Рождённая в пурпуре 07

Незаметно прошла осень, а затем наступила зима. Но до Пасхи было ещё далеко, пришлось запастись терпением в ожидании своего дебюта в Лондоне.

В конце декабря мама получила известие о рождении долгожданного наследника у её отца. Посовещавшись с супругом, она объявила, что мы оправляемся в Норфолк.

- Как рада, что увижу дедушку! - не стала я сдерживать ликование.

И родители едут за мной. Просто замечательно, что мама будет вдалеке от лорда Дигби. Лучше и придумать нельзя. Не желала, чтобы родители расстались, ведь я любила их обоих.

Мой дед — сэр Томас Уильям Кок был дважды женат. Первый раз женился в двадцать два года, вернувшись после путешествия. Во второй раз связал себя "Узами Гименея" - в шестьдесят девять. И в семьдесят лет вновь стал отцом.

От первого брака с мисс Джейн Даттон он имел трёх дочерей. Вторая супруга — Энн Эмилия Кеппель, подарившая ему долгожданного наследника, была всего лишь на четыре года меня старше.

Мой любимый дедушка Уильям одинаково искренне радовался и рождению сына Томаса, и приезду близких.

Собрались все родственники ради такого радостного события. Из Глостершира приехала сестра сэра Уильяма — леди Элизабет Джейн Даттон, вдова барона Шерборна. Он умер два года назад, но она продолжала носить по нему траур. Чуть позже к ней присоединились её старшая дочь - Элизабет Джейн. Кузину моей матери сопровождал муж — Томас Говард, граф Саффолк. Когда он поклоном приветствовал нас, мама отвернулась. Дело в том, что она не могла ему простить гибели своего первого супруга — несчастного Чарльза Невинсона, виконта Эндовера — наследника генерала Джона Говарда, графа Саффолка. Сэр Чарльз погиб от несчастного случая на охоте в 1800 году. По словам его младшего брата — Томаса, трагедия произошла из-за дробовика. Ружьё при падении выстрелило. Ранение оказалось смертельным. Мама была убеждена, что это не было несчастным случаем. На охоте братья поссорились, и один застрелил другого.

Видя, как граф Саффолк смотрит на неё, а его жена зеленеет от злости, я предположила, что ссора братьев произошла из-за моей мамы, которая в молодости была чудо как хороша. Да она и сейчас очень красивая женщина в полном расцвете. На мисс Даттон, её кузине, деверь женился только через три года после трагедии на охоте.

Если бы у мамы в первом браке родилась дочь, то это была бы я? Тогда бы меня звали Джейн Говард вместо Джейн Дигби. Фамилия Говард не приносит её обладателям счастья.

Больше никаких инцидентов не произошло. Меня тут же окружили кузены. Среди них выделялся своим поведением - Чарли Говард, старший сын нынешнего графа Саффолка. Ему едва исполнилось восемнадцать, но он важно задирал нос, надувал щёки и презрительно щурил глаза, полагая себя выше остальных. Вначале меня забавляло его несносные замашки, а потом я рассмеялась над важностью этого индюка.

Он надулся и потребовал:

- Поясните, мисс Джейн, в чём кроется причина вашего смеха?

- В вас, Чарльз. Напыщенность и тщеславие — откровенно смешны.

- Я кажусь смешным?! Тогда в наказание — лишу вас своего общества. Не такая уж вы красивая! Здесь много не менее хорошеньких девиц.

- Благодарю. Вы открыли мне глаза. Уходите. И будьте любезны не возвращаться!

Прогнав его, вздохнула с облегчением. Как тут не вспомнить Вольтера: "Постоянная важность является лишь маскою посредственности".

И тут меня окликнули:
- Джейн, дорогая моя внучка! Дай обниму тебя. Как ты выросла и удивительно похорошела. Вылитая мать.

Дедушка, раскинув руки, заключил меня в объятия.

Кто-то, наверное, его осуждал, что он женился на девушке, годящейся ему во внучки.

Я — нет. И хорошо понимала его молодую жену Энн, которая с любовью и преданностью смотрела на него.

Сэр Уильям Кок в молодости был чрезвычайно хорош собой. Я всегда восхищалась его портретом, кисти итальянского художника Помпео Батони. На портрете сэр Уильям изображён в полный рост. Какой он там молодой и красивый! На нём шелковый, отделанный кружевом и бантами белый костюм. Меховой плащ, небрежно накинутый на плечо, подбит красным бархатом. В руке сэр Уильям держит шляпу с изысканным плюмажем.
Портрет был написан в те времена, когда после учёбы в Итоне, дедушка отправился на континент, что было естественно для молодых отпрысков английской аристократии. Деньги на путешествие получил от отца и двоюродной тётки, которая выделила ему пятьсот фунтов с условием, что племянник не станет обучаться в университете. Она вполне серьёзно считала университет — притоном порока. Не подозревала, что на континенте настоящих притонов гораздо больше. В Италии дедушка получил прозвище «Красивый англичанин». Он и в старости сохранил красоту. И выглядел цветущим мужчиной, лет на десять моложе своего возраста.

Кроме внешних данных был ещё хорошим мужем и отцом. Да и благосостояние своё увеличивал с каждым годом.

По возвращению в Англию после турне по Европе, унаследовал от умершего отца тридцать тысяч акров земли в Норфолке. В собственном имении Холкхэм ввёл севооборот, начал разводить турнепс и занимался улучшением пород крупного рогатого скота, овец, свиней. Дела его шли столь успешно, что дед считался одним из состоятельных людей графства. Жаль, что он не граф. Весной, когда я поеду в Лондон, чтобы быть представленной в свете, мне бы хотелось дебютировать в аристократическом клубе Олмэкс. А там важны не деньги, которых у моего дедушки и отца куры не клюют, а родословная и самое главное - безупречная репутация. Чтобы попасть туда, надо получить одобрение совета, состоящего из семи влиятельных дам: леди Купер, графини Эстергази, леди Драммонд-Беррель, виконтессы Каслрик, леди Сафтон, леди Джерси и графини Ливен. Именно эти дамы принимают решение, кого допустить на знаменитые балы клуба по средам. Имена патронесс дебютантки произносили с содроганием и надеждой, мечтая заполучить входной билет на весь сезон. Этот билет, стоимостью всего в десять гиней, нельзя передавать другим лицам, да и никто не осмелится пойти на столь рискованный шаг.

Если не получится попасть туда, то дебютный бал мне устроят родители, или одна из тётушек. Тогда я получу право встречать гостей вместе с хозяйкой. Конечно, среди гостей обязательно будут присутствовать и другие незамужние девицы.

Но я желаю танцевать на своём первом балу в Олмэксе. И я туда обязательно попаду. У меня для этого имеются все данные — воспитание, внешность, родословная, богатство. Есть титулованная родня, хотя сама не обладаю титулом.

- Джейн, совсем забыл тебе сказать, - лицо деда прямо озарилось светом, - я обнаружил и купил манускрипт, датируемый четырнадцатым веком.

Все размышления о балах улетучились из головы, когда я услышала столь потрясающую новость.

Пока гости любовались и восхищались толстым, горластым младенцем, мы с дедом переглянулись и незаметно ушли в библиотеку, где он дрожащими от волнения руками достал и показал мне своё сокровище. Богато иллюстрированный манускрипт содержал библейские истории и более двухсот цветных миниатюр. Они служили иллюстрациями к историям из Ветхого и Нового заветов с пояснениями на англо-нормандской версии старофранцузского языка. И что самое интересное, на миниатюрах были изображены рыцари, сражающиеся мечами и копьями, простые воины, вооружённые фальшионами, топорами и баклерами. То есть художник передал в рисунках современный ему мир.

- Поздравляю! Это очень ценная находка. Любой музей мира будет рад заполучить её.

- Когда-нибудь я передам моё сокровище в дар, ради науки. Но сейчас сам хочу насладиться чтением. Ты ведь прекрасно владеешь французским языком, поможешь мне с переводом?

- С удовольствием.

По просьбе дедушки, я задержалась до весны в его поместье. Лишь известие, что умерла леди Шерборн заставило нас на время уехать из Норфолка. Для дочерей покойной этот сезон закончился так и не начавшись. Свою родственницу я видела всего лишь несколько раз, поэтому никаких переживаний по поводу её кончины не испытывала. После похорон мы вернулись к прерванному труду. Много времени проводили вместе за разбором текста библии. Отвлечь меня от изучения могла только верховая езда. Вся конюшня деда была в моём полном распоряжении. Каждое утро я каталась на лошади, а после обеда приступала к переводу. Новый день приносил чудесные открытия. На фоне этого мечты о балах меркли. Однако к первым числам марта, работа была завершена. Обрадованные мы весело смеялись. Супруга деда, Энн Эмилия, только поднимала глаза к небу, не разделяя нашего восторга.

Она, безусловно, обрадовалась, что я наконец уеду. Странно, Энн - молодая женщина, а в ней нет даже искры того задора, который переполняет моего деда. Он молод душой, а она…

Не хочу думать о ней. Пора вспомнить о планах на весенний сезон.

Невзирая на возражения, сэр Уильям оплатил все предстоящие расходы. Думаете они не так велики? Ошибаетесь. Даже состоятельные люди ощущают брешь после выезда в Лондон. Ведь одно только платье, сшитое лучшими портными Лондона, стоило сто фунтов. Из экономии, многие обходились местными портнихами.

Сезон в высшем обществе традиционно начинается после Пасхи. Заканчивается двенадцатого августа, потому что на следующий день начинается сезон охоты на куропаток. Ради этого развлечения общество покидает Лондон.

При определённой расторопности можно успеть посетить около пятидесяти всевозможных балов, до шестидесяти вечеринок, тридцати ужинов и примерно столько же завтраков. Отдыхать будем потом.

Родителям предполагалось выдать дочь замуж за один-два сезона. Если по истечению третьего сезона девушка не получала предложение, то считалась неудачницей и рисковала навсегда остаться старой девой.

Я была абсолютно убеждена, что получу предложение после первых шагов в свете.

Кто станет моим избранником? Возраст, положение, состояние особо не играли роли.

Главное, он должен мне понравиться.