных крестьян мы встречаем и Ботяновских. Однако их положение заметно отличается от положения остальных жителей: так, напротив имени Александра и его сыновей, Романа, Степана и Томаша, стоит запись: «доказывают дворянство»; напротив имени Ивана Ботяновского и его сыновей, Игната, Томаша, Романа, написано то же: «доказывают дворянство»; наконец, напротив имени Василия Никодимова Ботяновского и его сына, новорожденного Александра, стоит та же запись: «доказывают дворянство». Таким образом, представители всех трех линий Ботяновских делали попытку доказать шляхетство. Нельзя пройти и мимо того факта, что в общее число крестьян Ботяновские не входят, т.е они хоть и записаны в крестьянской ревизской сказке, но при подсчете лиц мужского пола не учтены.

Помня о своем происхождении, Ботяновские в 1816 году начали искать документы, необходимые для получения дворянства. Их попытка доказать шляхетство длилась около семи лет: с 1816-го по 1823 годы.   
 
Среди документов Казенной Палаты мною был найден следующий документ, датированный 1822 годом, – Прошение, поданное в Минское губернское правление от «Минскаго повета шляхтича Базылия Боцяновскаго».

Базыль Ботяновский, инициатор данного процесса, являлся сыном земянина Никодима Ботяновского.

Вместе с Прошением сохранился и Дворянский Список 1822 года, где представлены семьи Ботяновских, проживавших в Рудне Прилепской и записанных как чиншевая шляхта. Вот эти документы:

НИАБ, фонд 333, опись 9, дело 105, л.1039-1040, Дворянский Список, 1822 год.



В Минское Губернское Правление

           Минскаго Повета шляхтича
            базылия боцяновскаго

 Объявление

Хотя я Подал в 1816-м году в бывшую минскую  ревижскую Комиссию, Дворянские о себе с Семейством Списки но не зная находятся ли оныя в Губернском правлении или нет, почитаю нужным с таковых Списков  Копию представить оные вместе с документами на дворянство  покорнейше прошу принять, для чего представляя таковые и в том Снабдить меня Квитанциею а документы по разсмотрении мне возвратить.

июня 27 Дня
1822-го Года   

Dotego obiawialenia padpisay Basyli Bocianowski

       Вместе с Объявлением сохранился и Дворянский Список 1822 года, где представлено несколько семей Ботяновских, живших в Рудне Прилепской и записанных в документе как чиншевая шляхта.  Этот документ касается моих пращуров, он очень важен для меня, поэтому с позволения читателя я приведу его целиком:


Дворянский Список

1822-го Года Июня…Дня минской Губернии
минскаго Повета о чиншевом шляхетстве
жительство имеющим на землю в Казенном
имении Рудня


л.1039 об.

1822-го Года Июня Дня минской Губернии минскаго
Повета о чиншевом шляхетстве жительство
имеющим в Казенном имении Рудня

Мужески Пол
чиншовая шляхта

№1 Двор Василий Самуйлов  Боцяновский, 69 лет.

Его сыны:
Григорий, 26
Ельяш, 21
Никодим, 18

Василя брат Теодор Боцяновский, 41 год.

Его сыны:
Иосиф, 19
Михал, 15

2-й брат Василя Александр Боцяновский, 52 года.

Его сыны:
Роман, 24
Томаш, 18
Миколай, 14

№2 Двор  Ян Стефана Боцяновский, 52 года.

Его сыны:

Игнатий, 26
Томаш, 16
Роман, 13


Василий Никодимов Боцяновский, 54 года.

Его сын Михал, 14

Итого мужеска Пола налицо 17


л.1040

Список о чиншевом шляхетстве жительство
имеющим на землю в казенном имении Рудня

Женский Пол
Шляхтянки

Василя жена Фиокла, 45 лет.
Его дочь Марьянна, 5
Теодора Жена Зеновья, 40
Александра Жена Петрунелла, 45

Яна жена Катерина, 40 лет.
Его дочь Текля, 12
Василя жена Тереса, 45
Его дочери Магдалина, 18
Евдокия, 9

Итого женска пола налицо 9

Takowy Spisek w Imieniu moiey Familij podpisa; Bazyli Bocianowski 

(Данный список моей семьи в имении подписал Базыль Боцяновский).



К сожалению, в самом Списке нет ссылок на какие-либо документы, подтверждающие шляхетство рода. Хотя в Объявлении, полученном Минским губернским правлением от «Минскаго повета шляхтича Базылия Боцяновскаго», указано «с документами на дворянство покорнейше прошу принять», а также «документы по разсмотрении мне возвратить».

Возможно, кроме самого Списка, какие-то документы на дворянство у Ботяновских все-таки были, но чиновники посчитали их недостаточными, поэтому возвратили, а затем они затерялись где-нибудь в сундуке или на чердаке моих пращуров.

Попытка «прилепских» Ботяновских получить российское дворянство длилась 7 лет, но не увенчалась успехом. Указом Казенной Палаты в 1823 году Ботяновские были причислены к государственным крестьянам. В дальнейших ревизских сказках (1833, 1850, 1858-х годов) они таковыми и числились.

Что касается метрических книг Прилепской церкви, то, начиная с середины XVIII века и заканчивая первой четвертью XIX-го, сословие Ботяновских не было указано ни разу (речь о сфальсифицированных метрических записях за XVIII век будет вестись отдельно). Лишь начиная примерно с 1841 года в метриках Ботяновских стали записывать как государственных (казённых) крестьян.

Итак, Ботяновские, не сумев получить российское дворянство, были причислены к государственным крестьянам. Это означало, что, оставаясь людьми свободными, они обязаны были платить подати в казну, а также подлежали рекрутскому набору, то есть были обязаны служить в царской армии. 

Вот перечень некоторых представителей рода Ботяновских, служивших в царской армии в XIX веке (информация взята, преимущественно, из метрик и ревизских сказок): Леон Романов Боцяновский (1833 – ?), отдан в рекруты в 1854 году; Иосиф Григорьев Боцяновский  (1833 – ?), отдан в рекруты в 1853 году; Илья Кондратьев Боцяновский, Демьян Иванов Боцяновский, Григорий Семенов Боцяновский (1868-1899),  Иван Федоров Ботяновский, Киприан Адамов Ботяновский, Павел Николаев Ботяновский, Франц Николаев Ботяновский, Иван Фомин Ботяновский, Антон Иосифов Ботяновский, Густын (Иустин) Фомин Ботяновский, Матвей Иванов Боцяновский; Матвей Дмитриев Боцяновский (родился в 1853 году), уволенный в запас канонир 5-й батареи артиллерийской бригады.
   
Среди Ботяновских, отслуживших в XIX веке в царской армии, встречаются два унтер-офицера. Так, Франц Иванов Боцяновский (1827 – 1897) служил в гренадерском полку младшим полковым писарем. В документах был также записан как унтер-офицер и отставной фельдфебель, жил он в деревнях Рудня, Багуты, затем – в урочище Курганы.  Алексей Игнатьев Боцяновский (1849 – ?), капральный унтер-офицер, был родом из деревни Рудня.
      
Унтер-офицеры Ботяновские упомянуты и в документах о военнослужащих периода Первой мировой войны (1914-1918), данные взяты из интернета:

Боцяновский Яков Игнатьевич. Ранен/контужен. Место рождения: Минская губ., Минский уезд, Острошицкая вол., н.п. Городецкая (?). Место службы: 119-й пехотный Коломенский полк. Ст. унтер-офицер. Данные из лазарета.

Ботяновский Сергей Петрович. Болен. Место рождения: Минская губ., Минский уезд, Острошицкая вол., д. Рудня. Ст. унтер-офицер. Данные из лазарета.
   
Несколько выше шла речь о фальсификации документов.
   
В связи с этим я привожу записи из метрических книг Прилепской церкви о родившихся с 1776 по 1822 годы (переведено с польского):

Года 1768 месяца апреля 31 дня окрестил сына по имени Базыль родителей законных уродзонных ясных панов Никодема Ботяновского и Ксении из Окуличей Ботяновских. Кум вельможный ясный пан Матей Подерня ротмистр Виленский с кумой Анной Ивановской подчашанкой Лидской. Ребенок из деревни Рудни. Мартин Костюкевич, парох церкви прилепской.

Года 1769 месяца января 25 дня окрестил сына именем Яна от отца Стефана Ботяновского с Марианной из Рачкевичей. Кум вельможный ясный пан Иосиф Ходзько, судья Ошмянский с ясной панной Марианной старостиной Велятыцкой. Ребенок из деревни Рудня. Ксендз Мартин Костюкевич, парох церкви прилепской.

Года 1795 месяца (октября?) 23 дня окрестил и миропомазал сына Игнатия от родителей женатых Яна и Агаты Ботяновских. Кум вельможный пан Андрей Sell. (?) майор Войск Литовских с вельможной Катериной Свитновой (?) поруч. (видимо, жена поручика – А.Б.) войск российских. Ребенок из Рудни. Ксендз Игнатий Обух, парох прилепский.

Года 1805 месяца июля 9 окрестил младенца именем Томаша родителей женатых Яна и Агаты из Кишек Ботяновских и в тоже время миропомазал с добавлением новорожденному имени Феофила.  Кумами были вельможный ясный пан Игнатий Шишко с вельможной ясной панной Теклей Городзенской, судянкой Виленской. Парох прилепский Игнатий Обух.

Года 1808 декабря (?) 8 дня окрестил сына именем Михаил супругов законных Базыля и Тересы из Радзеевских Ботяновских и в то же время миропомазал с добавлением имени Яна. Кумами были вельможный ясный пан Сымон Обух коморник ... и  вельможная панна Катерина Петрашкевичовна. 2 пара (кумов) вельможный пан Стефан Шишковский, эконом двора прилепского с вельможной панной Ренатой (?) Бучинской ротм. Оршанской. Ребенок из Рудни кс. Флориан Холевинский, парох прилепский.

Года 1809 сентября 3 дня окрестил младенца именем Роман супругов законных Яна и Ксении Ботяновских и в то же время миропомазал с добавлением имени Дионисия. Свидетелями были вельможный пан Бенедикт Рачкевич, хорунжий Войск Польских и вельможная панна Марианна Добчинская шембелянка Его Княжеской (?) Милости, дитя из Рудни. Флориан Холевинский парох церкви прилепской.

По мнению некоторых историков, с которыми мне довелось общаться, данные записи, скорее всего, являются подделкой: например, знакомство Ботяновских, живших в Минском повете, с судьей ошмянским (и прочими упомянутыми лицами) вызывает сомнение. Но в данной фальсификации нет ничего необычного: многие шляхетские семьи, а также лица, чье происхождение было спорным, часто подделывали документы, и на это были свои причины: будучи людьми привилегированными, но утратив по разным причинам необходимые документы, они вынужденно шли на фальсификацию; но они не просто лгали, они лгали, чтобы отстоять правду, и это не противоречие, а один из парадоксов нашей белорусской истории.

Впрочем, шляхтой двигали и меркантильные интересы: дворянство сулило выгоды своим носителям – возможности большей экономической свободы, получения образования, продвижения по службе.
    
Каждая эпоха, каждое государство имеют свой особый колорит, свои особенности. В XVIII веке Ботяновские были прихожанами Прилепской униатской церкви, метрические книги которой велись на польском языке. Неудивительно, что, будучи прихожанами грекокатолической (униатской) церкви, Ботяновские носили, в основном, имена, характерные для католической традиции, такие как: Томаш, Кароль, Эльжбетта, Тереза…

В 1839 году уния была упразднена, и прихожане Прилепской униатской церкви, в том числе и мои предки Ботяновские, стали православными. Ведение метрических книг Прилепской церкви с 1839 года перешло с польского языка на русский. Среди имен, которые начали давать Ботяновским, стали появляться такие «русские» имена как Дорофей, Игнатий, Антоний, Модест…Однако не следует думать, что «польские» имена совсем исчезли. Часто в документах на одной и той же странице соседствуют такие имена как Франц и Тимофей, Эльжбетта и Евдокия, Тереза и Марфа… Иногда в метриках и ревизских сказках один и тот же человек в разные годы назван разными именами, а точнее разными формами одного и того же имени. Так, в начале XIX века среди моих предков упоминается Томаш Ботяновский. Но к середине XIX века в документах он уже записан как Фома. Такие метаморфозы с именами происходили часто: Базыль становился Василием, Ян – Иваном, Матей – Матвеем, Даниэль – Даниилом и так далее. В церковном делопроизводстве проходило «оправославливание» традиционных греко-католических имен.
    
Мною замечено, что в конце XVIII-го века и в первое десятилетие XIX-го в метрических книгах Прилепской униатской церкви детям при крещении часто давали двойные имена (например, Томаш-Ян Ботяновский). Существует мнение, что двойные имена – это одно из свидетельств шляхетности их носителей, но это стереотип: детей шляхты могли крестить и с одним именем. Вообще, мною замечено, что в метриках Прилепской церкви родители младенцев, получивших при крещении два имени, как правило, к шляхте не имели никакого отношения. Мною даже были выявлены случаи, когда двойные имена получали дети цыган. Чем обусловлена эта тенденция – сказать cложно. Как бы то ни было, в конце XVIII-го и в первое десятилетие XIX веков в метриках Прилепской церкви практически все младенцы, не зависимо от их социального происхождения, при крещении получили два имени. Однако, начиная со второго десятилетия XIX века, в метриках Прилепской униатской церкви при крещении младенцу стали давать одно имя, как это было и прежде.

Собирая информацию о Ботяновских, о том, какие имена они носили, к какому сословию принадлежали и так далее, я также обращал внимание и на то, с кем Ботяновские жили по соседству.

Что касается соседей Ботяновских по деревне Рудне, то самыми распространенными фамилиями в XIX веке в ней были следующие: Свенцицкие, Единовичи, Обмётка, Белевичи, Кишки, Мурашко, Костеневичи, Купрейчики, Шкара…

По деревне Усяжа соседями Ботяновских в XIX веке были: Единовичи, Яскевичи, Костеневичи, Позняки, Петровские, Трасковские, Высоцкие…

По деревне (застенку) Рудомейка: Купрейчики, Лихтаровичи, Рокицкие, Кветковские, Чирвинские…

Хотелось бы добавить, что никто из соседей Ботяновских, кроме них самих, дворянство не отыскивал. Хотя в ревизской сказке 1816 года напротив имени Винцента Васильева Высоцкого, жившего в Усяже, есть пометка: «причислен казенною палатою в 1813 году».
   
Разумеется, важно то, кем являлись сами Ботяновские, чем они занимались, но не менее интересно то, с кем Ботяновские сочетались браком, с кем связывали свою судьбу.

В XVIII веке Ботяновские породнились с представителями следующих фамилий:               

Шляхтичи: Заблоцкий, Скуратович, Горецкий;

Хлебопашцы: Козловские, Карповичи, Касперовичи, Мурашкевичи (Мурашко), Свенцицкие, Соболевские, Яскевичи, Дедовичи, Батуры, Лихтаровичи, Нехайчики, Кищенко, Кузяки, Кишки, Онуфревичи, Обмётки, Россы;

Сословие неизвестно (возможно, шляхта или мещане): Берские, Михалевичи, Окуличи,  Радзеевские, Рачкевичи.

В следующий временной период (XIX – начало XX века) Ботяновские породнились с представителями следующих фамилий:

Шляхтичи: Волохович, Данейко;

Дворянки: Загорская,  Рыдлевская; 

Мещанки: Яблонская, Яцкевич (Яскевич), Лашкевич, Фрейман;

Крестьянство: Боцяновские, Костеневичи, Нехайчики, Герасимовичи, Супрановичи, Кишки, Мурашки, Белевичи, Купрейчики, Яскевичи, Единовичи, Высоцкие, Вертинские, Ракицкие, Свенцицкие, Новицкие, Круковские, Козловские, Масловские, Павловские, Стабровские, Крупские, Качаны, Михалевичи, Артишевские, Петрашевские, Позняки, Бруханские, Баяцевичи, Мархели, Букатичи, Россы, Шереметы, Обмётки, Подберёзки, Шимановичи, Адамовичи, Стельмахи, Дедовичи.

В XX-м – начале XXI веках Ботяновские породнились с представителями следующих фамилий: Костеневичи, Нехайчики, Журомские, Макрицкие,  Грудинские, Дедковы, Сташевские…
       
Разумеется, все эти списки не претендуют на окончательную полноту.
          
Но вернемся в XVIII век.

В ревизской сказке 1795 года Ботяновские были записаны людьми оседлыми, однако, судя по метрическим записям, видно, что они вели довольно насыщенный образ жизни и контактировали как с соседями по окрестным деревням, так и с жителями из более дальних мест (Королёв Стан, Домашаны, Раубичи и пр.), общались как с крестьянами, так с мещанами и со шляхтой. Познакомиться с ними со всеми они могли где угодно: в городе, в церкви, на рынке, в корчме.

В XVIII веке мной зафиксировано несколько случаев, когда Ботяновские роднились со шляхтой (Скуратовичи, Заблоцкие, Горецкие); шляхта и мещане фигурируют у Ботяновских в качестве кумовьев при крещении детей (Булгаки, Скуратовские, Бельские, Василевские), а также как свидетели на свадьбе (Лукашевичи, Михалевичи, Юркевичи). Наверное, данному обстоятельству способствовало неоднозначное социальное положение некоторых ветвей рода Ботяновских (бояре, земяне, стрельцы).

Чаще всего в XVIII веке Ботяновские вступали в шлюб со своими соседями. В тот период это были представители следующих фамилий: Козловские, Касперовичи, Карповичи, Мурашкевичи, Свенцицкие, Соболевские, Яскевичи, Дедовичи, Батуры, Лихтаровичи, Нехайчики, Кищенко, Кузяки, Онуфревичи, Обмётки…

Если ориентироваться на ревизские сказки 1795 года, то все эти люди были записаны хлебопашцами (крестьянами), но не исключено, что некоторые из них, как и сами Ботяновские, являлись представителями служивых людей (бояр, земян, стрельцов). Однако, чтобы утверждать это точно, необходимо ознакомиться с иными документами кроме метрик, в частности, с инвентарями.

Свидетелями на свадьбах (шлюбах) были представители следующих родов: Ботяновские, Козловские, Мурашкевичи, Карповичи, Ракицкие, Свенцицкие, Обмётки, Единовичи, Лихтаровичи, Беланожки, Нихайчики…

Для исполнения функции кумов при крещении детей Ботяновские приглашали, в основном, своих родственников и соседей по деревне, иногда – жителей из окрестных селений. В XVIII веке это были представители следующих фамилий: Ботяновские, Мурашкевичи, Карповичи, Новицкие, Позняки, Свенцицкие, Узловские, Лихтаровичи, Единовичи, Мархели, Букатичи, Азановские, Обмётки, Росы, Шимановичи, Шкара…

А вот перечень родов, с которыми Ботяновские породнились в XVIII веке и которые не встречаются на территории имения Прилепы: Горецкие, Скуратовичи, Берские, Михалевичи. То же касается и некоторых свидетелей на свадьбах того же периода: Лукашевичи, Михалевичи, Юркевичи; а также кумовьев Ботяновских: Скуратовские (Скуратовичи?), Ивановские, Виторовичи, Захаревские, Булгаки, Бельские, Василевские, Михалевичи.

О браках со шляхтой, дворянками и мещанками хотелось бы написать как можно подробней.
   
Из ревизской сказки 1795 года становится известно о некой Марьянне, дочери Боцяновского, чей муж, чиншевый шляхтич Стефан Францев Заблоцкий служил в имении Белоручи у помещика Фомы Оборскаго.

В книге “Гербовник белорусской шляхты” (буква “В”) есть упоминание о Текле Боцяновской, жене шляхтича Яна Волоховича (р. 1777), который арендовал землю в околице Емельяново Борисовского повета (1833-1837) и делал вывод шляхетства в 1834 году (герб “Пелеш”).

Прямых доказательств родства вышеупомянутых Марьянны и Теклы с прилепскими Боцяновскими нет, но следует заметить, что имение Белоручи и околица Емельяново находились совсем недалеко от имения Прилепы, где проживали мои предки.

В «Гербовнике белорусской шляхты» (буква «Д») упомянута Марьянна Ботяновская, жена шляхтича Леона Данейки (р. 1814), который в разные годы проживал в застенках Студенка, Гряда, Дубовики Борисовского повета и делал вывод шляхетства в 1843 году (герб «Сас»). Хотелось бы добавить, что дед Леона, Мацей Дайнеко в конце XVIII века жил на территории имения Смолевичи, принадлежавшего князям Радзивиллам (1781), где проживали ранее упоминаемые стрелец Михал Ботян (Ботяновский) с сыновьями и его брат Ясь Ботян (Ботяновский). Таким образом, Марьянна Ботяновская могла являться потомком именно этой ветви рода, а не «прилепской».

Интересны следующие метрические записи.

9 января 1785 года года в Прилепской униатской церкви брали шлюб Петр Горецкий из Королёвого Стана и Теодора Ботяновская из Рудни.

Шляхта Горецкие встречаются в Минском и Игуменском поветах, фигурируют они и в метриках Прилепской церкви. В книге «Гербовник белорусской шляхты» (буква «Г») среди прочих представителей рода Горецких упомянут некий Петр; вероятно, именно он и взял в жены Теодору Ботяновскую в 1785 году.

29 октября 1794 года в Прилепской униатской церкви брали шлюб Мануэль Скуратович из Домашан и Катерина Ботяновская из Рудни.

Скуратовичи – это довольно разветвленный шляхетский род, проживавший на территории Минского повета; некоторые его представители проживали в селениях Курганы, Слобода Озерицкая, а также в околицах Скураты, Емельяново. Проживали они и в околице Домашаны.

В XIX веке встречаются два случая женитьбы Ботяновских на дворянках: это шлюб Франца Иванова Боцяновского на дворянке Екатерине Иосифове Рыдлевской из застенка Рутовино (венчание прошло в 1865 году в Прилепской церкви) и шлюб Иосифа Федорова Боцяновского на дворянке Михалине Николаевне Загорской из застенка Боровляны (венчание прошло в 1869 году в Прилепской церкви).

Что касается женитьбы на мещанках, то необходимо отметить, что из четырех невест, с которыми сочетались браком Ботяновские, лишь одна была родом из города, остальные же были жительницами деревень и застенков, хотя и были записаны мещанками. Этими «мещанками» являлись потомки шляхты, ибо существовала практика перевода неутвержденной во дворянстве шляхты в податное сословие, в частности, в мещане.

Привожу примеры браков Ботяновских с мещанками (всего их я нашел четыре):

1. Жених: Стефан Иванов Ботяновский, родился в 1875 году, жил в деревне Верхняя Березовица. Невеста: мещанка Феофилла Андреева Яцкевич из деревни Осово. Шлюб в 1906 году в Смолевической Николаевской церкви Борисовского уезда.

2. Жених: отставной унтер-офицер Франц Иванов Боцяновский, вдовец, из деревни Багуты. Невеста: мещанка Феодора Гаврилова Лашкевичева, вдова, из застенка Рутовино. Шлюб в 1879 году в Прилепской церкви.

3. Жених: казенный крестьянин Франц Иосифов Боцяновский, родился в 1835 году, родом из застенка Рутовино. Невеста: деревни Задомля мещанка Ангела Францова Яблонская. Шлюб в Прилепской церкви 22 августа 1866 года.

4. Жених: отставной рядовой Антон Осипов Боцяновский, родился в 1839 году, жил в застенке Рутовино. Невеста: минская мещанка Наталья Антонова Фрейман (?), православная, 41 год, первым браком. Шлюб  в 1896 году в Прилепской церкви.

Надо добавить, что в XIX веке среди поручителей на свадьбах у Ботяновских иногда фигурировали дворяне. Так, 22 августа 1866 года на бракосочетании Франца Иосифова Боцяновского, казенного крестьянина из деревни Рутовины, и Ангелы Францове Яблонской, мещанки из деревни Задомля, среди поручителей по жениху встречается дворянин из деревни Королёв Стан Иван Матвеев Бобровский. А 22 мая 1906 года на бракосочетании Стефана Иванова Ботяновского из деревни Верхняя Березовица и Феофиллы Андреевой Яцкевич, мещанки из деревни Осово, одним из поручителей по невесте являлся дворянин Верхней Березовицы Константин Осипов Валицкий. Все шлюбы заключались в Прилепской церкви.
    
Затронув тему браков, хотелось бы добавить немного информации, которая кажется мне интересной. Дело в том, что в сельской местности, как это нередко бывает, соседи, живущие в одной деревне и носящие одинаковую фамилию, зачастую между собою являются родственниками, мало того, их родственниками могут быть также и однофамильцы, живущие в деревнях по соседству, куда (или откуда) их предки когда-то переехали. Так как жители сельской местности до революции обычно вели оседлый образ жизни, то неудивительно, что за двести-триста лет проживания по соседству произошло (и не раз) смешение родственной крови.

Так, Василий Нестерович Ботяновский (1931-1977), являющийся моим дедом, был женат на моей бабушке Вере Федоровне Костеневич (1934-2016), чья мать Антонина Петровна в девичестве носила фамилию – Ботяновская. Дальний предок Антонины был Ян Стефанов Ботяновский; очень высока вероятность того, что отец Яна, Стефан Ботяновский, был сыном Аухима Ботяновского, прямого предка Василия Нестеровича. Если так, то Василий Нестерович Ботяновский и Вера Федоровна Костеневич (по матери Ботяновская) являются дальними родственниками. Есть и другой случай. Родной брат Веры Федоровны Костеневич, Николай, чей дед был Ботяновским, взял себе в жены Леониду Иосифовну Ботяновскую, которая является потомком Аухима Ботяновского. Таким образом, Николай Костеневич и Леонида Ботяновская тоже являются дальними родственниками.
      
И еще интересная информация. В начале XIX века в деревне Рудне проживало два Фомы (Томаша) Ботяновских: Фома Александров и Фома Иванов (Янов). При этом оба являлись моими предками: Фома Александров – по линии деда, Василия Нестеровича, Фома Иванов – по линии моей прабабки, Антонины Петровны.

Оба предка были ровесниками; и так получилось, что женились они в один и тот же день и год (21 мая 1839 года). Необходимо отметить, что некоторые потомки Яна в память о предке называли себя Януками вплоть до середины XX столетия. Вот один из положительных примеров родовой памяти у белорусов.
    
При работе в архиве мною было найдено несколько дел (в том числе и уголовных), касающихся Ботяновских. Вот некоторые из них:
    
1. «Дело по обвинению жителей застенка Дубовка Смолевичской волости Борисовского уезда в оказании сопротивления волостному старшине при выселении И. Ботяновского и И. и Ф. Кавецких из занимаемых ими усадьб владелицы М. Сакович» (06.05.1906–27.04.1913);
 2. «Дело по обвинению крестьян Ботяновских, Матвея Павлова Романкевича и Петра Игнатьева Дроздовского в незаконной вырубке леса под пашню на принадлежащих им участках земли (1911-1912)»;
 3.  «Дело по обвинению М. Ботяновского, крестьянина д. Рудня Острошицко-Городецкой волости, в покушении на отравление брата (1895)»;
 4.  «Дело об оскорблении Ф. М. Ботяновского» (1903);
 5. «Дело о переходе И. Ю. Ботяновского из православия в католичество» (1913 год).

Некоторые Ботяновские, жившие в XIX веке, собирались переехать в Сибирь, где, как им казалось, их ждет лучшая доля. В связи с этим интересны следующие документы:

«Прошение Викентия Игнатьева Боцяновского на переселение в Томскую губернию (4. 10. 1895)»;
«Посемейный список Викентия Игнатьева Ботяновского (4. 10. 1895)»;
«Прошение Фомы Викентьевича Боцяновского, крестьянина деревни Багуты Беларуцкай волости Минского павета,  на переселение в Сибирь (1898)».

Собирая информацию о Ботяновских, я много чего узнал о моих предках и однофамильцах; в частности, мне стало известно, какое отношение Ботяновские имели к религии кроме того, что в XVIII веке жили на территории церковного имения Прилепы.

Так, в книге Д. Лисейчикова “Святар у беларускім соцыуме Прасапаграфія ўніяцкага духавенства 1596-1839 г.г.” мне встретились два моих однофамильца: Фома (Томаш) Ботяновский, пономарь в церкви в м. Смолевичи Борисовского повета в 1816-1820-е годы, а также Ботяновский Мартин, администратор церкви в д. Губинка Гродненского повета (20.11.1818); викарий церкви в м. Озёры Гродненского повета (25. 02. 1837).

В списке парафиянов Сенненского костёла за 1854 год встречается писарь двора Антона Ваньковича Красная Гора Семён Ботяновский.               
   
Из книги Леонида Морякова «Рэпрэсаваныя праваслаўныя свяшчэнна- i царкоўнаслужыцелi Беларусi. 1917-1967. Том I» я узнал о С.И. Ботяновском, старосте Прилепской Георгиевской церкви, который был репрессирован в 30-е годы XX века.

Что касается дьяка Ботяновского, героя из романа Я. Коласа «На росстанях», то его прототипом, как установлено филологами, был дьячок Хацяновский, фамилию которого Колас «поправил» и которая в своем обновленном виде весьма органично вписалась в общий текст произведения.
    
Грамотность

Весьма интересным является вопрос грамотности Ботяновских времен XVIII–XIX столетий. Это довольно сложный вопрос, ибо существует слишком мало источников, исходя из которых можно было бы судить о каком-то образовании Ботяновских. Следует заметить, что грамотность в XVIII веке не всегда встречалась даже среди представителей шляхты. Что касается Ботяновских, то об их грамотности можно судить лишь по нескольким документам, в которых есть упоминание об образовании.

Так, в Дворянском Списке 1822 года стоит подпись Никодима Ботяновского (на польском языке), что, скорее всего, говорит в пользу его, Никодима, грамотности;  в  Именном списке рекрут за 1848 год среди прочей информации о Франце Иванове Боцяновском (возраст: 21 год) встречается фраза: «читать и писать, мастерство – не знает»; в “Деле по обвинению крестьян Боцяновских, Матвея Павлова Романкевича и Петра Игнатьева Дроздовского в незаконной вырубке леса под пашню (1911-1912)» из протоколов допроса обвиняемых  крестьян  Василия Леонова Боцяновского, 36 лет, и Ивана Леонова Боцяновского, 33 лет (оба из деревни Рудня Смолевической волости, Борисовского уезда) становится известно, что оба они грамотны. Из уголовного дела «по обвинению М. Ботяновского, крестьянина д. Рудня Острошицко-Городецкой волости, в покушении на отравление брата (1895)», из протоколов допросов нам известны данные, касающиеся грамотности Ботяновских. Итак, грамотными были: Павел Иванов Боцяновский, 30 лет; Юстин Федоров Боцяновский, 26 лет; малограмотный: Матвей Иванов Ботяновский, 35 лет.Неграмотными были: Степан Иванов Боцяновский, 18 лет; Антон Фомин  Боцяновский, 53 года; Герасим Дмитриев Боцяновский, 40 лет; Иван Романов Боцяновский, 60 лет; Андрей Григорьев Боцяновский, 28 лет; Анна Федорова Боцяновская, 25 лет; Настуля Иванова Боцяновская, 70 лет. Подпись свою поставил: Яков Семенов Ботяновский, 29 лет.
   
Таким образом, из 15 Ботяновских 8 было неграмотных и 7 грамотных, то есть примерно поровну.

***
Если говорить о первой половине XX века, то хотелось бы выделить двоих представителей рода: Семена Игнатьевича Боцяновского (1877-?), который, будучи церковным старостой в Прилепской церкве, был репрессирован в 1930-е годы, а также Дорофея Киприановича Ботяновского, который во время ВОВ (1943-44) был командиром партизанского отряда «Боец» в Вилейской области.
   
***
   
Наше восприятие населения времен ВКЛ часто базируется на дихотомии "холопы-шляхта", которое нельзя назвать правильным. Данное восприятие пришло из России, где дворяне составляли чуть более 5% от населения. В Беларуси ситуация была иная: шляхта составляла около 20% населения и кроме нее было еще несколько промежуточных классов населения, ныне полузабытых. К ним следует отнести земян, путных и панцирных бояр, выбранцев, служек, стрельцов. Положение у них было привилегированное, они, как и шляхта, имели право на ношение оружия, часто принимали участие в войнах, хотя и не заседали в сеймах и не имели гербов. Судьбы у них разные. С приходом России большинство их попало в крестьянские ревизские сказки и затем числилось крестьянами; некоторые отыскивали дворянство и в редких случаях им удавалось его получить.

Бояре, земяне, выбранцы, служки, стрельцы – всё это не только представители промежуточного сословия, но и особый культурный и исторический пласт, исчезнувший вместе с самой Речи Посполитой. Аналоги боярам, земянам и прочим представителям промежуточного слоя при желании можно найти и в дореволюционной России (например, казаки, однодворцы), но особый колорит, быт и дух времен ВКЛ они передать не в состоянии. Представителями промежуточного сословия (бояре-земяне) и являлись Ботяновские, жившие на территории Минского повета и имевшие корни в Рудне Прилепской. На примере рода Ботяновских мы можем проследить судьбу бояр и земян в XVIII – XIX веках, судьбу старинного сословия, существовавшего на белорусской земле еще с XVI века.

Ботяновский Афанасий Леонидович, июль 2017, январь 2020